Инспектор задумался. Говоря строго, он не имел права этого делать, однако уже решил, что скоро станет закадычным другом четы Криппен-Ле-Нев. Он вспомнил невыносимый разговор с миссис Луизой Смитсон по телефону и понял, что терпеть ее не может.
— Невиновен? — закричала она, придя в ужас от его сообщения, что дело доктора Криппена закрыто. — Хоули Криппен невиновен? Возможно, лишь на том языке, где «невиновен» в действительности означает «виновен». Боже правый, да он же убил ее, инспектор Дью. Ясно как божий день — перерезал ей глотку от уха до уха и выпил всю кровь. Я в этом уверена.
— Я так не думаю, миссис Смитсон, — возразил инспектор: с одной стороны, он пытался сдержать эмоции, а с другой — не рассмеяться над ее мрачными фантазиями. — Я разговаривал с доктором Криппеном, и он заверил меня, что…
— Помилуйте, — перебила она. — Он заверил вас, что не делал этого — вот и делу венец, так, что ли? Тогда скажите мне, инспектор, если вашим ребятам когда-нибудь удастся поймать Джека-Потрошителя, который вспорет живот несчастной шлюхе, и руки у него будут по локоть в крови, но он скажет: «Честное слово, это не я», — вы и его тоже отпустите? Вот как, значит, ведутся теперь дела в Скотланд-Ярде? Боже мой! Да, может, он и есть Джек-Потрошитель!
— Миссис Смитсон, у нас есть четкие директивы по ведению следствия, — сказал Дью. — К сожалению, я не имею права их сейчас разглашать. Однако заверяю вас, я поговорил с доктором Криппеном и узнал об этом деле немножко больше, чем вам, возможно, пока известно, и просто информирую вас, что ему нельзя предъявить никаких обвинений. К тому же, мне кажется, у вас слегка разыгралось воображение, а это, поверьте, бывает очень опасно.
— Инспектор, с того дня, как я познакомилась с этим человеком, я почувствовала в нем что-то подозрительное. В его взгляде! В том, как он смотрит на вас! Ясно, что ему нельзя доверять.
— Тем не менее…
— Ха! — выдохнула она, злясь на него и немного разочаровавшись, что у этой истории не будет жуткого конца.
— Тем не менее, миссис Смитсон, если вам понадобятся дополнительные сведения, советую вам обращаться не в полицию, а к самому доктору Криппену.
— Никогда в жизни, — надменно сказала она. — Если б он узнал, что я с вами говорила, то, наверно, уже бегал бы за мной с кухонным ножом. Господи! — добавила она испуганно. — Вы ему хоть не сказали? Не признались, что к вам приходила я или миссис Нэш?
— Разумеется, нет, — ответил инспектор, жалея, что этого не сделал. — Подобные беседы всегда ведутся строго конфиденциально. И если вы через мою голову просите своего деверя поговорить с моим начальством, это тоже хранится в секрете, так что вам не стоит волноваться. — Он сказал это в качестве упрека, а также с целью доказать, что среди офицеров существует определенная солидарность. — Впрочем, с этим вопросом покончено — раз и навсегда.
— Покончено с Корой Криппен, — сказала она. — А вопрос еще не решен, инспектор.
— Полагаю, что решен, миссис Смитсон. И я настоятельно советую вам оставить эту тему. Необоснованные заявления с вашей стороны могут привести к уголовному преследованию.
— Но ведь именно этого мы и добиваемся!
— Это касается вас, миссис Смитсон. Нельзя просто так ходить и по собственной прихоти обвинять невиновных людей в убийстве. Клевета, знаете ли, преследуется по закону. — На другом конце провода на пару минут наступило молчание, и в конце концов он был вынужден сказать: — Алло? — чтобы выяснить, у аппарата ли она. Когда женщина наконец заговорила, голос у нее был глухой и злобный.
— Надеюсь, вы не угрожаете мне, инспектор Дью?
— Ни в коем случае. Просто я пытаюсь помочь вам, указывая…
— Вам известно, кто мой деверь?
— Доподлинно. Но факты есть факты, и, к сожалению, это единственное, что я могу вам пока предложить.
— Прекрасно, — сказала она. — Но когда вы узнаете, что ошибались, а я была права, и когда этого хитрого мерзавца вздернут на виселицу, возможно, вы найдете способ передо мной извиниться. Вы меня в очередной раз подвели, инспектор Дью.
— Я это учту, — в изнеможении ответил он. — И благодарю за проявленный интерес, миссис Смитсон. До свидания. — Он быстро повесил трубку и отступил на шаг от телефона, боясь, что тот прыгнет и вцепится в него зубами.
— Скажем просто, — произнес инспектор Дью, тщательно подбирая слова, — некие особы из круга знакомых Коры Криппен недолюбливают доктора Криппена.
Этель улыбнулась.
— Так я и думала, — промолвила она. — Я и Хоули точно так же сказала. Говорю, наверно, кто-нибудь из компании этих праздных, болтливых кумушек. Им просто нечем заняться — вот они и выдумывают нелепые истории и напрасно отнимают у всех время.
— Конечно, я не должен говорить, что искренне согласен с каждым вашим словом, — с улыбкой ответил инспектор, — и поэтому промолчу.
Этель засмеялась и потупилась в стол, ковыряя ногтем небольшое пятнышко свечного воска.
— Думаю, мы понимаем друг друга, инспектор, — сказала она. — Хотите чаю?
Он покачал головой.
— Я ненадолго, — объяснил. — Когда вы ждете домой доктора Криппена?
— Сейчас бывает по-разному, — ответила она, сверившись с часами. — Останьтесь. Я знаю, он будет жалеть, что разминулся с вами.
— Пожалуй, еще пару минут, — сказал он и, облизнув губы, подумал, не слишком ли развязно с его стороны задать вопрос, крутившийся у него в голове. Дью все же решился: они ведь хорошо поладили, и ей, видимо, нечего скрывать.
— Это, конечно, не мое дело, — начал он, — но скажите, какое положение вы занимаете в этом доме?
— Положение?
— Да, — подтвердил он, чувствуя, что краснеет: вопрос был слишком уж личный. — Вы помогаете доктору Криппену поддерживать порядок в доме, с тех пор как от него ушла жена?
Она подумала и решила ответить честно.
— Мы с Хоули много лет работали вместе, — пояснила она. — У Маньона, знаете?
— Да, слыхал.
— Я была там ассистенткой, понимаете. На самом деле я и сейчас ею работаю. И мы тесно сдружились. Ну а когда Кора ушла, закрепили эту дружбу.
— Значит, вы живете здесь?
— Я очень о нем забочусь, инспектор.
— Разумеется. Мне бы и в голову не пришло обратное.
— Мне кажется, со мной он будет счастлив, — сказала она, пожав плечами. — А я — с ним. Хотя, учитывая, как он жил до этого, любые изменения будут только к лучшему.
Дью поднял брови.
— Так вы хорошо знали Кору Криппен? — спросил он.