Легат инквизиции - Владыкин Александр 5 стр.


Глава 7

Смерека вышла замуж, устроилась работать в корпус карабинеров в одном из городков на границе между Словенией и Италией. Городок только числился итальянским, местный диалект слаживался из трёх языков, в котором итальянской грамматике не было места. Смереке при поступлении в этот военизированный корпус пришлось сдавать экзамен на знание итальянского языка. Ей повезло, что начальником экзаменационной комиссии был этнический серб. Итальянский язык в его исполнении был хуже немецкого. «Японцы» устроились в порту программистами. На этих парнях держалась вся торговля порта: погрузка, разгрузка, транспортировка, весь каботаж кораблей, задействованных в перевозке грузов внутри государства. Ответственная работа! Самар устроился в пеницитарную систему. Работа охранником, конвоиром была ему по душе, он не вылезал из спортивного зала, вспоминая технические приёмы борьбы и методы, преподанные нам в обители святого Януария. Только я, ваш покорный слуга, никак не мог найти постоянного места работы, подрабатывая, то разносчиком корреспонденции между офисами различных торговых учреждений, то спасателем на пляже, в разгар курортного сезона. Проблем с деньгами у меня не было, я всегда был в курсе городских дел, а деньги имеют свойство оседать в карманах людей, владеющих информацией. Из меня получился бы прекрасный бизнесмен, я задолго узнавал котировку цен на товарной бирже, но мне было не интересно это. Я полностью соответствовал характеристике, данной мне в обители — «а отрок сей талантов не имеет, и грамоте не обучен!» По иронии судьбы, время раскидало нас по разным странам, спасибо учёным из лабораторий, они внедрили в наш мозг самообучающиеся программы всех европейских языков. Самар легко осваивался в любой стране, а мне приходилось тяжеловато в общении, часто я прикидывался глухонемым. Я прекрасно знал, чего хотят от меня, сканируя мозг собеседника, но что хочу я? Смереку направили в командировку в Рим, оттуда по интернету поступил сигнал для сбора всей группы, изменено место сбора нашей команды — собор святого Петра в Ватикане. Смерека стояла на площади перед собором, рядом с ней был человек в одежде священника. Первыми к ним подошли мы с Самаром, следом за нами «японцы», вся команда была в сборе. Мозг попутчика Смереки не поддавался сканированию, я впервые столкнулся с защитой от парапсихологического воздействия на организм. Священник пригласил нас внутрь собора, где в одной из капелл, завёл нас через скрытую в стене дверь, в келью, похожую на кельи нашей учебной обители.

— Отец Франциск, — представился незнакомец. Что-то неуловимо знакомое почудилось мне в его речи, где-то я уже слышал подобную интонацию языка. Отец Франциск говорил на итальянском, невольно применяя жесты простонародья. Итальянцам всегда мало речи, обязательно нужно подкрепить слова маханием рук и мимикой лица. Отец Франциск, чуть не плясал в разговоре. Мы завороженно смотрели на развернувшееся перед нами представление, не догадываясь — зачем мы здесь, почему командир нас собрала. Первым очнулся Самар, видимо его служба успела наложить на него свой отпечаток — заключённые, иногда, не такие спектакли откалывают.

— Это не священник, это генерал, — шепнул на ухо мне друг. У меня самопроизвольно раскрылся рот: этого не может быть, генерал погиб, умер навсегда, да и этот святоша выглядит моложе, и лицом совсем не похож. Но с каждым его жестом, я всё больше узнавал Илью Борисовича. В конце концов я прервал диалог священника со Смерекой:

— Ну, здравствуй, генерал! Произнёс я на русском. Все застыли, кроме генерала с командиром. Смерека всё знала, и молчала. Генерал подмигнул, фокус почти удался, он перешёл на русский язык, без этого нелепого махания руками перед вашим лицом:

— Выходи, Марина. Теперь уже можно. Из нищи, из-за спины скульптуры девы Марии, рядом с композицией великого Микеланджело Буанаротти — Пьета, выскользнула девушка. Я её узнал, она совсем не изменилась.

