Сердце колдуньи вновь тревожно забилось — вот оно что! Она совершенно равнодушно относилась к знакам мужского внимания, которые изредка осмеливался оказывать ей то один, то другой из обитателей Логова. Она привыкла решать и выбирать сама, и никто, кроме Севера, еще никогда не отвергал ее.
— Как же я узнаю, что он нашел нужную тебе вещь? — спросила девушка.
— Ты и не узнаешь об этом.
— Тогда как…
— Ты должна позаботиться о том,— перебил ее Странник,— чтобы все связанное с магией попадало только в твои руки. А из них — только в мои.
При этих словах его глаза, похожие на два бездонных провала, впились в нее леденящим душу взглядом, и Халима поняла, что сделает это, чего бы то ей ни стоило. И тем не менее, поборов охвативший ее страх, она сочла возможным спросить:
— Но как я это сделаю?
— Ты должна будешь вытребовать у Разары право хранить у себя все найденное до возвращения.
— Но ведь я могу просто не увидеть, что кто-то утаил находку,— вполне справедливо заметила девушка.— Под силу ли одному уследить за всеми?
— Возьми,— ответил Странник, протягивая к ней руку.— Эта вещь позволит тебе почувствовать, когда рядом окажется наделенный магической силой предмет.— В протянутую ладонь девушки упала круглая бронзовая заколка, украшенная незатейливой резьбой. Выглядела она скромно, но отнюдь не безвкусно, и Халима удовлетворенно кивнула.— Так что гляди в оба. И помни: пусть лучше что-то исчезнет, нежели попадет не в те руки.
— Но как я смогу это сделать? Как только Разара узнает, что я передала ей не все, мне не сносить головы!
— Ты должна вернуться одна, — равнодушно пояснил Странник.— На обратном пути уничтожь тех, кто сумеет выжить… Мертвые тебя не выдадут. Два года я дарил тебе знания и силы — настало время платить!
— Но Север! — едва ли не простонала она.
— Я помню о нашем уговоре,— насмешливо заметил Странник.— Он твой, но вернуться не должен и он. Так что поторопись, если хочешь заполучить его!
— Ты вовремя вспомнил об уговоре,— собравшись, заметила Халима.— Помимо права на Вожака и силы, которую ты мне даровал, чтобы осуществить свои же замыслы, ты обещал перенести меня в свой мир. Как насчет этого?
— Я же сказал, что все помню! В подземельях ты найдешь Черного паука и сплетенную им из нитей сгустившейся тьмы паутину. Забери и то, и другое, но помни: взять паука в руки можно только после того, как он закатает себя в кокон. Паук — мое творение. Он помнит дорогу назад и приведет тебя ко мне.
— Но ты ведь сказал…
— Я ничего не забываю, но я ни словом не обмолвился о том, что из вашего мира нельзя попасть в наш! Это не одно и то же.
— Ничего не понимаю…— неожиданно призналась колдунья. Долгие луны она пыталась держаться с ним на равных, а теперь вдруг с удручающей ясностью поняла, что все это время занималась простым самообманом…
— Ты еще так молода,— тихо произнес он,— но уже сильна. Иногда мне даже кажется — слишком…
— Так ли это? — усомнилась Пифия.
Она вновь вспомнила позорное, как ей самой казалось, поражение от шадизарской девки, о котором упорно, но тщетно старалась не вспоминать.
— Так, уж ты поверь мне.
— Но как же тогда она сумела?
— Она застала тебя врасплох. Это скверно, и в то же время принесло немалую пользу.
— Пользу?!
— Конечно,— кивнул Странник, умолчав о том, извлек ли он сам пользу из такого же поражения.— Если испытания не убивают, они делают нас сильнее. Это сказал не бог, но мудрец. Та, кого ты так ненавидишь, действительно оказалась сильнее, но пользы от вашего с ней столкновения ты получила больше, чем она.
— Я-то думала, что магия… — с горечью начала Халима, но Странник не позволил закончить ей мысль:
— Магия — всего лишь оружие, которым ты не сумела воспользоваться. Но ты победишь, если станешь действовать обдуманно. Постарайся, чтобы тот урок не пропал для тебя даром,— пророкотал он.
— Уж я постараюсь,— злобно ответила колдунья.— Иногда мне кажется, что я живу лишь мечтой загнать ей иголки под ногти!
