— Товарищ прапорщик, а что означает «13б», нарисованные на майке?
— Тринадцать — значит счастливая, а «б» — это ты! Еще та «б», к тому же к фамилии твоей подходит! Не задавай идиотских вопросов, пошел вон! Следующий!
— Р-р-р-равняйсь!!! Смир-р-р-р-рна! Сейчас строем выдвигаемся к проходной училища, где грузимся в машины для следования в баню. В дороге рожи глумливые из кузова не высовывать, средние пальцы следующим позади машинам не показывать и всякий мусор в них не кидать! Если увижу — убью прямо в бане! Налево! Шагом марш!
— Команды петь не было! Молча идем!
Машин дожидались почти час, в конце концов, появились два ЗиЛ-131.
— По машинам!!! Курсант, э-э-э, ваша фамилия?
— Лоншаков!
— Помогите товарищу забраться в кузов! Видите, он самостоятельно не может!
— Вашу ручку, мисс!
— Да пошел ты!
— Ну, тогда сам лезь!
— Без разговорчиков! Молча грузимся и рассаживаемся!
— Ну, поехали!
— Гагарин хренов!
— Кто сказал? Слушай мою команду: песню запевай!
— Курсант Шоханов, наряд вне очереди!
— Есть наряд, товарищ капитан!
— Если вы такие умные — дальше едем молча, кто скажет хоть слово, получит наряд вместе с Шохановым! Лоншаков, втяни копыто вовнутрь кузова — сапог потеряешь, брюхо тоже втяни — выпадешь!
— Так, вылезаем строиться! Слушай мою команду: даю вам на мытье сорок пять минут, после этого построение здесь же! Опоздавшие получают наряд! Разойдись!
Часть народу почему-то потянулось за сигаретами, остальные, по выработавшейся стадной привычке, скучковались вокруг них, я же побежал мыться — покурить можно и после!
Влетел в раздевалку, мгновенно разделся и рванул в помывочную.
Парную нам, конечно, никто открывать не стал, но наличие обыкновенной горячей воды, от которой мы за две недели сборов уже совершенно отвыкли, показалось неземным блаженством.
Я уже намыливался второй раз, когда в дверь помывочной робко постучали из раздевалки.
— Занято! — гнусавым кокетливым голосом крикнул я и продолжил мытье.
Вымыв голову и последний раз ополоснувшись, я заметил, что прошло уже пятнадцать из сорока пяти отведенных минут, а мылся я пока что в гордом одиночестве.
Неслышно подкрался к двери в раздевалку и услышал голоса:
— Народ, а чего мы здесь толпимся-то?
— Да там бабы какие-то непонятные моются!
— С чего ты взял?
— Да вот Лонш постучался, а оттуда женским голосом «Занято!» ответили!
Ситуация приобретала неожиданный оборот! Надо было пользоваться случаем. Я распахнул дверь и замер, увидев всю роту с принадлежностями для мытья, но в казенных трусах бывшего черного цвета!
— Ну что зависли, сволочи? Осталось всего полчаса, а вы все грязные и необслуженные — дамы ждут! Снимаем трусы и заходим по одному, дожидаемся своей очереди! Следующий!
И шагнул вперед!
Вся толпа синхронно отступила на шаг назад.
— Ближе, Бандерлоги, ближе!
Еще один шаг назад!
— Лоншаков, теперь твоя очередь!
Лоншаков роняет мыльницу на ногу, наклоняется подобрать, я даю ему пинка, от которого он влетает в помывочную и закрываю за ним дверь!
Он начинает ломиться обратно, забыв, что изнутри дверь нужно тянуть.
Через несколько секунд наступает тишина! Я оборачиваюсь и гордым взглядом окидываю остолбеневшее воинство. На меня смотрят, как на предателя, только что сдавшего товарища фашистским палачам!
Не говоря ни слова, иду к шкафчику со своими вещами.
Тут открывается дверь помывочной и на пороге появляется призрак Лоншакова с трясущимися губами и сжатыми кулаками:
— Где эта сука? Сейчас я его убью! Там никого нет — он все время один мылся!!!
Я рванул в проход между шкафами и занял круговую оборону!