— Итак, — говорит он, потягивая пиво. — Я думал о том, что нам стоит сходить куда-нибудь завтра.
Я останавливаюсь на полпути к своей соломинке. Он приглашает меня на свидание?
— Ладно.
— Тебе нравится искусство?
— А кому не нравится? Я имею в виду, я мало знаю об этом, но мне нравится смотреть на это.
— Один из моих сотрудников проводит художественную выставку в центре города. Нам стоит взглянуть на это.
Мои нервы взыграли, словно рой бабочек в животе. Моя голова идет кругом. Уверена, что его друзья будут там. Он планирует представить меня?
Как он меня представит? Друг, знакомая, цыпочка, с которой он спит? Это не должно быть таким большим делом, но по какой-то причине это ощущается чем-то грандиозным.
— Что мне надеть? — спрашиваю я.
— Что-нибудь милое.
Мы едим нашу еду, а разговор получается естественным. Мне удается рассмешить его, и это самый потрясающий звук. Опять же, это заставляет меня желать, чтобы я была более веселой, и чтобы я могла слышать его смех все время. Во время следующей поездки в книжный магазин, я собираюсь приобрести книгу о том, как шутить.
Когда мы встаем, чтобы уйти, я хватаю свою сумочку, и моя книга «Гордость и предубеждение» нечаянно выпадает. Он поднимает ее с земли и открывает то место, где вставлена закладка.
— У тебя прогресс, — говорит Макс, передавая ее мне.
Я убираю ее в сумочку.
— Не такой большой, как мне хотелось бы. Мой рабочий график в течение недели мешает мне закончить ее.
— Ты всегда можешь прийти ко мне после работы, и я почитаю тебе, — говорит он с хитрой усмешкой.
Я отвечаю на его флирт:
— Неплохая идея.
Если бы у меня было больше времени, я бы отвела его обратно в квартиру, но так как Джейми прикрывает меня, я не хочу испытывать судьбу, опаздывая. Он отвозит меня обратно в салон, и, прежде, чем я могу выйти из джипа, тянется ко мне и глубоко целует пока мы стоим на стоянке.
Окна салона во всю стену дают моим коллегам лучшие места для просмотра, и на протяжении всего поцелуя я ощущаю их взгляды на нас.
— Я заеду за тобой в семь, — говорит он, когда мы, в конце концов, отстраняемся друг от друга.
Я вылезаю из джипа. Боковым зрением вижу всех, включая клиентов, прижатых к окну. Я качаю головой и улыбаюсь. Конечно, это ожидаемая от них реакция. Наверное, они не переставая говорили о Максе с тех пор, как я ушла. Как только я поворачиваюсь к зданию, они разбегаются. Когда вхожу внутрь, они притворяются, что читают журналы или завивают волосы холодными утюжками.
Мне нечего надеть, и в моей квартире полный беспорядок. Что если, когда Макс заедет за мной или привезет, он захочет зайти внутрь. Я не могу позволить ему увидеть мою квартиру в таком виде, иначе он подумает, что я барахольщица. В основном здесь коробки Кии, которые мне дала ее мама.
Я решила поставить их в шкаф, пока не разберу. Это не займет много времени. Из-за встречи с Максом у меня прилив адреналина. На последней коробке, которую я хватаю, написано «одежда».
У нас с Кией был один размер, и мы всегда делились одеждой, хотя ее вещи были намного дороже, чем я могла себе позволить. Я была выше, поэтому ее юбки и шорты обычно были на мне короче. Любое из ее длинных платьев на мне превращалось в мини. Поскольку у меня нет ни одной вещи, подходящей для художественной галереи, я, наконец, решаю открыть одну из коробок Кии.
Когда вижу, что мне отдала ее мама, я одновременно взволнованна и убита горем. Дизайнерская одежда стоимостью в несколько тысяч долларов. Все ее любимые вещи, о которых я мечтала годами, теперь мои.
Я бы отдала каждую из них, если бы только могла вернуть свою подругу.
Доставая маленькое черное платье от Шанель, я борюсь со слезами, прижимаю его к себе и смотрюсь в зеркало. Затем обнимаю его, будто все еще могу чувствовать ее в нем.
— Пожелай мне удачи, Киа, — говорю я.
Сначала я делаю прическу и макияж, наношу бежевые тени и ярко-красную помаду. Я поднимаю волосы вверх, чтобы продемонстрировать облегающее платье с открытой спиной. Затем я заканчиваю свой образ парой шпилек с шипами от Луи Виттон, придавая образу остроту, в конце концов, это же художественная выставка.
Макс звонит в дверной звонок ровно в семь. В последний раз взглянув на себя в зеркало, делаю глубокий вдох и открываю дверь.
— Святой… — говорит он, замолкая, когда видит меня.
Макс и сам выглядит потрясающе: черные брюки, белая рубашка на пуговицах, рукава закатаны до локтей, а также красивые черные часы. Что-то есть в татуированных парнях, носящих красивые наручные часы, что мне очень нравится. Это странно, но это моя странность, и если бы я не беспокоилась о том, что испорчу макияж и прическу, я бы прямо сейчас затащила его внутрь и сорвала с него одежду.
Я не заметила, что он что-то держит, пока он не передает это мне.
Подарок.
Я беру коробочку. Что бы это могло быть? Открыв ее, я поднимаю взгляд на Макса и улыбаюсь. Это аудиокнига «Гордость и предубеждение».
— Так ты сможешь слушать ее по дороге на работу, когда у тебя нет времени на чтение, — говорит он.
Боже, это так мило с его стороны.
— Спасибо большое.
Я обнимаю его, крепко сжимая в объятиях. Руками Макс гладит оголенную часть моей спины. Однако эти щекочущие движения чувствуются потрясающе. Я так возбуждена сейчас.
— Мы должны идти, — говорю я.
Прежде, чем я сорвусь и не смогу себя контролировать рядом с тобой.
На этот раз, когда мы едем в галерею, крыша его джипа на месте, поэтому мои волосы в порядке. Художественная галерея находится в другой модной части города с хипстерскими кафе и вагончиками с органическими продуктами. Немного вычурно и странно, много разодетых людей, а также те, которые выглядят как бездомные — артистичные натуры. Мы заходим внутрь. В помещении полно народу. И сразу же меня очаровывают произведения искусства. Они восхитительные и такие детализированные. На многих картинах висят таблички «продано». Его друг, должно быть, популярен. А цены! Черт возьми! Ни одно произведение искусства не было продано меньше, чем за десять тысяч. У кого, черт возьми, есть такие деньги, чтобы разбрасываться ими? Очевидно, у всех этих людей.
Официанты разносят шампанское, и Макс берет два бокала.