Так и не дождавшись моего ответа, Влад позвонил в одну из дверей:
— Извините за беспокойство, вы не подскажете, где живет Светлана?
Сноп света, вырвавшийся из открытой двери, пересек лестничную площадку, упал на лицо Влада. В дверном проеме возникла женщина, что–то ответила незваному гостю. Я наблюдала за этим, не в силах шевельнуться, а на сетчатке моих глаз все еще оставался отпечаток зловещих зеленых огней.
— Спасибо, вы очень любезны, — донесся, словно из другого мира спокойный голос моего спутника. – Еще раз простите за беспокойство.
Вновь звонок, тоненький девичий голосок, поинтересовался именем гостя.
— Свет, это мы, — нашла в себе силы ответить я и не узнала собственного, охрипшего от страха голоса.
— Кто? – не дождавшись ответа, любопытная Светка открыла дверь. – В «глазок» ничего не видно. Вечно у нас ломается свет в подъезде! Второй раз за неделю! Это ты, Яна?
Черный силуэт небольшого существа пересек полоску света, ринулся прямо под ноги моей сестренке. Я должна была предупредить Светку об ужасном создании, госте из преисподней, прорывавшемся в ее дом, но она заметила черную тварь первой:
— Люсинда, красавица моя! А я тебя по всей квартире ищу! Что за манера без спросу выскальзывать за дверь! Сама испугалась, бедняжка? – Светка нежно гладила и прижимала к своему атласному халатику черную, как ночь в угольной шахте, кошку. Потом, наконец, обратила внимание на нас. – Заходите. Почему ты так поздно, Яна? Что–то случилось?
Страх отпустил мгновенно, теперь все, что произошло со мной несколькими мгновениями раньше, казалось нелепым недоразумением. Угораздило же меня забыть, что, поступив в институт, обретшая свободу Светка, как и подобает «настоящей ведьме», завела себе черную кошку! Бездомного котенка нарекли странноватым именем Люсинда, но мы чаще звали его Люськой–воровкой – учуяв что–то вкусненькое, Люська мастерски прогрызала пакеты, за что и получила свое прозвище. Пока я раздумывала о Люсинде и собственной пугливости, Влад и Светка уже успели познакомиться, прошли в комнату, быстро найдя общий язык. Светлана то и дело встряхивала своими красными волосами, отчаянно кокетничая, но не из–за того, что ее заинтересовал Влад, которого она считала малолеткой, а потому, что чувствовала себя совершенно взрослой, независимой особой.
— Это моя студия. Здесь я работаю. Что ты предпочитаешь, Влад – кофе или чай?
— Я не откажусь от чашки чая. Это твои работы? — Влад прошелся по комнате, рассматривая развешенные по стенам абстрактные Светкины творения. – По–моему очень неплохо. Особенно мне нравиться эта картина, вот только не пойму, что на ней изображено.
— Лиловая печаль в предрассветных сумерках у моря, — расцвела польщенная вниманием гостя Светка. – Работая с цветом, я пыталась передать свои ощущения…
— Свет… – я легонько подтолкнула ее локтем. – Ты, кажется, собиралась вскипятить чайник.
Оставив Влада наедине с огромной пачкой набросков, мы со Светкой уединились на кухне. Я плотно прикрыла дверь:
— Светлана, это действительно вопрос жизни и смерти, без преувеличений! Света, я прошу тебя как сестра сестру, разреши Владу пожить пару дней у тебя, пожалуйста. В моей квартире ему оставаться нельзя — родители зададут слишком много вопросов, а ты свободный человек, живешь одна, делаешь, что хочешь…
Она молчала, задумчиво почесывая кончик носа. Судя по всему, моя просьба ее не слишком вдохновила.
— Света! Пойми, он не может вернуться домой, за ним охотятся какие–то психи, которые целый год мучили его. Он сбежал от них и теперь ему некуда идти. Посмотри, какой он тощий и несчастный – его голодом морили, честное слово!
— Видишь ли, Яна, для вас, школьников, Новый год – начало каникул, а для нас, студентов, он означает наступление тяжелых деньков, проще говоря – сессии. Для того чтобы меня допустили к экзаменам, мне предстоит еще сдать массу зачетов, и я не могу отвлекаться на все эти детективные истории. Кстати, давно ты знакома с этим парнем?
