— Попросил немного о нем разузнать.
— И молчишь, — я уперла руки в бока.
— Вот рассказываю. Живет на Спортивной улице, официально женат, но с семьей не живет, жена и ребёнок обитают на Кирова. Тачка у Остапова, кстати, неплохая, “Ауди”, стоит возле его дома. Так что если он приехал сюда сам, то либо на такси, либо с кем-то, либо на каршеринге. Как видишь, работы не початый край. Места для парковки у вас во дворах много, так что проблем не должно было возникнуть. Выходит, рассчитывать стоит только на удачу. Вдруг и впрямь кто-то видел его. Однако для такого опроса неплохо было бы обзавестись фотографией Остапова.
— А твой осведомитель не прислал ее на телефон? — не удержалась я от язвительности. Арсений только хмыкнул.
— Прислал фото из паспорта.
— Странно, что ты не дал мне сначала ударить в грязь лицом, а потом только все это поведать.
— Я решил не терять время, которое можно потратить на что-то более полезное.
— Фото мне перешли.
На самом деле, Арсений оказался прав, ни в нашем, ни в соседних дворах Остапова никто не видел. Разочарованная, я потопала домой, и уже в дверях столкнулась с соседкой с первого этажа.
Дама на вид была склочная и вздорная, но на деле оказалась дружелюбной. Каждый день она выходила с небольшим раскладным столиком на тихую улицу нашего района, где вместе с товаркой продавала местным всякие шмотки, черт знает, откуда они их брали, но так как стояли ежедневно, можно было сделать вывод, что бизнес шел успешно.
Посмотрев на фотографию Остапова, она сначала наклонила голову направо, потом некоторое время хмурилась, и наконец выдала:
— Видела я его тут.
Я оживилась, кинув на Арсения торжествующий взгляд. Он как обычно не выразил эмоций.
— Дай вспомнить, когда, — она потерла подбородок. — Пенсию как раз дали, точно. То есть недели две назад. Вечером пошла в магазин, с сумками тащилась тяжелыми, ну и остановилась передохнуть, там вот, где стою с лотком, — пояснила мне, я кивнула. — Вот он и стоял за углом, с парнишкой каким-то.
— И вы его запомнили? — удивился Карельский, я посмотрела неодобрительно.
— У меня отличная память на лица, — поджала она губы. — Точно он это был. Ссорились они, это тоже факт. Мужик говорил, что у него тут дела, и что парню надо уехать. Примерно такое.
— А парня бы вы узнали, если бы увидели? — спросила я. Она пожала плечами.
— Сложно сказать. Этого узнала, а парня… черт его знает. Он в капюшоне был.
— И больше вы его не встречали?
— Не скажу точно, но припомнить не могу.
Поблагодарив соседку, мы поднялись ко мне. Едва дождавшись, как мы окажемся в квартире, я сказала:
— Видишь, он был здесь и раньше. Возможно, не раз.
Карельский кивнул, проходя в комнату и зажигая свет.
— Возможно, его что-то связывает с этим местом, — согласился, оглядывая мою кровать. С момента обнаружения трупа она несильно изменилась. — Однако вопрос, почему он оказался именно в твоей квартире, остается открытым.
Заглянув под кровать, он выпрямился.
— Давай собирай вещи.
Кивнув, я полезла в шкаф, отпускные вещи пришлось высыпать для начала на пол, я быстро стала закидывать самое необходимое. Карельский, подойдя к куче, вытянул за лямки маленькое бикини.
— Впечатляет, — усмехнулся мне. Я скривилась, вырвав купальник из его рук. — Собиралась покорять горячих южных мужчин?
Я только бросила укоризненный взгляд. Сегодня Карельского так и тянет на шутки, я смотрю. Тянуло съязвить в ответ, но я сдержалась, и так сегодня не в меру болтаю, кто знает, когда у мужчины кончится порог терпения.
Вскоре мы уже ехали обратно.
— Думаешь, мне и впрямь угрожает опасность дома? — спросила я все же.
— Не знаю. И именно это говорит за то, что лучше не рисковать.
Я уставилась в окно, вдруг подумав, что за этот день мы, кажется, разговариваем больше, чем за все прошлое время нашего общения. Тогда, конечно, тоже приходилось, но общение было коротким и сугубо деловым. А сейчас мы разговаривали… как люди.
— Заедем поужинать? — посмотрел на меня Арсений, я пожала плечами, быстро добавив:
— Только не в «Метрополь».
