Я всегда интересовался тем, как именно люди что-нибудь делают, и это знание могло помочь другим достичь поставленных целей. Выяснение того, как человек успешно справляется с ментальной задачей, — основа нейролингвистиче- ского программирования. Особенно мне нравится исследовать практически бездонные глубины творчества. Обучал гипнозу, я называю это «экспериментальным гипнозом», не потому что сомневаюсь в его существовании, а для того, чтобы обозначить момент творчества, когда люди находят решения в ситуациях, казавшихся раньше безвыходными.
За сорок лет я многое узнал о возможностях человека и научился использовать измененные состояния сознания для стимулирования важных перемен. Кроме того, я понял, что важную роль здесь играет юмор.
Не все обладают чувством юмора, поэтому пользоваться таким приемом может не каждый. Но я применяю его постоянно, так как считаю очень важным, чтобы люди научились смеяться над собственными убеждениями и трудностями. В тот самый момент, когда они начинают смеяться, закладывается химическая основа грядущих перемен.
Как мы знаем, любой, кто изучал Фрейда, считает, что понимание приводит к переменам, освобождает от страдания и боли. Но на самом деле этого не происходит, сколько бы времени и сил ни тратили на это люди.
У меня было множество клиентов, которые приходили ко мне, точно зная, в чем причина их страхов. Кто-то чуть не утонул и теперь страшно боялся воды. У кого-то сложились личные отношения с людьми, не заслуживающими доверия, и после этого человек перестал вообще доверять людям. Ко- го-то в детстве мучил отец, и человек вырос с мыслью о том, что все мужчины — сволочи.
Тот факт, что они понимали причину собственных проблем, никак не помогал им вести себя по-другому. Изменить поведение можно только после изменения системы убеждений и способа обобщения жизненного опыта.
В детстве все учатся не совать руки в огонь: не успеваем мы еще этого сделать, как родители начинают на нас кричать. Крик вызывает страх, и мы отдергиваем руку. Громкий звук, страх, огонь, страх. Очень скоро мы становимся достаточно умными, чтобы не совать руки в огонь. Не нужно обжигаться, чтобы усвоить этот навык. Мы проводим обобщение, распространяя одно событие на другое.
Впрочем, иногда мы обобщаем сверх меры, и в таком случае необходимо перенаправить собственные мысли. Люди, изредка страдающие паническими приступами, реагируют на то, чего вовсе не следовало бы бояться. Люди, страдающие обсессивно-компульсивным расстройством, создают ритуалы, которые им вовсе не нужны. Мы все знаем, что дверь достаточно запереть один раз. От восьми запираний дверь не станет более запертой. Но поглощенность ритуалом вызывает у этих людей ложное ощущение комфорта, потому что в их модели существует убеждение в том, что после выполнения ритуала страх исчезнет.
В наше время в подобной ситуации в той или иной степени оказывается каждый. Мы все строим обобщения, которые полезны для нас или бесполезны. Анализировать собственный мир и расширять его лучше всего в измененном состоянии сознания: по определению, все наши убеждения, в том числе и ограничивающие, существуют в «нормальном» состоянии бодрствования. Поэтому очень важно расширить диапазон человеческого сознания путем перехода в состояние расслабления. Анализируя страхи, сомнения, желания, мотивы и прочее, нам нужно максимально расширить свои способности.
Начиная изучать работу психотерапевтов, я сосредоточивался на деталях их действий. Но практически сразу же мне стало ясно, что все они, даже не сознавая того, используют гипноз. Фриц Перлз вызывал у клиентов галлюцинации, заставляя их видеть людей в пустых креслах. При этом он категорически отрицал, что пользуется гипнозом, хотя позитивные галлюцинации — результат глубоко измененного состояния. Вирджиния Сатир использовала медитативные процессы и «концентрацию», которые по самой своей природе были гипнотическими. Только Милтон Эриксон использовал гипноз и знал об этом.
Моя задача заключалась не только в том, чтобы изучить этих людей и их гипнотические процессы, даже если они их не признавали, но и выйти за рамки того, что они делали. Ьолее четырех лет я моделировал исключительных людей.
Я сумел воплотить все, чему научился. С помощью гипноза я сумел помочь им сделать то, о чем ни один из тех, кого я моделировал, и мечтать не мог.
Это стало возможным потому, что у всех этих людей имелись системы убеждений, которые их ограничивали. Даже лучшие гипнотизеры, с которыми я встречался, считали, что есть люди, не поддающиеся гипнозу, тогда как я не встретил ни одного подобного человека. Не поддавались гипнозу только те, кто не находился со мной в одной комнате.
Разумеется, человек может закрыть руками уши, зажмурить глаза и отказаться слушать. В таком случае его вряд ли удастся загипнотизировать. Но чаще всего, разговаривая друг с другом, все мы используем те же процессы, что применяются в гипнотическом обмене. Единственное различие заключается в том, что гипнотизер действует более точно.
