доставлял... Многое из того, что тебе наговорил здесь, я сам читал, когда учился в
художественном училище. Мы проходили там искусство Древнего мира. Но я тебя уже
изрядно заболтал, наверно, мой воробей? Ты вон, почти спишь уже, носиком клюешь... Ну
что? Теперь ты и дальше будешь осуждать голубых?
- Да я, лично, ничего не имею против голубых, розовых. Просто для меня все это еще
очень непривычно и необычно. Меня никогда раньше не возбуждали парни. Да и за
девками-то, откровенно говоря, бегать некогда было. Но сегодня в лесу и в ванной я от
тебя такой кайф словил, что вряд ли это скоро забуду. Я, наверное, еще бы не отказался...
И целоваться мне с тобой прикольно! И вообще - мне почему-то захотелось с тобой
полежать рядом, как тем греческим пацанам... Сережа, иди сюда, - я хочу тебя обнять...
Сергей в секунду скинул с себя шорты и нырнул к Руське под простыню. А тому и
раздеваться не надо было. Все его шмотье представляло сейчас из себя комок засыхающей
глины на полу ванной комнаты.
Молодые тела прижались друг к другу, сплетаясь руками и ногами. Губы одного ласкали
губы другого. А напряженные члены жаждали секса, нервно подрагивая. Головы ребят не
были заняты в эти минуты решением глобальных социальных проблем. В висках обоих
опять пульсировало лишь одно слово: "Хочу, хочу, хочу...". Сергей в награду за
долготерпенье наконец-то получил свой главный приз - доступное тело Руськи. И
наслаждался теперь в полной мере всем, до чего только могли дотянуться его руки, к чему
только могли прикоснуться нежные губы и язык...
Руська, раскрепощенный вином и убаюканный нежным воркованьем Сережки, с
удивлением и восторгом начал обнаруживать у себя на теле все новые и новые эрогенные
зоны. Он еще не знал, что это именно так называется, а просто чувствовал, как под
нежными умелыми пальцами Сергея кожа в самых неожиданных местах вдруг
становилась очень чувствительной и от нее расходились приятные упругие волны. Они, то
и дело, вызывали ответные вибрации в паху - Руська в эти мгновения замирал в
сладостном томлении, а кожа покрывалась смешными пупырышками. Казалось, еще чуть-
чуть - и эти вибрации войдут в некий резонанс, мощный оргазм захлестнет разум
окончательно...
Но Сергей не останавливался. Он продвигался дальше и исследовал уже другой участок
тела... И опять, уже в другом месте, что-то начинало вибрировать под тонкой
мальчишеской кожей, даря умопомрачительный кайф. С каждой такой "находкой" из
напряженного члена Руськи сочилась прозрачная жидкость и стекала по животу в
ложбинку аккуратного пупка - тот уже весь был дном целого озерца стекающей смазки.
Казалось, еще минут пять такой сладостной пытки, и этот маленький пруд выйдет из
берегов, заливая и делая липким уже весь живот... Но этому не суждено было случиться -
Сережкины губы добрались, наконец, и сюда. Он выпил и вылизал всю эту ароматную
жидкость, щекоча пупок своим неунывающим горячим языком. В следующий миг этот
розовый язычок уже гулял по всему стволу члена, то и дело, щекоча безволосые яички.
- Сергуня, я больше не могу... - взмолился Русик, - я сейчас или умру, или кончу...
И Сергей выбрал последнее. Он на всю длину всосал в себя хуину Руськи и тут же
захлебнулся хлынувшим горячим клеем...
- ...Я согласен, - отчетливо прозвучал Руськин голос в полной тишине минут через пять.
Он лежал в обнимку с Сергеем головой на его плече, и Серега изредка ворошил