- Сынок Бартоломью не годится для такой девушки, как Дульчи, перебил его Амос. - Вечно прилизан, на руках ни царапины...
- Заткнись, Амос. Лэрри не хуже остальных молодых людей, получивших изысканное воспитание... - Генри нахмурился. - Сегодня юношей другого типа не существует...
- Лэрри и такая девушка, как Дульчи! Ты должен...
- Иди, Дульчи. Мы с Амосом хотим немного поговорить, - капитан сделал паузу, чтобы откусить кончик новой сигары и раскурить ее, вдохнул дым и строго взглянул на девушку. - Оставь драку нам, старикам. Думаю, что я смогу справиться со старшим Бартоломью.
Звук турбомобиля Дульчи растаял вдали. Капитан Генри смотрел на огонь, покуривая сигару. Неожиданно он вынул ее изо рта и швырнул в камин.
Амос искоса взглянул на него.
- Какую взятку предлагает сенатор? - спросил он.
Генри засопел.
- Десять процентов от шахты с драгоценными камнями, которую я спрятал у себя в рукаве.
Амос присвистнул.
- С кем он разговаривал?
- Мне самому интересно было бы узнать.
- Итак, сенатор считает, что тебе кое-что известно, - Амос снова присвистнул. - Слушай, а это идея, Генри...
- Ты слишком стар для идей, Амос. Наливай себе, подставь под ноги скамеечку и придвинься к огню - вот и все твои заботы.
- Ты думаешь? В том, что подсовывает сенатор, что-то есть. Эти сегодняшние сосунки... В них нет того, что нужно. Посмотри на сенаторского сынка: играющий в теннис желторотик, с лицом младенца. Он и недели не протянет в походе. А ты и я, Генри... - Амос подался вперед, глаза его заблестели. - Мы могли бы отправиться туда и хорошо поживиться.
- Сколько тебе лет, Амос? - неожиданно спросил Генри.
- Что? Ну, я еще совсем мальчик - сто пятьдесят два.
- А сколько времени прошло после последнего омоложения?
- Сорок пять или сорок шесть... - глаза его по-прежнему горели. - О чем ты говоришь, Генри. Мы не из тех, кто отправляется спать, когда вечеринка еще не кончилась. Осесть и считать дни до похорон - какая чушь! Я хочу рискнуть еще раз, капитан! Ясно, что я долго не протяну, но я хочу снова испытать чувство голода, снова целовать девушек и подраться в каком-нибудь баре...
- Забудь об этом, Амос. Ты слишком стар. Омоложение убьет тебя.
- Забыть! Как бы не так! Слишком стар! - Амос подскочил, как чертик из коробочки, швырнул сигарету через плечо. - Я достаточно молод, чтобы предпринять еще одну попытку.
- Успокойся. Если бы дело было только в силе духа, ты жил бы вечно. Но в действительности все намного сложнее. Омоложение в твоем возрасте не подействует. И этого не изменишь.
- Так ты собираешься сидеть здесь, в то время как горстка безбородых юнцов приберет к рукам Коразон?
- Будь разумным, Амос. Мне не нужно и метра на Коразоне. Я имею достаточно.
- Да, конечно. А как же девушка? Как быть ей?
- С ней все будет в порядке. Она умная девочка.
- Конечно, конечно... Она умная. Выйдет замуж за такого легковеса, как мастер Бартоломью, и проведет остаток дней, стирая его шелковые носки, в то время как он будет организовывать агитацию за статистически среднего человека. Ты этого хочешь?
- Интересно, что привело тебя сюда сегодня, Амос? - Генри взглянул на него, их глаза встретились.
Казалось, почти забытое чувство опасности разбудило сонный воздух сада.
- Я стараюсь быть в курсе дел, капитан, - голос Амоса стал другим тверже, увереннее... - До меня доходят разные слухи. Я слышал, у сенатора появилась идея-фикс: уговорить тебя на еще одно омоложение, а потом нанять для нового похода.
- И что? - голос Генри был по-прежнему ровным и уверенным.
- А то, что у старика Бартоломью есть секретарь. Он любит выпить. Я угостил его пару раз, и он разболтался...
- А не капнул ли ты пару капель чего-нибудь розового в его стакан, Амос? - Генри не скрывал иронии.
- Мы не о том говорим, - сухо ответил Амос. - Я сказал тебе, этот педик заговорил.
- Что бы он ни сказал, - слова Генри звучали, словно удары молота, это ничего не меняет!
Их взгляды снова встретились. Амос глубоко вздохнул.
- Генри, что там на Коразоне? - спросил он.
Капитан долго не отвечал. Затем взял еще одну сигару и яростно откусил кончик.
- Иди к черту!
- Вот что, - ответил Амос холодным и ровным голосом. - Если бы речь шла только о тебе, я бы сказал: ну и черт с твоей ненужной старой шкурой. Но этот педик сказал, что это связано с Дульчи...
Генри выдернул сигару изо рта и запустил ее в камин.
- Ты сегодня переводишь слишком много хорошего импортного курева, заметил Амос. - Ладно, больше ничего не скажу. Только мне помнится, ты раньше умел улаживать дела и находить компромиссные решения. Хотя тебе это, кажется, не приносило пользы до тех пор, пока ты не начал подходить к решению сложных вопросов с позиции выгоды.
Генри пристально посмотрел на собеседника.
- Бартоломью не неуязвим, ты прекрасно это знаешь, - тихо продолжил Амос. - Если он забросил крючок на Дульчи, может, я смогу кое-что разнюхать о его сыночке...