Некоторые гипнотизеры могу]' загипнотизировать только определенных людей. Но это почти всегда происходит потому, что они оперируют лишь одной конкретной индукцией, не расширяя свой диапазон.
Я всегда пытался учить людей проявлять гибкость и реагировать в соответствии с тем, кто находится перед ними. Выявите уникальность клиента и действуйте соответственно. Учитесь менять все —тон и темп речи, даже физическую внешность. В действительности вам необходимо научиться менять состояние собственного сознания. Войдя в мир клиента, вы сможете глубоко повлиять на него, даже на уровне когнитивных структур раннего детства.
Когда вы научитесь делать это, вам станет легче стимулировать людей и влиять на них, подталкивая их к выходу за пределы собственных ограничений.
Очень важно понимать, что некоторые стратегии требуют измененного состояния не только для установки, но и для приведения их в действие. Великие гольфисты, которых я моделировал, всегда были готовы сделать первый удар, мини-свинг, а потом, посмотрев на поле, сделать другой ми- ни-свинг и снова посмотреть на поле. Они дожидались того момента, когда поле начнет «сжиматься». В «нормальном» состоянии бодрствования подобное просто невозможно.
Некоторые стратегии требуют глубоко измененного состояния, для других достаточно минимальных сдвигов. Точная стрельба из пистолета может потребовать относительно глубокого погружения, тогда как эффективные стратегии запоминания требуют лишь легкого транса.
Одной из стратегий запоминания меня научила женщина из Индии. Она пришла на семинар с 80 другими участниками. Когда я спросил, владеет ли кто-нибудь каким-либо необычным навыком, она подняла руку и сказала: «Я могу запомнить имя любого человека, с которым встречаюсь».
Я пригласил ее на сцену. Все 80 участников семинара назвали свои имена, а потом вышли из комнаты. Чуть позже я пригласил их в зал, но предложил сесть на другие места. Та женщина прошла по залу и точно назвала имена всех присутствующих. Ее стратегия заключалась в следующем: когда кто-то называл свое имя, она мысленно повторяла его, выискивая в человеке необычные физические характеристики. Затем она создавала большой карикатурный образ того, что видела, снова произносила имя и подписывала его под образом. Затем она открывала глаза, смотрела на человека и переспрашивала: «Ваше имя X?» Когда ей подтверждали это, они сжимала образ до размеров лица человека, а потом переходила к следующему. Когда она снова встречалась с тем же человеком, в ее мозгу всплывала его необычная характеристика, звучание и написание его имени. Сколько бы времени ни прошло между знакомством и новой встречей, она никогда не забывала имен.
Присмотревшись к ее стратегии, мы понимаем, что образ был в значительной степени закодирован. Поскольку кодировка была столь тщательной, раскодировать образ очень легко.
Конечно, некоторые ученые могут возразить и сказать, что подобное состояние нельзя называть «трансом». Но транс — это измененное состояние или просто запоминание, это всего лишь описание.
Мы должны помнить, что слова типа «гипноз» или «транс» описывают процессы. Это глаголы, превращенные в существительные, а не реальные «вещи». Это то, что мы называем «нормализацией» (см. Приложения 4 и 5).
Когда я начинал изучать гипноз, многие знакомые пытались меня остановить: это плохо, это не работает, это просто подавляет симптомы и так далее. Но умение пользоваться гипнозом делает вас блестящим собеседником, что полезно и для продавцов, и для психотерапевтов, и для учителей, и для секретарей, и для дантистов. Этот навык помогает вам лучше взаимодействовать с людьми, делает вашу работу более эффективной, а жизнь — более простой.
Удивительно, но во многих штатах и даже странах существуют законы, запрещающие использование гипноза. В США были законы, запрещавшие применение гипноза в армии. Гипноз нельзя использовать в школах. На некоторых телевизионных каналах запрещено использование иоказа- тельных индукций. Однако всех уговаривают и всем советуют заниматься визуализацией, использовать воображение, притворяться. Я помню урок химии, на котором профессор велел нам представить себе зеркало, в котором отражалась спиральная молекула, а потом раскрутить ее в обратную сторону, глядя только на отражение, а не на «реальную» молекулу перед собой.
Кому-то это удалось, а кому-то нет, потому что некоторые люди в состоянии бодрствования не способны к подобному образному мышлению. Это требует глубоко измененного состояния.
Было время, когда фраза «измененное состояние» использовалась гипотетически. Теперь же, когда мы можем проводить сканирование мозга, доказано, что в таком состоянии в мозгу происходят заметные изменения. Я проводил исследование, в рамках которого анализировал показания датчиков, установленных в шестнадцати точках каждого полушария мозга.
Я просил людей медитировать или заниматься каким-то по-настоящему увлекательным интеллектуальным занятием, и видел, что в их мозгу происходят изменения. Мы наблюдали, как электрические волны мозга сменялись с беты на альфу, а иногда на эпсилон. Те, кто действительно занимался творчеством, устойчиво демонстрировали очень низкие альфа-волны с тета-пиками. Следовательно, измененное состояние вовсе не аморфно. Его можно оценить очень точно.
