— Я рад, — сухо ответил мужчина, отвернулся, прошелся по площадке. — Начнем с базового, пожалуй.
Устремившийся к ней темно-красный сгусток энергии русалка заметила слишком поздно, практически под самым носом. Не успела ни выставить защиту, ни хотя бы увернуться. Энергий ударила под дых, сбивая с ног, швырнула спиной на жалобно звякнувшую сетку позади. Феонна сползла по ограждению на площадку, судорожно вдохнула, с трудом проталкивая воздух в легкие.
— Печальное зрелище, адептка, — неодобрительно констатировал Кэйлаш. — Вы даже слабенький щит не смогли выставить.
— Я не заметила. — Кашлянула, подняла глаза на магистра, отпуская на свободу ту частичку океана, что жила во всех его детях. Посмотрим, что Кэйлаш скажет на это?
Мужчина замер, пытаясь сделать вдох. Так топятся дэвы или нет?
Фигура магистра на мгновение окуталась жарким маревом, очертания слегка распылились, а в лицо Феонне будто с размаху плеснули водой из стакана. И если емкость была метафорической, то вода вполне настоящая, теплая, потекшая по лицу на кофту.
— Дно океана! — Русалка ладонями отерла капли.
— Вдвойне печальное зрелище. Любой направленный удар могут не только отразить, но перенаправить вашу силу, ваше заклятие на вас же. Лекция на данную тему была далеко не единственная, однако сейчас у меня возникает ощущение, что вы прогуляли их все.
— Я не ожидала! — огрызнулась Феонна.
— Оправдания такого рода, адептка, даже в академии принимаются до определенного момента, а за пределами МОАГИ ваш детский лепет никто не станет слушать.
— Но мы же выслушиваем всё, что нам вещают при поступлении, в том числе о защите от сексуальных домогательств, которой, судя по всему, нет.
— Я понимаю, что в свете последних событий эта тема приобрела для вас особое значение. — Кэйлаш приблизился к русалке, опустился перед ней на корточки. — Поэтому я вам отвечу, но прошу не распространяться об этом. Это не тайна, за её разглашение вас не отчислят, однако прежде случались прецеденты, когда узнавшие правду адептки начали вести себя… не слишком адекватно. Академия обеспечивает защиту ведьмам первого и второго курсов во избежание казусов, к сожалению, периодически случающихся среди новичков. На третьем на адепток накладывается одноразовое защитное заклинание в начале первого семестра.
— Оно не обновляется.
— Нет. Без обновления защита полностью рассеивается в среднем через месяц. И год-полтора до инициации вы должны обходиться без иной защиты, кроме вашей воли. Поступая на факультет морских ведьм, зная о его особенностях, вы имеете представление, куда и на что идете. И в жизни вы не всегда сможете положиться на магию или на обеспеченную кем-то выше защиту. Иногда приходится полагаться только на себя.
— То есть отсутствие защиты… это своего рода испытание? — недоверчиво уточнила Феонна.
— Проверка. — Магистр поднялся. — Более того, половина адепток факультета даже не замечает, что защиты нет, что в какой-то мере тоже печально. Будете ли вы работать по этой специальности или другой, останетесь ли в Департаменте или уйдете, какая бы в вашей жизни ни сложилась ситуация, вы должны знать себя и есть ли на вас иная магия, кроме вашей собственной. В идеале должны ощущать постороннее влияние, в том числе чужие заклинания, распознавать и отражать либо снимать. — Кэйлаш посмотрел в слепящую солнечную даль. — К сожалению, чем дальше, тем очевиднее становится, что большинство поступает в академию исключительно ради получения диплома и возможности в будущем тихо-мирно перекладывать бумаги в заштатном отделе Департамента.
Хм, послышалось или в последней фразе проскользнула горечь и сожаление о прежних временах?
— О да, ничто не заменит старого доброго сурового духа казармы, — не удержалась русалка и, ухватившись за сетку, встала.
— По крайней мере, тогда в головах адептов откладывалось значительно больше полезной информации, и они не тратили время на подкидывание приворотных зелий и опасные вылазки в заброшенные катакомбы.
Судя по открывающемуся пейзажу за спиной магистра, площадка на одной из башен административного корпуса. Видимого выхода на саму площадку нет, ну да не беда. И что там Анил вещал о слабой защите в верхней части купола?
