Неужели ты верила, что он пустится за тобой вдогонку?
Не будь дурой. Зачем ты ему?
Он не скрывал, что хочет только переспать со мной. Теперь дело сделано, цель достигнута и я должна остаться позади. Стать еще одним трофеем на пыльной полке.
Еще сопли распусти!
Пора перестать заниматься самобичеванием, прошлое не изменить. В конце концов я не совершила ничего ужасного: никого не ограбила, не убила. Люди каждый день занимаются сексом без отношений, без глубоких чувств. Мужчины постоянно так поступают, почему я не могу? И я не какая-нибудь шлюха, которую Соболев снял за деньги, а свободная уверенная в себе женщина. Это я хотела его, это я переспала с ним, а теперь пусть катится на все четыре стороны. А я вернусь к своей настоящей работе, за которую, между прочим, платят деньги. Больше не будет идиотских ранних подъемов; унизительных поручений; унылых бесцельных часов, проведенных в компании Соболева; споров и препирательств из-за мелочей; он больше не будет сводить меня с ума. Самодур чертов!
Всё! Баста! Фенита ля комедия!
***
Дома я оказалась поздно: пришлось помотаться по городу в поисках еще работающей аптеки.
Не доверяла Соболеву, как и он мне, поэтому в ближайшее время решила сдать анализы. Если он меня чем-нибудь заразил… Хотя сама дура. Давно взрослый самостоятельный человек, могла и головой подумать. Теперь придется пить дурацкие таблетки и надеяться, что не залетела. Надо было видеть лицо Соболева в тот момент, когда упомянула о такой вероятности. Очевидно, он собирался становится отцом. Ну и правильно, нечего омрачать жизнь ребенка подобным родителем.
На секунду задумалась: вдруг я действительно забеременею? Эта мысль напугала меня до чертиков. Не сейчас, не так и не от такого человека.
“Чем же я так плох?”
Скорей всего, это я стала бы паршивой матерью. Никогда не знала материнской любви, как же смогу подарить ее своим детям?
Скинула адские туфли и упала на диван в гостиной, которая в моей однушке являлась по совместительству и спальней, и рабочим кабинетом. Небольшой удар в бок напомнил о том, что я забыла снять сумку с камерой.
Камера. Снимки.
Вот зараза! У меня остались сегодняшние снимки Дары. Соболев, конечно же, о них не забудет и потребует отдать. Он всё еще продолжает портить мне жизнь! Решу эту проблему завтра, я слишком устала.
Я поплелась в душ, и в последний момент перед тем как шагнуть под теплые струи воды заметила на руке черную надпись, вернее цифры — номер Алекса. Нужен ли он теперь мне? Я хотела верить, что с Соболевым все кончено, и мне не придется опускаться до грязных приемчиков вроде шантажа, но на всякий случай сфотографировала номер. Будет полезным иметь на будущее компромат на Соболева.
***
Утро началось как в страшном сне: не переставая звонил телефон, а на экране высветилось “Мерзкий гад”. Соболев сменил много имен в моем телефоне, пока я не остановилась на этом. Ему подходит. Ну не мерзкий гад будет звонить в шесть утра?
Отвечать не собиралась, но знала, что он не сдастся пока не получит своего.
— Отвали, Соболев! — прокричала в трубку, не давая вставить ему ни слова. — Я занята, перезвоню, когда у меня будет время!
Отложила телефон, но тут же пришло сообщение. Я взглянула на него одним глазом:
Мне нужны вчерашние снимки Дары.
Наплевать, что ему там нужно. Вот мне сейчас нужно выпить кофе и отправиться на работу. А Соболев подождет.
С налетом легкой радости и ностальгии возвращалась в редакцию. Это, конечно, не работа мечты и не самое уютное место на свете, но тут было все знакомым и простым. Здесь люди были наравне, одна команда. После пафосных вечеринок и всех этих знаменитых снобов так приятно было оказаться среди нормальных людей. Они ели на обед бутерброды и фастфуд; обсуждали, что кофе в автомате подорожал, что любимая собака погрызла не менее любимые туфли, и как дожить до зарплаты.
