Оля не возражала и, даже согласно кивнула… Я помог даме раздеться — люблю сам заниматься этим делом! Были некоторые опасения увидеть ещё советское дамское нижнее бельё — в виде, шерстяных пардон, панталон… Но, слава Богу, они не оправдались. Хотя бельё, конечно, требует немедленной замены.
Итак, вводим «инструктаж»… Поначалу Оля была несколько холодна, я даже подумал было — фригидна… Но, потом! Потом, стало непонятно, кто кого трах… Любит, короче.
Любовь с Медвежонком напоминала вольную борьбу — которой я в детстве недолго занимался… По крайней мере, на завтрак я спускался пошатываясь. Пока завтракал, под понимающим взглядом миссис Адамс, Оля убрала спальню и спустилась к нам. Её тоже слегка штормило — и, отвечаю, не от коньяка. Она старательно пыталась стереть довольную мину с лица, но это ей плохо удавалось. Похоже, вся конспирация летит к чёрту…
— В общем так, Валентина Ивановна…, — обратился я к миссис Адамс, — Оля успешно прошла как тестирование, так и собеседование, прошла «вводный инструктаж» на рабочем месте и, принимается на работу с сего дня, по должности горничной, с окладом…, — да, что мне жалко, что ли? Если есть возможность быть щедрым, надо им быть! Тем более, женщина то старательная, а я себе ещё «нарисую»! — …двадцать тысяч рублей. До конца рабочего дня оформить документы и, мне на подпись!
Надо было видеть, как Оля от радости захлопала густыми длинными ресницами! Меня аж, сквозняком чуть не сдуло!
— Эээ… Завтра, Оля, я выдам Вам аванс в размере пяти тысяч… Ээээ…, — я посмотрел на Олину попу и, мне очень захотелось «выдать ей аванс» прямо сейчас…, — Нет, сегодня, пожалуй — чего тянуть, то?! И, ещё пять рублей на «спецодежду». Валентина Ивановна, проинструктирует Вас, как должна выглядеть и, что носить современная горничная.
«Сквозняк» усилился…
— Хватит же, пяти тысяч на «спецодежду»? — спросил я миссис Адамс.
— Должно хватить…
Посмотрев, почему-то на потолок, мне показалось — с лёгкой завистью, ответила та.
— Не хватит — добавим. Мои работники должны выглядеть безукоризненно!
Что-то я забыл…
— Оля, а Вы на чём сюда добрались? Автобусы и трамваи, вроде, до Замка не ходят?
— На скутере, покойный муж подарил…, — на мгновение погрустнев, ответила та.
— Хорошо, пока тепло — добирайтесь так, а к зиме мы что-нибудь придумаем. Пойдёмте за авансом, Оля…
Пока шли к лифту, мне послышалось, что миссис Адамс пробормотала: «Это ж, как надо ноги раздвигать, то?!»
«Выдача аванса» затянулась почти до двенадцати. Наконец, Оля взмолилась: «Не могу я больше, Владимир Сергеевич. У меня же после мужа три года, как никого не было…». Если честно, я тоже уже «не мог». Практически…
Ну, наконец, можно поработать. Сев за стол в кабинете, я на минуту замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Вопреки ожидаемому, я был не измочаленным, а свежим и бодрым. Даже зрение, вроде улучшилось… Нет, ну точно! Ну, чудеса да и, только… Прямо, таки — славянское фэнтази, какое-то! Есть такой литературный жанр…
Итак, с чего бы начать? Что там у нас по электронной почте? Ага, это Джостик скинул мне инфу про клады. Посмотрим…
…Этот не пойдёт — после Октября ныкали, перед тем как в эмиграцию свалить. Этот — слишком далеко, потом как-нибудь… Так, так, так… Не то… Опять, не то — слишком нищий клад какой-то… Этот, вроде пойдёт… Посмотрим по интерактивной карте… Не, слишком в оживлённом месте!