— Знакомьтесь, это Марина, из проводников, она будет шестым членом команды. У «японцев» глаза начали постепенно сужаться.

— Мне Смерека успела рассказать о ваших проблемах. Мы постараемся их решить. Я хотел бы, с опозданием, поздравить вашего командира с законным браком! Мы все захлопали, поддержав поздравление генерала. Я думал, что мы сами в келье, но, в помещение кто-то вошёл, и что-то сказал на ухо Илье Борисовичу. Генерал тут же прекратил собрание, перенеся нашу встречу на три дня.

— За это время вы весь Рим оббежите. В Риме есть на что посмотреть, только прошу вас — не теряйтесь, мне тяжело было вас отыскать. У меня к вам есть серьёзный разговор, чтобы вы окончательно поняли своё предназначение.

Илья Борисович исчез, вместе со своим окружением, состоящим из таких же монахов, как он. Самар обратил внимание на перстень, надетый на руку генерала, на нём был эмпатический герб ордена инквизиции. Я тогда не обратил внимания на слова товарища. Просканировать никого здесь я не мог. Смерека смотрела на свою команду, нас было уже шестеро с появлением нового бойца. Никто из ребят, кроме меня, не помнил о проводниках. Но обиды в сторону, нам предстояло работать вместе — долго и без ошибок. Марина помогла нам с устройством в гостиницу, я рад был скорее покинуть это церковное строение, оно давило меня своей громадой, в этом соборе, как нигде ощущался груз времени, в каждом камне здания был отпечаток эпох. Командир старалась прощупать сверх способности нового члена команды, но чем дольше она разговаривала с Мариной, тем больше склонялась к её абсолютной бесполезности. У меня в команде появился товарищ, и одновременно конкурент по безделью.

— Я её спрашиваю — что ты умеешь? А она — ходить по временам, из прошлого в будущее, и наоборот. Скажи, Жила, зачем это нам нужно?

— Не горячись, Смерека. Может и пригодится? Мы многое ещё не знаем.

Я вспомнил, как познакомился с Мариной впервые, при каких обстоятельствах.

— Рано принимать решение. Мы ещё не знаем того, чего не сообщил нам генерал. Пока присматривайся к Марине, командир, может быть она ещё пригодится, согласись, что не каждому дано ходить по временам. Смерека согласилась, Марина конечно неудобный партнёр, а вдруг? Она меня тоже когда-то считала лентяем. Марина меня тоже узнала, называла «крестник», я её предупредил, что в обители, не очень любили проводников, считали их основными виновниками наших похищений. Так оно и было: статисты находили нужного человека, обладающего всеми пара нормальными способностями, проводники проводили исполнителей, а остальное было дело техники. Марина поняла, и не сильно хвалилась своими способностями. Я не знал тогда, что именно Марина избавила нас от Майкла, заключившего контракт с американской разведкой, она его не убила, просто отправила в седьмой век нашей эры и сделала так, чтобы он попал в застенки инквизиции, просто, как турист. Чтобы понял бестолочь, что стоит этот контракт. Надо отдать должное, пацан очень близко подошёл к нашей организации, он успел почти вычислить генерала, и подбирался к его убежищу в Ватикане. Марина вовремя спровадила ищейку. Ничего, с таким талантом он и в средневековье не пропадёт. Три дня в самом большом мегаполисе мира, пролетели, как пара часов. Смерека опять погнала нас к собору святого Петра.

— Курсанты! Позволите ли вы так меня вас называть? Вы знаете, я бывший военный, мне слово курсант привычнее, чем послушник. Я не называю вас войнами, воин это совсем другое — человек, готовый убивать, нести смерть. Наша же задача, любыми путями не допустить войны, разбудить здравый смысл враждующих. Наша организация представляет одну из ветвей инквизиции священной церкви. Я не скрываю, вас готовили к войне, вы сами по себе представляете самое мощное и современное оружие на этой планете. Поэтому мне важно, чтобы вы сами сделали выбор. Я вас абсолютно не принуждаю. Я хочу, чтобы членство в нашей организации было добровольным. Генерал по привычке махнул рукой, засветив перстень с гербом инквизиции.

