- А вырасти обратно не хотел бы?
Клу еще раз ткнул щеку Пака, изобразив могучий удар в челюсть, после чего ненадолго замолчал.
Стоило автомобилю свернуть с оживленной улицы в подворотню, как водитель разогнался так, что и видами не полюбуешься. А еще невыносимо трясло, так сильно, что Пака почти укачало.
- У-у-у, приближаемся ко Второй линии! - оживился Клу. - Давай еще раз повторим: ты входишь в игорный дом, там потребуют выложить все артефакты и пройти досмотр. Соглашаешься…
- Но отдаю им только пустышку, которую ты стащил из шкатулки Фредерики, и протягиваю вперед руки.
Под правой манжетой у Пака был спрятан клык чужого, от контакта с ним амулет для поиска магии ненадолго выключится и не сможет обнаружить присутствие Клу. А дальше уже дело техники - пронести вержа в зал, надеяться на его удачу и делать ставки побольше. Поначалу Пак наотрез отказывался так рисковать и идти в игорный дом на следующий день после того, как попал в такой переплет. Но Клу убедил, что все дружки убитого Хлоса сейчас обыскивают гостиницы и вокзал в поисках земпри, а хорошо одетый свогор не привлечет их внимания. Тем более ходить они будут только по приличным местам, где хватает охраны и полицейских.
Крохотный верж так жалостливо рассказывал о своих проблемах и живо описывал грядущую радость от выигрыша и кучу денег, что Пак не выдержал и сдался. Тем более чувствовал, что чем-то злит Фредерику. А это неправильно. Хороший гость не должен надоедать хозяину.
* 25 * (Пак)
Таксист остановил машину прямо у мраморного крыльца огромного здания, настолько щедро отделанного позолотой и резьбой, что Паку стало не по себе. Это же серьезное место, простого земпри туда не пустят. Но Клу уже болтал что-то на ухо и призывал идти напролом, не останавливаясь, как и положено настоящему свогору.
Дверь перед ним распахнул улыбчивый парень-верж, с шерстью на лице и руках. Он был в красном пиджаке с золотыми нашивками и черной фуражке. Вид странный, но в такой униформе, как оказалось, ходили и остальные сотрудники игорного дома. И все, как один, улыбались, кланялись, желали Паку хорошего вечера и зазывали пройти с ними.
Здесь было абсолютно все: несколько игровых залов, бассейн и сауна, ресторан, комнаты для уединения с девушками… Пак тонул в ярких красках, играющей музыке и мелькающей всюду позолоте. Один из вержей проводил его за столик, стоявший неподалеку от сцены и рядом с рулеткой, а после принес целый бокал того самого игристого. Но после прошлого раза, когда Пак поддался на обманчивую легкость этого напитка, снова пробовать не тянуло.
Шарик задорно скакал по секторам, пока не остановился на "тринадцать-красное". После крупье отдал выигрыш очередному счастливчику и запустил игру снова, принимая ставки. Пак пару минут наблюдал за шариком и за движением рук высокого вержа с оленьими рогами на голове и копытами там, где должны быть ступни. Покрытые шерстью пальцы бросали шарик уверенно, точно так, чтобы он остановился в секторе, на который не было крупных ставок. Притом крупье менял и силу, и скорость броска, предсказать результат или обхитрить такого не выйдет. Точнее, дядюшка Рауль бы смог, а у Пака на хватало практики.
Клу тоже притих и всего один раз напомнил, что им нужно идти к карточным столам, только там есть шанс сорвать большой куш. Но из зала вело множество дверей, и рядом с каждой стояло по паре здоровущих вержей. Вряд ли они пропустят в приватные комнаты постороннего человека.
Поэтому Пак позволил себе откинуться на стуле и заказать у официанта блюдо с труднопроизносимым названием. Раз торчит в столице, то должен непременно попробовать всякого, даже если это будут лягушки или протухшая в бочках рыба. Клу как-то очень гнусно рассмеялся, когда услышал заказ. Но после в зале потушили свет и кроха успокоился. Пак уже думал бежать к выходу, но остальные посетители сидели спокойно и перешептывались, предвкушая нечто грандиозное.
