— Здесь я могу приглядывать за ней, — это был голос магистра.
— А я не могу? Гравис, я же врач! Это моя работа! Или ты мне не доверяешь? — ага, это наш лекарь.
— Доверяю, но мне будет спокойнее, если она останется здесь. За ней может начаться охота, поэтому я не допущу, чтобы она попала в нехорошие руки, — какая охота? Вы про что?
— У тебя паранойя! Какая, к черту, охота? — оборотень еще что-то хотел сказать, но василиск не дал ему.
— Ты же видел, кто она. А недавно ее сила вылезла наружу. Ты ведь тоже страж в прошлом. И ты прекрасно знаешь, кому она будет полезна и для чего.
— Я понимаю, но ты, правда, ведешь себя как параноик, а вечером постоянно выпиваешь! Я тебя не узнаю! Может, ты за ней еще и слежку поставишь? — с сарказмом предложил медик, но магистр спокойно ответил:
— Уже поставил, — заяц взвыл, а демон продолжил: — и если бы я этого не сделал, то тот щенок не остановился бы на одном поцелуе, желая выпить все до дна.
— У него бы все равно не вышло забрать всю энергию…
— Гриан! — неожиданно рыкнул василиск, отчего у меня мурашки пошли по коже.
— А может, ты и за ее комнатой следить начнешь? — не успокаивался врач, но магистр ничего не ответил. — О боги, Гравис! Ты серьезно?! — да! Гравис, ты серьезно?!
— Это просто защитный купол, но если в комнату войдет посторонний, я увижу, кто он и что он будет там делать, — ох, екарный лосось…
— Ты девчонку решил вообще без личной жизни оставить?! Это же запрещено законом!
— Нет, я получил разрешение, — мама! Он еще и разрешение на это получил!
— Это ненормально, Гравис! Сходи к психиатру, в конце концов!
— Это для ее блага, — настаивал на своем магистр Прицнателлит. А мне надо это «благо»?!
— Тогда зачем ты на нее печать поставил?! Думаю, у нее было бы больше шансов уцелеть, если бы не они! — демон снова промолчал, а я была полностью согласна с лекарем. Если мне грозит какая-то опасность, то зачем блокировать мою силу?! — Просто признайся, что…
— Гриан, хватит. Я знаю, что делаю. Знаю, что совершил грубейшую ошибку, но я разберусь с этим.
— Делай, что хочешь, — сдался лекарь и вышел из комнаты.
Я быстро закрыла глаза и притворилась спящей. Оборотень стремительно подошел ко мне, проверил капельницу, ощупал мою руку, проверяя, туда ли течет жидкая энергия, но резко остановился.
— Я знаю, что ты не спишь. Открывай глаза, — эх, меня раскусили! Жаль! Я открыла глаза, а лекарь мне улыбнулся. — Не болит, не щиплет? — он указал на вену, из которой торчала иголка. Я покачала головой, а он снова спросил: — Как себя чувствуешь?
— Разбита, — честно призналась я. Чувство пустоты никуда уходить не спешило и, видимо, уже налило себе чай, развело камин и уселось в удобное кресло, не спрашивая разрешения хозяев.
— Это поправимо. Когда капельница закончится, примешь еще пару лекарств и поспи. Завтра на занятия не пойдешь.
— Почему? — в смысле, не пойду?! Мне надо! Мне очень надо!
— У тебя сильное энергетическое истощение. И не смотри на меня так. Щенячьи глазки на меня уже давно не действуют, — он шутливо щелкнул меня по носу и обратился к моему декану: — Следи за капельницей, приемом лекарств и ее отдыхом. Через час после всех процедур она должна плотно поесть. Также, сейчас у нее дефицит эмоций, и тебе нужно их восполнить. Можно поставить какой-нибудь эмоциональный фильм, рассказать историю и тому подобное.
— Хорошо, спасибо за помощь, — заяц-оборотень хлопнул мужчину по плечу, но неодобрительно посмотрел и вышел за дверь.
А василиск поправил очки, налил в стакан воды из графина и предложил мне.
— Спасибо, — аккуратно сев, я выпила буквально 2 глотка. На большее меня не хватило. — Вы, правда, поставили слежку в моей комнате? — демон выдохнул и сел на кровать около меня.
— Ты все слышала? — это было скорее утверждение, чем вопрос. — Да, поставил.
