Вот это был портфель! Еще больше, чем ранец Руды.
Интересно, у родителей тоже будет перемена? Если будет, то стоит понаблюдать за отцом Руды Кагоуна. Вы знаете, что делал Руда, когда была перемена и когда учительница не видела его проказ?
Вообще папы и мамы очень походили на своих сыновей и дочерей. Только они старше и умнее. Конечно, намного умнее, потому что когда был перерыв, то отцу Руды даже не пришла в голову мысль копаться в своем портфеле.
Во время перерыва - может быть, это вовсе и не был перерыв -учительница ходила по классу и с каждым говорила о его ребенке.
- Вы пишите с ним дома, - советовала учительница, - надо, чтобы у него в руке появилась твердость.
Другому она рекомендовала, чтобы его дочка читала дома вслух, потому что у нее плохое произношение.
- Ваш сын пусть рисует на большом листе бумаги, чтобы чувствовался размах. А то он делает рисунки где-то в самом уголке альбома. Дома у него маленькие и вообще все предметы маленькие, как блошки, хоть в микроскоп их рассматривай.
- Боже мой, как пишет наш сын в школе! - ужасалась пани Шлехтова, когда учительница подошла к первой парте в среднем ряду. - А дома! Если бы вы видели, уважаемая товарищ Новакова, как он чудесно пишет дома! Это каллиграфия, буковка к буковке. Я бы так не сумела... Вероятно, тут кто-то ему мешает, кто-то толкает его. Не иначе, у него какой-то беспокойный сосед.
- Нет, пани Шлехтова, Павел сидит один, - ответила учительница и направилась дальше по классу.
- Вы уже примирились с кляксой? - спросила она Кагоуна.
Кагоун ответил, что погорячился. Учительница сказала ему, что Руде в классе следовало бы вести себя поспокойнее. А вообще-то он хороший мальчик.
- Почему у вас такое хмурое лицо, пан Чейка? Вам не нравится, как Анечка пишет и рисует?
Лицо Чейки прояснилось. Он сказал, что не хмурится, что у него всегда такое выражение лица и что ему интересно, внимательна ли Анечка на уроках и вообще как она себя ведет.
- Она внимательна, прилежна, хорошо работает. Но ей следовало бы быть более смелой и решительной. Она кажется иногда какой-то запуганной, робкой. Может неожиданно расплакаться. Не слишком ли вы строги с ней дома?
Чейка пожал плечами. Учительница обратилась к Калине:
- Енда Калина. Я довольна им. Это смелый, жизнерадостный мальчик. Он хорошо учится.
Чейка слушал учительницу, а из головы не выходили слова: «Енда смелый, жизнерадостный мальчик, а Анечка запуганная, каждую минуту готова расплакаться... Не слишком ли вы строги с ней дома?»
- Лидушка Стршибрна... - обратилась учительница к следующей маме. - Мне нравится ваша дочка, только она довольно часто опаздывает на уроки и без конца болтает. Очень трудно ее унять. Вы должны помочь ей исправить эти недостатки, иначе потом это будет ей очень мешать.
- Нам надо обеим исправиться, - искренне призналась пани Стршибрна. Она взглянула на учительницу, и та ей дружески улыбнулась.
Затем учительница снова обратилась ко всем родителям:
- Наши дети должны взаимно помогать друг другу. Нельзя, чтобы один обижал другого. Наш класс должен быть дружный.
На этом собрание закончилось.
- Мне хотелось бы поговорить еще с пани Шлехтовой и паном Чейкой, - сказала учительница и попросила их на минутку задержаться.
Когда все родители покинули класс, она обратилась к ним спокойным голосом:
- Не беспокойтесь, ничего особенного... Мне просто хотелось бы, чтобы ваши дети подружились. Это помогло бы обоим, особенно Павлу.
Она рассказала им все, начиная с первого дня: о том, как Павел столкнул с парты Анечку, как он не получил корзиночку с фруктами, как он пожаловался на Анечку, что она испортила в доме стенку.
- Пани Шлехтова, относитесь, пожалуйста, немного строже к Павлу. А вы, пан Чейка, не ругайте Анечку. При случае поддержите ее и похвалите.
Потом она подала обоим руку, сказала, что была рада с ними познакомиться, и осталась в классе одна.
От двери она подошла к столу и опустилась на стул. Чувствовала, что устала. Ведь сколько ей пришлось говорить сегодня!
И все должны были ее понимать: и папы и мамы, и мальчики и девочки.
- Товарищ Новакова, вы остались последние, - раздался голос в коридоре. - Пора гасить свет!
Это был школьный сторож.
Он тоже ждал, когда закончится работа, чтобы можно было спокойно направиться домой, отдохнуть и лечь спать.
Чейка вернулся домой молчаливым. Он сел на кухне к окну и уставился в темноту. Над гаражами слабо светила лампочка, двор был пуст.
«Что-то плохое сказали ему про Анечку», - промелькнуло в голове мамы. Она отложила шитье и с беспокойством стала ждать, что скажет папа.
Но папа молчал. Сидел молчал, смотрел в темноту, словно именно теперь, поздним вечером, он мог увидеть там что-то интересное.
- Что ты уставился в закрытое окно? - не вытерпела мама папиного молчания.
- А почему мне не сидеть и не смотреть? - вопросом на вопрос ответил папа.
- Лучше расскажи, что было на собрании, - настаивала мама. - Когда Анечка пошла спать, она была похожа на испуганного зайчонка. А когда заснула, то даже вскрикивала во сне. Наверное, боялась, что скажут в школе.
Это отца смягчило.
- Ничего плохого не говорили, - покачал он головой. И голос у него вдруг сорвался. - А вот мне досталось. Конечно, мне. Учительница сказала, что Анечка выглядит в школе запуганной, робкой; чуть что - плачет. Не иначе как мы относимся к ней слишком строго...
И он снова уставился в окно. Теперь перед ним была уже кромешная тьма, потому что во дворе погасили свет.
Мама снова взялась за шитье. Только теперь она каждую минуту поднимала голову и наблюдала, как ведет себя папа.
«Он спокойно сидит и смотрит в окно. Очень мило! А надо что-то делать. Надо подумать, действительно ли строги мы с Анечкой или нет?» - размышляла она.