Луч света над сценой разорвал темноту и показал всем большую золотую клетку, на полу которой лежала птица. Пак замер и уставился на происходящее: никогда не видел таких больших крыльев и перьев, что переливаются голубым и лиловым. Где-то зазвучала музыка, такая тихая и спокойная, кажется, флейта или что-то подобное.
Очень грустная музыка, царапающая душу, и птица, заслышав ее, начала медленно шевелиться. Пак не мог отвести взгляд от плавных движений крыльев и того, как меняется цвет перьев на свету.
Затем птица дернулась и расправила спину, отчего зрители дружно ахнули. А с ними и Пак. У птицы оказалось лицо и тело обычной девушки, только вот руки заменяли ей крылья и по телу кое-где росли перья. Или это был такой причудливый наряд, чтобы скрыть наготу?
Флейта стонала все печальнее, в ее звуках слышалось отчаяние и боль, и в такт с мелодией девушка-птица билась о прутья золотой клетки, пыталась вырваться наружу. Пак поймал себя на том, что сжимает в руках вилку и прикусывает губы от волнения. Даже охальник Клу притих и не делился своими мыслями.
И с такого расстояния были заметны капли и потеки ярко-алой крови на теле девушки, ее страдания проходили через Пака, заставляли сопереживать и мучиться. И когда затихла флейта, он поймал себя на том, что не шевелится и не дышит.
Девушка-птица же со всей силы налетела на один из прутов, выбила его и вырвалась наружу. Только там она расправила крылья, оказавшиеся метров пять в размахе, чуть согнула колени и взлетела, скрывшись в темноте. На зрителей посыпались голубоватые перья и подуло холодом, будто наверху открыли окно, выпуская бывшую невольницу наружу.
Свет погас, а когда загорелся вновь, на пустую сцену выбежала целая стайка девушек-танцовщиц, тоже в перьях, извивающихся под бодрую музыку. Пак невольно потянулся к бокалу с игристым, затем одернул себя, подозвал официанта и попросил принести обычный лимонад. Остальные зрители тоже оживились, они вовсю обсуждали этот номер и один за другими заказывали все новые и новые порции выпивки.
- Свобода, избавление, бла-бла-бла, - напомнил о себе Клу. - В клетке у этой дуры было трехразовое питание, мягкая постелька и заботливый хозяин, иначе бы ни в жисть не отъела такие бедра, а теперь придется самой клевать червячков. Могу поспорить: сейчас налетается и вернется на прежнее место.
- А ты вот ушел от Хоса, - Пак поблагодарил за лимонад и неуверенно ковырнул вилкой нечто студенистое и склизкое. Пробовать или нет? Для рассказов о столичной жизни хватит и простого присутствия этого самого блюда рядом.
А вдруг оно необыкновенно вкусное? Нет, сам Пак с таким не сталкивался, чтобы еда на вид, цвет и запах не внушала доверия, но поражала вкусом, но в книгах читал. И дядюшка Рауль регулярно рассказывал.
- Причины были, - огрызнулся верж. - А ты давай, заканчивай пускать слюни на пернатую и ищи нам пропуск туда, где идет серьезная игра.
Пак почесал подбородок, затем снова подозвал официанта. Улыбчивый хвостатый верж сразу же подскочил и спросил, что угодно доброму свогору. Пак вытащил из кошелька купюру в пятьдесят галлов и положил на стол. Если помогло проникнуть в дом столичной доньи, то и здесь должно сработать.
- Я занятой человек, хотелось бы пообщаться с близкими мне по духу свогорами, а не собирать мелочь в рулетке.
Хвостатый цапнул купюру так быстро, что она будто растворилась в воздухе, затем попросил следовать за ним.
- И заберите мою одежду, здесь очень душно, - Пак всучил официанту темный пиджак и шляпу с верезжащим от возмущения Клу, а после шагнул за массивную деревянную дверь.
* 26 * (Пак)
Дальше они проследовали по темному коридору, и Пака наконец пустили в просторную комнату, в которой из мебели был только стол со стульями.
Игроки уже собрались, пустовало только одно место. И карты розданы под "пальцы обезьяны", а не "пьяного гробовщика". Пака поприветствовали, но внимания на него никто не обратил, так еще один игрок, который всего-навсего станет шестым в этот вечер. Тем лучше.
