— И, чё? Ты мне заказал автомобиль, который внешне будет похож на автомобиль конца девятнадцатого века… Так, ведь? Ты мне про двигатель или бензин что-нибудь говорил? Нет… А если бы говорил, я бы тебя бы сразу послал.
— Почему?
— Да потому… Свечу зажигания Бош придумал в девятьсот втором, а до этого зажигание было калильным. У тебя же на «Волге» движок иногда «детонирует»? А, тогда только так и, ездили… То есть, торчала из цилиндра мотора металлическая трубка, которую надо было разогревать до красна паяльной лампой — от неё и, происходило воспламенение рабочей смеси, чтоб ехать… А, момент зажигания регулировался длиной этой трубки… И, не дай Бог ты эту трубку перегреешь — она лопнет, а автомобиль взорвётся. Во-первых: на хрен тебе это геморрой, а во-вторых: где я тебе такой двигатель найду? А сам я двигатели не делаю — не мой профиль…
— Да, но откуда в те времена высококачественный бензин?
— Тебе, то что? Ты же, не в прошлом… Сейчас ты, наоборот — низкокачественный бензин хрен где найдёшь! Разве что на Северный Кавказ за самодельным съездить… Что-то ты, Вован, чем дальше — тем больше чудишь… Тебе не пора врачу показаться? Или, давай я вызову…
А, ведь действительно… Но, я же сперва планировал автомобиль только для себя, а не для серийно производства. Для себя одного я бы бензин из этого времени натаскал бы… Придётся налаживать в прошлом производство высокооктанового бензина! Вот же, блин!
И, на следующее утро — как только немного протрезвел, я рванул в Истру…
…Да, прозвище «Шатун», Ростислав Ефимович заслуживает не только из-за своей фамилии. Движения, ещё, у него такие… На месте сидит плохо — то и, дело срывается и, туда-сюда, туда — сюда. Ну и, зануда ещё тот… А, так — ничё мужик! На вид за шестьдесят, но правда — хорошо сохранился, как и Автопром. Вообще, я заметил, что люди чем-то увлечённые — да хоть той же рыбалкой, дольше держатся.
Шатуну, по ходу, редко приходится с кем-то подолгу общаться, поэтому показывая мне цех, он нудно трещал без умолку:
— Двигатель М-11, запущенный в производство в двадцать седьмом году, был первым серийным авиадвигателем чисто советской разработки. Мотор М-11 конструктивно очень прост, выполнен из недефицитных материалов, имел большие запасы по мощности, что впоследствии обеспечило значительное форсирование его: если первоначальная модель имела мощность сто лошадок, то в последней модификации М-11ФР номинальная мощность была повышена до ста сорока, а максимальная — до ста шестидесяти лошадиных сил… Потому-то, мы и взяли этот мотор за основу, когда решили создать серию двигателей для малой авиации. Основательно переработав конструкцию, в том числе и, с помощью компьютерных программ, оставив, практически от старого двигателя только общую схему и компоновочные решения мы создали линейку трех-, пяти-, семи — и десятицилиндровых авиадвигателей, мощностью от пятидесяти до трехсот шестидесяти лошадиных сил… Планировалось их использование для парапланов, мотодельтопланов, небольших самолётов. Для беспилотных летательных аппаратов — для армии, даже!
— А, тот двигатель, что Вы продали Виталию Петровичу, для чего предназначался?
— Ну, это так… Баловство. Если честно, я на спор его делал. Хотя, конечно — его тоже, можно было б использовать… Для снегоходов, например. Чем, вообще, авиамотор отличается от двигателя для наземной техники? На весе экономить особо не надо. Поэтому, где в авиамоторе алюминиевые сплавы — на «земном» моторе можно использовать чугун и сталь. Далее, ставим на «земную» модель маховик — для авиации это лишний вес. Так, как для «земной» модели более важна, не мощность, а ресурс при том же объёме — то, искусственно ограничиваем мощность… Ну и, ещё кое-какие нюансы. На «земной» модели, например, стоят воздухоочиститель и глушитель — что тоже снижает мощность, а на авиадвигателях их нет. На самолёте двигатель охлаждается набегающим встречным воздухом, на «земной» модели придётся делать искусственный обдув, что тоже добавляет вес и снижает мощность. Не всё так просто…
Однако, надо ближе к телу:
— Вы не могли бы наладить малосерийный выпуск этой «земной» модели? Ну, хотя бы по три экземпляра в месяц? А сколько, вообще движков можно производить в этом цехе в месяц?
— Насчёт вашего вопроса… Вы спросили, можно ли здесь организовать серийное производство? Вы это серьёзно?!
— Да, серьёзно!!! Причём, вполне!
