- А за тысячу галлов не так бы обидно было? - он покачал головой и все же вышел из кухни. Но Фредди не отставала ни на шаг.
- Да хоть за десять тысяч! Нет такой суммы, за которую я проведу с тобой ночь!
- Ну и ладно. А пальто поярче хотелось, потому что на работу всегда в сером хожу, тошнит уже от этого цвета. И книг в общинной библиотеке четыре десятка, вот и читал дамские романы. Девушки здесь при чём?
Воздух застрял где-то в глотке, отчего Фредерика только открывала и закрывала рот, не находя, что ответить. Нет, он точно больше мальчиками интересуется! Или вообще никем. Ходили слухи, что земпри в общинах подпаивают специальным зельем, которое отбивает влечение к противоположному полу, чтобы ничто не отвлекало от работы. Вот и этот такой же!
- Ты очень красивая, но от злости идёшь красными пятнами и челюстями скрипишь страшно, - Пак хлопнул ее по плечу и улыбнулся. - Давай уже забудем все и тихо проведем вечер?
- Конечно, это же не тебя посчитали продажной девкой! - она вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоить сердцебиение, но от одного взгляда на лицо Пака хотелось орать и топать ногами. А еще лучше - сбегать за отцовским пистолетом и стрелять в этого мерзавца, пока обойма не опустеет.
- Ты пощечину за это влепила. Хочешь, предложи мне денег за ночь.
Ногти так сильно впились в ладони, что казалось, сейчас рассекут кожу и польется кровь.
- Иди-как в свою комнату, Пак Ува, и спи там до завтрашнего утра. Один.
Ответа Фредерика так и не дождалась, Пак в самом деле просто развернулся и ушел, а после закрыл за собой дверь на ключ. И от скрипа, с которым тот проворачивался в замочной скважине, Фредерика окончательно потеряла контроль и топнула ногой. Болван-земпри считает ее настолько похотливой, чтобы ломиться в комнату к малознакомому мужчине? Или Пак все же почувствовал, что перегнул палку и решил обезопасить себя от пули? А Отец-Защитник свидетель, Фредди еще ни разу не была так близка к мысли выстрелить в живого человека.
Надо срочно найти матушку, та с чередой своих бесконечных проблем умеет вернуть в реальность. Фредерика беззвучно повторила все ругательства, которые когда-либо слышала от Хосе, затем добрела до зеркала и оглядела себя.
Врет, подлец, никаких пятен на лице. А если бы и были, то Пака это никак не касалось! Платить ему за ночь! Придумал тоже! Да он сам… да пусть только придет… пусть попробует - и точно получит пулю в лоб! Нет, в плечо, в левое, чтобы попортить его безупречные мышцы! Пусть потом попробует соблазнять ими деревенских дурочек!
Злость накатывала на нее волнами, и сколько бы Фредди не пыталась успокоиться, становилось только хуже. С городскими у него не складывается, да с таким ни у кого не сложится!
Спустя несколько минут запас ругательств иссяк, а диванная подушка, которую она лупила, прыснула на пол перьями. Тогда Фредерика чуть припудрила лицо, взяла увесистый том “Хроник” и направилась в комнату матушки, проверить, как у той дела.
Дверь в спальню донны Алварес оказалась распахнута, а сама она лежала на кровати, прикрыв лоб мокрым полотенцем.
- Матушка, ваш кашель! - Фредди поспешила укутать Бениту и отобрала холодную примочку.
- Этот Паскаль - настоящее чудовище! Нам нужно срочно спровадить его куда подальше! Фредерика, ты займись этим немедля!
- Он обижал тебя? - мысль о пистолете становилась все более навязчивой, но тут матушка вздохнула так тяжело и притворно, что Фредерика разом остыла.
- Заставил работать в саду. Я даже не поняла, как это произошло. Ещё и болтал постоянно, что ты вот-вот выйдешь замуж за Хосе или другого прохвоста, нарожаешь пяток детишек и заставишь меня вытирать их сопливые носы и менять грязные пеленки, пока вы с мужем на работе. А если не буду справляться, вы отдадите меня в приют для престарелых и немощных. Дева Благостная, за что мне эти муки?