Он усмехнулся, ничего не сказав. Ели мы в небольшом кафе недалеко от его дома. Карельского тут явно знали и любили, улыбались и всячески обхаживали. Готовили вкусно, и я, вспомнив, что нормально ела давно, уплетала за обе щеки. Арсений ужинал не спеша, посматривая с привычной насмешкой.
— Что? — спросила я с набитым ртом.
— Ты как голодающая из бедных стран.
Вытерев рот, я заметила:
— Ну спасибо, это очень приятно слышать.
— Ты очень худая и выглядишь болезненно. Так что ешь спокойно, вряд ли это тебя испортит.
Сомнительный комплимент, однако.
Еще через сорок минут мы были в квартире. Бросив сумку в комнату, я села в гостиной на диван, опершись на подушечку. Карельский устроился в кресле и был чем-то очень поглощен в своем телефоне.
Кашлянув, я спросила:
— Дашь мне ключи от квартиры?
На мгновенье подняв на меня глаза, он снова углубился в телефон.
— Куда собралась?
Я повела глазами.
— Это имеет значение? Ты вроде сказал, что я могу выходить из квартиры.
— Я просто интересуюсь.
Громко вздохнув, я все же ответила:
— Хочу съездить завтра к жене Остапова. Может, она знает, что он мог делать в нашем районе.
— Думаешь, менты ее не опрашивали?
— Так мне они не докладываются.
— Я могу узнать, как идут их дела.
— Узнай, — кивнула я, — но к жене я все равно съезжу.
Карельский только усмехнулся, устремляя на меня взгляд.
— Только не признавайся, что его нашли в твоей квартире, придумай что-то более сносное.
— Не дура уж, понимаю.
— Ключи есть в тумбочке возле выхода.
— Спасибо.
Карельский снова углубился в телефон, я немного помаялась, не зная, что еще сказать. Зачем-то взяла подушку в руки, а под ней увидела… женские трусики. Тонкое красное кружево.
Не знаю, почему я так удивилась, но несколько секунд просто моргала, глядя на них. А потом подумала: он занимался сексом на этом диване, возможно, прямо на этом самом месте, где я сижу, и подушку тоже мог использовать.
Инстинктивно я швырнула ее на пол, вскакивая. Карельский поднял глаза.
— Что случилось?
Я только указала пальцем в угол дивана, он перевел туда взгляд, о чем-то на мгновенье задумался, потом усмехнулся, качая головой.
Поднявшись, взял трусики и ушел с ними на кухню. Почти сразу я услышала, как хлопнула дверца кухонного гарнитура. Выкинул, что ли?
— А девушка не огорчится, когда узнает, что ты выбросил трусики, которые она оставила тебе на память о горячей ночи?
— Не думаю, что мы еще когда-нибудь увидимся.
Вот так, коротко и ясно. Секс на одну ночь, значит. Садиться на диван не хотелось, с другой стороны, следует признать: Карельский молодой привлекательный мужчина и мог делать это в любом месте квартиры. Думать об этом — значит сойти с ума.
И все-таки я отправилась в свою комнату. Рухнув на кровать, уставилась в потолок. Так, больше не будем об этом.
Интересно, какой он в постели? Такой же отстраненный, как в жизни? Холодный, грубый? Как он смотрит, как сжимает в объятьях? Господи, о чем я думаю?
Картинка всплыла в голове, и я накрыла голову подушкой. Совсем с ума сошла, что ли? Надо срочно переключиться. Душ принять холодный, например.
Взяв полотенце, я проскользнула через гостиную в сторону ванной, Арсений внимания на меня не обратил, и хорошо, мои горящие от стыда щеки видеть ему совсем ни к чему.
Душ меня и впрямь привел в чувство, стирая помутнение. Я вдруг подумала, что Карельский умудрился начисто выбить во мне все мысли о произошедшем в ресторане: сначала своим появлением и связанными с ним страхами, потом непривычным для меня поведением. И трусики еще эти…
Я подставила лицо под струи воды. А тем не менее, Стас хотел меня поцеловать. После всего случившегося хотел. И его вопрос… Выходит, он не смог вычеркнуть из памяти меня, нас? И даже мое предательство не удержало его сегодня…
Карельский был прав, не будь на мне обязательства перед ним, я бы не устояла. Другое дело, что строить планы мести точно бы не стала, как и Стас, в этом я уверена. Но понять предосторожность Арсения вполне можно.
