— Останови меня, — резко и напряженно приказал Клаус. — Немедленно.
И вновь припал требовательным поцелуем к губам.
Как я могу его остановить? Разве можно мыслить трезво под таким напором? И вообще хочу ли я прекратить нарастающее безумие?
Тело требует продолжения и более тесного контакта. Одежда раздражает, от нее хочется избавиться и поскорее. Почувствовать прикосновения Клауса, его поцелуи по всему телу, — вот что я хочу.
Подхватив под бедра приподнял, вынуждая обнять его ногами.
— Нет, — выдохнула, задыхаясь от острой истомы после того, как Клаус потерся внушительным бугорком под штанами о мой пах.
— Нет? — рокочущий голос над ухом как двести двадцать вольт по телу.
Я наконец-то справилась с пуговицами на его рубашке и теперь ладонями чувствовала бешеное сердцебиение.
— Я… а-ах… не стану тебя ос… — очередной стон вырвался наружу. — Клаус, пожалуйста, — едва не всхлипнула. — Я сейчас взорвусь от… а-ах… слишком сильных… острых…
Шептала будто в бреду, потонув в ледяном озере голубых глаз, умелых рук, горячих губ.
Моя кофта полетела в сторону, следом в полет отправилось бюстье. Переместившись на кровать, Клаус в два счета оставил меня без штанов, не торопясь снимать последнюю часть гардероба.
С него мне удалось снять только рубашку, до пряжки ремня добраться не позволил.
Продолжая распалять меня поцелуями, он навалился сверху.
О-ох… как, оказывается, приятна тяжесть мужского тела. Даже ни капельки не пугает…
— Клаус… — простонала, когда пальцы скользнули между ног по тонкой ткани трусиков.
Напряженные плечи под ладонями стали совсем уж каменными. Не контролируя эмоции, слегка вдавила ногти в его спину.
— Проясним некоторые моменты, Снежинка, — от тихого хриплого голоса выгнулась дугой.
Или всему виной губы на груди?
Довольная ухмылка поразила. Сильнее надавила ногтями и повела наверх, царапая кожу.
Он перестал ухмыляться. Яркий голубой лед глаз затянулся васильковой синевой. Многозначительный взгляд обещал много… очень много.
— Помнишь, что ты сказала мне в баре у Толстого Тома? — зубы царапнули нежную кожу плоского животика.
Захныкала от пронзительно-сжигающего жара внизу, где все уже требует почувствовать, наконец, его. Стать единым целым.
Как в этом состоянии можно о чем-то вспоминать?!
— Пожалуйста, Клаус…
— Сперва ответь, — он продолжил ласками доводить до исступления.
Снова всхлипнула от досады, сжимая его плечи.
— Я не помню… Клаус, прошу…
— Тебе придется вспомнить, Снежинка, потому что я не остановлюсь… буду держать на краю, пока не скажешь.
Еще немного и я натурально зарыдаю от переизбытка рвущих на части ощущений.
Его руки… о, черт…
Джесс, соберись… В баре "Толстый Том"… я много чего говорила. Что конкретно он хочет услышать?
Его губы… там… о, господи…
Закричала, извиваясь, но Клаус отстранился, возвращая меня с небес на землю. В суровую реальность с не менее жестокой пыткой.
— Я назвала тебя манипулятором, — выдохнула с трудом, теперь вместо плеч ректора сжимая в кулаках мягкий плед.
— Не то, — садист переключился на грудь.
Прохладные пальцы подцепили резинку кружевных трусиков и медленно потянули вниз.
— Пообещала, что прокляну с того света, — обрывки воспоминаний сумбурно всплывали в памяти.
— Вспоминай, Джесс, — все в нем кричало о том, что и он уже на грани.
У него с выдержкой намного лучше, чем у меня.
Не знаю, чего он хочет, но не могу так больше.
Впилась в губы поцелуем, слегка обескуражив, и перекатилась, оказавшись сверху. Клаус усмехнулся.
— Хорошая попытка, малышка. Не в этот раз, — и он снова оказался в лидирующем положении.
Пытка повторилась, только теперь я чувствовала намного острее, хотя казалось куда уж больше!
— Чувственная… страстная… — шептал Клаус. — Вспоминай, что ты мне сказала?