- Матушка, я никогда не…
- Молчи! - Бенита взмахнула рукой и прикрыла глаза. - Такого не будет никогда, потому что завтра я выхожу на работу. Буду учить девочек в ближайшей школе основам этикета, кузен Паскаль уже договорился об этом. А теперь ступай и выпроводи его, я не вынесу новых потрясений!
Фредерика кивнула матушке и выскочила из ее комнаты, пытаясь переварить информацию. Как этот земпри за один день ухитрился перевернуть всю жизнь семьи Алварес? И что сделает, если останется в их доме ещё на неделю? Фредерика бежала по коридору и краем глаза рассматривала стены, будто в первый раз. Деревянные панели рассохлись и потрескались, обои отошли от стен, а на картинных рамах уже такой слой пыли, что можно рисовать рожицы. Раньше матушка хотя бы изредка помогала с уборкой, сейчас же полностью сбросила все хлопоты на Фредди. А у нее после целого дня занятий и мелких подработок в городе уже не оставалось сил. И тогда, вечерами, когда от отчаяния хотелось выть, Фредди просила у Отца-Защитника, чтобы он хоть немного помог ей, изменил жизнь семьи Алварес. Что если Пак и был той помощью? Или знаком самой взяться за решение проблем и не ждать чуда?
Но пока эти мысли окончательно не перевесили злость, Фредерика заколотила в дверь невыносимого земпри. Не открывал он долго, а когда все же открыл, то оказался полностью одетым, как для прогулки, и с чуть влажными волосами. А ещё прижимал к себе томик "Жизнь в колониях: вчера, сегодня, завтра".
- Я покину вас с матушкой ненадолго, - бросил он и впихнул книгу в руки Фредди.
- Ты куда собрался? Я не собираюсь здесь сидеть и караулить, пока ты гуляешь по городу.
- В окно постучу.
Не оборачиваясь, Пак напялил шляпу, прихватил трость, купленную Фредерикой только для создания образа, махнул рукой и ушел.
* 23 * (Пак)
Пак вышел из дома Алварес, поправил шляпу и поднял голову. Солнце клонилось к закату, и низкие облака становились темнее и плотнее, скоро Эбердинг окончательно утонет в сероватом тумане и наполнится магией.
В колониях, как прочитал Пак, солнце такое яркое, что становится больно глазам, а туман бывает нечасто. Поэтому ночью на небе сияют звёзды и поля видны от одного края до другого. Ещё там скачут целые табуны диких лошадей, цветы пожирают насекомых, а в густых лесах живут могущественные колдуны. Возможно, это все и выдумка неизвестного писателя, но Паку вдруг захотелось побывать за океаном и лично во всем разобраться. Что он, в самом деле, видел кроме родной общины и сырого Эбердинга?
- Ты какой-то унылый, - Клу появился на плече и ткнул Пака кулаком в шею. - Это все от книг, говорил тебе, не забивай голову, когда в ней слишком много знаний, веселье уже не помещается.
- Глупое - не помещается, а для правильного всегда найдется место.
Библиотека в доме Алварес оказалась больше общинной раз этак в десять. Пак долго разглядывал корешки книг, потёртые и совсем новые, пока выбрал подходящую для чтения. Удивительная история про колонии затронула его, читал бы и читал весь день до самого вечера, но мышцы в самом деле ныли без работы, поэтому Пак и ушел в сад.
- А по мне так книги - бесполезная трата времени, - отмахнулся Клу, - если это, конечно, не тийский трактат о телесных удовольствиях.
- Тебе какая из частей понравилась больше? - Пак чуть повернул голову, чтобы видеть собеседника. - Про кулинарию или созерцание произведений искусства? А может быть про бег и борьбу, как средства познания своего тела и души? Дневной сон? Каллиграфия? Я, если честно, так и не освоил науку красивого написания букв, хотя перевел кучу листов и чернил.
- Да ты ничего не читал, братец! Тийский трактат об удовольствиях содержит весьма занимательную информацию.
- Только одна часть из семи. В нашей библиотеке была эта книга, правда, под обложкой сборника романтической поэзии. И основной упор в этой занимательной информации был на совершенствовании тела и упражнениях, ибо только владея телом и зная его, можно достичь вершин наслаждения и вознести туда своего партнёра.
Клу насупился, потом оглядел свой объемный живот, похлопал по нему и потер нос.
