Надеюсь, что Пушкин хорошо отнесся к своему назначению. До сих пор он исполнял данное мне слово, и я им был доволен, и т. д. (фр.).
Мог бы побеспокоиться, поехать надеть фрак и потом опять приехать. Покорите его (фр.).
Почему ваш муж прошлый раз не был, из-за сапог или из-за пуговиц? (фр.).
«…узнав от портного о продаже нового мундира князя Витгенштейна, перешедшего в военную службу, и что он совершенно будет в пору Пушкину, я ему послал его, написав, что мундир мною куплен для него, но что представляется его воле взять его или ввергнуть меня в убыток, оставив его на моих руках. Пушкин взял мундир и поехал ко двору» (Смирнов H. M. Из памятных заметок // Русский архив, 1882, I, с. 239).
Я предпочитаю, чтобы меня публично высекли (фр.).
Император Николай человек более положительный. У него тоже есть ложные идеи, как у его брата, но он менее фантастичен! (фр.).
В нем много от прапорщика и немного от Петра Великого! (фр.).
Буквально (фр.).
По здравом рассуждении (фр.).
Завоевание Англии норманнами (фр.).
Вчера госпожа такая-то решительно была всех красивее и всех наряднее на балу (фр ).
Гурвицем.
Вы обманули (доверие) (фр.).
Мне известно только одно исключение – князь Д. П. Святополк-Мирский издал в 1925 году по-английски книгу о Пушкине, где отозвался о нем неблагосклонно, свысока. – Прим. авт.
Вольнодумец (фр.).
«Чтобы порвать эту несчастную связь» (фр.).
Книга П. Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина» вышла первым изданием еще при старом режиме, потом была переиздана в Москве в 1928 году. В ней полная, хорошо документированная картина событий. Тем неприятнее читать в такой серьезной работе клевету на Пушкина, «по царственной линии», вставленную во второе издание. – Прим. авт.
В книге П. Е. Щеголева эта фраза приводится в следующем контексте:
«Нарышкин – великий магистр ордена рогоносцев – стал рогоносцем по милости императора Александра, пошел, так сказать, по царственной линии. И первую главу в истории рогоносцев историограф должен был начать с императора Александра. Начать… а продолжать?
Мне думается, составитель диплома и продолжения хотел бы тоже по царственной линии. Если достопочтенный великий магистр был обижен в своей семейной чести монархом, то его коадъютору, его помощнику г-ну Александру Пушкину, историографу ордена, кто нанес такую же обиду, кто сделал его рогоносцем? Надо поставить вопрос точнее: в кого метил составитель пасквиля, на кого он хотел указать Пушкину, как на обидчика его чести? На Дантеса ли? Полно, так ли это? Не слишком ли мелко после пышного начала, после именования величавого рогоносца по высочайшей милости, кончить указанием на Дантеса!» (Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. М., 1987. С. 369.)
Когда справляли столетие со дня смерти Пушкина, его внук, Николай Александрович Пушкин, встретился в Париже с внуком Дантеса, своим троюродным братом по бабке. Передавая об этой встрече парижскому корреспонденту издававшейся в Риге газеты «Сегодня», Н. А. Пушкин сказал: «Мой троюродный брат рассказывал мне, как перед смертью его дед, Дантес, сказал ему и его отцу: «Из всех женщин, которых я любил, Н. Н. Гончарова-Пушкина была единственная, которая мне не принадлежала» («Сегодня». 20 марта 1937 г.). – Прим. авт.
Что тело м-м Пушкиной красивее, чем тело моей жены (фр.).
Теперь я знаю, что ваше тело красивее, чем тело моей жены (фр.).