Эпиграф
Если по правде - давай без обид:
Тот, кто убил - тот и убит.
Кто в дождь отдал плащ - тот под плащом.
Тот, кто простил - тот и прощён.
Группа "Сплин", песня "Рай в шалаше"
Глава 1. Короткое замыкание
- Аве Кришна!1 - дерзко крикнула я, поддавшись чувству справедливого негодования, с которым шли на царских жандармов революционеры, и задрала руку, раздвинув пальцы в виде буквы V. - Но пасаран!2
В долю секунды перед тем, как развернуться спиной к трибуне и спонсору, разглядывающему шествие с видом скучающего легата, сосланного в захолустье римской империи, я заметила оживленное недоумение на смуглом лице.
«Чертов буржуй», - подумала я и, содрогаясь от неприязни, пошла сквозь толпу наискосок. Лишь бы подальше от этого спектакля.
* * *
Ничто не предвещало неприятностей. Погода была на стороне слегка полоумной человеческой радости. Солнце над Ворошиловским проспектом светило ярко, растворив облака едкой синевой неба. По проезжей части вышагивали парадом горожане в плащах и куртках, демонстрируя головные уборы на любой вкус. Береты с перьями, канотье с искусственными цветами, ермолки, расшитые бисером, ковбойские шляпы с широченными полями, шлемы а ля Илья Муромец... Ненавижу шляпы!
День города превратился в масштабное действо благодаря щедрым вливаниям какого-то московского спонсора. Повсеместно рекламируемые призы за лучший головной убор сделали свое дело. И сегодня мне наверняка будут сниться кошмары.
Мужичок в желтом сомбреро с клювом, перевешивающим вперед всю его щуплую фигуру, чуть не сбил с ног мою подругу Нику. Я поддержала ее под локоть и тут же обомлела, ибо рядом прошагал гигантский фетровый котелок, обвязанный фиолетовой лентой. Из-под него виднелись ноги в джинсах и кроссовках, а из вырезов по бокам высовывались руки выдумщика. Гм, кардинальное решение! Долговязый джентльмен в зеленом цилиндре заспешил за ним, тростью пробивая себе дорогу. Благообразная старуха с самоваром на голове мимоходом прокляла наглеца. Справа от меня проплыл черный бархатный блин с плиссировкой по краям, под которым угадывалась невысокая дама.
Я провела рукой по непокрытой голове и отбросила с плеча назад русую косу, чувствуя себя лишней на этом разгуляе шляпного зодчества.
Ника поправила шляпку-таблетку, опутанную черной вуалью с мушками, и ревниво ткнула пальцем в блондинку в туфлях «даешь артроз»:
- Глянь, у нее тоже вуалетка...
- Какая разница, - вздохнула я, борясь с дискомфортом. - Давай выбираться отсюда.
- Ну, Варь, тут так прикольно! - надула губки Ника.
- Не выношу толпы.
- Надо работать над собой. Как там твоя гуру говорит?
- Янина? - Я закусила губу. - Ну да... Но нет. Это сильнее меня. У меня уже четверть часа ком к горлу подкатывает, хочется зажмуриться и бежать, сломя голову.
- Если зажмуришься, встретишь ближайший столб.
- Столб... да, - пробормотала я и потянула Нику к тротуару, где толпа была пореже, - Пожалуйста, пойдем. Все равно по оригинальности тебя даже бабулька с чайником переплюнет, или вон та папаха из перьев...
- Да уж. А ты бы хоть бейсболку надела.
- Стадный инстинкт - моветон. Я вообще весь этот ужас только ради тебя переживаю.
- Я ценю. - Красотка Ника умоляюще взглянула на меня и оттянула вниз критически короткую юбку. - Но потерпи, плиз, еще до конца переулка. Из этого ряда московского спонсора видно хорошо.
- Зачем тебе?
- Любопытно.
Я хмыкнула:
- Думаешь, увидит тебя и упадет в обморок от большой любви? А вдруг он старый и противный? С висячими бородавками?
- Я его погуглила. Красавчик. Правда, тот еще Казанова. - Ника мечтательно улыбнулась. - В светской хронике частенько пишут: бросил ту, разбил сердце этой. Такой скандалище был с как ее... Скворцовой, владелицей дамских изданий, - захихикала Ника. - Теперь она про него гадости публикует везде... Но посмотреть же интересно! Вот так, вблизи!
