Генри неожиданно выпрямился. Амос резко замолчал, его горящие глаза следили за капитаном.
- Коразон - настоящий ад, Амос, - задумчиво произнес Генри.
- Конечно, - согласился Амос, - все Пограничные миры - это ад, но мы могли бы доставить себе удовольствие, усмирив его хоть чуть-чуть... - на мгновение взгляд Амоса смягчился и стал мечтательным... - Еще одна прогулка перед большой темнотой. Помнишь, капитан, что почувствуешь, когда у тебя под ногами палуба, а ты, несмотря на все преграды, мчишься вперед...
- Черт тебя бери, Амос, - тихо сказал Генри, и в его глазах появился какой-то новый свет; он встал, выпрямил спину. - Может, мне и есть что сказать старому Бартоломью.
Амос вскочил на ноги, громко расхохотался, похлопывая Генри по плечу.
- Вот это мысль, капитан! Пусть он напевает мелодию, слова к ней придумаем мы!
Генри черкнул короткую записку Дульчи, положил ее на стол. Затем приятели вышли через кухню в гараж. Капитан Генри скользнул за руль низкого черного лимузина, запустил двигатель, понесся по дороге. Ночь была ясной, высоко в небе повисла Хоуп - большая луна, а бледный диск маленькой Дрим только показывался над верхушками тополей.
Генри выехал на прибрежную дорогу и помчался по пустому гудронированному шоссе к светящимся башням Молла.
Сенатор Бартоломью в расшитом блестками халате стоял в дверном проеме и переводил глаза с Генри на Амоса.
- Что случилось? - выдохнул он, остановив взгляд на высоком старике с огрубевшим лицом и белыми жесткими коротко подстриженными волосами. Сейчас полночь...
- Сегодня ты приезжал ко мне, сенатор, и просил сделать для тебя какую-то работу. Я здесь, чтобы ответить на твой вызов.
- Ты... согласен? - сенатор отступил назад, приглашая пришедших войти и нервно приглаживая свои седеющие волосы. - Это просто замечательно! Здорово! Но почему, во имя порядка, ты не сказал об этом днем?..
Генри обвел взглядом слабо освещенную, роскошно обставленную гостиную.
- Я делаю это не во имя порядка. Я делаю это просто, чтобы сделать. Думаю, что я подремал на солнышке достаточно, чтобы продержаться некоторое время, а может, перспектива видеть твою постную физиономию, каждый раз, когда мне что-либо необходимо в Молле, показалось мне слишком мрачной. Какая разница? Я здесь.
- Да... - Бартоломью кивал, потирая руки. - Замечательная новость, капитан. Я был уверен, что ты одумаешься, то есть я знал, что у тебя есть чувство товарищества.
- Да, как в общественной бане! А теперь, прежде чем идти дальше, давай проясним некоторые вещи. Во-первых, все делится пятьдесят на пятьдесят.
Бартоломью подскочил, словно его чем-то кольнули.
- Послушай, разговор шел о...
- Половина моей правнучке, половина твоему сыну, - продолжал Генри.
Тяжелые брови Бартоломью полезли на лоб.
- Лэрри? - У него был ошарашенный вид.
- Мне не нравится идея работать на тебя, сенатор, а твой банковский счет и так перегружен.
Бартоломью тяжело дышал.
- Я с самого начала думал только о будущем мальчика, но почему ты проявляешь интерес... - он неожиданно замолчал, пристально посмотрел на Генри, затем понимающе кивнул. - Ага, думаю, что понимаю. Твоя правнучка и Лэрри.
- Пожалуй, тебе лучше на этом остановиться, - произнес Генри ледяным голосом.
Бартоломью подергал лацканы своего халата.
- Очень хорошо, не будем болтать попусту. Но выгода будет подсчитана после всех расходов, имей в виду!
- Отлично. Значит, соглашение достигнуто.
Бартоломью подергал себя за губу.
- Ты меня удивляешь, капитан. Я и не думал, что ты неравнодушен к моему мальчику.
- Он заслуживает своей доли, сенатор, он ее заработает.
- Эй, Генри! - начал было Амос.
- Заткнись, Амос, это мое дело.
У Бартоломью перехватило дыхание.
- Послушай, - пробормотал он. - Ты ведь не хочешь сказать...
Капитан Генри кивнул.
- Хочу, хочу, сенатор. Ты что думаешь, что я отправлюсь туда один?
- Это что - дурацкая шутка?
Глаза Генри блеснули под белыми бровями.
- Ты хочешь, чтобы я отправился на Коразон. Я отправлюсь, но только в том случае, если твой статистически средний сын отправится со мной.
Бартоломью вытирал лицо огромным расшитым цветочками платком. Швырнув его на пол, он повернулся к капитану.
- Нет. Я тебе уже десять раз повторил. Бери любого другого человека, но не трогай моего мальчика!
Генри повернулся к двери.
- Пошли, Амос. Я еду домой, в кровать, там мое место...