Малецкий пожал плечами.
— В этой ситуации? Как ты себе это представляешь? Каким образом? Мало наших уже погибло и продолжают погибать?
Она покачала головой.
— Это не так просто!
— Что не просто?
— Вот то! — Она показала рукой в сторону гетто. — Может, ты будешь смеяться над тем, что я скажу…
— Я?
— Не знаю. Может, и нет, но…
Она сбилась и замолкла.
Ян подошел к ней.
— Аня! — нежно шепнул он.
Она подняла на мужа глаза, такие печальные, какие он редко видел прежде.
— Потом поговорим об этом, вечером, когда будем одни. Хорошо?
— Тебе так хочется?
— Да.
— Ладно, — согласился он. — Я тебе напомню.
— А теперь иди к Ирене, иди!
Он заколебался.
— Иди, милый, — попросила она.
Он вышел с тяжелым сердцем и минуту постоял в прихожей. В спальне вполголоса напевал Юлек. Он, наверно, уже оделся — слышно было, как он ходит по комнате в своих военных сапогах. За застекленной дверью двигался его силуэт. По другую сторону коридора, в так называемой мастерской, царила тишина.
Ян наконец решился и вошел туда.
Ирена стояла у приоткрытых балконных дверей, опершись на большой чертежный стол. Она уже сняла жакет, и рядом с нежным опаловым цветом блузки еще темнее казались ее тяжелые пышные волосы.
На звук отворяемой двери она обернулась.
— Прости, пожалуйста, — начал оправдываться Малецкий, — оказалось, что приехал мой брат, а я об этом понятия не имел.
— Брат? — удивилась она.
— Ты не знаешь его. Юлек.
— Ага! — припомнила она. — Тот самый, за которого ты все время беспокоился?
— Тот самый. Теперь, впрочем, я уже перестал беспокоиться.
Ирена снова поглядела на балкон.
— Слушай, на какую сторону выходят здесь окна? Я не очень ориентируюсь…
— Там — восток! — Он показал рукой в направлении Вислы.
— Так, — она задумалась, — значит, гетто в той стороне?
— Чуть ближе к югу.
Она мельком взглянула туда и сразу вернулась к предыдущей теме.
— А чем занимается твой брат?
— Юлек? — переспросил он равнодушно. — Не знаю. Вероятно, тем же, чем большинство его сверстников.
Ирена коротко хохотнула.
— Но ведь он еще сопляк!
— Ну, положим…
— Да, правда. — И она задумалась. — Я позабыла, что ты рассказывал мне о нем уже очень давно. Когда же это было? Три года назад, даже больше…
Оба они в эту минуту подумали о Смуге и тех временах, которые канули в вечность, казались каким-то сном. Малецкому не хотелось сейчас предаваться воспоминаниям. Однако он не успел переменить тему, как Ирена его опередила:
— Небось ты не думал тогда, в Смуге, что в один прекрасный день я вот так появлюсь у тебя… в твоем доме, правда?
— Никто не думал, — ответил он с оттенком раздражения.
Она неожиданно рассмеялась.