Несколько удивившись, Шатун подумав, ответил:
— Вообще-то, этот цех не для серийного производства предназначен. Скорее — для опытно-экспериментального… Оборудование здесь, в основном — для испытания, доводки, наладки… Большинство деталей мы не делали, на стороне заказывали. Хотя, у нас есть уникальные технологии — нигде в мире больше не встречающееся… Хотя, кому теперь всё это надо… Есть оборудование для штамповки поршней, литью по выплавляемым моделям… Ещё кое-что. Вот этот станок лично я конструировал!
Чем, больше я его слушал, тем больше мне хотелось приобрести всё это… Аж, заколотило!
— Ладно, ладно! Понял! Какой наибольший объём производства — пусть и, «опытно-экспериментального»? Сколько штук в месяц?
— Ну… Если прикупить кое-что из оборудования, нанять и обучить персонал… И, поставщики не подкачают… Ну, штук сто, — сто пятьдесят делать можно.
— Через пару месяцев можно начать производить эти двигатели? Ну, скажем, пока — по одному в месяц?
— Можно, почему нельзя?! Только восстановить надо кое-что — я же распродавать уже всё начал… Правда, «всё» целиком брать никто не хочет. Но, кое-что по мелочи продал. Жить то, на что-то надо…
— Долго восстанавливать?
— Да, нет… Месяц. Ну, может, два… Более в средствах проблема.
— То, есть — через два месяца Вы сможете начать выпуск?
— Какой Вы быстрый! Можно, конечно, но надо ещё людей, что я уволил, найти и уговорить снова на работу сюда устроиться… А, это тоже — деньги и время. А денег у меня, даже на сторожа нет. Вот-вот окрестные ханыги прознают, что здесь по ночам не охраняется… Вообще, ничего не останется!
Однако, вовремя я!
— В деньгах у Вас проблем больше не будет… Сколько на первое время надо? Чтоб, не позже, чем через два месяца Вы приступили к выпуску? Хотя бы по мотору в месяц — первое время?
Ростислав Ефимович отрицательно замахал руками:
— Э нет, уважаемый… Владимир Фёдорович! С меня хватит! Я всего этого за тридцать лет, во — как наелся! Если Вам надо, покупайте всё это целиком за пять миллионов долларов и выпускайте здесь что хотите!
Меня как холодным душем… Это ж, сколько лет я буду вникать в тонкости производства?!
— Давайте, уважаемый Ростислав Ефимович, где-нибудь с Вами пообедаем, а потом посидим за кружкой чая и не торопясь, спокойно побеседуем… У Вас в Истре есть такие места?
— Конечно, есть.
Места, действительно, в Истре были и, в одном из них — довольно уютном кафе мы и, расположились. Время было уже обеденное… Со вчерашнего вечера ничего не ел, да и вчера вечером — не столько ел, сколько закусывал проклятый коньяк, которым меня проклятый Автопром поил, как лошадь! Надеялся наверное, что я по пьяни проболтаюсь — для чего мне эта «хрень», да ещё и в массовых количествах… Ненавижу коньяк!
— Всё-таки странно, Ростислав Ефимович, — начал я разговор, пообедав, — Вы говорите, тридцать лет бьётесь, как рыба об лёд — а, когда приходит настоящий инвестор, Вы вдруг спрыгиваете… Отчего, так?
Шатун фыркнул:
— Можно подумать, Вы — первый «настоящий инвестор»! Знаете, сколько их до Вас было? Дело то, в принципе заманчивое и прибыльное. И, все одинаково кончили. Сначала море ожиданий и энтузиазма, потом ещё больше разочарований… Нас поначалу более тридцати человек было: и двигателисты и авиаконструкторы и пилоты. Кто-то уже давно умер, кто-то просто бросил… Не хочу всё это по новой проходить, надоело!
— В чём загвоздка, то?
— Загвоздка в том, что мы проходим то, что в других странах на других фирмах уже прошли… Хотя, наш движок по некоторым характеристикам и лучше подобных зарубежных аналогов, но те в массовом производстве, а значит — на порядки дешевле! Да и, что греха таить — более доведённые. А значит, более совершенные! Чтоб довести до ума и снизить цену, надо массовое производство… А массового производства нет — потому-то, его никто не покупает, так как он очень дорогой и, недостаточно надёжный… В, общем — порочный круг! Если Вы, как говорите — технолог, значит, должны понимать…
— Я понимаю…
— Могло быть помочь государство, но оно не помогает… Даже, в смысле налогового бремени. Вот, вынь да полож им налог за этот проклятый цех и, всё тут!
— В этот раз всё будет по-иному. Я знаю место, где ваши моторы будут нарасхват, как горячие пирожки.
— Нет, таких мест и никогда уже не будет!