Привстав на колени, Чеченя прицелился в летуна из двустволки. Левый глаз бандита скрывала черная повязка. Похоже, Шакал отвлекал противника, пока помощник Макоты обходил его сбоку, и хитрость почти удалась.
— Держись! — крикнул Туран девушке, утопив педаль газа. Двигатель взревел, грузовик рванул вперед.
Шакал, бросив обрез, выхватил из кобуры пистолет и направил в лобовое стекло «Панча».
Туран сжался на сидении, пригнув голову, резко затормозил.
Аюта Чиорана выстрелила в Шакала.
Чеченя выстрелил в летуна.
И оба они попали.
Едва не наехав на бандита, «Панч» остановился. Пуля лязгнула по лобовой броне. Аюта выстрелила еще раз.
Нырнув в проем между сидениями, Туран сунулся в кузов. Лампочка все еще горела; откинув крышку ближайшего ящика, он схватил револьвер и жестянку с патронами. На ходу заряжая оружие, вернулся в кабину. Аюта по-прежнему стояла на полке.
— Не подпускай их к машине! — крикнул Туран, распахнув дверцу. Мотоциклетка, за которой прятался Чеченя, находилась по другую сторону грузовика.
— Одного я ранила! — донеслось в ответ.
Джай присел на подножке, осторожно выглянул и спрыгнул на землю, сжимая револьвер обеими руками. Шакал полулежал, привалившись к камню, на груди темнело пятно — девушка не ранила, а убила бандита.
За грузовиком громыхнула двустволка Чечени.
— У меня патрон перекосило! — крикнула Аюта. — Стреляй, пока он перезаряжает!
Туран замер в нерешительности. Ему ни разу еще не доводилось участвовать в подобных переделках, он просто не знал, что делать.
— Осторожно! Рядом!
Сердце колотилось, во рту пересохло, звенело в ушах. Туран Джай слышал звук шагов — бандит подобрался к машине совсем близко.
— Стреляй же!
Вдруг он понял, как следует поступить. Джай стоял за колесом, Чеченя не мог его видеть. Бандит наверняка ожидает, что противник либо покажется в окошке правой дверцы, либо обойдет кабину и высунется спереди…
Выставив револьвер перед собой, он боком упал на острые мелкие камешки. В широком просвете между землей и днищем грузовика увидел ноги в сапогах на высоких каблуках и открыл огонь.
Мика и некоторые батраки помоложе завидовали этому умению Турана. Отец говорил, что оно досталось ему от деда, погибшего в Первой Городской Войне, когда Орден Чистоты сцепился с Цехом харьковских оружейников.
Туран не отличался особой физической силой, ловкостью или быстротой. Зато он умел стрелять. Это был природный талант, а не результат долгих тренировок — патроны стоили дорого, расходовать их попусту фермеры не могли себе позволить. И все равно старший сын Бориса Джай-Кана был лучшим стрелком в округе.
Он трижды надавил на спусковой крючок — и трижды попал.
Пули пробили кожу щегольских сапог Чечени, тот с криком упал. Увидев противника под машиной, бандит выстрелил в ответ, но взял слишком высоко. Туран вскочил, выпрыгнув из-за грузовика, в четвертый раз нажал на спуск. Пуля угодила в цевье двустволки, выбила ее из рук, Чеченя бросился к мотоциклетке.
Туран выругался. Три ранения в ноги — не то что бегать, ходить после такого невозможно! Значит, в сапоги вшиты пластины панцирных волков.
Взревел мотоцикл. В револьвере Джая остался один патрон. Он кинулся к машине, чтобы догнать Чеченю, а в кабине «Панча» показалась Аюта.
— Твое ружье не стреляет! — крикнула она, встав на подножке.
Туран обежал грузовик, перескочил через тело Шакала. Мотоцикл быстро катил прочь вокруг холма, широкое колесо коляски подпрыгивало на кочках, Чеченя в седле низко пригнулся. Вскинув пистолет, Туран выстрелил не целясь, но машина сильно качнулась, и он попал не под левую лопатку, как собирался, а в плечо.
— Великое небо! — произнес сдавленный голос сзади.
Бандита швырнуло на руль, мотоцикл вильнул и исчез за холмом. Еще несколько секунд Туран глядел ему вслед, не опуская разряженное оружие, потом обернулся. Аюта Чиорана, прижимая штуцер к груди, смотрела на мертвого Шакала.
— Я его убила, — сказала она. — Убила одним выстрелом…
— Ну да, — Туран шагнул к ней. — Ты же ему в грудь попала, да еще таким калибром. Конечно, убила.
Девушка перевела на него растерянный взгляд. Ружье, выскользнув из рук, упало.
— Осторожно, оно дорогое!
— Я никогда раньше не убивала, — пробормотала Аюта, не слушая. — Ни разу. Только видела, как другие… Карабан! — воскликнула она и побежала к авиетке. — Дядя, как ты?
Стараясь не глядеть на мертвого Шакала, Джай подобрал штуцер, повесил на плечо и побрел вслед за девушкой. Руки дрожали, мысли путались, в голове еще гуляло эхо выстрелов.
Под авиеткой, привалившись к колесу, сидел пожилой мужчина. Пуля попала ему в левую руку немного выше локтя, кровь бежала по запястью.
— Ничего, крошка! — бодрым басом пророкотал Карабан. — Подранило, но не смертельно, не хнычь…
Голову летуна украшала такая же, как у девушки, кожаная шапка, очки сдвинуты на лоб. Морщинистое лицо, решительно выступающий подбородок, длинные седые усы — очень лихие, с закрученными кончиками.
— Я не хнычу, — ответила Аюта. — Я только…
— А чего ж бледная, как мочалка? — завидев Турана, летун потянулся к автомату, лежащему на земле рядом.
Аюта оглянулась.
— Дядя, это друг, — сказала она.
— Чей друг? Твой? Когда успели подружиться?