– Привет, Митька, — улыбнулась, проходя мимо его стола. — Сходим куда-нибудь?
Он, как радостный щенок, подскочил на месте:
— Я сегодня собирался на одну вечеринку, можешь составить мне компанию.
Остановилась и кокетливо взглянула на него из под опущенных ресниц:
— А я рассчитывала на нечто более интимное.
Он открыл рот от удивления.
– На вечеринку можно и не ходить, — сглотнул, видимо наперед продумывая весь вечер.
— Не хочу нарушать твои планы, Митенька, — похлопала его по плечу как старого друга, и прошла к своему столу.
— Издеваешься, — разочарованно вздохнул парень, и, судя по звуку, плюхнулся обратно в кресло.
— Шеф у себя? — посмеиваясь, сменила тему.
— Ждет тебя.
Я приготовилась к выволочке, но Валерий Николаевич спокоен и вежлив. Мое отсутствие в редакции его нисколько не волновало. Плохой звоночек. Если шефа не тревожит н рабочем ты месте или нет, скорей всего т не такой уж ценный сотрудник и скоро тебя выставят пинком под зад. Но он, как думал, успокоил меня: они с Соболев обо всем договорились. О чем именно они договорились, он умолчал. Я не стала расспрашивать, догадываясь, что скорей всего он получил хорошую моральную компенсацию за “аренду” своего фотографа. Соболев все проблемы решает деньгами.
Валерий Николаевич отправил меня работать, предупредив, что я должна съездить с Митькой на интервью. Последний был только рад новой возможности попытаться меня соблазнить.
Решила подготовить камеру перед съемкой, и тут Соболев снова о себе напомнил — я так и не передала ему снимки.
Вытащила из кармана телефон и набрала короткое сообщение:
Дай адрес, я скину фотографии на почту.
Собиралась залить фотки на компьютер и посмотреть, что получилось, но не успела — Соболев тут же ответил:
Мне нужна карта памяти, никаких копий.
Кто бы сомневался, что именно так он и скажет. Как передать карту памяти и избежать встречи с ним?
Оставлю в офисе, твоей помощнице.
Видимо он не выпускал телефон из рук — его ответы приходили моментально.
Лично в руки.
Очередная прихоть. Чтоб тебя Соболев! Проще избавиться от снимков, чтобы они не создавали проблем.
Я удалю их к чертовой матери!
Во мне кипели эмоции, едва удержалась, чтобы в конце не поставить кучу восклицательных знаков и гневных смайликов, а этот бездушный чурбан даже ни одного лишнего слова не писал:
Не доверяю.
Это не мои проблемы, пусть обратится к врачу по поводу своей паранойи. Не хотела потакать его прихотям, но, как мне казалось, я выбрала меньшее из зол:
Завезу флешку в офис, когда будет свободное время.
Одно за другим прилетело несколько посланий:
Сегодня в 15:30
Бизнес-центр “Европа”
У меня будет окно
Сделай миру одолжение, Соболев — выбросись из него!
Не собиралась никуда ехать, у меня работа. Но и вступать в бессмысленную полемику не стала, проигнорировав последние сообщения. Пошел этот Соболев, моя жизнь не будет вертеться вокруг его драгоценной персоны. У меня собственные дела и желания, а он свои тиранские замашки пусть засунет куда подальше.
***
С Митькой мы работали слаженно. На каждый снимок, которые я показывала ему, “перелистывая” изображения на камере, он давал добро. Ему все нравилось, он всем был доволен и не с ним не было необходимости пререкаться по каждому незначительному поводу. Я так привыкла, что Соболев вечно всем недоволен и орет как полоумный, что теперь любую похвалу воспринимала как бальзам на мою израненную творческую душу.
Между делом мы успевали отпустить в адрес друг друга шуточки, перекусить, прикупив на вынос в ближайшем кафе кофе и булочки.