— Я не… я… а-ах… я сказала, что не стану с тобой спать даже под страхом смерти, — смысл фразы окатил ледяной водой.
В ту же секунду васильковые глаза зависли напротив.
— Я злопамятный, Снежинка. Все что ты говоришь может и будет использовано, — заверил со всей серьезностью. — Я хочу услышать опровержение.
Гулко сглотнула.
То есть он меня мучает из-за брошенной на эмоциях фразы?
Садист!
Глядя мне в глаза, он пальцами вытворял постыдные… и очень приятные вещи.
— Я сожалею… — облизала пересохшие губы. — О сказанном. Я хочу тебя… Хочу быть… твоей.
— Повтори. Громко.
— Я хочу тебя, — последующий стон вышел слишком громким.
— И?
Когда он успел раздеться? А, неважно.
— Хочу быть твоей.
Мир взорвался разноцветными искрами, а после сжался до размеров комнаты. Мы погрузились в темноту, где только стоны и крики наслаждения, сплетение тел и свет его узоров.
Волшебство… самое настоящее.
Глава 19
"Их даже на лыжах кататься одних отпускать нельзя."
Из личных заметок Мороза
Я сделала важное открытие — у Клауса поражающий воображение темперамент. Он будто сорвался с цепи или выбрался из темного леса, где бродил неизвестно сколько. Взял меня в сексуальный плен, пока я просто не отключилась от бессилия и эмоциональной передозировки. Даже сны обошли стороной.
Возможно яркие картинки заглядывали в мое подсознание, но увидев там полнейший бардак стыдливо скрылись за горизонт.
Проснулась в одиночестве. Может это и к лучшему. Тело ныло как после марафона. Я минимум неделю бежала без остановки, однозначно.
Приму горячий душ и буду бодра, весела… наверно.
В дверь бесшумно протиснулся Клаус. Улыбнулся своей фирменной, увидев меня, застывшую в дверном проеме ванной комнаты.
— Не хотел тебя будить, — прохладная ладонь скользнула на талию. — С добрым утром.
Легкий нежный поцелуй и хриплое:
— Ты сводишь меня с ума.
— Я не специально, — улыбнулась, вдыхая приятный аромат ели и морозной свежести.
— Ведьма, — протянул Клаус и посмотрел мне за спину, глаза его хитро блеснули, — в душ? Я с тобой.
— Нет!
Зря я так резко отреагировала… Определенно зря. Об этом и оскорбленный вид Клауса говорит.
— Прости, — выдохнула виновато. — Просто я хочу поскорее позавтракать и в горы.
Он ничего не ответил. Молча подвинул с прохода и закрыл за собой дверь. Изнутри.
Красноречиво. Особенно многообещающий взгляд, от которого мурашки разбегаются по телу.
— Прощение надо заслужить, — милостиво сообщил Клаус и прижал к холодной плитке.
Губы впились жадным поцелуем.
Я думала после прошедшей ночи я минимум неделю не испытаю желания повторить. Ошибочка вышла. Хочу. Очень хочу. Кажется даже больше, чем вчера.
Руки потянулись к желанному телу с узорами. Клаус перехватил кисти и зажал над головой. Губы невесомо очертили скулу, спустились на шею, к ключицам, покусывая, заставляя вздрагивать каждый раз.
— Я хочу трогать тебя, — захныкала от несправедливости, давясь очередным стоном.
Он развернул меня, прижимаясь грудью к спине и по-прежнему не выпуская руки из бережного, но надежного захвата.
— Пора обсудить несколько правил… да, назовем это так…
Пальцами свободной руки Клаус умело "играл" с самыми чувствительными точками. Судорожные вздохи — единственное, что вылетало изо рта. О связной речи вообще не стоит заикаться.
— Правило первое: когда я говорю — ты исполняешь, — в бархатном голосе пряталась жесткость. — Если я сказал, что хочу тебя видеть, ты бросаешь все и идешь ко мне.
М-м… сквозь туманную пелену наслаждения голос разума подсказывал, что правило Клауса несколько… абсурдно. Только возражать в конкретный момент… о-ох, черт… я не смогу.
— А если не послушаюсь? — вскрикнула от очередного волшебного движения пальцами.
— Я тебя накажу, — горячий шепот на ухо прибавил плюс один к шкале "готова на все, лишь бы уже "да".