Мы уже располагаем приборами, которые заставляют мозг реагировать на различные паттерны, от глубокого покоя до высокой остроты переживания. Вскоре мы сможем получать прямую обратную связь в режиме реального времени, и тогда следить за функциями мозга можно будет еще более точно, чем при ядерно-магнитном сканировании.
Много лет назад я использовал один из первых аппаратов МРТ при работе с теми, кто страдал клаустрофобией. Мне нужно было убедить их лечь внутрь аппарата. Но когда они это делали, мы видели, что со всеми происходит одно и то же. Например, одно полушарие полностью отключается, а другое начинает усиленно работать. Кроме того, у людей учащалось сердцебиение и дыхание.
Но когда эти люди прошли курс лечения, разработанный мной много лет назад, и снова возвращались к аппарату, все они были абсолютно спокойны. Сканирование показывало, что оба полушария их мозга активны.
Это подсказало мне, что у моих пациентов произошли психофизиологические, химические и ментальные изменения, которые могли сохраниться на всю оставшуюся жизнь, просто потому что они научились иначе использовать собственный мозг.
Именно так я теперь и отношусь к осуществлению перемен. Реальные, долгосрочные перемены осуществляются на нейрохимическом уровне. Это не просто некая непонятная психологическая концепция. «Контроль» — это не вопрос силы воли или усилий. Он возникает из нового образа мышления. Используя приемы НЛП и гипноза, мы в буквальном смысле слова реконфигурируем собственный мозг. Если мы делаем это правильно, запуская верные последовательности, то обретаем контроль, позволяющий уйти от паттернов, вызывающих боль и страх, и перейти к тем, которые дают нам свободу, открывают новые возможности и предоставляют реальный выбор.
Когда более четверти века назад я опубликовал книгу «ТРАНСформации», она почти сразу же заняла видное место в литературе о гипнозе. Даже сейчас, когда тираж давно распродан, отдельные экземпляры этой книги продаются по цене, в десятки раз превышающей первоначальную.
До появления моей книги гипноз считался делом загадочным и недоступным. Большинство гипнотерапевтов использовали исключительно прямой подход. Все считали, что гипнотизер должен подавить волю клиента и ввести его в состояние гипноза путем повторяющихся монотонных команд.
Естественно, что на подобный подход реагировало незначительное количество людей. Нет никаких указаний на то, что это была вина гипнотерапевтов. Я считаю, что гипнозу в той или иной степени поддается любой. Это качество является врожденным, как размер стопы или цвет глаз. Если вам трудно войти в транс или продемонстрировать сложные явления глубокого погружения, это показывает, что недостаточно работали вы, а не гипнотерапевт.
Даже Милтон Эриксон считал, что человека нужно «подготовить», чтобы он легко и эффективно поддавался гипнозу. Большинство последователей Эриксона и сегодня считают его чудотворцем, хотя он не делал секрета из того факта, что порой подготовка пациента к терапии занимала от 100 до 1000 часов. В то время немыслимо было даже подумать о том, что гипнозу может научиться любой.
Моя книга изменила мир. Она доказала, что гипноз — это естественное явление, доступное каждому, что введению человека в транс — даже в глубокий транс — легко научиться, что гипноз может быть средством, которым способны пользоваться психотерапевты и учителя в разных областях, что это средство помогает клиентам и ученикам учиться. Моя книга первой показала, что в гипнозе есть структура и что ее можно смоделировать, овладеть ею и обучить других людей.
В своей книге я выделил несколько гипнотических паттернов, каждый из которых можно было сразу же применить. Они были либо смоделированы, либо переработаны из работ Милтона Эриксона или из моего собственного опыта. Целью выявления «внутренней структуры» ряда паттернов было подталкивание гипнотерапевтов к систематизации. Я никогда не считал, что любой из этих паттернов является «единственным» способом проводить гипноз. Я не думал, что гипнотерапевты должны отдавать предпочтение каким- то конкретным паттернам в ущерб другим.
Однако очень скоро эти паттерны стали копироваться и воспроизводиться. В каждой новой книге каждый новый «создатель» этих приемов представлял их как истину в последней инстанции.
Людям следовало понять, что нет индукции, которая автоматически была бы лучше другой. Самые важные факто- ры, определяющие, войдет ли ваш клиент в транс, — это скорость и тональность речи, дыхание и ваша собственная способность изменять состояние, бессознательным образом направляя клиента в измененное состояние.
Конкретные паттерны и приведенные ниже упражнения являются всего лишь руководством и средством развития гибкости. По личному опыту могу сказать, что неспособность ввести кого-либо в состояние гипноза не имеет ничего общего с «гипнотизируемостью» человека. Важно лишь умение гипнотерапевта творчески реагировать на клиента.
Если вы еще мало знакомы с гипнозом, я предлагаю вам изучить каждый паттерн и практиковаться, пока он не станет для вас простым и естественным. Вам не потребуется даже партнер. Очень важно работать самому. Говорите громко, прислушивайтесь к своему голосу и меняйте поведение.