— А как же Айка? А если она кого-нибудь приведет? — удивительно, но сил на то, чтобы злиться и истерить не было совсем. Просто хотелось закрыть голову одеялом и ничего не видеть. Но магистр так и не ответил. — Почему за мной охотятся? — и снова молчание в ответ. Это начинает раздражать. — Почему вы пьете? — если он опять будет в молчанку играть, я его ударю! Не знаю, как (сил-то нет) но ударю!
— Есть причины, — сухо бросил он, смотря в пустоту. А я попыталась пнуть его, но это больше было похоже на легкое прикосновение бабочки (дохлой бабочки, если точнее). Магистр обернулся, не понимая, что это было, но стало ясно все, как только он посмотрел на мою обиженную моську. — Не дуйся. Я не могу ответить на твои вопросы.
Я надулась еще больше и отвернула голову. Гад! Как был гадом, так и остался!
— Какой фильм ты хочешь посмотреть? Или можно музыку послушать, — предложил мне этот нечестный демон, словно и не он на важные вопросы отказался отвечать!
— Хочу, чтобы вы отвечали на мои вопросы, — я повернулась, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза, а он слишком быстро придвинулся ко мне так, что его лицо было напротив моего. Левый глаз возвращался к своему родному красному цвету, но большая его часть до сих пор напоминала золото. Но не это меня смутило, а то, что он так близко!
— Бей, — спокойно сказал он.
— Чего?
— Бей. Я знаю, что ты хочешь. Я заслужил, — он закрыл глаза и смиренно предоставил свою голову мне на растерзание. Сначала я обрадовалась, что наконец это случится. Потом растерялась, не зная, где будет больнее. А потом разозлилась. Страшно разозлилась!
— Вы же понимаете, что сейчас я не в состоянии сильно ударить?! — обидно! До боли обидно! Такой шанс упускаю! Аж плакать хочется!
— Не надо слез, — мужчина вытер большим пальцем мокрую дорожку с моей щеки. Я что? Серьезно заплакала?! Вот только этого не хватало!
— Я вас ударить не смогу-у-у, — завыла я, против своей воли. Не хочу плакать, но хочу! Не знаю, что происходит, но мне это не нравится!
— Все хорошо, — он погладил меня по голове, попутно вытирая крокодильи слезы. — У нас еще 6 лет впереди, успеешь меня побить. На практике и не один раз побьешь. Тебе не холодно?
— Холодно, — шмыгая носом, как маленький ребенок ответила я.
— Хочешь, мы тебя в одеялко закутаем и еще подушек принесем? — видимо, магистр вжился в роль доброго папочки. А я кивнула, не выходя из образа маленькой девочки. Удивительно, но мне уже совсем не хотелось скандалить или злиться. Я просто хотела, чтобы он закутал меня в одеялко (что они мне в капельницу подсунули?!).
А магистр, тем временем, подошел к шкафу и достал из него 2 подушки (кстати, а зачем ему столько?). Положив их на кровать, убрал капельницу, заставил меня выпить пару горьких лекарств, а потом началось самое интересное. Меня окружили подушками, а после бережно закутали в одеяло. Сказать, что мне было стыдно — это ничего не сказать. "Зато тепло и уютно!" — пыталась оправдать я себя. А масло в огонь подливала еле-заметная улыбка василиска. Ладно, сегодня докапываться до него не буду (задобрил гад!), но потом… Потом я ему все припомню! А сегодня отдыхаем…
— А у вас есть троюродный брат? — после долгого молчания, зевая, спросила я (самое время!). Это удивило его, но он ответил:
— Есть.
— А как его зовут? — конечно, очень вовремя вспомнила про это, но лучше поздно, чем никогда, да?
— Не думаю, что тебе стоит знать, — я нахмурилась, но не сильно, так как снова проваливалась в сон. — Лад… — половина слов пропадала, но я, как могла, слушала. — Мафестоль… Агнелий… Импер… Регисан… бывший… ратор… ов…
— Бывший император медиков, — повторила я так, как услышала, немного хихикая. Из-за этого непослушные пряди упали мне на лицо и демон поспешил их убрать, как вдруг я в полудреме произнесла: — Агнелий… — и было в этом имени нечто родное и давно забытое… Нечто долгожданное… и любимое…
Глава 16
Шел день, неделя, месяц.