- Ладно.
Ника чмокнула меня в щеку и тут же изобразила ретро загадочность, стараясь не запутаться в длинных ногах - мы приближались к трибуне почетных гостей, специально возведенной для парада на фоне гипермаркета с устаревшим названием «Кооператор Дона». Багроволицые чиновники и пара известных бизнесменов города потягивали шампанское и махали плебсу. Привлекательная дочка местного олигарха в орхидеях на плоской белой шляпке уткнулась в телефон. А чуть поодаль развалился в кресле, забросив ногу на ногу, яркий красавец-брюнет в светлом костюме. Наверняка тот самый московский спонсор.
Ника ускорила шаг, обгоняя меня. Возможно, ей хотелось отмежеваться от простоволосой подруги в толстовке, джинсах и теннисках. Впрочем, зря: в ультра-маленьком черном платье, кокетливо выглядывающем из-под распахнутого пальто, в шляпке, перчатках и стильных лодочках она выгодно смотрелась на моем фоне. Я не стала ей мешать - захочет, обернется. Но одобрить желание подруги выделиться перед этим надменным типом не получилось. Пожалуй, даже лошадей на ипподроме разглядывают с меньшим презрением, чем он - мою подругу.
Я пошла медленнее, нахмурившись. Когда поравнялась с трибуной, мужчина скользнул и по мне пустым взглядом. Как по вещи... Даже хуже - как по рытвине на сером асфальте... Внезапно в душе что-то щелкнуло, возмущение заискрило, словно этот взгляд имел хоть какое-то значение.
«Довольно вышагивать перед этим картонным мавзолеем!» - в сердцах решила я. И выкрикнула то, что первым пришло в голову: «Аве... Кришна».
* * *
Я опомнилась только через пару кварталов, почти на следующей остановке автобуса. Пораженная собственной реакцией, выдохнула и уставилась в яркое синее небо в обрамлении желтеющих акаций. Что это было?! Помутнение рассудка?
Обычно я так себя не веду. Я вообще никогда так себя не веду! Я - человек спокойный и рассудительный, иногда даже чересчур. Да, мне не комфортно в толпе. Всегда было. Если меня вытолкнуть на сцену или поставить перед большим скоплением народа, руки начинают дрожать, а в груди что-то сковывает так, что дышать становится трудно. На работе и речи быть не может, чтобы выступать перед собранием или переводить какие-нибудь конференции, поэтому я вожусь с документами в тихом уголке. Я на хорошем счету, всегда сдаю заказы вовремя и получаю неплохие бонусы, но о повышении можно не мечтать.
«Надо проработать этот кармический блок», - говорит мне Янина, опытный эзотерик и мой учитель, и поясняет, что страх толпы связан с прошлыми жизнями: в одной меня маленькую задавили во время паники в Помпеях, когда рядом вспыхнул пожар. Я верю, потому что от огня меня тоже прилично потряхивает.
Увы, сама я не помню ни одной реинкарнации, хотя перепробовала массу методов, описанных в книгах: от медитаций до обратного прокручивания воспоминаний. Попусту. Но в жизни я руководствуюсь принципом: кто не испытал, тот не поймет, потому что по натуре я - практик. Другим навредить боюсь, а себя не жалко.
Что-то иначе было на этот раз. Мысли и эмоции полностью вышли из-под контроля. Одного равнодушного взгляда неизвестного мне человека хватило на то, чтобы я за малым не потянулась за камнем и не начала революцию... Если честно, до сих пор хотелось. Я сглотнула. Встряхнула головой. И вспомнила о Нике. Одновременно зазвонил смартфон в кармане.
- Варюнчик! - проговорила возбужденная подруга. - Ты где?
- Прости, Солнце, я на остановке. Я...
Мне было неловко: как объяснить мой демарш? Но Ника перебила:
- Хорошо, что ты в порядке, Варюнчик. Ну ты выдала, конечно! Я хотела тебя догнать, споткнулась и... с таким парнем познакомилась! Не обижайся, ладно? Мы погуляем с ним, с Егором. А ты же вроде домой хотела...