— Как? — облизнула пересохшие губы, желая поскорее закончить разговор и перейти на язык тела.
— Как волшебник, проживший больше тысячи лет — с особой жестокостью.
И вот, когда до звездочек перед глазами осталось совсем немного, меня безжалостно вернули на точку отсчета.
— Ладно, — прикрыла глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение, — второе правило?
Клаус… проклятье!.. Вернулся к пытке наслаждением на грани.
— Ты слушаешься меня, Джесс. Это мое второе правило.
— Третье будет? — я уже с трудом держалась на ногах.
Если бы не Клаус, давно бы упала.
— Ты мне не изменяешь.
Снова момент возвышения и… и меня отпустили! Он просто сделал шаг назад, придерживая, чтобы не потеряла равновесие, и… все!
Наверняка у меня обескураженный вид, даже возмущенный. Развернулась с намерением получить желаемое. Клаус покачал головой и с мягкой улыбкой сказал идти в душ.
Он ждет, что я стану умолять?
Нет, и не подумаю.
Не занималась раньше подобными вещами, но я ведь могу себе помочь сама?
— Нет, Снежинка. Не выйдет.
То ли глупая улыбка на губах меня выдала, то ли Клаус прочитал мысли, только его слова мне не понравились.
— Ты же не станешь стоять здесь и контролировать меня, — фыркнула и максимально гордо прошла мимо в сторону стеклянной перегородки.
— Это твое первое маленькое наказание, душа моя.
Спину обжег его взгляд.
Гулко сглотнула, накрываемая новой волной возбуждения. От мысли, что Клаус будет наблюдать как я моюсь, мне, к сожалению, не стыдно. Нет. Мне жарко. Очень жарко.
Из душа выходила с демонстративным спокойствием, хотя внутри все дрожало и кипело. Я чувствовала пристальный, изучающий, ласкающий взгляд каждой клеточкой и ничего не могла с собой поделать.
Клаус на этом не остановился. Он взял полотенце и с фирменной улыбкой ждал меня, растянув махровое в разные стороны.
Издевательство. Самое настоящее.
Если все это — одно наказание, то оно сработало. И если так он будет наказывать каждый раз…
Полагаю, мне надо взять обет молчания.
— Давай я лучше сама, — дернула полотенце на себя, только вот вырвать из мужских рук не удалось.
— Я помогу, — пообещал бархатистым голосом.
Не сомневаюсь.
Застыла, позволяя себя вытирать. Даже это действие Клаус умудрился превратить в эротическую прелюдию. Увы, без продолжения.
Сцепив зубы, представляла Академию с нудными лекциями, лишь бы отвлечь себя и не застонать. Из упрямства. И все же вздрогнула и ахнула, почувствовав его пальцы на самом сокровенном.
Распахнула глаза, встретившись с голубыми льдинками.
— Тело всегда тебя выдаст. Всегда.
Я знаю, что мне поможет.
Снег! Снег, сноуборд, и я думать забуду об этом недоразумении.
Нацепила халат и вылетела сперва из ванной, а затем из спальни, пока коварный Санта меня не поймал. Или он и не пытался?
В столовую, совмещенную с гостиной, ворвалась ураганом и стушевалась, встретившись с проницательными взглядом Мороза. Они с Варей как раз прервали беседу в момент моего появления.
— Э-эм… доброе утро, — неловкость взяла надо мной верх.
Смущенно потерла лоб, смотря куда угодно, только не на Мороза с многозначительной улыбкой.
— Прекрасное утро, — кивнул волшебник.
Переборов желание убежать обратно наверх, села за стол. И неважно, что в халате. Какая разница? У нас же не светский раут.
Спиной почувствовала прожигающий взгляд Клауса. Не видя лица почему-то решила, что он ухмыляется.
— Как спалось?
— Варя, — с шутливым укором произнес Клаус и сел рядом.
Она улыбнулась во все зубы.
— М-м… э-э… у-удобно… — выдавила, старательно изучая содержимое стола.
Фруктовый салат, тосты с джемом, панкейки…
— Мы слышали, — Мороз не скрывал улыбки.
— Дар, — Клаус как бы ободряющее положил ладонь на мое бедро, предварительно откинув в сторону полы халата.
Вздрогнула, сжимая руки в кулаки. Уберу их со стола и проницательный Мороз поймет, в чем дело.