Феонна сняла резинку, распуская затянутые в хвост волосы. Тряхнула темно-каштановой гривой, а резинку надела браслетом на запястье. Мужчина отвлекся от созерцания садящегося солнца, нахмурился.
— Что вы делаете?
— Проверяю.
Русалки завлекают пением? Чушь. Настоящие сирены, крылатые полуптицы-полудевы, — а не адепты одноименного факультета, от заунывного воя которых уши вянут, — заманивают моряков чарующим пением, а русалки если только природой дан прекрасный голос. Но им и без пения есть чем привлечь.
Феонна поймала напряженный взгляд Кэйлаша, обворожительно улыбнулась, позволяя очарованию незримыми щупальцами потянуться к мужчине, захватить, оплести. Магистр вновь застыл, глаза потемнели. Русалочий приворот, эффективно, но недолго и даже немного любопытно, сколько у Кэйлаша уйдет времени и как он ответит — просто блокирует чужое влияние или отразит на отправителя? На всякий случай Феонна поставила ментальный блок. Может, и от физического воздействия стоит? Мало ли в каком виде он решит ей вернуть её же силу…
Кэйлаш глубоко, резко вдохнул, мотнул головой, провел ладонью по лицу, словно паутину очарования можно было нащупать и смахнуть. Затем шагнул к русалке, обнял за талию и впился в губы жестким поцелуем.
Дно океана! Она приворожила магистра!
Днище! Полное и безоговорочное!
Протестующе замычав, Феонна вцепилась обеими руками в плечи мужчины, пытаясь оттолкнуть его от себя. Богиня, да как это вообще произошло?! Она даже полностью силу не использовала и быть не может, чтобы Кэйлаш НЕ ожидал подобного фокуса со стороны молодой русалки!
А собственные ладони самостоятельно, без участия хозяйки, скользнули по широким плечам, спустились на спину и поднялись к шее. Губы тоже приоткрылись сами, не возражая против грубоватого, сметающего любые робкие возражения напора. Тело прижалось к телу, настойчиво требуя избавиться от мешающейся одежды и наконец слиться, соединиться в единое целое. Дурацкие инстинкты! Как же Феонна ненавидела это рождающееся внизу живота желание, мгновенно захлёстывающее с головой, душащее томлением и оставляющее в мозгу одну-единственную мысль: «Хочу самца!» И самец, как назло, был. Привлекательный, мускулистый и возбуждающий до умопомрачения.
Кто-то должен остановиться… но точно не она. Не получается, да и не хочется.
Хочу его, и всё…
Безумие закончилось внезапно. Феонна даже не поняла, в какой именно момент. Просто Кэйлаш резко отпустил её и отступил на шаг. Широкий шаг. Русалка попыталась восстановить дыхание, бесцельно поправила волосы, стараясь не касаться сладко ноющих губ. Желание кинуться такому соблазнительному самцу на шею и довести дело до финала раздражало. Глубокий вдох и выдох, нормализовать дыхание и сердцебиение, усмирить ненавистный инстинкт. И напрячь память — не пора ли принимать настойку?
— Адептка. — Голос магистра прозвучал хрипло.
На секунду захотелось последовать примеру Триш и спрятаться под одеяло. Ну уж нет. Феонна посмотрела на Кэйлаша. Выражение лица непонятное, в глазах досада, неприятное удивление и злость.
— Кажется, вы тоже не ожидали, магистр, — подчеркнуто небрежно заметила русалка.
— Не рекомендую тешить себя иллюзиями, адептка.
— Что вы, магистр, мы, русалки, куда практичнее, чем все предполагают. Ещё какую-нибудь защиту повторим? Теперь я точно готова. — Действительно дразнит акулу. И в то же время не может отказать себе в этаком маленьком садомазохистском удовольствии.
— На сегодня достаточно, адептка, — раздраженно бросил Кэйлаш. — Не забудьте куртку.
— Да, конечно. — Феонна подошла к вещам, наклонилась за курткой. Стянула с запястья резинку и словно невзначай выпустила её из пальцев, уронив на настил площадки. Подобрала ещё и пиджак магистра, обернулась к мужчине. — Смотрите, испачкался. Я же говорила, что тут грязно.
Кэйлаш быстрым движением вырвал у русалки пиджак, перебросил его через одну руку и подал вторую. Пинком загнав подальше инстинкт, возрадовавшийся было этому вполне невинному жесту, Феонна вложила пальцы в горячую ладонь магистра и сразу закрыла глаза. Мужчина вернул русалку ровно на то же место на аллее, откуда забрал, и, не попрощавшись, исчез в пламени. Впрочем, глупо было ожидать другой реакции. Гораздо важнее понять, почему её очарование вообще на него подействовало?
–
Я долго не могла заснуть, беспокойно ворочаясь с боку на бок и размышляя об отсутствии на нас пресловутой защиты как проверки на профпригодность. Или непригодность. С одной стороны, не то чтобы рассказанное Феонной по возращению с отработки настолько сильно меня удивило. Наверное, какая-то интуитивная часть меня подозревала нечто подобное, хотя бы потому, что защитные заклинания действительно не обновляли, и под приворотным зельем Макс успел достаточно далеко зайти и без всяких последствий. С другой, попросту обидно. Получается, носимся мы с этой разнесчастной защитой, носимся, тычем ею в нос особо ретивым воздыхателям, а на самом деле даже не в состоянии заметить, что нет её и уже не один месяц. Перед сном мы с Феонной продиагностировали друг друга и убедились в полном отсутствии на нас вообще каких-либо заклятий.
Закономерным итогом поутру стали недосып и трудный подъём. На завтрак я поплелась вялая, подруга задумчивая. Не считая рассказа о защите и проверке, русалка больше ничего толком не говорила о том, как прошла сама отработка, и не сильно ли зверствовал Кэйлаш. Упомянула лишь, что находились они на площадке на крыше одной из башен административного корпуса, а не на южной. То-то радость зрителям была. Надеялись на эффектное зрелище и вдруг такой облом.
Макс ожидал на развилке под деревьями. Только не один. Рядом, мило улыбаясь и что-то рассказывая собеседнику, стояла Ксанти.
— Что ни день, то сюрпризы, — заметила Феонна.
Я люблю сюрпризы. Неожиданные приятные подарки на праздники, в остальных случаях предпочитаю обходиться без сюрпризов. И, подозреваю, этот сюрприз мне точно не понравится.
Макс заметил нас первым, улыбнулся мне. Ксанти проследила за взглядом парня и обернулась к нам.
— Привет! — радостно поздоровалась Ксанти. — Представляете, меня назначили младшим куратором.
— И тебя тоже? — удивилась Феонна.
— Не «тоже», Фео, а «вместо», — хмуро поправила я. — Не так ли?
— Ага. — Счастливое выражение лица светловолосой русалки было весьма далеко от моей ошалело перекошенной физиономии, когда ректор сообщила мне о великой чести. — Я новый куратор Макса, так что можете меня поздравить.
— И когда успели? — вопросила Феонна.
— Вчера после последней пары меня вызвали к ректору, там госпожа Хивен и сказала о назначении. Мне и памятку дали. — Ксанти достала из своей сумки печально знакомую ядовито-желтую брошюрку, продемонстрировала нам. Другой экземпляр, разумеется. Тот, который выдали мне, валялся где-то в нашей комнате. — Я уже всё прочитала, правда, Макс сказал, что первые пункты можно пропустить.
— Ну, раз Макс сказал, — протянула Феонна.
— А почему меня не уведомили об увольне… тьфу, отстранении? — возмутилась я.
— Тебе в последнее время и так досталось, поэтому госпожа Хивен решила, что не стоит тебя тревожить лишний раз по пустякам. Тем более Макс тебя вроде предупреждал о замене, разве нет? — Ксанти вопросительно посмотрела на парня.
Макс сказал, что попросил о замене. Но Макс ни словом не заикнулся, кто будет на замену! И что же получается, когда я вчера заявилась в его с Ноксом комнату, Макс уже знал, к чьему хвосту он пристроится? Целовал меня, зная, что теперь будет везде ходить с Ксанти?!
— Мои поздравления, — пробормотала я и быстро двинулась дальше по аллее.
Подумает он! Только вот он же не уточнил, от кого хочет видеть маленьких максиков!
Я что, серьезно думаю о детях?! Да ещё и от Макса?! Так и до «жили они долго и счастливо и умерли в один день» и прочей возвышенно-романтической чепухи недалеко!
Кажется, я с ума схожу. Медленно и мучительно.
— Триш! — Макс в несколько широких шагов догнал меня, взял за руку.