Инэй в академии больше не появлялся. Ходили слухи, что он чуть не изнасиловал какую-то девушку (интересно, кто бы это мог быть?), за что его ждет 40 лет тюрьмы. Хоть богатые родители и смогли его отмазать от заточения, наказание оказалось еще страшнее, чем было. Говорят, инкуб находится под домашним арестом и должен целый месяц носить наручники из маисана. Мало того, что это позор для всего рода, так еще и на силу влияет: этот металл, пока его носишь, не позволяет использовать магию и вместе с этим повреждает циркуляцию энергии в теле, из-за чего он больше никогда не будет таким же сильным, как прежде.
Но, как я слышала, большинство энлидов сплетничали не столько о демоне (который, оказывается, не в первый раз так делает), сколько о бедной девушке. Конечно, поцелуй инкуба равен сильному наркотику, без которого энлид угасает и сходит с ума. Даже говорили, что бедняжка покончила жизнь самоубийством…
Сказать, что слышать о себе подобное жутко — значит, ничего не сказать. Каждый раз, как слышала это, невольно ощупывала себя и думала: "Вроде жива". Да и вообще сплетни сильно утрируют! Кто-то говорил, что меня чуть не изнасиловали, другие — что действие совершилось, а третьи вообще утверждали, что Инэй был не один… Ужас! И каждое предположение хлеще другого, аж в дрожь бросает! Это был просто поцелуй! Да, отвратительный, но просто поцелуй… Который отбил у меня желание целоваться на ближайшие полгода…
Но об этом знали только я, лекарь, магистр Прицнателлит, ректор, магистр Зареина и Висаар (от этого лиса ничего не скроешь!). А остальные ученики даже поисковой отряд организовали. Одни искали подавленную девушку с тусклыми глазами, искусанными губами и невыносимым желанием встретиться с инкубом снова, а вторые искали труп этой бедняжки. Глядя на все это, у меня начинал дергаться левый глаз, а смешок превращался в нервный. Но самое страшное — находили ведь! Не меня, естественно, а либо дам в депрессии, либо любительниц внимания. На меня никто и подумать не мог: я была как огурчик, и никакой хандры и зависимости у меня не возникло (видимо, все же, не Инэй был импотентом, а я отмороженной). Но у меня были другие проблемы.
Паранойя василиска оказалась заразной… Нет, я не боялась, что за мной начнут охотиться (я даже не верила в это), меня страшило постоянное наблюдение. Знать, что за тобой следят — это ужасно. Чтобы я не делала, время от времени проскользала мысль: "А очкарик видит это. А этот гад слышит, что ты говоришь. А он следит за тобой". Даже обычное переодевание стало испытанием. Казалось, что именно сейчас, магистр смотрит на меня, наблюдает, как я снимаю с себя свитер, джинсы… Я даже залазила под одеяло, чтобы сменить одежду! Про принятие душа и туалет я вообще молчу! Из-за этой тревоги, меня мучила бессонница, и я не выдержала.
Каждый день, я просила магистра, чтобы он снял с меня слежку, но он отвечал, что это слишком опасно. И сколько бы раз демон не объяснял мне, что он не видит и не слышит меня, а мое местоположение показывается только в случае опасности для жизни, я была непреклонна.
Что удивительно, моя тревожность никак не сказывалась на учебе и общении друзьями. Скорее, наоборот. Я погружалась в новые знания с головой, чтобы на время забыть о слежке (я даже учебник по расоведению немного почитала и слушала магистра на уроке, но это оказалось выше моих сил). Так что, я могла бы выйти отличницей за первый месяц обучения, но старый гном сразу дал понять, что не судьба (а я так хотела стипендию побольше!). А как Вован при этом отличником остался, до сих пор остается загадкой (магия, не иначе!).
А что же насчет друзей? Друзей стало больше (точнее, приятелей). В группе "Высших" на занятиях магистра н'Эллага ко мне стали лучше относиться, так как поняли, что я не просто так в их компании. Я понравилась всем, кроме Тиналы и Риканы (высокомерная вампирша, которая хвостиком ходила за морской фурией).
Зато демоны-близнецы во мне души не чаяли, воспринимая как… милого щеночка! Кто бы подумал, что эти молчаливые рослые парни с суровым взглядом, которые даже моргали одновременно (что было достаточно жутко), могут быть настолько дружелюбными и обаятельными! Синистер и Нектиар были зеркальным отражением друг друга: карие глаза, которые ближе к узкому зрачку приобретали синий цвет, длинные обсидиановые волосы, собранные в низкий хвост, небольшие белые рога, напоминающие оленьи, и очаровательные родинки: у Сина под левым глазом, а у Некта — под правым. Но самым занимательным было то, что у них была старшая сестра-тройняшка — Ристина, которую они боялись, как огня. Демонесса была темным магом, и с ней мы пересекались на уроках магистра-нечисти. Очень интересная личность. Немного ниже своих братьев, но это не мешает ей одним взглядом вселять в них ужас.
