условиях, более или менее стеснявших их естественную и
гражданскую свободу; некоторые, получая от него землю,
обязывались и за себя, и за детей своих служить ему вечно —
вторая причина сельского рабства! Другие же крестьяне, и большая
часть, нанимали землю у владельцев только за деньги, или за
определенное количество хлеба, имея право по истечении урочного
времени идти в другое место. Сии свободные переходы имели свое
неудобство: вельможи и богатые люди сманивали к себе вольных
крестьян от владельцев малосильных, которые, оставаясь с пустою
землею, лишались способа платить государственные повинности. Царь
Борис отнял первый у всех крестьян волю переходить с места на
место, т.е. укрепил их за господами, — вот начало общего рабства.
Сей устав изменялся, ограничивался, имел исключения и долгое
время служил поводом к тяжбам, наконец, утвердился во всей силе —
и древнее различие между крестьянами и холопями совершенно
исчезло. Следует: 1) что нынешние господские крестьяне не были
никогда владельцами, т.е. не имели собственной земли, которая
есть законная, неотъемлемая собственность дворян. 2) Что
крестьяне холопского происхождения — также законная собственность
дворянская, и не могут быть освобождены лично без особенного
некоторого удовлетворения помещикам. 3) Что одни вольные,
Годуновым укрепленные за господами, земледельцы могут, по
справедливости, требовать прежней свободы; но как — 4) мы не
знаем ныне, которые из них происходят от холопей и которые от
вольных людей, то законодателю предстоит немалая трудность в 72
распутывании сего узла гордиева, если он не имеет смелости
рассечь его, объявив, что все люди равно свободны: потомки
военнопленных, купленных, законных невольников, и потомки
крепостных земледельцев, — что первые освобождаются правом
естественным так же, как вторые — правом монарха самодержавного
отменять Уставы своих предшественников. Не вступая в дальнейший
спор, скажем только, что в государственном общежитии право
естественное уступает гражданскому, и что благоразумный
самодержец отменяет единственно те Уставы, которые делаются
вредными или недостаточными и могут быть заменены лучшими.
Что значит освободить у нас крестьян? Дать им волю жить, где
угодно, отнять у господ всю власть над ними, подчинить их одной
власти правительства. Хорошо. Но сии земледельцы не будут иметь
земли, которая — в чем не может быть и спора — есть собственность
дворянская. Они или останутся у помещиков, с условием платить им
оброк, обрабатывать господские поля, доставлять хлеб куда
надобно, одним словом, для них работать, как и прежде, — или,
недовольные условиями, пойдут к другому, умереннейшему в
требованиях, владельцу. В первом случае, надеясь на естественную