Добрался, наконец, до золота. Освободив от упаковки, долго перебирал пальцами, набирал в ладонь и высыпал обратно кучу золотых печаток, золотых булавок для галстуков, золотые запонки… Приятная тёплая тяжесть золота… В натуре, золото имеет какое то магическое свойство, еле оторвался! «…Там царь Кащей над златом чахнет…», — никогда бы раньше не подумал — что это и, про меня можно будет сказать!
Ну, вроде бы отдохнул… Итак, что дальше делать будем?
…Решу-ка, я так: с банкротами пока завяжу — хотя бы на время… И, вообще, «печатанием бумажных денег» больше не злоупотреблять! Только, кода уже конкретно, край. А, вот золотишко, можно «ксерить» и «ксерить»! Золото фальшивым не бывает и, номеров с сериями не имеет… Государству с того ущерба не будет — наоборот прибыток. Считай, я золотой прииск открыл! Интересно, почём лицензия на добычу золота? Ха, ха, ха!!! Но, специально — вот так, как сегодня, не буду… А, буду — как бы по ходу дела: пошёл, за каким-то хером, в прошлое — отнёс в тайник что-нибудь ценное… Не обязательно, кстати, золото. Любое, что в этом и в том времени, представляет собой большую ценность.
Главное, же — искать способ, как хоть как-то легализовать свои прибыли — надо потихоньку искать рынок сбыта для золота. Хотя бы на время — года на два, там видно будет.
Фишка в том, блин — что к такому делу нельзя привлекать ни Джостика, ни Мозгаклюя! Ни кого ещё… Что б, не загремели, они со мною по этапу, если что. Если и, суждено мне сидеть — то, я бы предпочёл без подельников…
И, самое главное — не торопиться… Калифы за час, как правило, бывают на час!
Деньги я отнёс в сейф, а золото и часы собрал обратно в рюкзак и пошёл с ним в прошлое. Хабар положил сразу в тайник, а сам — в кабинет. Надо, наконец, генеральской библиотекой вплотную заняться.
…В прошлом была почти ночь. Что б, с тракта не было видно фотовспышек (местные неизвестно что подумают, если случайно будут мимо ехать), я завесил окно генеральского кабинета брезентом, зажёг газовую лампу и принялся за дело.
Сколько работы подвалило! Это ж, надо каждую книжку поднять, осмотреть, сравнить с другими, чтобы не пропустить серию. И, главное: сфоткать две страницы. Хорошо, что взял — не забыл, с собой кучу батареек для фотика! Потом все книги по порядку — по сериям, по темам расставил по полкам… Генеральские книги слева, его жены — справа. Когда перебирал книги, посматривал на генеральский портрет. На языке крутился какой-то вопрос. Долго, признаюсь, крутился… Наконец, вопрос сформулировался так: на портрете генерал весь в орденах — до самого пупа. И, ордена, такие солидные! Некоторые размером с приличное блюдце. Брежнев, от зависти звездой Героя подавился, б — увидев такое… Вопрос: где ордена? Может, Генерал их все продал — что бы поднять хозяйство в Солнечной Пустоши? Навряд, ли… Они, же царём присвоены, а Генерал того чтил! Если не продал, то где они? Мужики украли? А, как нашли? Ну, не на стену же, он их вешал! Должно быть, где-то в доме есть тайное место для ценностей. Замок ведь, по генеральскому проекту делался — так, неужели Генерал себе какую-нибудь потайную нычку не предусмотрел? Хотя, в двадцатом веке, здесь столько всего перебыло-поперебывало, столько раз всё переделывалось — что, скорее всего уже давно нашли бы. Почему Боня об этом не сказал? Не знает, может? Ну, допустим: если нашли гасторбайтеры при последнем ремонте тайник с орденами, то они могли никому и, не сказать… Себе присвоить! Надо с Боней на эту тему перетереть.
…Наконец, на следующий день — ближе к утру по местному времени, я закончил с книгами. На лицо оказалось четырнадцать серий французских дамских романов. Напечатаны во Франции — на французиком языке, разумеется. Восемь из них в полной комплектности и, в очень хорошем состоянии. Прилично русских романов на ту же тему и, не только на эту… Сборники стихов. Большинство этих поэтов-авторов я и, знать то не знаю, и слышать про них никогда не слышал, хотя я читать то — когда то, изрядно любил! Читал, всё подряд — любых авторов и, почти любого жанра.