У Клауса карт-бланш. Хорошо придумал, ничего не скажешь, еще и сел боком, чтобы его манипуляции с той стороны стола были не особо заметны.
Почувствовала, как щеки стремительно покраснели, а прохладные пальцы Клауса уже забрались за резинку трусиков.
Если я его не убью, то хотя бы очень постараюсь.
Вот черт…
— А-а когда мы пойдем в… в город? — кажется я убедительно замаскировала вздох.
— Да, кстати, меня тот же вопрос интересует, — Варя закончила с основным завтраком и переключилась на чай с лимоном.
Прекрасно. Один вопрос: как я должна есть, когда меня… о-ох… пытают?
— Как только Клаус даст спокойно позавтракать Джессике, так сразу и пойдем, — Мороз спрятал улыбку за кружкой, смотря исключительно на брата.
Господи, почему мне так стыдно? Не за себя. За Клауса. А ему — нормально, судя по довольной ухмылке. Вдобавок ко всему наличие невольных свидетелей очень… волнует.
Варя переводила непонимающий взгляд с мужа на Санту, в конечном счете не выдержала и возмутилась:
— Эй, о чем вы? Я тоже хочу знать.
— О, нет, — шепотом выдохнула я и прикрыла глаза рукой, ковыряясь вилкой во фруктовом салате.
А-ах… Проклятье! Не рассчитала силу и вонзила вилку в кусочек ананаса слишком сильно. Настолько, что звон заполнил пространство.
— Я тебе потом расскажу, — пообещал Мороз, — а лучше покажу. Пойдем, оставим их для… приватной беседы.
Волшебник тихо засмеялся, уводя за собой жену. Она по-прежнему задумчиво всех рассматривала, пока не скрылась на лестнице.
— Что ты творишь?! — зашипела на Клауса дикой разъяренной кошкой.
Заставил краснеть перед людьми, а сам и усом не повел. Одна беда — его руки все еще держат меня в… в плену.
— Ничего особенного, Снежинка, — обдал ушко горячим дыханием. — Всего лишь маленькая месть. Маленькая сладкая месть…
— За что?! А-ах… Клаус, прекрати, пожалуйста, — натурально чуть не заплакала.
Он все утро надо мной издевается, я больше не могу…
Одним движением он усадил меня к себе на колени и абсолютно серьезно произнес:
— За все. Считай, мы обнулили все, что было "до", но за каждую новую неприятность, в которую ты попадешь, я буду наказывать.
Усвоить смысл целиком не смогла, потому что наконец-то получила то, чего так страстно желала.
* * *
По улицам города мы гуляли недолго. Широкие площади сменяли узкие дороги среди одинаковых и в то же время разных домов. Старинная архитектура завораживала и пленила, хотелось прикоснуться к стенам и узнать: пронзит воспоминание ушедших эпох или нет?
Люди, спокойные и без торопливой суеты, улыбались, смеялись, просто создавали непередаваемую атмосферу.
Пользоваться переходами среди человечков Санта и Мороз не стали, поэтому им пришлось постараться, чтобы затолкать нас с Варей в нужный магазин.
Нас одели полностью, начиная шапками и заканчивая ботинками. Клаус умудрился еще где-то женское белье найти. Я мимолетно сунула нос в пакет и едва не присвистнула. Белое, красное, черное, разных моделей и по несколько штук. На мой возмущенный взгляд меня поцеловали в нос.
Я сбегу от него. Куда-нибудь на край света.
Буду действовать умнее и не стану брать с собой оленей. Так меня Санта никогда не найдет. Я тихо состарюсь в каком-нибудь маленьком городке подобно этому, возможно у меня будут дети и внуки, но не гарантировано.
Волшебникам, к слову, тоже пришлось купить горнолыжные костюмы. Разгуливающие по снежным склонам мужчины в рубашках явно привлекут ненужное внимание.
— Вау! — взвизгнула Варя, глядя на уходящую верх по склону канатную дорогу.
Люди снуют вокруг с лыжами и сноубордическими досками, подобно муравьям. Каждый несет свой ценный груз.
Варя взяла в прокат лыжи, я ухватилась за сноуборд и ни за что не расстанусь со своей прелестью. Нерешенным оставался один вопрос:
— А вы? — синхронно спросили, глядя на волшебников.