Что-то скребнуло в душе, но не в моих правилах диктовать людям условия, а подобные знакомства для Ники были не редкостью. Даже странно, что она, красавица с отчаянным желанием выйти замуж, еще не обзавелась домом, состоятельным мужем и парой детишек. Наверное, тоже карма?
Я пробормотала:
- Да, конечно, Вероник. Только не балуйся там слишком.
Подруга радостно пообещала:
- Буду примерной девочкой, - и отбила звонок. Легкомысленная, как всегда.
Мы с Никой знакомы с университета: с зимней сессии как обменялись «медведями» по латыни, так и дружим. Почти десять лет. При всей своей ветрености она большая умница, практически воспитала сестру, выросла без мамы - та умерла рано, а отец быстро женился и к дочкам наведывался только в гости, хотя от содержания детей не отказывался. Думаю, потому Ника так и ищет отчаянно семью, чтобы восполнить недополученную в детстве порцию любви. А пока я за ней присматриваю. Даже ругаю иногда. Должен же кто-то. Но сейчас надо было выругать саму себя.
Душу еще бередили эмоции: постепенно распадающаяся на более безобидное ворчание ярость; раздражение, недоумение... Говорят, они - всего лишь электричество. Если это так, несколько минут назад во мне случилось короткое замыкание.
Но, прежде чем вешать на лоб табличку «Не влезай, убьет», стоило во всем разобраться. Я запрыгнула в автобус, едущий в сторону дома Янины, уселась на свободное сиденье и включила в телефоне интернет.
Итак, московский спонсор дурацкого парада... Валерий Черкасов, владелец сети сотовой связи и компьютерной техники «Дримсеть», ловелас, денежный мешок, экстремал, любитель пошлых рекламных слоганов и старого рока. С экрана на меня смотрело красивое лицо в обрамлении уложенных волнами смоляных волос. Чересчур красивое. Сквозь белозубую улыбку просвечивало отвратительное самодовольство.
Я стиснула зубы, сдерживая вновь закручивающийся воронкой негатив... Никогда больше не пойду платить за мобильную связь в эту самую «Дримсеть»! Пусть на мои сто рублей у него будет меньше!
1Ироническая смесь двух выражений: «Аве, Цезарь» («Да здравствует Цезарь!», которым приветствовали в Древнем Риме) и «Харе Кришна» (лозунг кришнаитов)
2 «Но пасара́н» ( исп. ¡No pasarán!- «Они не пройдут») - лозунг испанских революционеров во время гражданской войны, символ антифашистского движения
Глава 2. Убийство
- Ты хоть понимаешь, что наделала?! - выслушав, огорошила меня Янина.
- А что? - растерялась я.
- Энергетический крючок!
Янина сидела напротив меня в красных шелковых подушках на диванчике. Похожая на прибалтийку, со светлыми волосами до плеч, крупноватыми чертами лица, она сверкнула глазами под тонкими дугами бровей и начала отчитывать:
- Подобный эмоциональный выброс, направленный на конкретного человека, не может не иметь последствий. А ты слишком сильная девочка! И я думала, достаточно умная, чтобы контролировать свои энергии. О чем, скажи, о чем я долдоню вам всем регулярно? Не-на-вре-ди! А ты? Еще б проклятие наслала.
В полном замешательстве я потупилась и смяла пальцами кусочек фольги от принесенной мной шоколадки. Чувство вины мигом застлало всё остальное.
На журнальном столике по обыкновению дымились чашки с Арабикой. Я не люблю кофе, но Янина гордится тем, как его варит, и мне не хочется ее расстраивать. Она повторяет, что я особенная. Одаренная. Не знаю, чем - меня даже просто счастливой не назовешь: денег нет, личная жизнь на нуле, дома проблемы. Среди других учеников, постигающих, как и я, эзотерические практики, я часто чувствовала себя самозванкой. Возможно от того, что привели меня к Янине не духовные изыскания, а банальное, знакомое многим желание - страстно хотелось настоящей, глубокой... любви. Однажды обжегшись, я выбрала не прямой путь - решила стать лучше, чтобы иметь право на собственные высокие требования. Ника подсмеивалась надо мной и говорила, что таким красоткам, как я «духовный костыль» не нужен. Но на самом деле таких, как я, невысоких девушек с густыми русыми волосами, голубыми глазами и несколько кукольными чертами лица, в мире хватает.