— Пусти, — зашипела я и попыталась высвободить конечность, однако парень крепче сжал мою ладонь и притянул к себе, из-за чего со стороны мы, полагаю, стали напоминать сильно влюбленную парочку, не желающую отлипать друг от друга даже на улице.
— Триш, ты слишком бурно на всё реагируешь, — негромко произнес Макс.
— А у тебя, смотрю, кураторы не задерживаются, что ни день, то новый. Прямо как соседи по комнате у Нокса. — Похоже, меня понесло, но прикусить язык почему-то не получалось, хотелось выплеснуть копящееся внутри раздражение. — А перед Ксанти ты кого изображать будешь: обкуренного малька или благородного героя из старых легенд?
— Мне приятна твоя ревность, но не стоит перегибать палку.
— Ревность? Какая ревность? Я не ревную! — Вот ещё! Ревную я, как же, размечтался! Я всего-навсего не выспалась! — Если хочешь знать, ты мне вообще не интересен.
Внезапно Макс остановился, вынудив замереть и меня. Повернулся ко мне, обхватил моё лицо немного шершавой ладонью и поцеловал. Посреди аллеи, полной идущих в столовую и учебный корпус адептов, на глазах у следовавших за нами Феонны и Ксанти. Кто-то ахнул, кто-то охнул, кто-то присвистнул, кто-то посоветовал не торчать на проходе, а отойти в кустики, если нам так неймется. Зато возражения разом закончились. И идиотские претензии. И, несмело отвечая на нежные прикосновения его губ, я, по-моему, впервые поняла смысл этой странной фразы про бабочек в животе…
Макс неторопливо отстранился, подождал, пока я открою глаза и посмотрю на него относительно осмысленно, и снова улыбнулся.
— Кстати, доброе утро, Триш.
— А-а… Доброе, — пролепетала я, не понимая, что это сейчас на меня снизошло.
— Завтракать? — заботливо уточнил парень.
— Да…
— Вы идете? — обернулся Макс к притихшим русалкам.
Наверное, подруги согласно кивнули, потому что мы пошли в столовую. Держась за руки, как парочка. Взяли подносы с едой и заняли свободный стол. Русалки сидели напротив нас с Максом, и если Феонна постепенно снова погрузилась в свои размышления, то Ксанти нет-нет да поглядывала на нас удивленно и недоверчиво. Я так вообще постаралась сосредоточиться на запеканке в тарелке, а не на близком присутствии парня.
— Ты!
Что ещё такое?
Я подняла глаза на Анила, возникшего возле стола и обратившего указующий перст на Феонну.
— Как ты могла? — тем же патетично-обвиняющим тоном продолжил приятель. — Знаешь ли ты, о жестокая, сколько мы там торчали, как придурки? Мы ждали, мы надеялись, мы заранее сделали ставки и что в ответ?
— Что? — уточнила Феонна.
— Ничего! Пока кто-то не пришел и не сказал, что Кэйлаша уже видели в административном корпусе, а значит, твоя отработка или закончилась, или её не было.
— Всё было, — неопределенно передернула плечами подруга. — Только на другой площадке. Магистр не любит зрителей.
— Обычно его это не смущает, — заметил Анил, выдвинул свободный стул рядом с Ксанти и сел. — Вон какую толпу в случае с Ноксом собрал. Да и так народу всегда хватает, если только отработку не ставит на какое-нибудь совсем уж зверское время. В прошлом году Кэйлаш выдернул адепта из койки в одних труселях в четыре часа утра и часа полтора гонял по стадиону. Тот бедолага потом на первую пару в прямом смысле приполз, ноги его уже не держали.
— С Кэйлашом лучше не шутить, — согласилась Ксанти.
— Ксан, а тебя ведь тоже не было, — добавил приятель.
— Меня назначили младшим куратором, и я решила никуда не ходить и как следует почитать памятку.
— Поздравляю! И кого курируешь?
Ксанти с милой улыбкой указала на Макса. Я как раз доела, аккуратно положила вилку с ножом на пустую тарелку и сделала глоток чая. Харр побери, действительно ревную. Причем как вздорная истеричка из тех, кто видит измену даже в мимолётно скользнувшем по другой девушке взгляде своего благоверного. Надо срочно что-то с этим делать. Может, успокоительное у Феонны попросить? А то нервы в последнее время совсем расшалились.