— Это плохо,— изрек Странник.— Жажда мести заставляет деятельнее работать ум, но месть не должна овладевать нами безраздельно, иначе крах неизбежен. Возьми же себя в руки — время свершений близится, и ничто не в силах его остановить. Помни: твое пребывание здесь подходит к концу. Ты и твои враги спуститесь в подземелья, но вернешься только ты. Вернешься затем, чтобы навсегда покинуть этот мир.
Слова прозвучали несколько напыщенно, но в голосе говорившего чувствовались сила и уверенность, и молодая колдунья медленно кивнула, одновременно кланяясь и показывая, что вполне согласна со всем сказанным, а когда подняла голову, то никого не увидела. Лишь примятая трава на том месте, где стоял Странник, свидетельствовала о том, что он не привиделся ей.
Оставшись в одиночестве, Халима некоторое время стояла на месте, осмысливая разговор. Встреча с тем, кто за последние два года так сильно изменил ее жизнь, была для нее полной неожиданностью. Теперь, когда прежние обещания пусть еще и не воплотились, но начали обретать черты реальности, она наконец всерьез задумалась о том, как дальше сложится ее жизнь. Ясно как день, что в Логове ее не ждет ничего, кроме пусть сытых, но скучных, однообразных будней. Еще три-четыре года назад она мечтала о грядущем величии, совершенно упуская из виду, что никто не допустит ее до власти до тех пор, пока она не превратится в сморщенную седую жабу, подстать остальным членам Малого Круга. А к чему ей тогда величие?! Она усмехнулась. Нет! Жизнь хороша, пока ты молод и полон сил! Какое счастье, что она поняла это вовремя.
За последние годы она открыла для себя несколько маленьких житейских правил, которые пришлись ей по нраву. К примеру, порвав с Ханторэком, поняла, что делить постель стоит только с тем, с кем можешь почувствовать свое тело. Правда, и Кучулуг, без сомнения, скорее, был могучим самцом, а не трепетным любовником, но Халима никогда не задумывалась над тем, что любовь — это нечто большее, чем просто плотские наслаждения. Так или иначе, но Пифия считала, что с личной жизнью у нее все в порядке, а чувству, которое она испытывала к Северу, прекрасная гирканка не находила названия, да и не очень-то его и искала. В конце концов, и Ханторэк когда-то пробуждал в ней некоторое сладостное томление. Вспомнив о Глазе Логова, Пифия усмехнулась: интересно, как он сейчас выглядит? Заклятие-то было не из слабых. Она расхохоталась и только тут вспомнила, что уже пора возвращаться.
Итак, Странник ясно дал ей понять, что Темный Властелин от слов своих отступать не намерен и того же ждет от нее. Жаль, конечно, что с Севером у нее так ничего и не получилось, но еще есть время, а то, что проклятая рыжая дрянь сдохнет вместе со своим возлюбленным, почти примиряло Халиму с неизбежной смертью Вожака. О судьбе же Кучулуга она вообще ни разу не задумалась… Да и к чему? Скоро она покинет Хайборию, для нее начнутся совсем иные времена, особенно если она правильно поняла намек Странника.
До места Пифия добралась лишь к полудню следующего дня. Пожилой зингарец Кардо, который возглавлял сначала поисковые, а после и все земляные работы, подбежал к ней и согнулся в почтительном поклоне:
— Как добралась, госпожа?
— Сносно,— капризно сморщилась она, бросила поводья подбежавшему воину и, опершись на руку зингарца, легко спрыгнула на землю.— Надеюсь, я приехала не зря?
— Ручаюсь, что нет, госпожа,— поспешно заверил ее мастер.— Это наверняка подземелье, хотя и не знаю, то ли, что мы ищем. И оно населено.
— Кем? — резко спросила колдунья. Чего-чего, а уж этого она никак не ожидала.
— Кто знает? — развел руками смуглый южанин.— Кто знает…
— Узнаем! — высокомерно кивнула красавица.— Веди меня.
Они взобрались на вершину пологого холма. Рабочие почтительно расступались перед ними и отвешивали гостье поклоны. Оказавшись наверху, Пифия прямиком отправилась к раскопу. На глубину десяти локтей пришлось выбрать всю землю, прежде чем удалось докопаться до гигантской гранитной плиты, служившей перекрытием.
Как и распорядился Север, землекопы выбрали землю ровно настолько, чтобы одна из плит обнажилась полностью. Такая предосторожность позволила им правильно выбрать место, чтобы пробить лаз. Проржавевшую стальную дверь, выглядевшую сейчас огромной ржавой болячкой, а когда-то служившую входом, решили не трогать, прикинув, что проще и быстрее пробить новое отверстие.