Короче говоря, несмотря на развивающуюся паранойю, было весело. Хотя, скоро я и от этой напасти избавлюсь; Ристина, как-то раз заметив мою тревожность (у этой женщины глаз-алмаз!), посоветовала мне одного очень хорошего психолога (а то ей своих нервов на этих двух оболтусов не хватает).
И вот… Стою напротив высокого здания, сверяясь с картой в гугле. Достаточно бесполезное действие, учитывая что здесь большими эльфийскими буквами написано: "ЧАСТНЫЙ ЦЕНТР ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ". А карта лишь устало подтвердила, что, да, здание находится на окраине города, да, это та самая улица, да, я туда попала, да, да, да… да иди ты уже! Ну я и пошла (кто захочет спорить с картой? Только Даша путешественница).
— 309 кабинет, психолог-психотерапевт Адам Фаркаш, — пробубнила я себе под нос и постучала в дверь. Ристина сказала, что мне будет легко с ним: очень приятный мужчина, так еще и человек, что не могло не радовать. Я, конечно, не расистка, но со своими сородичами всегда легче общаться.
— Войдите, — послышался глубокий мужской голос с приятной хрипотцой.
— Здрасте, — сначала я неуверенно высунула голову, а потом зашла вся, мысленно ругая себя (откуда эта трусость? Мне же не в первой!).
Мужчина сидел в глубоком кресле, но при виде меня сразу же встал с места, очаровывая своей дружелюбной улыбкой. На вид психологу было 35 лет, но он больше напоминал Карлсона. Нет, не пухлый и с пропеллером за спиной, а в полном расцвете сил. Подтянутое телосложение (которое даже классическим костюмом не скрыть), широкие плечи и грудь, за которыми можно легко спрятаться вдвоем (я и Айка запросто бы уместились там), гладковыбритый подбородок, аккуратная стрижка темно-каштановых волос, густые брови и выразительные глаза, напоминающие растопленный шоколад. И взгляд такой теплый-теплый, словно я не простая пациентка, а его родственница, как минимум.
"Что-то с ним не так," — прошептала сознание, но я не придала этому значение. Это всего лишь простое волнение.
— Добрый день, — он нежно пожал мою руку, а затем галантно поцеловал пальцы. — Венера? — я кивнула, не в силах ничего сказать (впервые вижу настолько обаятельного мужчину, что даже я реагирую). — Вам очень подходит это имя. Вы вылитая Венера Милосская.
— Спасибо, — я даже немного стушевалась, от этого комплимента. Обычно все говорили, что мне НЕ подходит это имя. Только папа иногда называл меня: "Моя Милоссочка!" — что в переводе с нашего выдуманного языка означало Милосская.
— Располагайтесь. Чувствуйте себя, как дома, — он жестом объял всю комнату, которая уж точно не напоминала кабинет психотерапевта. Скорее уютную гостиную в светлых тонах, с мягкими креслами, диваном и пуфиком возле него, а также пушистым белым ковром. Ну, раз я дома, то пойду на ковер!
Скрестив ноги в позе лотоса и гладя ковер, будто это ласковый котенок, я вызвала смешок у шатена. Но он не стал меня осуждать, а наоборот сел сбоку, копируя мою позу и, также гладя "котика", зарывался длинными пальцами в шерстку.
— Как его назовем? — шепотом обратился ко мне мужчина. Его немного терпкий запах со вкусом табака и мускатного ореха легким флером окутывал меня, расслабляя, будто позволяя мне говорить и делать то, что я захочу. Здесь меня никто не осудит.
— Ба-а-арсик, — сказала я первое, что пришло на ум.
— Барсик, — повторил он, обворожительно улыбаясь, а затем неожиданно спросил на русском языке: — Ты из России или СНГ?
— Из России, — господи, этот идеальный мужчина еще и русскоязычный!
— А из какого города? — он немного поддался вперед, еще больше затягивая меня в сети своего аромата (теперь я понимаю Айку). — Дай угадаю… Новосибирск!
— Верно! И вы выиграли автомобиль! — пошутила я, а этот удивительный мужчина пропел мелодию из Поля Чудес. Боже мой, разве такие бывают?