Пак засучил рукава, чтобы все видели, у него не спрятан лишний туз за манжетом, клык чужого же вовремя отправился в карман брюк. После Пак поднял свои карты и сделал первую ставку. Еще не серьезную, на пробу. Надо вначале запомнить карты, присмотреться к манере других игроков, а после уже подготовиться и сорвать тот самый куш, на который надеялся Клу. Пак уже один раз воспользовался магией, до добра это не довело. Сейчас - только простые приемы и знания, полученные от дядюшки Рауля. Тот, конечно, строго запретил играть на деньги, но Пак твердо пообещал себе, что использует полученные знания только во имя благого дела, а что может быть благороднее спасения одного маленького вержа?
Первый кон он ожидаемо проиграл, зато запомнил больше половины карт и успел приглядеться к игрокам. Второй справа бледнел, если не выходило собрать стоящую комбинацию, у соседа слева, если пытался блефовать, краснело ухо, сидящая прямо напротив старушка с длинным жемчужным колье на шее хрустела пальцами, когда получала карты одной масти… Не так много данных, если разобраться, поэтому Пак позволил себе проиграть и второй кон, чтобы чувствовать себя увереннее.
На третьем же ко второму соседу слева пришли отличные карты и он поднял ставки до сотни галлов. Пак сделал вид, что хочет испугать его и подкинул ещё две сотни. В голове отбивали ритм счеты, переводя его ставку в некупленных коров, автомобили и почему-то экскурсии по спальням разнообразных девиц. Особенно горько вздыхала эфемерная Фредерика, так и не получившая свою тысячу за ночь. Вытирала сухие глаза кружевным платком, теребила подол короткой кружевной сорочки и потом, потягиваясь, выгибалась в спине и чуть приподнимала завитые локоны со спины. Тяжёлые и темные, со здоровым блеском и пахнувшие апельсином и немного мятой. Пак и уловил-то это случайно, ещё прошлой ночью, когда донья склонилась над ним, обрабатывая раны. Непривычный такой запах, легкий, но запоминающийся. И в целом Фредерика очень красива, очень. Но неужели кто-то и вправду готов заплатить такие деньги за то, в чем приличная донья вряд ли смыслит? Да она и целоваться-то вряд ли умеет.
Пак зажмурился, тряхнул головой, отгоняя видение полуобнаженной Фредди, раскинувшейся на кровати под балдахином, и под довольный смешок соседа накинул еще пятьдесят галлов к своей ставке. Старушка спасовала первой, красноухий все еще пытался изобразить отличную игру, хотя и побаивался, но главный противник Пака был уверен в победе и смело придвинул все свои деньги к центру стола.
Рисковый. И очень уверен в своей победе. А еще в том, что Пак - обычный юнец, которому спасовать не позволяет самолюбие.
Они так и играли в гляделки, пока не пришло время открыть карты. Набор у противника был неплох: три туза и три короля. Старушка от радости и азарта хрустнула пальцами, один из игроков отбросил карты и покинул зал, а Пак театрально потер виски и когда счастливчик уже потянулся к выигрышу, раскрыл свою полную “руку обезьяны”. После этого отбросили карты и вышли еще двое игроков.
Пак же на глаз прикинул сумму своего выигрыша, вышло около полутора тысяч галлов. Хорошая такая сумма. Вполне достаточная для решения всех его проблем. Пак даже проиграл из нее еще сотню, потом добавил две, чтобы не вызвать подозрений быстрым уходом.
И все равно перед тем, как выпустить в общий зал, Пака дважды проверили артефактами, настроенными на поиск магии, зато бумаги для банка подписали без проблем и пообещали выделить охрану, которая проводит домой. Сразу видно - заведение высокого уровня, не то что то, первое, в котором Пака хотели оттащить в подвал. Но здесь, судя по одежде и блестящим драгоценностям, отдыхали только свогоры, причем обеспеченные, с такими связываться себе дороже.
Вернувшись к шуму и свету, Пак первым делом схватил лимонад, прямо в бутылке, из большого ведра со льдом и сделал несколько глотков, а после попросил бармена прибавить это к его счету.
Надо же, там был спокоен, а здесь вроде как отдача накрыла. Он же мог проиграть все! Продуться до последней монеты, уйти ни с чем. И на что надеялся? Только на свои навыки, полученные от дядюшки с богатым прошлым.