А, вот этот пойдёт, на первый раз — для почину! В конце восьмидесятых двое рыбаков ловили рыбу — здесь неподалёку и, на размытом берегу Волги, нашли клад старинных серебряных монет. Жалко, не золотых… Но, есть же ещё и, нумизматическая ценность. В общем, будем брать! Главное, неподалеку вроде…
Посмотрим по спутниковой карте… До Волги по тракту и, потом вдоль берега километров пятнадцать на юг. Нашли этот клад двое местных, с неподалёку находящегося колхоза. На фото, ещё не старые тогда были, значит — если в девяностые не спились, до сих пор ещё живые. Надо найти и допросить. Тьфу, ты блин… Опросить. Ещё, надо купить металлоискатель — по-любасу, пригодится.
А, с генеральским кладом, что делать будем? Он, то — вообще, под боком… Как то, не удобно, блин! Ведь, если найду я — значит не найдут те пионеры, не сдадут в Фонд Победы — на танковую колонну… Конечно, на итоги Второй Мировой это никак не повлияет… А вот, не будешь ли ты, Вован, после этого чувствовать себя пособником фашистов? Будешь — я себя хорошо знаю. Не, не пойдёт… Стоп! А почему? А, если я вытащу те ордена, схожу с ними пару раз через портал и потом верну на место? Могу, даже, от себя что-нибудь в Фонд Победы добавить! Так, сказать — мой скромный личный вклад в общую победу над врагом.
Как, искать будем? Двумя путями. Пёрвый путь мы уже обозначили: поиск чертежей Замка. Надеюсь, Боня, уже шуршит… Второй — поиск свидетелей и, возможно, участников. Пионеры были юные, значит — могут до сих пор быть живыми и здравомыслящими. К тому же, люди — перенёсшие в детстве тяжёлые лишения и, пережившие их, отличаются крепким здоровьем и долголетием.
Захожу на сайт Солнечной Пустоши — есть такой оказывается, раздел истории… Ага, вот эта статья! Точно, минимум информации — только имена, фамилии и пропагандистская болтовня. А, чё так? Ну, понятно, в общем: как раз шла Сталинградская битва — не до пионеров было, всё внимание туда — в приволжские степи…
С какого бы конца зайти? Да, с того же! На хрена, спрашивается, у нас в стране СМИ существуют? Чтобы информировать граждан, с кем старушка Пугачёва спит? А, вот фиг вы угадали! Что бы сеять доброе и разумное! Вот мы и, побудим их на это…
На митинге — по поводу моего дарения старинных книг Храму, я познакомился с редактором местной районной газеты — которого, за нахальный видон и поведение прозвал Папарацци… Вернее, как познакомился? Тот, просто — в суматохе, нагло сунул мне в карман свою визитку… Как раз той газеты, в которой и, была напечатана эта статья. Она до сих пор существует и, даже название не поменяла.
Звоню. После взаимных приветствий и, всего такого — положенного по этикету, я начал «подъезд» издалека:
— Я вот, Андрей Юрьевич, только что прочитал в вашей газете статью — про то, что я подарил Храму старинные книги…, — на самом деле, я эту статью не читал, я про неё от Валентины Ивановны — по приезду, услышал, — хорошая конечно статья и, мой поступок, как в ней правильно указано — «достойный пример для подражания и пример для молодёжи»… Но, ведь были в истории Солнечногорска и, более достойные — чем мой, примеры?! А, Вы знаете, что во время Великой Отечественной Войны пионеры нашли в моём доме клад и сдали его в Фонд Победы? …Знаете!? А, что ж не освещаете? Мало знать, надо ещё и, на этом историческом примере воспитывать наших людей.