- Не могу понять, ты слабоумный или гений? Впервые встречаю такого странного парня, а я повидал немало людей.
- Но не читал трактат. Если хвалиться тем, чего не делал, то рано или поздно тебя подловят.
Пак медленно шел по буковой аллее и высматривал, не осталось ли где участков нескошенной травы или засохших ветвей у деревьев. Завтра же будет новый день, тоже захочется поработать, это пока он решил немного развеяться, поддавшись уговорам Клу.
- Скажем так, я просматривал его укороченную версию, самые интригующие части, - не успокаивался верж. - Теперь жалею об этом, надо прочитать целиком. Как ты сегодня отшил эту донью! У-у-у! Немыслимый уровень мастерства, в трактате подсмотрел, да? Теперь крошка Фредерика не уймется, пока не затащит тебя в постель, чтобы потом бросить! Мечта-а-а!
Он откинулся на спину и свесил ноги с плеча Пака. Как только не падает? Магия? Или матушка была права, и Пак в самом деле вырос чересчур большим с чересчур широкими плечами?
- Странные у тебя мечты.
- А у тебя как будто нет планов на эту страстную донью? - хмыкнул Клу. - Такой огненной деве нельзя ночевать одной, преступно, я бы сказал!
- Она красивая.
Даже очень. Непривычно было видеть ее тонкие длинные пальцы и хрупкие запястья, и кожа у Фредерики была светлой и гладкой, без следов от подростковой сыпи или шрамов. Почти не тронутая загаром, она контрастировала с темными волосами и глазами, не черными, неживыми, как бывало у донов, а теплыми, точно вызревший каштан.
- Но внешность же не главное, а характер у нее взрывной, с такой не выстроишь долгих отношений. А как это хотеть женщину только из-за ее красоты? Просто на одну ночь, без обязательств?
- Да, парень, да! Вот так думают настоящие мужчины, а не юнцы, которые женщину только в трактате видели! В одной седьмой его части, если точнее.
* 24 * (Пак)
- Вы с Фредерикой слишком много беспокоитесь о моих отношениях с женщинами. Это странно, не находишь?
Верж промолчал, а после предпочел исчезнуть из виду. Они как раз вышли на широкую оживленную улицу, и крохотный человечек на плече привлекал бы излишнее внимание.
Пак до сих пор сомневался, правильно ли поступил, когда поддался на уговоры Клу и покинул дом Алварес. Но, так или иначе, через несколько дней Пак вернется в свою общину и вряд ли еще покинет ее в ближайшие годы: завтра истечет срок его разрешения на пребывание в столице. А оставаться в Эбердинге без него - серьезное преступление, могут и в тюрьму посадить на неделю-другую. Но если попытается уехать - наверняка нарвется на дружков тех вержей, которые вчера погибли по его вине. Там же все знают и настоящее имя Пака и номер его общины. Сам по недомыслию оставил эту информацию, когда забирал выигрыш.
И оставался клык чужого, таинственный артефакт, который неплохо бы вернуть владельцам, иначе под угрозой окажется и сам Пак, и вся его семья.
- Сворачивай направо, там будет стоянка такси, - прошелестел прямо над ухом голос Клу. - Выберешь машину получше, уверенно откроешь дверь, сядешь на заднее сидение и прикажешь! Именно прикажешь, это важно! Везти тебя в самый лучший игорный дом Второй линии, где отдыхают приличные люди.
- Точно самый лучший? Давай выберем что попроще?
- В домах попроще оборот пониже, а нам с тобой нужно сорвать большой куш, пока приспешники Хоса и его хозяина караулят тебя возле зеленого поезда.
- И зачем тебе столько денег? Прости, но такому малышу вряд ли многое нужно.
- Не твое дело! - огрызнулся Клу. - Я же не спрашиваю, зачем деньги туповатому земпри.
- Выкуплю землю и дом родителей, подарю маме небольшой ресторанчик где-нибудь на Второй линии, она так вкусно готовит, пусть люди тоже пробуют и радуются, отцу - автомобиль…
Пак старался говорить очень тихо и поднял воротник, чтобы это не так бросалось в глаза, но прохожие не обращали на него внимания. Равнодушные люди живут в этом городе. Замкнутые и слепые. А ещё очень жадные, даже крохе размером с мизинец зачем-то нужна целая тысяча галлов.