— Я вас не тороплю, дам время подумать, чтобы принять решение. Любого несогласного мы не будем удерживать, он пройдёт процедуру коррекции памяти прямо здесь, в стенах этого здания, мы поможем ему добраться до места, откуда он прибыл в Италию, а дальше — работайте, создавайте семьи, растите детей. Я заранее приношу извинения за вмешательство в вашу личную жизнь.

Генерал скрылся за базиликой. Он не указал нам конкретное время обсуждения вопроса, просто думайте, хотя решение должен принять каждый сам. Блин! Я не мог представить себя вне команды, мы настолько уже вросли друг в друга, мы были одной семьёй. Инквизиторов и инквизицию я ненавижу, при одном только этом слове у меня перед глазами вспыхивает картина моего задержания в кирхе, обморок матери и бессилие отца. Кони, крылатая колесница. Нет, это был не самолёт, одно из изобретений гения Леонардо. Я, наверное, так, как все. Как большинство в команде. Смерека завела нас в открытое кафе, туда, где поменьше людей. Вопрос членства в инквизиции нужно было обсосать, не так всё просто, придётся выполнять чьи-то команды, использовать свой дар по назначению, а она замужем, и её мужу вряд ли понравятся её постоянные отлучки. «Японцы» тоже домоседы, Самар патриот, для него переход в инквизицию равносилен предательству. Я боялся сканировать мозг друзей, обвинят меня во вмешательстве в личную жизнь, в подтасовку решения по такому серьёзному вопросу. Быть, или не быть? To bе, or not to bе? Смерека напомнила, что мы сборная со всего мира, у нас не должно быть патриотических чувств по отношению к какой-либо стране:

— Вот ты, Жила, или ты Самар, чувствуете ли вы Россию своей родиной? Мы промолчали, нас столько лет готовили к тому, чтобы до последнего вздоха, до последней капли крови защищать Россию. Нас считали будущим России, с нами связывали её безопасность. Но сам президент этой страны и предал нас, нам пришлось прятаться от наёмных убийц. Сложно, очень сложно! Единственно в чём права Смерека, Россия не была нашей родиной, и всё равно, нас связывали с Россией дружеские воспоминания. Наша юность прошла на территории этой страны. Россия не чужая нам — порой горбатая, но своя. «Японцам» было всё равно, они не горели идеей спасать мир, на работе их ценят, они успели влиться в коллектив, строить всё же лучше, чем ломать. Они больше склонялись к тому, чтобы выйти из команды, только жизнь научила их не верить обещаниям. Что значит выйти из команды — не участвовать в операциях под штандартами инквизиции.

— Скорее всего нас спишут. Вывели заключение «братья по несчастью». Сол горько вздохнул и обнял Руна:

— Мы за.

— За — это как?

— Мы за вступление в организацию.

— Я тоже «за», — высказалась командирша. Кто против?

Самар поднял руку, показывая, что он с коллективом. Меня никто спрашивать не стал, не к чему было.

— Единогласно! — сделала заключение Смерека, на завтра мы были готовы к походу в собор святого Петра. На душе появилась такая лёгкость, как будто тяжелейший груз скинули со своих плеч.

Глава 8

Илья Борисович остался доволен тем, что мы всем составом решили влиться в организацию с грозным названием — орден инквизиции. Только он попросил нас, впредь его называть падре Франциск:

— А ещё лучше забыть моё имя совсем, никак не называть.

Падре Франциск был в Ватикане влиятельным человеком, одним из советников папы римского, главой ордена инквизиции, ему подчинялась вся разведка католического мира. Его неофициальный офис находился в соборе святого Петра. Там у него был аналитический отдел и сервер по сбору информации. И то, что падре Франциск находил время для нашей команды, это добавляло гордости в наши души. Значит мы что-нибудь значим в этом мире, если сам падре Франциск занимается с нами. Падре Франциск заставил нас подписать контракт, на пять лет, и больше не задерживал нашу группу. Все убежали в гостиницу, Смерека осталась, чтобы выразить пожелания команды: никому из новых членов ордена инквизиции не хотелось терять работу, об этом просила вся команда. Как-то нужно организовать нашу службу в ордене инквизиции с учётом специфики нашей жизнедеятельности. Падре согласно кивнул головой:

— Это решаемо. Я уже думал об этом.