Что-то, я… Этого… Не того, короче… Я же, всё же, не Первый Секретарь Обкома Партии в конце семидесятых… Может и, послать…
— По-моему, этот случай незаслуженно забыт! Нехорошо, очень нехорошо… Я предлагаю этот поступок наших — советских пионеров вспомнить, найти участников, свидетелей и, к годовщине Сталинградской битвы опубликовать. Видеоматериалы обязательны! Может, даже, центральные телеканалы какие, заинтересуются! Ну, не центральные, так областные. Средств недостаточно? Хорошо, на благое дело я выделю… Пятьдесят тысяч редакции и тридцать тысяч журналисту, который будет этим заниматься — на командировочные… Да, в месяц! Если статья будет интересная и, главное — правдивая, я выделю ещё и, премиальные… Вы меня правильно поняли, размер премиальных будет зависеть от качества материала. Халтура не пройдёт, уверяю Вас! Я вообще, подумываю место — где был найден клад, сделать музейным, памятную доску, там, повесить…
Кажись, будет рыть…
Что ещё? Джостика и Мозгаклюя беспокоить не буду — вчера с ними общался. Во! Киса звонит. Что, там у него? Ага, у него там полные штаны — от восторга по поводу «Евгения Онегина»! Будет готовить почву для аукциона… Пообщались ещё на некоторые темы, договорились о передаче некоторых книг — на которые уже есть потенциальные клиенты. Так, копейки…
Зашёл на доклад Спец… С ментами он, вроде, всё утряс: будут выполнять договор, но Аниськин просил помочь материально с устройством тех самых «блок-постов». Ну, пускай даёт смету — посмотрим, чем смогу…
Ну, вот и обед! Покушаю и, в прошлое. Дел там — невпроворот…
«Вопросы питания в самых широких кругах населения огромной империи являются единственным и страшным побудительным импульсом, толкающим массы на постепенное приобщение к нарастающему движению недовольства и озлобления.»
Я прошёл портал в прошлое, таща в одной руке сумку с золотом — для закладки в тайник, в другой — раму от велосипеда с привязанными к ней проволокой колесами, за спиной рюкзак с разнообразным хабаром — в частности, с мелкими велосипедными деталями… По дороге от двери портала до лестницы споткнулся об какой-то ящик. «Нет, пожалуй первым делом, я в погребке порядок наведу! А, то когда-нибудь ногу сломаю, если не шею…». Блин! Это ж, на целый день работы, если не на больше!
Поднявшись в конюшню и, открыв тайник, я положил туда сумку с золотишком и, замерев, прислушался: вроде бы, мне послышалось конское ржание… Так, послышалось или, «вроде»? Захлопываю крышку тайника, прячу велосипедную раму с колёсами и рюкзак за останки тарантаса — на скорую руку притрусив их соломенной трухой и окаменевшими лошадиными экскрементами и, быстрым шагом вылетаю через холл на крыльцо, держа в руке свой полицейский фонарик…
Оба, на… Итак, свершилось! «Этот мир оказался обитаем!» — как написал бы в таком случае, в своей книге писатель-фантаст. У крыльца стояли три телеги с — естественно, запряжёнными лошадьми, а на крыльцо поднимались три средневековых — как я сперва подумал, мужика, с которыми я — почти буквально, столкнулся лбами. Реальные такие мужики: с бородами, в лаптях и с топорами в руках. Возле телег стояли ещё двое: один помельче мужик — ещё без бороды, второй — вообще, мелкий мужик! Даже, без штанов и босиком — в одной рубахе ниже колен…
Встреча двух миров: я в упор пялился на мужиков, мужики в упор пялились на меня… Их культурологический шок, должно быть, был сильнее моего: мужиков в лаптях я мог видеть по телевизору — в каком-нибудь историческом фильме, но где они могли видеть меня — в «афганке»? Поэтому я очухался быстрее: пока самый шустрый из мужиков только начал было креститься, а я уже громко рявкнул — хотя и, хриплым от волнения, но очень громко грозным голосом:
— Кто, такие? — аж, лошади, впряжённые в телеги, перестали щипать траву под дубами и, синхронно подняв головы — как на чудо-юдо какое, уставились на меня, тревожно прядая ушами.
Я, направил на мужиков свой полицейский фонарь, на манер пистолета — у них в руках, как я уже сказал, были топоры… Хрен его знает, что в мужичьих головах! Какие планы насчёт меня…
От звука моего голоса, один мужик — тот, что крестился, уронил топор, другой — разинул варежку, третий — наоборот, её, варежку — до того раскрытую, захлопнул, а самый мелкий мужик, тот — самый мелкий, что возле лошадей, заревел во весь голос.
На его рёв мужик с закрытой варежкой, как-то нервно оглянулся, перехватил поудобнее в руке топор и, в свою очередь спросил у меня: