В 20-х годах XVII века распашка началась уже в стороне от острога, и было основано село Спасское [14, с. 49]. Следом за ним, в 20-х годах XVII века недалеко от Томска был основал Алексеевский мужской монастырь, который в 1654 году приобрел первые свои земельные наделы [14, с. 60].
Тут надо сказать, что несмотря на усилия историков, тема истории русских городов в Сибири по-настоящему не разработана, и книг, написанных на хорошем уровне, рассматривающих все основные моменты истории русских городов, и доступных непрофессионалам, сейчас нет. Разнообразные юбилейные издания, в которых чуть-чуть затрагивается тема первых десятилетий существования города, практически не выполняют эту роль. Специальные издания посвящены, как правило, узким, специальным вопросам, и выходили в свет микроскопическими тиражами.
К сожалению, историкам похвалиться здесь нечем. Остаются неизвестными целые пласты истории русских городов в Сибири. Ни один русский город не исследован археологическими раскопками. Ни по одному городу не составлено и не издано монографии, которую мог бы прочесть любой желающий. В имеющихся работах история изложена сбивчиво и отрывочно. Например, более или менее известна «красноярская шатость» 1695–1699 годов. Известна не усилиями историков, а усилиями художника Василия Сурикова. Только суриковские картины и эскизы делали это событие более или менее известным, ибо первое и последнее полное описание событий «шатости» вышло в 1902 году. А то, что в Томске в 1648–1649 годах тоже была «шатость», это уже простому читателю неведомо.
Что же говорить об истории нерусских народов и государств в Сибири, если память даже о русских городах в Сибири столь короткая и избирательная?
Тоян сразу же поделился с русскими сведениями о своих соседях ближних и дальних. Первым делом он указал на самого ближнего и агрессивного соседа — кыргызского князя Номчу, который стоял на озере Тенгери-куль (ныне это Большое озеро в Шарыповском районе Красноярского края, в 250 километрах к юго-западу от Красноярска), в семи днях пути от только что заложенного Томска. Его владения начинались на реке Кие, притоке Чулыма, всего в трех днях от Томска.
Номча возглавлял союз четырех кыргызских княжеств. В русских документах они не имели своего названия, в русской историографии они назывались собирательно «енисейские кыргызы», а в хакаском языке сохранилось настоящее название — Толы Хоорай [7, с. 121]. В русском языке этот народ называют киргызами, однако в дальнейшем мы будем называть их кыргызами, что гораздо лучше передает фонетику их самоназвания «кыркыз», бытовавшего с эпохи раннего средневековья [5, с. 148].
Кыргызы были достаточно многочисленным и воинственным народом, предки которых имели в XII веке обширное и сильное государство в Центральной Азии. Под их управлением находилась огромная территория от Монгольского Алтая на юге, до Ангары на севере. После разгрома этого государства Чингисханом в 1293 году кыргызы утратили свое прежнее могущество, но не утратили своей воинственности.
Кыргызов в начале XVII века было не так уж и много, всего 300 воинов. Это примерно полторы тысячи человек общего населения. Это представители знати, выходцы из рода, ведущего свое начало от Ли Лина. Кыргызы держали в подчинении гораздо более многочисленные народы, точная численность которых не выяснена. При этом кыргызские князья находились в вассальной зависимости от могущественного монгольского ханства Алтын-хана и платили ему дань.
Главные кочевья кыргызов лежали на Белом Июсе и в районе Большого Озера или Тенгери-Куль (его потом называли Божьим озером, русским эквивалентом кыргызского названия). Там находилась ставка кыргызского князя Номчи, которую русские называли «Каменный городок». Судя по всему, это была крепость, выстроенная недалеко от Большого Озера, или Тенгери-куль, на вершине сопки. Ныне в 3 километрах к востоку от берега озера, на вершине высокой сопки сохранились стены этого укрепления, сложенные из плит красного песчаника, широко распространенного в этих местах.
Западная граница кыргызских владений проходила по реке Кие, притоке Чулыма, восточная — по Енисею. Северной границей их владений была река Кемчуг, которая тоже впадает в Чулым в том месте, где она делает довольно резкий поворот на запад, к Оби. Южнее кыргызов, южнее реки Уйбат, кочевали маты, которые в 1616 году, разгромленные русским отрядом в Кузнецкой волости на Томи, откочевали за Саяны, во владения Алтын-хана.
Кыргызы, так же, как и все остальные степные кочевые народы, делились на несколько родов. Те земли, в которых стоял Каменный городок, были Алтысарским улусом (от хак. «Алтыасархы» — север, низ), которым правил князь Номча. Это был старший род среди кыргызов. По Уйбату кочевали кыргызы Алатырского улуса (от хак. «Алатыр» — пестрые горы). Ими правил князь Талай. Этот улус простирался до низовий Уйбата и до современного Аскиза и Абакана. От междуречья Уйбата и Ербы, притока Енисея, и на север, вплоть до Ангары, располагался Исарский улус (от хак. «Истысар-хы» — внутренняя сторона), самый большой среди кыргызских княжеств. Князем Исарского улуса был Батарай. А на правом берегу Енисея, по Тубе, Ое, и вплоть до Саянского прохода, располагались земли Тубинского улуса. Князем тубинцев был Набыдай [8] (Имена князей даны по состоянию на начало XVII века).
Из всех противников русских в Сибири кыргызы были самыми опасными и серьезными, несмотря на их малочисленность. Это объяснялось несколькими причинами. Во-первых, кыргызы — это народ с древней культурой. Род кыргызских князей тянется из глубокой древности, а в средневековье, вплоть до походов Чингисхана, кыргызы господствовали в Центральной Азии.
В Кыргызском каганате были развитое хозяйство, города, городская культура, письменность и богатая литература. Все это было широко известно за пределами Сибири. Кыргызское государство описали 26 средневековых авторов, главным образом, арабы [26, с. 116].
Большую часть своих достижений кыргызы и их кыштымы сохранили до прихода русских. К числу важнейших таких достижений относилось поливное земледелие. Население Алатырского княжества продолжало пользоваться каналами, проложенными в VIII–XI веках. Сохранились достижения в металлургии и обработке металлов. Кыргызские кыштымы Алатырского княжества умели делать хорошую сталь — молат, которая использовалась для изготовления клинков.
Кыргызское войско, несмотря на малочисленность, представляло собой очень серьезную военную силу. Воины имели отличное оружие и доспехи. Кыргызы использовали панцири двух типов из металлических пластин — «кума хуях» кожаные доспехи из толстой кожи — «хуус хуях» и кожаные боевые рубахи — «чаргах». Один тип панциря состоял из 16 квадратных пластин с двумя или четырьмя рядами бортиков, которые крепились к кожаной основе заклепками. Второй тип панциря состоял из 20 прямоугольных пластин, нашитых на кожаную основу. Использовались кыргызами и кольчуги — «илчирбелиг хуях».
Голову воина защищал сфероконический шлем — «чалолыг», с забралом «тумага», козырьком и кольчужной бармицей [48, с. 89–95].
Кыргызский отряд был очень хорошо вооружен, и русские вступали в открытый бой только в том случае, когда выбора не оставалось. В остальных же случаях русские старались или отсиживаться за стенами городов и острогов, или же применять тактику рейдовой войны, нападать на улусы и ставки в отсутствие войска.
Русские также ценили кыргызское оружие, и казаки, особенно конные, старались купить кыргызский куяк. И вообще активно вооружались местным оружием. Вот, например, из описи арсенала сына боярского Ивана Злобина из Красноярска известно, что он имел: саблю польскую, три лука татарских, сулему, натруску и лядунку из черного бархата (то есть сумку для пороха и пуль к пищали), бумажник (нагрудный доспех) и саадак со стрелами [50, с. 41].
В силу этого культурного и военного развития кыргызов борьба с ними была самой долгой, самой упорной и жестокой. Кыргызские княжества попали под власть русских только после полного разгрома в 1704 году со стороны джунгаров и увода большей части населения в Семиречье. Русские просто заняли опустевшую землю.
Следующим соседом был князь Абак, предводитель телеутов, который жил на левой стороне Оби, в пяти днях от Томска. Под его началом было около тысячи человек. Телеуты — это алтайцы, народ кыпчакского происхождения. Половцы, поселившиеся в южнорусских степях, приходились им дальними родственниками. В XVII веке телеуты были единым народом, внутри себя делившимся, как это бывало у всех сибирских народов, на несколько родов. Русские, которые проводили разведку этих земель, часто принимали роды за самостоятельные народы и давали им отдельные названия. Так в русских документах появились телеуты, тау-телеуты, алтай-кижи, теленгиты и тёлёсы. Однако внимательным изучением архивных документов и сопоставлением их с этнографическими данными Г.П. Самаев доказал, что это деление несостоятельно [42, с. 25–26].
Тот же Самаев пишет: «Род у алтайцев XVIII–XIX веков не представлял собой единую общину. Он был раздроблен на независимые друг от друга фракции, которые расселялись почти по всему Горному Алтаю» [42, с. 37].
Группа алтайцев, живущих в одном месте, называлась отоком. Это общее название такого места жительства у жителей степей Южной Сибири и Центральной Азии. Во главе отока стоял зайсан, так называемый «лучший человек», которому подчинялись все жители отока. Под таким названием они были известны в русских документах. Зайсан подчинялся князю или хану и был его представителем на месте. Оток имел постоянную территорию, которая изменялась только в чрезвычайных обстоятельствах, например, в результате войны. В этом случае все жители отока организованно, под управлением зайсана переходили на новые земли, которые им выделялись.
Алтайцы в XVII веке делились на три отока. Старшим отоком управляли Абак и его потомки. Он же был князем для всех алтайцев. Средним отоком управлял зайсан Байдур Банжин. С 1621 года Старший оток был разделен Абаком на три отока: один князь оставил себе, два других он отдал своим сыновьям. В 1635 году отделился Младший оток Мачика Котшебутина [42, с. 52–55].
Это были южные алтайцы. Отдельно от них жили северные алтайцы, жившие на северных склонах Горного Алтая, которые подчинялись телеутам и платили им дань. Северные алтайцы состояли из трех малочисленных родственных родов: тубаларов, кумандинцев и челканцев [42, с. 26]. Кроме них в горах Кузнецкого Алатау жили шорцы, народ тюркского происхождения. Шорцы тоже были подчинены телеутам и тоже вносили им дань.
Только, если северные алтайцы платили дань пушниной, которую они били в лесах обского правобережья, то шорцы вносили дань железными изделиями. Они были очень хорошими кузнецами. Собственно, от них и пошло русское название этого места — Кузнецкая котловина. Шорцы умели выплавлять железо и делать из него самые разные вещи: таганы, ножи, котлы. А также шорцы производили оружие: сабли, копья, наконечники стрел, панцири и куяки, шлемы и прочий доспех. Эта продукция пользовалась широким спросом и ее охотно покупали все окрестные народы.
Владения Абака с трех сторон были окружены врагами. С востока их подпирали владения монгольского Алтын-хана и его вассалов, енисейских кыргызов. С запада их подпирала Казахская Орда. С юга подпирали ойраты, которые кочевали по Монгольскому Алтаю, а в начале XVII века, теснимые Алтын-ханом, перемещались на северо-запад, по долине Иртыша в сторону русских владений.
Абак за несколько лет до появления русских потерпел крупное поражение от ойратского князя Хо-Урлюка и был вынужден признать себя его вассалом. Но через несколько лет, восстановив силы, Абак отложился от него и возобновил войну. Положение его было неустойчивым, поскольку на него могли с двух сторон напасть войска Алтын-хана и казахов. Тогда настал бы конец Большому телеутскому улусу.
Знал Тоян и дальних соседей. Он называл князя Бинея, который водил 10 тысяч человек, владения которого начинались в десяти днях пути от Томска. Миллер, изучавший донесения Тояна, изложенные в русских документах, полагал, что это был ойратский князь [33, с. 346].
Ойратские князья были монгольскими князьями. Монгольский историк М.Б. Чимитдоржиев писал:
«Монголия в XVII веке представляла собой ряд независимых государственных объединений. Каждое такое государственное объединение, именуемое ханством, самостоятельно решало вопросы внутренней и внешней политики и входило в отношения с иностранными государствами» [49, с. 13].
В XIII веке монголы стали хозяевами половины мира. Чингисхан завоевал огромные территории, на которых находились как кочевые, так и оседлые народы, а также высокоразвитые средневековые государства Евразийского континента. Но это государство не было долгожителем, сразу после смерти основателя начался процесс его распада.
В 1368 году произошел распад Монгольского государства на Западное и Восточное. В восточной части стала править монгольская династия китайских императоров Юань, а в западной части воцарились ойратские князья. Ойраты были небольшим монгольским племенем, которое вошло в состав войска Чингисхана. Оно всегда стояло на левом фланге войска, от чего получило название «дзюнгар», что означает «левые». Впоследствии в несколько искаженном виде это слово станет названием народа и его государства — Джунгарского ханства.
Ойраты повели борьбу на несколько фронтов за господство над Западной Монголией. В начале XV века ее оспаривал моголистанский правитель Вейс-хан, который провел 61 битву с ойратами. Итог этой войны был ничейный, и земли Западной Монголии так и остались за ойратами. Хан породнился с ойратскими ханами и стал впоследствии воевать с ханом Улугбеком. В одном из сражений с армией Улугбека Вейс-хан был убит.
