Сергей смачно выругался.
- Кстати, - задумчиво провел пальцами по подбородку Черкасов, - а у тебя-то загранпаспорт с собой?
- Всенепременно.
- Проверь, что там у ребят. И знаешь что? У меня созрел план Б, - Черкасов выдохнул громко и пояснил, какой финт надо провернуть.
Ларин почесал в затылке.
- Кто-то обсмотрелся боевиков...
- Просто внимательно читаю договоры и предлагаемые услуги по частным авиаперевозкам. И вообще, кто не рискует, тот не пьет шампанское, - сказал с воодушевлением Валерий.
- А, может, лучше Варю в контейнер и адью? - переминался с ноги на ногу Сергей.
- Угу, а тебя в бочку с селедкой. Не кривись, я же знаю, что у тебя азарта на наш финт с ушами хватит. Зато времени на подготовку почти нет. Так что руки-в-ноги и работаем.
К стоянке подрулило белое Рено с таксистскими шашечками. Оба заговорщика посмотрели на него с подозрением. Черкасов нащупал пистолет в кармане.
Из такси выпорхнула Леночка, как всегда, свежая, на высоких каблуках, в элегантном пальто цвета вишневой пенки, намотанном на шею бежевом кашне, и с румянцем во всю щеку, словно ее не будили посреди ночи. Кареглазая, но светлокожая, она была из тех, кого называют приятными, часто улыбалась, разговаривала со всеми ласково, добивалась поставленных целей, как запрограмированный биоробот, всё помнила, была тактичной, вежливой и сообразительной; и, казалось, не имела личной жизни, посвятив всю себя работе.
Несмотря на то, что секретарь давно переросла свою должность, Валерий не продвигал ее, решив, что работать с владельцем компании - уже более чем достойно, особенно при тех деньгах, что он ей платил. Черкасов не скупился на бонусы за внеурочные, премировал Лену несколько раз ценными подарками и поездками за рубеж за лояльность и трудолюбие. Пожалуй, преданней сотрудника было не найти. Во время частых командировок Лена была его руками и глазами в офисе. И уже шесть лет готова была сделать всё, что надо, в любое время суток. Кстати, при этом выглядела на все сто. Иногда Черкасов не удивлялся, как ей это удается: все вышесказанное входило в ее должностные обязанности, а ему просто повезло с ценным кадром, который учитывает все детали.
Партнеры по бизнесу любили шутить: «При такой секретарше и жены не надо».
Черкасов был с ними отчасти согласен. Впрочем, жениться он и не собирался. Но секс на работе Валерий не одобрял, и потому держал границы, даже когда однажды на корпоративе вроде бы что-то вспыхнуло к ней, когда он был пьян. Но в голове сработал предохранитель, не то что с Варей, ведь Лена - это святое, это стена, опора, информационный центр и прочее, и прочее. Ни сцен, ни требований, удобно. Надо было быть дураком, чтобы поменять это на пару ночей в постели и все испортить. Вообще, до этих головокружительных событий Черкасова всё в жизни устраивало.
* * *
Лена поправила светлые волосы, закрывающие уши, обернулась и расцвела, увидев Валерия. Он расслабился и, улыбнувшись в ответ, пошел навстречу. Как всегда расторопная, секретарша уже дала распоряжение водителю доставать чемоданы, и сама принялась извлекать багаж из салона.
- Валерий Михайлович, вы не простудитесь? Холод такой, а вы в одной рубашке, - обеспокоилась Лена.
- Холод? Не заметил, - кивнул Черкасов. - Всё удалось?
- Да, привезла всё, что вы просили. - Она обвела вокруг себя руками, указывая на многочисленную кладь, и протянула кейс, по привычке заглядывая в глаза. Валерий по обыкновению не заметил этот собачий взгляд и раскрыл чемоданчик. Лена пояснила с готовностью: - Здесь документы, которые передал адвокат, ваш ноутбук, загранпаспорт. В этих чемоданах ваши вещи, а в том, поменьше, женские с третьего этажа. - Леночка разрозовелась еще сильнее и как бы невзначай заметила: - Я удивилась: там почти всё было с бирками из магазинов, не тронутое. Только джинсы на батарее в душе ношеные. Может быть, надо было что-то еще купить? Хотя не знаю, для кого это.
- Для человека, который помогает мне с одним очень важным делом. Для девушки, - пояснил Валерий. - Но больше ничего не нужно, спасибо, Лена. Ты и так здорово выручила. Что с остальными задачами?
Лена спохватилась и извлекла маленькую прозрачную папку из сумочки.
- Здесь список безвизовых стран. С экстрадицией сложнее. Пожалуй, только Грузия подходит. Но самые хорошие офтальмологические клиники, где занимаются психогенной слепотой, находятся в Швейцарии и Тель-Авиве. Я пока ехала в такси, почитала отзывы на них от пациентов. Скопировала вам наиболее интересные, переслала по почте. Швейцария по другим критериям не подходит, так что лучше Израиль.
- Ясно. Ты молодец, успела.
Лена помолчала немного, смахнула челку, упавшую на глаза, и решилась спросить:
- Валерий Михайлович, а эта... девушка, которая... вам помогает, она не в ладах с законом? Это ее могут экстрадировать?
- Да, - рассеянно соврал Черкасов и тут же рассердился на Лену за лишние вопросы, рявкнул: - Тебе это зачем?
- Просто... если я еще чем-то помочь, я готова, - спохватилась она. - Извините, если лезу не в свое дело.
- Да, лучше не лезь! - отрезал Валерий. - Пока ты свободна, но я позвоню, будут еще вопросы.
Лена кивнула и направилась к ожидающему ее Рено. Валерий, глядя ей вслед, пожалел, что не сдержался. Впрочем, ей не привыкать... Через десять минут он уже звонил с новыми распоряжениями.
* * *
В сонное тепло ворвался холод и шум людей, автомобилей. Меня окончательно разбудил мягкий баритон.
- Варя... пора вставать.
Спросонья моргая, я не сразу поняла, почему темно, и пятна света никак не собираются в привычные фигуры. Когда вспомнила, в душе что-то испуганно сжалось, но я тут же напомнила себе: это часть «игры», и я обязалась принимать всё, что приходит. Тревога не поддалась увещеваниям и непослушно тикала в висках, будто бомба с часовым механизмом.
К моему удивлению, я лежала на чем-то вроде кушетки. Совсем рядом гудел с нарастающим звуком самолет, пахло росой с поля, дорожной пылью и автомобильным ароматизатором. Я растерялась, пытаясь на ощупь выяснить, что находится вокруг.
- Ты в машине, - пояснил Валера. - Я просто опустил кресло.
- Спасибо, - пробормотала я. - Извини, заснула.
- Все в порядке. Но нам надо спешить. Ты же пойдешь встречать свою подругу?
- Да, конечно.
Я потянулась и села. Повернулась к голосу и только сейчас поняла, что он стоит возле открытой двери. Валерий наклонился совсем близко, коснулся меня плечом. Я отпрянула, не понимая.
- Моя куртка, - сказал он, и тяжелая ткань проехалась по моему бедру. - Пойдем?
Нет, что-то определенно было в нем не так.
- Ты расстроен?
- Нет, - он мотнул головой.
Я пригладила пальцами волосы, думая, что, наверное, сейчас похожа на ужасную растрепу, поправила одежду. Контур Валерия протянул мне руку.
- Давай, надо торопиться.
И, не дав мне опомниться, почти выдернул меня из автомобиля.
- Уж извини, я буду тебя вести, - с нажимом сказал Валера, - аэропорт большой, много переходов, проверок, эскалаторов и бешеного люда с багажом... В общем, потерпи меня еще немного.
Я улыбнулась.
- Не извиняйся. Спасибо.
Он не ответил и понесся вперед, увлекая меня за собой. Судя по световым пятнам и контурам, людей в аэропорту было действительно много. Еще не отошедшая ото сна и плохо соображающая, я доверилась моему спутнику. Он вел себя уверено: шел, точно зная куда, останавливался, предъявлял наши паспорта, проводил меня снова по лестницам и большим пространствам, будто играл по нотам хорошо выученную мелодию. Оставаться при нем бесплатным приложением, признаюсь, было не комфортно, но я испытывала огромную благодарность Валере, понимая, что сама просто стояла бы пнем посреди зала, потерянная и беспомощная. Я пыталась прислушиваться к объявлениям, звучащим на двух языках. Вспомнить, как это все происходило раньше, удавалось только зрительными образами. Теперь же они были не нужны. Вообще количество моих перелетов можно было сосчитать по пальцам.