— Ты классный, — пробубнила, откусив от сахарной сдобы с корицей.
— Тогда почему мы еще не вместе? — отхлебнул из стаканчика и посмотрел щенячьими глазами.
— Потому что все стало бы слишком сложно, — не юля, призналась.
— Со мной просто, Вик, — подмигнул, и не осталось сомнений, что это так.
— Зато со мной — нет, — я проблемная во всех смыслах этого слова.
В подкрепление моих слов, словно знак свыше для Митьки держаться от меня подальше, прозвенел телефон. Глянула на экран и чуть не поперхнулась булкой. Из банка пришло оповещение о пополнении моего тощего счета на кругленькую сумму. К нему прилагалась любезное пояснение: от Соболева А.Л. за услуги.
Чтоб тебя, Соболев!
***
В полнейшей ярости я влетела в офис Соболева. Не обращала внимание на лепетание его помощницы Инны о том, что он занят и не может меня принять.
Сможет! Примет!
Встревоженная Инн не обманула, и я застала Андрея в компании девушки.
Он, чуть удивленный моему раннему визиту, поднялся и вкрадчивым голосом извинился перед незнакомкой и попросил ее подождать, пока он покончит с делами. Какая несвойственная ему почтительность, словно к особе королевской крови обращался. От этого я взбесилась еще больше, со мной он общается исключительно в пренебрежительной манере и на повышенных тонах.
— Принесла? — поинтересовался, видимо имея в виду флешку. Но у меня была для него кое-что другое.
— Принесла, — и залепила ему звонкую пощечину.
23
Вика
В кабинете стояла тишина, но казалось, что я до сих пор слышу звон пощечины. Соболев еще не осознал, что произошло, и, соответственно, не успел разозлиться. Его подружка поднялась с кресла, но так же не подняла шума, лишь ровным уверенным голосом произнесла:
— Оставлю вас наедине, — обратилась к нам обоим. На прощание коснулась руки Андрея: — Позвони вечером.
Прошла мимо, смешливо поджав губы. Судя по всему, происходящее казалось ей забавным. Я же таращилась на ее живот, выдававший глубокую беременность.
– Это твой ребенок? — первое, что спросила Соболева, когда за ней захлопнулась дверь.
— Что!? — просто ошарашен. — Нет, конечно! — Приложил ладонь к раскрасневшийся щеке. — Какого черта происходит? Вконец свихнулась?!
Андрея не на шутку рассвирепел. Не меньше чем, я когда увидела деньги на своем счету. Но совершенно не ожидала, что он опуститься до рукоприкладства и вернет пощечину.
— Ты ударил меня?! — Я остолбенела, буквально открыв рот. Боли не чувствовала, только шок и возмущение.
— Дашь на дашь, дорогая. Не забывай.
Придерживаясь его политики, я замахнулась и влепила ему по второй щеке. Андрей тряхнул головой, рыча как зверь, и сделал то же самое.
— Да сколько можно?! — накатило чувство беспомощности. Собиралась врезать в третий раз, но Андрей схватил меня за запястья.
— Может хватит меня лупить!? Что за плебейская привычка, распускать руки? Ты эрудированная, остроумная, так почему не пользуешься мозгами, а предпочитаешь биться как гладиатор на арене?
Потому что я привыкла. Потому лучшая защита — это нападение. Иначе тебе надают тумаков. Жизнь не скупиться на оплеухи. Нельзя быть тряпкой и молча терпеть побои.
Я не собиралась проговаривать этого вслух, ему не понять как жилось такой, как я. Да ему и не нужно это знать.
Не дождавшись оправданий, Андрей отпустил мои руки. Оба молчали: я растирала покрасневшие запястья, он провел тыльной стороной ладони по своим горящим щекам. И оба чувствовали себя виноватыми.
— Зачем ты пришла? — сердитый взгляд и абсолютно ледяной тон.
— Зачем ты перевел мне деньги? — ответила вопросом на вопрос.
Он немного расслабился. Трудно защищаться, когда понятия не имеешь, в чем тебя обвиняют. Вернее, за что бьют по лицу.
— Это зарплата за работу моим ассистентом.
Так вот что это было? Мне думалось, это называют унижением. А ремарка “за услуги” только усугубила ситуацию.
— Ассистентом? Называй все своими именам: я была у тебя на побегушках. А эти деньги выглядят очередным унижением.
К большому удивлению, Андрей не спорил, не пытался переубедить.
— Пусть так, но ты заслужила эти деньги, — его голос тверд и уверен. Это не циничная шутка и не злая ирония, он действительно так считаете.
Эй, где мерзкий тип, которым он забит в моем телефоне?
— С чего вдруг такая щедрость? — не верилось во внезапную перемену. Стало не по себе от мысли, что, возможно, я ошибалась в нем. Может, зря судила его по дорогому костюму от Армани?
Он, как и я, остыл, и незаметно превратился в того мужчину, что пару минут назад почтительно беседовал с той беременной девушкой.
— Почему ты всегда подозреваешь меня в самом худшем? — неподдельная искренность и горечь. — Постоянно называешь подлецом, может быть, так я решил встать на путь исправления?
Из его уст это звучало нелепо. Сложно поверить, что такой как он делает что-то просто так, без злого умысла, лишь ради справедливости.
— Один добрый поступок не сделает тебя приличным человеком, — вынуждена разочаровать его. — Мне не нужны твои деньги, — окончательно разрушила его “мечты” на исправление.
Конечно, же это его снова разозлило. Всегда неприятно, когда ожидания не оправдываются.
— Не будь дурой, — процедил сквозь зубы, — возьми деньги.
Я бы рада, но не в силах переступить через этот барьер, через себя.
— Не могу, — я, в отличии от него, больше не сержусь. — Только не после того, что между нами было.
Он вздохнул так, видимо устав от моего упрямства.
— Мы оба знаем, что это не за секс.
— Нет, — и упрямство тут не причем. — Если я приму деньги, мы оба будет думать, что они именно за секс.
Это все равно, что пытаться не представлять розового слона, когда тебя настойчиво просят не думать о нем.
Я не жалела о сексе (теперь уверена в этом), он был потрясающим. Деньги всё опошлят: сделают его грязным, предосудительным.
— Забери деньги, — попросила, на этот раз без требований, — пожалуйста.
Он хмурился, раздраженный тем, что я делаю все наперекор ему, но не возразил. Не сомневалась, что просьбу мою он выполнит. Всё-таки надо переименовать его в телефоне, не такой уж он мерзкий гад. Лучше, конечно, совсем удалить номер.
***
Остаток дня я провела в редакции, погрузившись в рабочую рутину. Митька вился вокруг и спрашивал, все ли у меня в порядке — я буквально сбежала, оставив его с двумя порциями кофе и недоеденной сдобой. Но что я могла сказать, кроме как, что все в порядке? Не признаваться же, что платят за секс.
Вика, как ты докатилась до такой жизни?
Всё дело в Соболеве, он непрошенным гостем ворвался в мою жизнь и натоптал грязными ногами.
Деньги все еще лежали на счету, чем нервировали и не давали сосредоточится. Он вообще собирается их забирать?
Запретила себе думать о нем, и пинком под зад вышвырнула его из головы. Намеревалась жить как прежде. Но не получалось. Мелкий винтик открутился и механизме начал сбоить.
Гоняла эту мысль до самого вечера, пока не вернулась домой и не обнаружила в сумке проклятую карту памяти со снимками Дары, и чуть ли взвыла. Как я могла забыть швырнуть ее в лицо Соболеву? Какой-то злой рок!
Отправила сообщение, набрав всего одно слово, уверенная, что он поймет:
Флешка.
После нескольких минут ожидания прилетело:
Где ты?
Не вполне адекватный ответ, но я не стала забивать голову его странностями. Хотела скорей покончить с этим, поэтому в последний раз решила побыть его прислугой: