заимствованных россиянами вместе с христианскою верою, и
некоторых германских, сообщенных им варягами. Сии последние
черты, свойственные народу мужественному, вольному, еще были
заметны в обыкновении судебных поединков, в утехах рыцарских и в
духе местничества, основанного на родовом славолюбии. Заключение
женского пола и строгое холопство оставались признаком древних
азиатских обычаев. Двор царский уподоблялся византийскому. Иоанн
III, зять одного из Палеологов, хотел как бы восстановить у нас
Грецию соблюдением всех обрядов ее церковных и придворных:
окружил себя Римскими Орлами и принимал иноземных послов в
Золотой палате, которая напоминала Юстинианову. Такая смесь в
нравах, произведенная случаями, обстоятельствами, казалась нам
природною, и россияне любили оную, как свою народную
собственность.
Хотя двувековое иго ханское не благоприятствовало успехам
гражданским искусств и разума в нашем отечестве, однако ж Москва
и Новгород пользовались важными открытиями тогдашних времен:
бумага, порох, книгопечатание сделались у нас известны весьма
скоро по их изобретении. Библиотеки царская и митрополитская,
наполненные рукописями греческими, могли быть предметом зависти
для иных европейцев. В Италии возродилось зодчество: Москва в XV
в[еке] уже имела знаменитых архитекторов, призванных из Рима,
великолепные церкви и Грановитую палату; иконописцы, резчики,
золотари обогащались в нашей столице. Законодательство молчало во
время рабства, Иоанн III издал новые гражданские уставы. Иоанн IV
— полное Уложение, коего главная отмена от Ярославовых законов 24
состоит в введении торговой казни, неизвестной древним
независимым россиянам. Сей же Иоанн IV устроил земское войско,
какого у нас дотоле не бывало: многочисленное, всегда готовое и
разделенное на полки областные.
Европа устремила глаза на Россию: государи, папы, республики
вступили с нею в дружелюбные сношения, одни для выгод купечества,
иные — в надежде обратить ее силы к обузданию ужасной Турецкой
империи, Польши, Швеции. Даже из самой глубины Индостана, с
берегов Гангеса в XVI веке приезжали послы в Москву, и мысль
сделать Россию путем индийской торговли была тогда общею.
Политическая система государей московских заслуживала удивление
своею мудростью: имея целью одно благоденствие народа, они
воевали только по необходимости, всегда готовые к миру, уклоняясь
от всякого участия в делах Европы, более приятного для суетности
монархов, нежели полезного для государства, и, восстановив Россию
в умеренном, так сказать, величии, не алкали завоеваний неверных,
или опасных, желая сохранять, а не приобретать.
Внутри самодержавие укоренилось. Никто, кроме государя, не