Марина у него была пресс— секретарём, меня нагрузил он должностью, я был свободный легат, чаще работал дипкурьером между папской республикой и посольствами различных стран. Одновременно я был связником между командой и отцом Франциском. Падре сам отдавал нам распоряжения. Время от времени отец Франциск устраивал нам учения, с полной физической выкладкой, это чтобы мы не теряли формы и жиром не зарастали. Я сам лично относил письма, подписанные папой римским в офисы фирм, в которых работали ребята.

— Скажите, найдется ли тот человек, который сможет отказать в просьбе папе римскому?

Вот так и я думаю. Учения у нас продолжались не более месяца, мы повторяли всё то, что проходили в обители, в качестве мишеней был весь металлолом, собранный в округе. Вслед за учениями следовало ожидать команды на казарменное положение, с указанием места дислокации уже не условного противника. Аналитики уже обрабатывали материал, пока мы справлялись своими силами, чаще всего нас отправляли в недлительные командировки меня с Маринкой. Эта девочка, не знаю, как она делала, но могла вывести из строя любой объект, будь то танк, корабль или самолёт. Единственное неудобство было в том, что она не могла использовать свой дар на расстоянии, как практиковали мы. Ей обязательно нужно было находиться внутри объекта, или очень близко к нему. Поэтому падре всегда посылал нас вдвоём. Я сканировал объект на наличие охраны, потом работала Марина, иногда мы привлекали Самара, когда сами не могли обезвредить охрану. Он выводил их с объекта на расстоянии. После нашего отбытия, все обработанные объекты рассыпались, как карточные домики. Марина пыталась объяснить:

— Я подвергаю их старению.

Для меня её объяснения были тёмный лес. Самар, вроде не тупой, но, когда ему один из заключённых пытался объяснить законы интегрирования, и для чего эти интегралы нужны и их практическое применение в жизни. Самар на две недели выпал из действительности. Самар единственное понял — ему интегралы совсем не нужны. Я тоже не тупой, но что можно такого сделать кораблю, который месяц назад вышел со стапелей и был принят государственной комиссией, чтобы он на глазах, развалился на составные части. С подводными лодками было ещё хуже. Испытатели боялись снимать акваланги. Никто не знает, сколько мы лодок потопили! И эту девочку Смерека не хотела брать в команду. Марина, кроме того, ещё неплохо рисовала, я решил использовать её в качестве ассистента на операциях по изменению образа курсантов. Падре проскользнул мимо стола секретарши:

— Марина, собирай ребят, работа есть.

* * *

Сенатор давно отошёл от политики, про проект, который он возглавлял и проталкивал его финансирование, начали забывать. Нет. После неудачи в Венесуэле его не закрыли, просто перестали финансировать в нужном объёме. Сенатор постарался возмущаться, привлекал к себе внимание, требовал дополнительных средств для обороноспособности страны. Но не успел оглянуться, и его выперли с проекта, он почти повторил путь его коллеги из России. Сенатора отправили на пенсию, с неудачниками поступают везде так. Сенатор разозлился на себя, на правительство, на государство, и чтобы не портить настроение своей семье и, окружающим его, соседям, он организовал маленькую ЧВК, и окопался на одном из безлюдных островов в Атлантическом океане. Он не смог распрощаться со своей мечтой, о армии будущего, потихоньку выискивал средства, для производства опытных образцов вооружения, которые испытывал при помощи специалистов из ЧВК в горячих точках планеты.

В Ватикан поступил сигнал из Сомали, три деревни пропало без следа, местные шаманы говорят, что людей Нидар наказал, за жадность и чревоугодие. Действительно, это были самые благонадёжные деревни в государстве, местные жители были организованы и могли защитить свои дома. Что же всё-таки случилось? Все люди пропали в один миг, оставив дома и нажитое добро, в хлевах и сараях ревела голодная скотина. Падре отдал приказ для задействования нашей команды. Это была первая операция, в которой мы принимали участие всем составом.

Назад Дальше