Высокий, в костюме, лицо красивое и мрачное, брови черные, почти сросшиеся на переносице, отчего кажется, что мужик хмурится, чем-то недоволен.
- Ну, здравствуй, - сказал дядька и губы его дрогнули в подобии улыбки. - Хорошо ли в каталажке? Ты ведь здесь частый гость?
Обидно стало, но не будешь же возражать, что впервые. Генка посмотрел исподлобья и пожал плечом. Дядька ему не понравился. И никак не вспоминалось, где его уже видел.
- Как знаешь, малыш, можешь молчать, мне без разницы. Но всю дурь мы из тебя выбьем. В машину!
И таким тоном приказал, что невозможно не послушаться. Генка увидел открытую дверцу дорогого внедорожника и зашагал вперед, ежась от взгляда шедшего за ним незнакомца. Но почти сразу мальчик выпрямился, сунул руки в карманы - нельзя показывать, что боится.
Обреченно забрался в салон - сбежать пока что нечего и думать - поймают. Он впервые видел такую машину вблизи. На мягком заднем сиденье спать захотелось с новой силой, а еще есть и в туалет. И почему не попросился у той тетки-следователя? Она же спрашивала - всё ли у него в порядке.
И еще упорно казалось, что все это происходит вовсе не с ним. Он сейчас просто спит в своем укромном уголке, в приюте. И скоро его разбудит Митяй, они вместе побегут на завтрак, а Генка перескажет другу свой только что с удовольствием просмотренный сон и порадуется, что все это ему только приснилось - и побег из приюта, и банда, и чужой дом, и молодой дядька с маленькой красной дырочкой во лбу, и руки в пятнах крови, и каталажка, и эта машина.
- Ну и разит от тебя, приятель, - водитель тачки весело подмигнул, обернувшись с переднего сиденья. - А ты хорошенький. Отмоем мордашку, и вообще красавчиком станешь.
Хотелось нагрубить, но Генка промолчал. Почему-то тянуло плакать, и он с силой сжимал зубы. Куда его теперь? Обратно, в приют? Как бы он хотел, чтобы это было правдой! Только в их приют такие машины не приезжают. А ребята сейчас в полях, живут в палатках на берегу озера, с утра конечно работа, зато днём и вечером можно искупаться. Тетки из совхоза перед закатом привозят молоко. С маленькими горячими булками. Корочка хрустящая, и, кажется, что ничего вкуснее в жизни не пробовал.
Слезы все-таки навернулись, и Генка наклонил голову, отчаянно моргая.
Водитель отвернулся, едва на переднее пассажирское сиденье залез тот дядька в костюме. Сыто заурчал мотор, и мальчик вздохнул чуть свободней. Хуже нет, чем когда тебя пристально рассматривают, как какую-то букашку.
Ехали долго, и Генку всё же сморил сон. Как ни боялся он неизвестного, что ждало впереди, а бороться с дремотой в мягком кресле не мог. И музыка в салоне лилась такая, усыпляющая. А ведь решил сбежать при первой возможности.
Проснулся оттого, что машина никуда не едет, водителя на переднем сиденье не было, да и вообще никого. А в туалет хотелось уже очень сильно.
Увидев в окно, что внедорожник стоит у заправки, хорошо освещенной фонарями, и никто в его сторону не смотрит, Генка, почти не думая, вывалился из машины и бросился к кустам возле маленького кафе. Наплевать было даже на темноту и большого бродячего пса, грызущего неподалеку кость в тусклом свете маленького окошка парковочного павильона. Только справив нужду, мальчик начал, наконец, думать - возвращаться в машину не хотелось до ужаса. А собственно зачем? Как раз, выглянув из-за угла, он увидел водителя, смешливого черноволосого парня в зеркальных очках с навороченной гарнитурой, посверкивающей на ухе - с кем-то увлечённо говорит. Он не спеша шагал к джипу и даже не посмотрел в сторону мальчика, но Генка живо спрятался за углом, чувствуя, как сильно забилось в груди сердце.
До мальчика донеслись обрывки фраз:
- ... жду босса... ... дрыхнет без задних ног... заморыш какой-то...