— Часа четыре… Но, Светка, ты неспособна на такую жестокость! Ему действительно некуда идти!
— Пойми…
— Вспомни прошлую зиму, сестренка – тот день, когда мы все уехали в наш загородный дом встречать Новый год. Помнишь? Тогда мы встретили твоего приятеля, который наверняка бы замерз, если бы я не согласилась пустить его в дом. Ты просила за него, скрыв, что на самом деле он настоящий вампир! Но, даже узнав в чем дело, я его не прогнала его, не донесла охотникам за вампирами. Я молчала. Помнишь?! Ты у меня в долгу, Светлана!
— Ладно! – она хлопнула ладонью по столу, и в тот же момент на плите отчаянно взвизгнул чайник. – Уговорила. Вторая комната свободна, пусть он живет, сколько хочет, но при одном условии – ни он, ни ты не будете отвлекать меня от подготовки к зачетам! Идет?
— Идет. Кстати, Влад столько всего знает, что ты еще сама станешь спрашивать у него совета.
— Посмотрим.
Чай я пить не стала. Светка действительно была занята, да и мне следовало пораньше вернуться домой. Наскоро одевшись, я направилась к двери. Влад остановил меня на пороге:
— Ты неправильно сделала, что ввязалась в эту историю, но все равно, я тебе очень благодарен. Спасибо.
— Пустяки. На прошлые зимние каникулы мы со Светкой вообще спасли самого настоящего вампира. Видно, судьба у нас такая – расхлебывать чужие неприятности.
— Но ведь вампиры – выдумка?
— Я тоже так думала… Пока не познакомилась с ними лично.
2 ____________________
Плутать по темным, залитым лужами дворам явно было удовольствием ниже среднего, поэтому, вместо того, чтобы пешком «плыть» к метро, я предпочла путешествовать на автобусе. К тому же он отвез бы меня прямиком на нашу линию метро, и мне не пришлось бы делать пересадку.
В салоне было человек пять пассажиров. Каждый был занят своими мыслями, не смотрел по сторонам. Я села на заднее сидение и тоже призадумалась – надо было разбираться с проблемами Влада, а впереди еще маячил письменный опрос по истории…
Золотые окна домов, черные провалы скверов, красные и зеленые огоньки светофоров – эти пятна света и темноты мелькали за окном, сливаясь в бессмысленную, не имеющую ничего общего с реальностью картинку, напоминавшую «шедевры» Светланы. Вот автобус вскарабкался на мост, резво покатил вниз, притормозил возле черной стены деревьев. Издали, это место напоминало огромный парк, но на самом деле, под кронами деревьев нашло последний приют неисчислимое множество людей – автобус полз мимо старого кладбища. Я неплохо знала Ваганьково – мой отец в молодости был настоящим фанатом Высоцкого, а потому в редкие свободные дни несколько раз приводил меня на могилу барда. Потом мы гуляли по кладбищу, и эти прогулки, действительно, были интересны – красивые надгробия, известные имена, необычная тишина и величавый покой старого кладбища настраивали на романтический лад. Но не сегодня – автобус только проползал мимо погоста, а моя душа уже изнывала от дурных предчувствий. После нелепой истории со Светкиной кошкой нервы были взвинчены, а в голову то и дело залезали глупые мысли и подозрения.
Взгляд прилип к черному прямоугольнику окна, там, за стеклом, в паре десятков метров от меня начиналась земля, принадлежавшая мертвым. Конечно, мертвецы не могли никому причинить вреда, тихонько лежали в своих гробах и никого не трогали, но почему–то легче от понимания этого факта мне не становилось. Однако кроме обычных мертвецов на свете существовали еще и вампиры… Светкин приятель Кристиан, в принципе, был неплохим парнем, но даже он пил человеческую кровь для поддержания своей жизни, а что же тогда говорить о других упырях, которые любили убивать, получали от этого удовольствие?! Вампиры были смертельно опасны, но, к счастью, в наших краях встречались нечасто. Они плохо переносят мороз, а потому предпочитают жить в более теплых странах.