Янина читала мне лекции об этике, экологичности, внутренней дисциплине и об использовании сил, которые не понимаешь до конца, дотемна, пока ее не перебил звонок моего телефона.
- Варюнчик, приезжай, пожалуйста! - послышался в трубке голос Ники, теряющийся в шумных ритмах. - Этот Егор... он оказался таким гадом! - кажется, она расплакалась.
- А ты где? - встревожилась я.
- В ночном клубе «Реальная любовь», на Садовой. Хочешь, я тебе такси вызову?
- Не надо. Я приеду.
Янина критично посмотрела на меня, потом на свое отражение в зеркале и сказала будто не мне, а ему:
- Жить чужой жизнью - значит, тратить энергию впустую. - Она прошла в коридор, сняла с крючка на вешалке мою толстовку с капюшоном и, поджав губы, сказала: - Если б на свою хватало! Но не буду больше об этом. Уже устала повторять. Тебе пора.
* * *
Уже в маршрутке я поняла, что несмотря на долгие монологи Янины, объяснения, отчего же произошел во мне тот взрыв эмоций, я так и не получила. Лишь вспрыснула неприятный осадок ошеломления свежими каплями вины...
Когда я подъехала к самому фешенебельному клубу города, Ника не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. «Просто не слышит», - успокаивала я себя, хотя на душе было беспокойно, словно что-то плохое случилось или должно было произойти с минуты на минуту.
Охранник со взглядом выпотрошенного толстолобика пропускал в ночной клуб девушек, оценивая их внешний вид. Мой дресс-код вряд ли получил бы одобрение. Пришлось обойти толпу жаждущих клубной эйфории и свернуть от сверкающего фасада в подворотню. Присматриваясь в темноте к здоровенному псу, что устраивался за мусорными баками, я набрала номер Николая, еще одного ученика Янины. Будучи студентом философского отделения, он, кажется, подрабатывал в клубе - я видела его однажды здесь в длинном белом переднике. Не знаю, мыл ли он посуду или был тайным гением ножа и сотейника... Сам Николай предпочитал об этом не распространяться. Впрочем, он любые разговоры переводил на околотеософские темы, быстро опуская собеседника до уровня плинтуса в вопросах религиозной концептуализации.
- Здравствуй, Варвара. Почему ты решила, что я в каком-то там клубе? - высокопарно поинтересовался будущий философ.
- Коля, просто подойди к служебному входу на минуту. Я уже тут. Очень нужна твоя помощь.
Долговязая фигура в поварском костюме и колпаке показалась у неказистой двери почти сразу. Водянистые глаза под светлыми ресницами принялись сверлить во мне дыру.
- Варвара?
- Спасибо, что отозвался. Я, честно, никому не скажу, что ты работаешь здесь, если не хочешь...
- У каждого своя садхана.
- Да, конечно. Пожалуйста, проведи меня внутрь.
- Меня уволят за это.
- Тогда найди, прошу, мою подругу и выведи ее сюда или к центральному входу. Она позвонила, попросила о помощи, а мне не попасть в клуб.
Николай смерил меня взглядом и выдавил:
- Это затруднительно.
- Коля, пожалуйста. Она стройная блондинка, с таким выразительным ртом и большими глазами, носик уточкой. Что еще? Рост средний, черное мини-платье, длинные ноги, шляпка-вуалетка на голове...
Губы Николая скривились, будто я описывала не девушку, а червяка.
- Я тебе дам мобильник с фото, - добавила я.
Философ «под прикрытием» распахнул дверь пошире.
- Ладно, пойдем. Только по стеночке.
- Буду твоей должницей.
- Будешь.
Никогда бы не подумала, что темные коридоры, больше подходящие складу готовой продукции или военному бункеру, приведут нас к громадному танцполу с зеркальными колоннами. Музыка оглушила, как обухом. Разноцветные вспышки света повторялись в отражениях - в геометрической прогрессии вакханалия обретала принцип бесконечности.