Ну вот и, собственно генеральские книги — хорошая подборка на военную тему! В основном по фортификации — как на французском, так и на русском. Несколько книг на немецком… Но, видать у Генерала с немецким был определённый напряг — даже, страницы у них часто не разрезаны. Также, немало религиозных книг — Генерал под конец жизни грехи, по ходу, замаливал. Типа, украл у государства не по-божески много и теперь глубоко в этом раскаиваюсь и прошу у Господа прощения за содеянное… Куда ордена свои подевал, злыдень?!
Пардон, у него же любимая жена умерла! Ну ты, блин и циник…
Ну и, всякие там словари. Здоровые такие! Надо несколько себе оставить, вдруг пригодятся…
Выбирал сначала книги побольше по размеру, понаряднее обложкой и переплётом, да поновее на вид. Наконец, такие все до одной кончились, но на полу оставалась ещё приличная по размерам куча какой-то макулатуры… Какие-то журналы, тетради, отдельные листы… Просто порванные и затоптанные книги. Сгребу в мешок — на растопку пригодятся. Взял один «журнал» в руку… Ох, ни чегошеньки себе! Кажись, я опять — второй раз за день, сорвал банк! Первое издание «Евгения Онегина»! Я про него сам в Инете читал — самое дорогое печатное издание России! Это ж, миллионы! Где-то здесь должно быть ещё семь тетрадей…. Вот, они родимые! В очень хорошем состоянии: внизу кучи оказались — поэтому, мужики их лаптями не затоптали и на самокрутки не пустили.
Попрыгав от радости, решил ничего — даже, явный мусор не выбрасывать и не сжигать. Аккуратно сложил всё, до листика, ровными пачками на нижней полке, наименее заметной от дверей.
Сфотографировал и, все оставшиеся портреты — кроме генеральского, разумеется. Но, увы! Даже, мне было понятно, что шедевров среди них больше нет… Но, ничего! После сегодняшнего открытия возможности репродукции материальных ценностей, моя возня с антиквариатом казалась мне мелким крохоборством… Так, годится для прикрытия. Если, дое… Докопается кто: типа, на что живёшь? То, готов ответ: нашёл а унаследованном от брата доме антикварные залежи, с того и кормлюсь! Если, в детали вдаваться не будут — то, запросто проканает.
Закончив, снял брезент с окна: светает… Часов пять утра, по ходу. Зверски хотелось есть и спать. Зацепив с собой восемь «тетрадок» с первым изданием «Евгения Онегина» и ещё кое-что, я пошёл домой — в будущее…
…Пока ждал баньку, с последующим ужином, то — что б, не заснуть, сидел в Сети, пообщался поочерёдно с Джостиком и Мозгаклюем. Последний никакими известиями по поводу продажи чего-либо из моих раритетов не обрадовал. Промолчал и, я — по поводу Специалиста… Пускай будет «сюрприз», если что. Оповестив Мозгаклюя об «находке века», я скинул Кисе видео и фото об «Евгении Онегине» и других книгах… Лично пообщаться не удалось — в сети отсутствовал.
Джостик меня обрадовал информацией по кладам. Детальное знакомство с ней решил отложить на завтра — сегодня что-то голова уже не варит!
Позвонил Боне, спросил о генеральских орденах. Тот, не замедлил проинформировать:
— Во время войны, я же тебе рассказывал, в генеральский дом подселили детей, вывезенных с блокадного Ленинграда. Они и, нашли клад — генеральские ордена и ещё, что-то там по мелочи… Сдали его в Фонд Победы — на постройку танковой колонны.
— А, где именно нашли? — я был слегка раздосадован…
«Слегка» потому, что Победа — дело для меня святое и, я вполне тех пионеров одобряю! И, я просто чертовски рад, что клад нашли именно они — а, не к примеру, те гастробайтеры — что брату ремонт делали. А, я же не обеднею и, без генеральского клада!
— Не могу сказать, очень скупо это дело освещалось. Детей, вскоре после этого, куда-то ещё вывезли… У нас же вроде, как откормочно-оздоровительный пункт был. На ноги ставили и дальше — в глубь страны. В музее на стене вырезка из газеты висит, это всё! После войны усадьба несколько раз капитально ремонтировалась, так что все следы пропали. Тебе то, зачем?
— Да так, интересно. А, генеральских чертежей «Замка» не сохранилось, случайно?
— Своими глазами не видел. Но, про что-то такое — как-то раз, слышал. Не помню от кого и, где.
— Если вспомнишь случайно, сообщи. Хорошо?
— Ладно, сообщу. Тебе зачем, всё же? — загрузился Боня. Теперь он точно вспомнит.
— Есть одна идея… Бредовая конечно, поэтому я про неё тебе пока не скажу. Вспоминай, давай!
Наконец-то дождался баньки, ужина с водочкой и отправился спать. Перед сном выглянул в окно: на перекрёстке возле Храма стоял полицейский УАЗик и возле него маячило пара ментов, по-моему, с автоматами. Можно, значит, спать спокойно.
Проснулся. Утро… Шесть часов… Некоторое время полежал, вспоминая прошедшие события. «Блин, скоро же придёт Оля!» Тааак… Не успел подумать, как «проблема» — из-за которой и, мутилась вся эта история с горничной, снова дала о себе знать.
Быстро привести себя в порядок! Привёл и, быстренько в постель. Не совсем по-джентельменски, конечно, знакомится с женщинами лежа в постели… Но, что делать? Фа-мажорные обстоятельства: «проблема» опять стоит — не к ноге же «его» привязывать! Ну где ж, ты ходишь, то? Наконец, робкий стук в дверь. «Войдите!» И, она вошла…
…Нет, будь Боня помладше, можно было бы ему — с полным осознанием своей правоты, морду набить! Это ж, не горничная… Это ж, целый советский десантник! Это он — гад ботанический, специально, мне такую подсунул! Приколы у него такие!
…Хотя, до чёртова Бони не докопаешься: не толста — просто широка в кости. Высока — пожалуй, ростом с меня будет. Так, про рост разговора то, не было! На лицо, довольно таки ничё… Блондинка, натуральная — к тому же… В общем, типичная русская крестьянка: слона на скаку остановить — может и, не остановит, но хобот ему оторвёт — это точно! В североамериканском индейском племени ей бы дали имя «Белая Медведица». Нет, ну так — вполне ничё, бабец, то!
— Здравствуйте, Владимир Фёдорович, — Оля отчаянно стеснялась, густо покраснела и смотрела куда-то в сторону. Значит, не оторва, какая… Это хорошо!
— Здравствуйте, Оля! Вы опоздали на пять минут… Хорошо же, Вы начинаете свою трудовую карьеру в моей фирме! — этого говорить не следовало, так как Оля покраснела ещё гуще и, по-моему, собралась выскочить за дверь.
— Ну, ну! Не обращайте внимания на мои слова! Я жутко стесняюсь, когда знакомлюсь с женщинами, поэтому говорю всякие глупости…, — когда же, в последний раз я стеснялся, то? Не помню, блин… Вот так, по ходу, склероз и, начинается!
Завернувшись в простыню, и слегка сгорбатившись, что б была меньше заметна некая, не совсем приличная — при первом знакомстве с женщиной выпуклость, я подошёл к холодильнику. Там поджидала своего звёздного часа — начатая ещё братом, бутылка дорогущего коньяка. Проковыляв с нею до буфета, или как он там называется, я налил две рюмки и подозвал Олю:
— Давайте снимем взаимное напряжение, препятствующее взаимному плодотворному сотрудничеству…
Не имею привычку пить с утра, тем более коньяк… Но, иногда — ради дела или женщин, приходится.
Выпили. Закусили найденной в том же холодильнике шоколадкой. Нееет, одна рюмка ей, как — тому же слону, с оторванным хоботом, дробина!
— Давайте, Оля, мы с Вами присядем…, — я сделал жест рукой в направлении стола со стульями, — и, я проведу Вам первичный инструктаж на рабочем месте.
Болтая об всякой ерунде — болтал, то в основном я… Оля только в невпопад кивала, или немного нервно хихикала, мы, практически, допили тот коньяк. Постепенно, «хихикание» Оли стало не таким уж и, нервным — а я оказался рядом с ней, поглаживая по некоторым — пока ещё приличным местам. Женщины и кошки любят, когда их гладят… Наконец, видя, что она окончательно оттаяла и расслабилась, я сделал широкий жест в сторону кровати:
— Ну, а теперь «вводный инструктаж» на рабочем месте!