- Хватит! - Клу больно стукнул Пака по виску. Кажется, сила вержа уменьшалась далеко не пропорционально росту. - Надоел уже со своей общиной и приземленными мечтами: домик, жена, коровушка, яблоневый сад и детишки-шалунишки - тьфу! У меня вот серьезное дело.
- Подарочное издание трактата об удовольствиях?
Стоянку такси Пак нашел очень быстро, а вот как выбрать самый лучший автомобиль - понятия не имел. На вид они особенно друг от друга не отличались, даже цвета одного, жёлтого.
- Билет на серебряный поезд, - серьезно произнес Клу. - В стране ушшей живёт королева вержей, если ее уговорить, она изменит мое проклятие. Так болтали парни у нас в игорном доме, врали, наверное, да вариантов у меня и нет. Скоро уменьшусь настолько, что исчезну.
- Не пользуйся своей магией, - Пак наугад выбрал автомобиль и сел в него, даже приказ отвезти в самый лучший и популярный игорный дом прозвучал вполне властно. Но здесь Пак просто постарался скопировать интонации Фредерики. Все же урождённая донья, знает толк в таких вещах.
Таксист расплылся в улыбке, пообещал доставить до места без задержек и лишней тряски, наверняка рассчитывал на щедрые чаевые. И в самом деле тронулся с места плавно, лишь на минуту затормозив, чтобы отругать подзадержавшихся земпри, стоявших на дороге.
"Тупые землемесы" так отличались от "доброго вечера вам, свогор", что Пак недовольно покачал головой. Что в нем изменилось? Только одежда, а относится сразу стали иначе.
- Нельзя не пользоваться магией, если она у тебя в крови, - вздохнул над ухом Клу. - Это как не дышать. Ты можешь не дышать? Заставить не биться сердце? Охладить твоего дружка, когда он представляет хорошенькую донью в ванне?
Пак глянул на водителя, но тот слишком увлеченно следил за дорогой и не думал поворачиваться или смотреть в зеркало заднего вида, а рев мотора перекрывал все звуки.
- Мне-то какое дело, что друзья представляют? - пожал плечами Пак.
Клу почему-то хрюкнул и пристукнул себя ладонью по лбу. Все же в столице вержи и те странные. Зато красиво здесь. Пак придвинулся ближе к окну и разглядывая все, что проносилось мимо. Громадные дома, причудливые фонтаны и разодетые свогоры обоих полов. За несколько минут в Эбердинге увидишь больше, чем за год в общине. Много ли там нового? Поля, пастбища, лес и большой пруд в центре поселения, который питает его водой даже в самые засушливые годы. И все одинаковое: внешность у людей, прически, одежда, распорядок дня и даже разговоры.
Хорошая жизнь, простая и понятная, но иногда хотелось немного изменить ее. Сделать что-то неправильное, сумасшедшее, но чтобы никому не навредить. И эта мысль, непонятный зов, тянувший Пака в город, тоже был сродни жажде. Так что он понимал Клу: кроха не мог без магии, Пак не мог без мечты.
- Но если знаешь, что скоро умрешь или сойдешь с ума, - заговорил он, пока верж не исчерпал все свои намеки на умственную отсталость земпри, - разве не можешь остановиться?
- Не дыши хотя бы десять минут, Пак Ува, или не притворяйся таким болваном! Сможешь? - верж говорил с такой злостью, с таким отчаянием, что Пак пожалел о выборе темы. - Вот и мы не можем! Это сильнее, понимаешь? Гончие знают, что спятят и превратятся в зверя, и все равно при каждом удобном случае меняют облик полностью или частично. Я использую свою удачу или дар к перемещениям. И главное - чем больше ты используешь магию, чем ближе к черте невозврата, тем становишься сильнее. Все в мире находится в равновесии, так учили ушши. Поэтому к каждому дару идет проклятие. Но говорят, королева вержей, которая приходится то ли дочерью, то ли внучкой самому Отцу-Защитнику и Деве Порочной, может изменить проклятие, дать тебе другое, если докажешь, что достоин. Представь, я бы мог сменить свое на, скажем, не носить лиловое! Что проще? Никогда бы не притронулся к лиловому, на милю не подошел!