- Сюда, пожалуйста, - вежливо сказал какой-то мужчина, и мне представился человек средних лет, серьезный и представительный.
- Там терминал? - спросила я.
- Зал ожидания, для VIP клиентов, - вставил Валерий.
Но судя по коснувшемуся моих щек ветру, мы вышли на улицу.
- Он в другом здании. Садись, нас подвезут, - подсадил меня в автомобиль Валера.
- Зачем нам туда? - обеспокоилась я.
- Рейс задерживают. Ты же хочешь выпить приличного кофе и умыться?
- Да... наверное... Но разве задерживают? Кажется, объявили только что самолет из Ростова-на-Дону.
- Это другой. Авиакомпания не та и номер рейса. Пока ты спала, я созванивался с твоей Вероникой и все выяснил. Садись.
- Откуда у тебя ее номер?
- Я заплатил за ее резюме на Хэдхантере. Не хотел тебя будить.
- Ты же не знаешь ее фамилию.
- Нашел в соцсети тебя, твою лучшую подругу. Дело двух секунд.
Я села, пробормотав ошеломленное «спасибо». А Валеру, кажется, рассердило мое недоверие. По-крайней мере, от него повеяло еще бòльшим напряжением. Мы ехали недолго, потом Валера помог мне выйти и предупредил:
- Осторожно, лестница. Прямо перед тобой.
Я перевела дух и ступила на железную ребристую поверхность. Упасть мне бы все равно не удалось - Валера держал под локоть крепко, даже с перебором. Пока мы поднимались, я удивилась другому ощущению ветра - здесь он гулял особенно свободно, веселился на просторе, будто спущенный с цепи молодой пес. Мы вошли в помещение, и нас поприветствовали словами:
- Добро пожаловать на борт!
И только теперь я поняла, что меня провели, как обычную слепую дурочку. Я обернулась: за нами следовали еще два контура крупных мужчин.
- Что это значит?! - Я гневно задрала подбородок и попыталась вырвать руку из тисков Валерия. Он не выпустил.
- Это значит, что мы улетаем из Москвы, - сказал он и кивнул кому-то. - Мы готовы, капитан, не задерживайте с вылетом.
- Какого черта?! - крикнула я.
- Идите капитан. Я уже вам все объяснял, - приказал Валерий и обернулся ко мне, испещренный красными штрихами злости: - Нечего орать. Твоя подруга сейчас тоже будет здесь. Если люди Шиманского не перехватят ее раньше. Проходи в салон!
Он подтолкнул меня вперед. Я опешила.
- Шиманского? Убийцы?
- По-твоему, я от не фиг делать ломаю эту комедию?!
Я опустила голову и тихо сказала:
- Зачем? Можно было просто объяснить.
- А разве такие упертые дуры, как ты и твоя подруга, понимают слова?!
Во мне всё вскипело, я сжала кулаки, потеряв от негодования дар речи. Что делать?! Кидаться на Валеру? Бежать через этих громил? Куда? Везде темнота. Глупо... Но о принятии как-то не вспомнилось. Меня охватила злость на то, как он все это сделал, и что сказал. Однако я заставила себя взять в руки, выдохнуть и хмуро бросить:
- Видимо, нет.
Нащупала кожаное кресло и опустилась в него, тщетно пытаясь перебороть в себе гнев и обиду. Валерий прошел по салону и сел поодаль. От него разило тем же. Пауза накалилась, как тонкая проволока над огнем. Валера глянул куда-то и процедил:
- Сейчас будет концерт по заявкам. Дубль два.
«Концерт» не заставил себя ждать долго. Никин вопль разрезал тишину, прозвучав логичным разрешением кипящим во мраке, не высказанным нами эмоциям и превратился в острую головную боль:
- Меня должны были доставить в больницу! В медицинский отдел аэропорта! У меня живот болит! Куда вы меня везете?! Уберите руки, кретин!
- Это и есть медицинский самолет, - хмыкнул в ответ Сергей, - для психов. Тут и тебя вылечат, и меня, и вон подругу твою. Глянь, кто там в салоне.
- Варя!!! - взвизгнула Ника, и я подверглась настоящей атаке из объятий, слез и междометий. - Нас что, теперь вдвоем похитили?!
Звук задраиваемого люка и нарастающий рев моторов ответил за меня.