Автобус давным–давно должен был миновать зловещее место, но почему–то не торопился двигаться вперед – наоборот, затормозил и остановился в нескольких метрах от кладбищенской ограды. Руки до боли сжали поручень, спина напряглась… Водитель открыл переднюю дверь автобуса, пробормотав что–то под нос, вышел из салона и исчез в темноте. Кажется, он хотел устранить возникшую неисправность, но проблема состояла в том, было это случайное стечение обстоятельств или часть чьего–то коварного плана.
Гробовая тишина… Черная стена деревьев за открытой дверью… Равнодушные, озаренные синеватым светом лица пассажиров… Страх, который невозможно было победить усилием воли… Конец пути…
— До метро идет?
Мужчина средних лет проворно запрыгнул в автобус, довольно потер руки, сел неподалеку от меня. Казалось бы, с появлением этого живого, энергичного, совсем непохожего на упыря человека, страх должен был исчезнуть, но он только усилился. Сделав вид, будто задремала, я украдкой, из–под ресниц, разглядывала нового пассажира. Вампиров выдавала неестественно бледная, словно светящаяся кожа и худоба, а мужчина был румяным, полнокровным, переполненным жизнью. Крепкий блондин с ярко–голубыми глазами, будто сошедший с какого–нибудь жизнеутверждающего рекламного плаката, казался, подчеркнуто, вызывающе живым. На миг мне почудилось – это всего лишь оболочка, под которой скрывалось жуткое, наделенное подобием жизни существо, покинувшее могилу только ради того, чтобы нести смерть не подозревающим об опасном соседстве людям. За сиянием голубых глаз скрывалась бездна, под розовой упругой кожей скрывалась иссохшая плоть мертвеца.
Я ошалело тряхнула головой, пытаясь справиться с разыгравшимся воображением. Если человек садился в автобус рядом с кладбищем, это вовсе не означало, что он сбежавший из могилы покойник. Такие истории годились скорее для летних лагерей, когда ребята рассказывают друг другу страшилки, а потом самозабвенно визжат, ткнув пальцем в выдавленную на стол зубную пасту. Это было просто несерьезно.
Водитель занял свое место, автобус резво покатил вперед. Впрочем, через несколько секунд он уже затормозил у остановки. Я вышла прямехонько напротив кладбищенских ворот, бросила на них тревожный взгляд и пошла по ведущему к метро переулку. Голубоглазый мужчина – следом. Это было вполне логично, он с самого начала намеревался выйти около метро, но я невольно прибавила шаг. Мне казалось, он крадется сзади, совсем близко от меня, хотя я и не слышала его шагов. Еще мгновение, и острые клыки вопьются в шею, мертвец вылезет из своей румяной, жизнерадостной оболочки, начнет душить меня своими скользкими ледяными руками…
Преодолевая ужас, я обернулась – мужчина отстал. Он шел далеко позади, осторожно обходя многочисленные лужи и не глядя по сторонам. Впереди вспыхнула алая буква «М». В метро я как–то сразу расслабилась, успокоилась и, даже вновь увидев на платформе своего попутчика, не испытала не малейшего страха. До какого–то пункта наши маршруты совпадали, и в этом не было ничего необычного или криминального.
Мы сели в один вагон, но разместились на разных его концах. Я равнодушно разглядывала рекламу, но мой взгляд упорно, почти против воли, смещался в сторону попутчика. В конце концов, можно было просто выскочить из вагона в последний момент, тем самым, избавившись от возможного преследования. Впереди было еще много остановок, на каждой из которых я могла сделать это. Необъяснимый, панический ужас исчез, но меня настораживало то, как был одет мужчина – вышедший из моды плащ и шляпа сильно смахивали на одежду преследовавших Влада «терминаторов».
Поезд остановился на середине перегона. На пассажиров это не произвело никакого впечатления. Развеселая компания подвыпивших парней продолжала оживленно обсуждать футбольный матч, кто–то дремал, кто–то штудировал журнал с телепрограммой. Футбольные фанаты загораживали неподвижно сидевшего голубоглазого мужчину, и его дородная фигура была видна лишь тогда, когда один из ребят переставал жестикулировать и опускал руки.