А потом парень, видимо, открыл дверцу внедорожника и в ночной тишине по округе разнесся отборный мат.
Вот теперь пора бежать. И быстро. Куда - это можно решить и потом.
Мальчик бросился за хозяйственные постройки, споткнулся пару раз - освещения здесь не было, перемахнул через невысокий заборчик, скатился в неглубокую сухую канаву и замер прислушиваясь. Шагов слышно не было, хотя может этот водитель умеет передвигаться бесшумно. Брат вот мог, он крутой. Зато совсем рядом проносились редкие машины. Дорога! Поймать бы попутку в любую сторону.
Генка живо вскарабкался на другую сторону канавы и, выдравшись из пожухлых колючих кустов, оказался перед широкой многополосной трассой, освещенной огнями.
Справа, метрах в двадцати урчал большой грузовик с полотняным тентом над кузовом. Мысль еще не успела оформиться, а Генка уже побежал за тронувшейся машиной. Удалось подпрыгнуть, уцепившись за железную скобу. Ещё несколько мгновений отчаянного страха и невозможных усилий, и он перевалился через борт, больно ударившись боком о какие-то железяки. И руки кажется о что-то оцарапал.
Выглянув в щелочку под тентом, он увидел черноволосого водителя внедорожника, вылетевшего на проезжую часть из-за кустов. Гораздо ближе, чем выходил сам Генка. Хорошо, что грузовик уже набрал скорость и встроился в ряд других машин. Дальше за машинами неудачливого водителя он уже видеть не мог, и решил осмотреться. Жаль, не было фонарика, сквозь щели в тенте света попадало мало. Но скоро смог освоиться, частично ощупью, частично оттого, что уже привык к темноте. Кузов оказался набит не поддающемся анализу барахлом: мешками, ящиками, коробками и длинными железными трубами, сваленными с одной стороны. О них-то он и приложился при "посадке". Бок почти не болел, но синяков теперь явно прибавится.
Перебираться в трясущейся тьме кузова было непросто, но скоро удалось устроиться на мягком мешке меж двух коробок поближе к кабине.
Сначала хотел снова уснуть, только не получилось - сердце до сих пор стучало в ногах, руках и даже в голове. Он, конечно, сильно испугался, но как же ему повезло с этим грузовиком! Только бы уехать подальше. А там он сможет добраться до приюта. Егор Олегович накажет, конечно. Но возьмет обратно. Не может не взять. Или может?... О другом варианте думать не хотелось, слишком это беспросветно, безнадежно и горько. А хотелось верить в лучшее, иначе, как дальше жить?
Вообще было чистым безумием сбегать, надеяться найти брата. Словно Генка сам не знал, что это невозможно. Глеба больше нет, как нет и той планеты, куда он полетел воевать два года назад. А что просто исчез портал - это враки, чтобы люди не переживали, или еще для чего-то. Политика. Раз там была война, то планету могли уничтожить, брат даже рассказывал ему, как это можно сделать. Не так и трудно. А ведь про войну ту на Земле не говорят, не знает никто, и ему Глеб велел помалкивать, мол, не маленький уже. А раз молчат про войну, то почему не молчать про гибель планеты? Мальчик вытер рукавом мокрые глаза, сжал зубы. Хотелось кричать, что брат жив, и что он вернется и заберет Генку из приюта, что они снова будут вместе и поедут путешествовать, может даже не по Земле, а куда-нибудь далеко-далеко - галактика большая. И только крепче сжимал зубы, зная где-то в глубине души - не будет этого никогда. Не улыбнется ему больше Глеб, не подбросит высоко над собой, даже не даст подзатыльник за непослушание...
Да если б сержант Калугин вернулся, Генка бы все сделал, слушался бы с одного слова, учился бы лучше всех, стал бы сильным и смелым, чтобы брат мог им гордиться.
А пока... Никуда больше ему не хотелось. Набегался. А в приюте друзья, и жизнь не такая уж плохая. И уж там-то Глеб его, если случится чудо, обязательно разыщет. В том пансионе, где брат его оставил, должны быть записи, куда Генку перевели, когда перестали поступать деньги за обучение. Обязательно должны. А даже если нет, Глеб по-любому приют найдет, он ведь разведчик... Был!