Глава 20. Ма и Титаник
Самолет вырулил на взлетную полосу и начал набирать скорость. Я усадила в соседнее кресло Нику, не стесняющуюся в выражениях в адрес Сергея и Валерия, понимая, что мы вот-вот взлетим, и она не добьется ничего, кроме шишки на лбу.
Сергея, кажется, это забавляло. Валера поднялся и, буркнув странное:
- Надо было заказывать контейнер, - скрылся из виду.
- Два, - хмыкнул охранник, направляясь за ним.
Не прошло и минуты, как нас вдавило в кресла - самолет оторвался от земли и начал набирать высоту.
- Куда мы летим?! - закричала Ника. - Эй, вы! Куда мы летим?! Я вас спрашиваю!
- Успокойся, - пробормотала я и себе, и ей одновременно. - Узнаем.
Я обняла подругу, вдохнув ее любимый, чуть терпкий аромат духов, волос и косметики, - родные запахи, уносящие меня домой, к нормальной жизни, посиделкам по вечерам и несбывшейся надежде о том, что всё будет хорошо. В конце концов, я теперь не одна среди чужих людей... От моего прикосновения Ника успокоилась. Условно, конечно. Расплескивая эмоции, она рассказывала о ночном звонке Валеры, о Егоре, о том, как во время полета стюардесса якобы случайно опрокинула на нее стакан вишневого сока...
- Вот, вот оно, это пятнище! На новой юбке! Ой, блин, ты ж не видишь! Господи, как же это?! Невозможно поверить! - причитала она. - А на лбу что? А синячищи?! Варюнчик, что они с тобой сделали?!
- Ничего страшного, потом объясню.
Выяснилось, что в качестве извинения стюардесса предложила Нике место в бизнес-классе - разве она могла отказаться? Там какой-то интеллигентный качок с дорогущими часами, представившийся Семеном, принялся оказывать ей знаки внимания. Нет, конечно, это было приятно... Он угостил ее шампанским, развлекал шутками и вообще был вроде ничего. А потом как схватил живот! Хоть криком кричи! Ника и закричала. Сбежались стюардессы. Оказалось, что Никин веселый спутник - хирург, направляющийся на конференцию в столицу. Со знающим видом он ощупал низ живота пассажирки и заявил, что срочно нужна операция - лопнул аппендицит.
- Я так испугалась, так испугалась! - бурно рассказывала Ника. - Меня уложили. Стюардессы сказали, что вызовут скорую помощь прямо к самолету. И она приехала! Только меня доставили не в больницу, а сюда, представляешь?! Кстати, странно, но живот как-то и не болит уже особо... Покалывает чуть-чуть и бурлит... Эй, вы! Если я из-за вас тут умру, это будет на вашей совести! - крикнула она куда-то в проход.
- Не умрешь, - вздохнула я, мысленно поражаясь изобретательности Валеры.
Не ясно было, зачем ему Ника. Тоже как свидетель? Хочет собрать больше козырей против Шиманского, учитывая, что я слепа? Логично, Ника ведь находилась в момент убийства у черного входа в клуб. И Сергей с Валерой об этом знают...
Ника вспомнила о чемодане с вещами, и ее возмущения снова достигли апогея.
Я не могла сосредоточиться ни на ее словах, ни на собственных рассуждениях, и не потому что закладывало уши от перепада высот. Просто в моих объятиях внезапно вырисовался неожиданный образ - не моей подруги, яркой блондинки с выразительным ртом и большими глазами, нет. Темнота подбросила мне лицо пожилой женщины в теле, с сеточкой морщин у карих глаз, с седыми, строго убранными назад густыми волосами. Мне стоило усилий, чтобы не наклониться и не коснуться с почтением подола ее сари, назвав Ма... - мама на хинди.
Сейчас в Нике совсем ничего не было от той немного высокомерной индианки, с детства прививающей сыновьям необходимость следовать законам Ману. Казалось, в нынешней жизни она отыгрывала обратную роль, став ветреной, взбалмошной и порой капризной, как ребенок. Пожалуй, такое странное чувство несоответствия, какое охватило меня, испытывают взрослые дети стариков, когда тех, кого они когда-то побаивались, в немощной старости приходится нянчить, журить за забывчивость и баловать вкусненьким. Впрочем, ослабшие телом, утратившие четкость мысли и смягчившиеся старички все так же могут проявить своенравие. Разница лишь в том, что Ника была пожилой тогда, а теперь стала юной, будто начала историю от обратного, как Бенджамин Баттон.