Коупленд прервал связь и взглянул на главный экран, где ряд грузовиков медленно двигался вперед; автоматические фильтры изображения смягчали краткие последовательные вспышки их грубых химических моторов. Три корабля, вышедшие из строя, не двигались с места, висели плотным сбившимся узлом из сфер и перекладин, дрейфующим позади остальных, напоминая точку внизу восклицательного знака.
Как будто кто-то решил сделать умышленный жест, и Коупленд знал кто: он не мог ответить на вопросы «где», «почему» или «как», но вот вопрос «кто» загадки не представлял.
— Сигналы, мне нужен ответ.
— Уже получил, капитан. Анубис 4 проверил спутники вокруг луны и планеты. Говорят, там ничего нет, вообще ничего во внешней системе. Кроме нас и конвоя.
— Сканеры.
— Во внутренней системе тоже ничего нет, капитан. Даже из наших никого. Как вы приказали, после нас все полеты отменили.
— А конвой?
— Новых сведений нет, капитан. Системы наблюдения не показывают ничего, что могло бы послужить основанием для внешней причины нарушения строя.
— Ладно. Всем оставаться на боевых постах. Пилот, держите прежний курс и скорость, следуйте за конвоем на прежнем расстоянии.
Он криво уселся в кресле. Когда то скрипнуло, добавил:
— Орудия, уничтожьте эти три грузовика.
«Все подходит к финалу, — подумал Коупленд. — Ну, или почти к финалу. Мы наиболее уязвимы, когда нам кажется, что успех уже близок».
— И?
— Похоже, у нас получилось, капитан. Сканеры не показывают присутствия других судов.
— Прекрасно. Дайте связь с Ханом.
— Начальник конвоя «Вульфу», — запищал боковой экран.
— Да?
— Конвой готов идти на посадку, капитан.
На главном экране корабль с экипажем вел за собой двадцать восемь оставшихся грузовиков, те вытянулись в свободную линию длиной в несколько миль. За ними виднелась луна Анубиса 4 такого же серого оттенка, как и конвой; на ней упавшей монетой сиял Хан. А еще дальше громоздилась сама планета с клубящимся и переливающимся покровом темно-фиолетовых и бледно-желтых облаков, и на ее фоне все остальное казалось крошечным. Как и большинство газовых гигантов, из-за атмосферы она выглядела слегка размытой.
— Капитан, конвой готов перестроиться для начала приземления.
Кресло Коупленда скрипнуло; последние несколько часов оно тоже чувствовало напряжение.
— Хорошо, ждите моего приказа.
— На связи Хан, капитан. Это сама миссис Хан.
— Доктор Хан.
— Прошу прощения, капитан. Передаю сигнал вам.
— Доктор Хан, это Коупленд.
— Капитан Коупленд, позвольте приветствовать вас…
Пошли статические помехи, и командир сразу забеспокоился, хотя ничего не произнес.
— Я сказала, позвольте приветствовать вас. Я слышала, ваше путешествие не обошлось без происшествий.
— Да, мы потеряли три грузовика, и, возможно, еще ничего не закончилось… Доктор, простите мне мою бестактность, но я бы хотел завершить посадку, а потом мы можем поговорить. Согласны?
— Разумеется. Я дам указания персоналу на прямое взаимодействие с начальником конвоя. Надеюсь, мы встретимся позже.
— Да, с нетерпением этого жду.
Коупленд выключил канал и взглянул на неподвижные силуэты офицеров.
— Мне не нужно напоминать вам, — сказал он, — что мы еще не закончили. Что-то стало причиной случившихся неисправностей. Я полагаю, это Она. Все находятся на боевых постах. Если Она сделает ход, то это произойдет прямо сейчас.
Пошла очередная волна статического треска.
— Сигналы, что это?
— Всего лишь электрические разряды, идущие от планеты, капитан.
— Настолько сильные?
— …Да, капитан.
— Начальник конвоя «Вульфу». Начальник конвоя «Вульфу».
Коупленд с запозданием осознал, что экран, прикрепленный к ручке кресла, ожил, а он даже не заметил. Был слишком занят.
— Да, что такое?
— Я получил разрешение на посадку от персонала доктора Хан. Мне нужно ваше разрешение на перегруппировку конвоя и запуск процедур приземления.
— Начинайте. Мы будем в полной боевой готовности, пока не сядет последний корабль.