Вслед за этой крайне ожесточенной войной начался период полного господства ойратов над Западной Монголией, пришедшийся на середину XV века. Два ойратских хана, Тогон, правивший в 1434–1438 года, и Эсен, правивший в 1439–1455 годах, набрались сил и повели войну против монгольской династии Юань в Китае, стараясь захватить восточномонгольские земли. В этой войне ойратам не удалось добиться успеха.
Зато на западе ойратам сопутствовал бурный успех. В 1457 году ойратский хан Уз-Тимур разгромил хана Абулхаира, потомка сына Джучи Шейбана, в результате чего Узбекский улус во главе с Абулхаиром вынужден был признать власть ойратского хана. Монголы разгромили также правителя Ак-Орды Урус-хана. Его владения раскинулись по казахской степи от Урала до Иртыша и от среднего течения Иртыша до Сырдарьи. Сыновья Урус-хана бежали в Семиречье. Там при поддержке моголистанского хана Есим-Буши в долине реки Чу основали Казахское ханство.
После гибели Вейс-хана снова возобновились войны ойратов с Моголистаном. В 1472 году тайджи Амасанджи разгромил войско моголистанского правителя Юнуса и захватил Семиречье, то есть район семи рек, впадающих с востока в Балхаш [37, с. 8—10]. После этих побед Семиречье и казахские степи более чем на двести лет подпали под владычество ойратов.
Ойратские владения перед появлением в Сибири русских занимали довольно приличную территорию центральноазиатских степей верховий Иртыша, Монгольского Алтая и Семиречья. Так же, как и остальные народы, они делились на несколько родов, каждый из которых занимал свою определенную территорию. Роды торгоутов и дербетов кочевали в верховьях Иртыша по Монгольскому Алтаю и Тарбагатаю, в районе современной китайско-казахской границы. Род чоросов кочевал в верховьях и среднем течении реки Или. Хошоуты жили восточнее Или и в горах Тарбагатая. И последний ойратский род хойтов жил по течению Черного Иртыша [37, с. 39].
Ойратское общество было достаточно развитым обществом для того времени, но имело своеобразную форму организации. Улус имел двойное деление: на аймаки, по родовому принципу, и на отоки, по территориальному принципу. То есть различали население по принадлежности к родам, по происхождению и по занимаемой территории. Происхождение имело значение для определения внутренней иерархии. Выделялись роды старшие и младшие. Члены старшего рода имели преимущество перед членами младшего рода. Ойратский хан выбирался из старшего рода. Из этих же родов происходили ханские чиновники.
Население несло феодальные повинности в пользу хана. Оно сдавало одну десятую всего приплода скота, занималось сбором топлива, снабжало продовольствием ханских послов и гонцов, а также выставляло ополчение.
Деление на отоки совпадало с военным делением на хошуны, своего рода военные округа ханства. Население каждого хошуна должно было выставить по приказу хана определенное количество вооруженных и снаряженных воинов-ополченцев, которые усиливали ханское войско в случае опасности или большой войны [37, с. 32].
Хан регулярно собирал ополчение, проводил его смотр и учения. Сборы проводились обычно осенью, перед перекочевкой на зимние пастбища. Каждый воин должен был прибыть к ханской ставке со своим вооружением, снаряжением и продовольствием. Этот обычай дожил до конца XIX века. Монгольские ханы, жившие на территории Китая, продолжали собирать ополчение на смотры. Один из таких смотров В.А. Обручев видел на озере Курлык-Нор в Монголии:
«По окраинам поля полукругом были расположены белые и синие палатки рядовых, по одному десятку в каждой, под начальством дзангира (урядника). Значок десятки в виде желтого флага с монгольскими надписями и с пришитыми к нему красными и белыми тряпками был прибит к длинному копью, воткнутому в землю возле палатки, полы которой с теневой стороны были подняты и укреплены на расставленных кремневых и фитильных ружьях. В палатке был виден различный скарб обитателей — разноцветные и разномастные сумки и мешки с провизией, сабли и мечи разной формы и древности, чайные чашки, одежда, сапоги.
В центре лагеря стояли палатки мергенов (сотников) и адъютантов князя; они отличались большей величиной и нашитыми на них по белому или синему фону белыми или синими полосами. Возле каждой палатки возвышалось копье с разноцветными флажками, к древку которого были привязаны ружья, сабли, луки и стрелы.
Одеянием солдат служили непромокаемые штаны до пола, войлочный, обшитый кожей сапог с острым, загнутым вверх носком и с острым каблуком, и куртка или кафтан… На куртках, кафтанах и шапках были нанесены черные или желтые крестики, обозначающие воинское звание…