– Тогда вот что, ребята, – сказал боцман, глянув мне за плечо, на Фила, – с вами у нас тут почти вся палубная команда. – Он повернулся к подошедшей пятерке. – Мы не хотим подписывать контракт, пока не разберемся, что тут к чему.
– А что случилось?
– Я ходил в плавание со здешним старпомом – сволочь, каких мало. – Боцман сплюнул. – Выжимает все соки и все ему мало… Короче, вот что: сначала мы идем в Олбани на загрузку, потом возвращаемся в Нью-Йорк и тогда уже выходим в дальний рейс. До возвращения мы подписывать ничего не обязаны, но они все уже подготовили и хотят сразу. А мы не будем, пока не убедимся, что с нами нормально обращаются.
Я почесал в затылке.
– А что скажет старпом?
– Не волнуйся, у нас все схвачено, он нам ничего не сделает. Вы, главное, не мелькайте, сидите тихо, а мы сами разберемся. Поняли?
Я пожал плечами.
– Ладно.
– Значит, договорились, – сказал боцман. – Самое главное, никуда пока не лезьте и помалкивайте.
– Хорошо, – кивнул я, вежливо пропуская боцмана на трап.
За ним на борт поднялись пятеро моряков, а следом мы.
Наверху я проворно свернул в коридор и повел Фила в носовой кубрик, где не было ни души.
– Надо сразу занять нижние койки, кидай вещи в рундук, – сказал я. На душе было неспокойно. Ну и рейс, сразу неприятности. – Пошли покажу тебе, где тут что.
Я повел его на бак, заставил перегнуться через борт и показал якорь, якорную цепь и лебедочный механизм.
– Вот эта штуковина весит больше сотни фунтов, – показал я, – и она еще не самая тяжелая из тех, что придется ворочать.
Фил толкнул блок, но лебедка даже не дрогнула.
Потом я показал ему мостик и рулевую рубку, провел на нижние палубы и в рефрижераторное отделение. Замка на двери не было, в контейнерах хранились брикеты ростбифа и молоко в жестянках.
Фил оторвал кусок мяса, сбегал наверх за стаканом и налил себе ледяного пенистого молока.
– Класс! – восхищенно проговорил он.
После долгих пеших переходов под палящим солнцем в поисках «Харви Веста» жажда у нас разыгралась не на шутку.
Напившись и наевшись до отвала, мы вернулись в матросский кубрик, разделись и приняли душ, а потом повесили полотенца в сушильный шкаф – я взял их у негра-стюарда на нижней палубе. Достав из мешков смену белья, переоделись во все чистое.
– Когда начнется работа? – поинтересовался Фил, и я ответил, что, по-видимому, завтра утром.
Я растянулся на койке, включил свет над головой, раскрыл книгу. Потом окликнул Фила:
– Ну, как тебе? Неплохой способ выходить в море – лежишь себе и книжку почитываешь.
Фил достал из рундука противогаз и стальную каску.
– Похоже, нас ждут боевые действия, – сказал он.
Мне пришло в голову, что пора бы повидать старшего помощника и отдать ему наши направления. Оставив Фила в кубрике, я первым делом заглянул в кают-компанию. Несколько стрелков пили кофе и играли в карты.
– Куда ходили в последний рейс? – спросил я.
Светловолосый детина в шортах ответил:
– В Италию. На этот раз, думаю, будет Франция.
Я поднялся по трапу и нашел каюту помощника. Там никого не было, и я снова вернулся в кубрик и лег в койку. Потом вдруг вспомнил вчерашний вечер.
– Послушай, – окликнул я Фила, – такты, стало быть, доломал ее все-таки? Аплодисменты!
Он вытащил из-за рундука какие-то потрепанные книжки, посмотрел на названия и отбросил в сторону.
– Вечером, – продолжал я, – сходим проведаем наших цыпочек.
Тут в кубрик шагнул рыжеволосый тип гигантского роста в засаленной офицерской фуражке и поношенной форме.
– Фамилии? – рявкнул он.
Я назвал.
– Подписали контракт?
– А уже надо? – спросил я невинно.
– Да, все подписывают.
– Вообще-то, – начал я робко, – боцман… и другие… сказали, что хотят подождать…
– Что-что? – грозно выкатил глаза рыжий великан. А может, он и есть тот самый старпом? – Вон с корабля!
– Почему?
– Еще один вопрос, – прорычал он, – и я выброшу вас сам!