Генка все же заплакал. Сколько держался, а тут... Сполз на железный пол, уткнулся в мешок лицом и всё плакал и плакал, никак не мог остановиться. Чувство, что он один на всем белом свете разрывало грудь жалостью к себе. А потом увидел мысленно брата в камуфляжной форме и кепке, глаза смотрят смешливо и по-доброму: "Парни не плачут, верно, братишка?!"
Зашмыгал носом, вытер глаза и решил: "Да! Больше никогда..." Хорошо, темно, и рядом никого нет. Никто не видел его слабости, да уже и не увидит.
А Егор Олегович, завуч приюта, говорил: "Никогда не говори "никогда""...
Генке вдруг стало легко на душе и спокойно - от решения вернуться в приют. Будут ли его там искать бандиты? Сомнительно - он им не говорил, откуда он. А те, из внедорожника? Сколько они о нем знают?
Ладно, гадать можно бесконечно. Сначала бы до приюта добраться, а там будет видно.
Он всё-таки задремал, и испуганно вскинулся несколько часов спустя. Видать всю ночь ехали, из-под тента уже пробивалась полоска света.
Грузовик как раз начал тормозить перед поворотом. Хватит, покатался. Генка вскочил, перебрался через коробки и бросился к заднему борту. Дождавшись, когда на повороте скорость совсем упала, решился и сиганул. Удачно приземлился - прокатился по песку обочины и даже сразу поднялся на ноги.
Огляделся - вокруг, куда ни кинь взгляд, пустыри, да поля, позади слышится шум трассы, вперед, куда уехал грузовик, ведет разбитая асфальтированная дорога, исчезая далеко на востоке среди невысоких холмов. Там как раз уже скоро поднимется солнце, однако и сейчас уже было достаточно светло. Может, зря он так рано выпрыгнул? Доехал бы до какой-нибудь людной местности... Но теперь-то уж чего?
Генка почесал затылок, повертелся на месте, да потопал по пыльному асфальту вслед за грузовиком, пиная ботинками камешки, и грызя сорванную травинку. Хорошо было идти, легко, если бы только желудок так не урчал от голода, то совсем было бы классно.
Впрочем, план у него уже созрел - найти какой-нибудь дом, лучше частный, проще попроситься позвонить по телефону. По квартирам особо не походишь. И встречных лучше сторониться. Повезет еще, как с Графом - а ведь только время спросил, так же на дороге встретился. И попался.
А в частном доме свое хозяйство, встают рано, может, дадут отработать за еду. А что, он даже коров доить умеет. Была у них в приюте одна, так Генка за ней ухаживал. И чистил, и на водопой водил, и на выпас, стойло тоже он чистил. Ну не всегда, а когда его дежурство выпадало, и все же - умел.
Телефон приюта он помнил хорошо. Алина Марковна, библиотекарша, наверняка там, она обычно в летний лагерь с ними не ездит. Присматривает за приютом. Прислать за ним она вряд ли кого сможет, но как добраться - точно подскажет. Ведь и ехать сейчас надо не в сам приют, а на летнюю базу. А она может даже ближе.
Три недели его там не было, а кажется что целый год где-то бродил беспризорником.
Генка вздрогнул, заслышав шум мотоциклов за спиной. Спохватился бежать в сторону от дороги, да поздно. На поле укрыться было негде, а байкеры его уже заметили. Стоило только замечтаться!
Бежать и быть пойманным было глупо, хотя отчаянно хотелось пуститься наутек - авось. Но пересилил себя, присел на кочку, с тоской смотрел, как трое парней останавливаются полукругом, снимают шлемы. И Генка замер, открыв рот - третий парень оказался Графом. Вот тут он и рванулся, да не тут-то было - перехватили почти сразу.
- А здорово, что жучок на него повесили? - заржал Граф, сверкая гнилыми зубами. - Не дергайся, парень, может еще живым отпустим. Где чип?
Генка сглотнул, пытаясь молча вырваться из захвата Сороки, но плотный коренастый парень был на пять лет старше и гораздо сильнее.