Но все еще далеко не позади, вот переживет встречу в разгневанным Клу - тогда точно счастливчик. Пак отставил бутылку и попросил официанта принести ему шляпу и пиджак, а после развалился на диванчике в самом углу зала и поглядел на сцену. Там сейчас пела самая обычная девушка. Пела хорошо, но сравнится ли это с птицей? Она пролезла в голову, опутала мысли Пака и не отпускала. Наверное, таким и должно быть искусство, чтобы прорастало в душе, меняло и переворачивало.
- Скучаешь, красавчик? - на другой край дивана подсела незнакомая девушка в шелковом халате с широкими рукавами.
Пак разглядывал причудливую вышивку с павлинами и не сразу сообразил, что ткань прячет руки целиком, даже кисти. Неестественно широкие и длинные. Такие достанут до самой земли, а то и будут волочиться следом. Верж. И не побоялась подсесть к свогору, наверняка тоже позовет смотреть свою спальню.
- Уле, - представилась она и кивнула официанту, чтобы поднес им выпивку. - Понравилось мое выступление? Ну это, с клеткой, ты во все глаза таращился, точно впервые видишь. Даже обидно, я здесь вроде как звезда, хотя репертуарчик и не блещет разнообразием. Внешность накладывает ограничения на амплуа, знаешь ли.
Договорив, Уле чуть приподняла рукав и показала Паку перья. Самые обычные, белые, припорошенные синей краской. Видимо, девушка пыталась стряхнуть или отмыть ее, но до конца избавиться не вышло.
- Прекрасный номер, - пробормотал Пак, а Уле положила крыло поверх его кисти.
Казалось, что это обманка и под перьями прячутся обычные девичьи пальчики, тонкие белые, как у Фредерики. Но Пак чувствовал только крепкие кости, сейчас согнутые по суставам, чтобы не волочились по земле.
Официант шустро поднес им по бокалу игристого и по чашке кофе с обильной молочной пенкой. Уле поблагодарила и, не слушая возражений Пака, попросила все записать на ее счёт.
- Эй, расслабься, - отмахнулась птичка, - я же сама подсела, сама угощаю. Как правильная современная женщина. Эти танцы - баловство, занимаюсь ими чтобы платить за учебу в университете. Вольный слушатель на кафедре практической артефакторики.
* 27 * (Пак)
Надо же, и у девушки с крыльями есть образование, один Пак может похвастаться только дипломом механизатора. Куда уж ему до "дипломированного химика" Фредерики Алварес?
Пока он вздыхал, Уле небрежно скинула обувь и пальцами правой ноги подхватила чашку кофе. После отпила немного, поморщилась, и левой взяла ложку, чтобы перемешать напиток. Со стороны жутковато и отталкивающе, однако взгляд отвести не получалось. Как и ответить что-то умное. К счастью, Уле не слишком нуждалась в собеседнике.
- Я увидела тебя и сразу почувствовала, что именно ты поможешь мне устроиться на работу. В полицейское управление. Или особое. Там пригодится артефактолог такого класса.
- Прости, но я не имею отношения к полиции, - Паку вдруг стало неимоверно стыдно за то, что не может помочь Уле. Она такая милая, так искренне улыбается. Кофе вот его угостила.
- Сможешь. Не сейчас, так позже. Предчувствия меня не подводят. Вот и во время танца, как поймал твой взгляд, сразу поняла, что должна подойти. Я могу помочь тебе, ты поможешь мне.
Имея на руках такую сумму денег, проблем у него осталось немного, только с документами. Но артефактолог-Уле вряд ли знакома с теми, кто может подделать бумаги.
- Не знаю, расскажи что-нибудь сама. О редких артефактах.
Пак совсем немного читал об этом в книгах, Уле наверняка знает больше. Она и сама подобралась, заказала себе еще одну чашку кофе и начала рассказ, нарочно выбирая самые причудливые артефакты, вроде накладного пальца или точной копии мухи, и те, которые выделялись своими свойствами. Пак бы никогда не стал тратить кровь на то, чтобы ненадолго изменить цвет глаз или же добавить себе пару сантиметров роста.