«А если бы мы оба сбежали? — посетила вдруг шальная мысль. — Я и Стас? Деньги у него есть, на первое время хватит, а там уж как-нибудь устроились бы. Главное, иметь желание».
Стоп, Карина, вот это ты разогналась. Не стоит судить реальность по сегодняшнему инциденту. Он по факту может не значить ничего. Стас мог пойти на поводу у своей памяти, но никто не гарантирует, что следом за поцелуем не наступило бы горькое разочарование. А может, это такой способ отомстить, использовать и бросить, как я его.
Я уткнулась лбом в прохладный кафель плитки. Мне нужно разобраться с Остаповым и валить. Вот единственное верное решение.
Когда я шла из ванной в комнату, Карельского в гостиной уже не было. Я слышала, как он периодически выползал из своего кабинета, куда переместился, но сидела тише мыши. Пыталась заснуть, после дневного отдыха сон как отрезало.
Скачала на телефон книгу, но сосредоточиться на сюжете не получалось, то и дело возвращалась мыслями к Остапову.
Когда часы показывали начало второго, я выскользнула в кухню. Карельский по идее уже спал, так что мое ночное нападение на холодильник должно остаться незамеченным. Открыв его, осмотрела полки и напомнила себе, что неплохо бы закупиться продуктами. Взяв сыр, закрыла дверцу и тут же вскрикнула. В проеме кухни стояла темная тень.
— Это ты? — спросила, чувствуя, как быстро стучит сердце.
— Смотря кого ты ждала, — хмыкнул Карельский.
Я только глаза закатила. Пройдя к кухонному гарнитуру, включила маленькую лампочку на вытяжке и стала резать сыр. Карельский встал рядом со мной, прислонившись к гарнитуру пятой точкой.
На нем были одни домашние штаны, а я подумала, что раньше он не позволял себе разгуливать передо мной в подобном виде. С другой стороны, я тоже не щеголяла при нем в пижаме. Определенно, что-то изменилось, но я не могла понять, что и почему.
Может, причина в том, что мы сейчас не связаны общим делом? Я от него независима, и ему от меня по факту ничего не надо. Положим, он действительно разбирается в смерти Остапова, потому что думает, что через меня могут хотеть подобраться к нему. Однако это опять же не накладывает на наши отношения печать ненависти и страха, которые были год назад.
Положив хлеб на сыр, я потянулась к одному из бутербродов, Карельский вытащил его почти у меня из рук и, откусив добрую половину, принялся жевать. Тоже мне, властный повелитель бутербродов.
Взяв второй, я встала рядом с мужчиной и принялась есть.
— Не спится? — задал Карельский вопрос.
— Вроде того.
— Думаешь об Остапове?
— Ага.
— Я тоже думал. Пришла в голову одна мысль. — Я перевела на него взгляд. — Мы ищем твою связь с Остаповым, но она, возможно, не настолько очевидна. Возможно, ваша связь — это как раз убийца.
Вздернув брови, я встала напротив него.
— Поясни.
— Что, если на самом деле Остапова убили из каких-то его личных косяков? А потом воспользовались его телом, чтобы подставить тебя. Хотя с подставить пока вопрос, теоретически, конечно, ты могла огреть мужика, потому как время смерти точно установить нельзя, — поймав мой укоризненный взгляд, Арсений усмехнулся, — но причин у тебя нет, и менты это понимают. Они ищут мотив, почему ты могла убить его. А мы будем искать мотив, почему кто-то хотел убить самого Остапова. И возможно, это приведет нас к связи с тобой.
— Убийца, точащий на меня зуб? — усмехнулась я. — У меня нет врагов.
— А Маркелов? — Я молча покачала головой. — Ну хорошо, положим, твой бывший муж невинен, аки агнец. Но есть еще бывшие сотрудники фирмы, которых по факту выкинули на улицу от высших до низших. Как и Остапова, кстати. Кто-то мог затаить обиду.
— На меня? — хмыкнула я. — Ты сам себе веришь? Тем более, ждать год, чтобы отомстить, да еще таким странным образом… И уж вряд ли мы набирали в штат людей, способных на убийство.
— Люди порой сами не знают, на что они способны, — усмехнулся Арсений. — И выждать точно не мешало бы, чтобы не вызывать подозрений.
— И что предлагаешь? Обойти всех бывших сотрудников?
— Этим займутся мои люди.
— Ясно, — кивнула я, — а я займусь женой Остапова.
Мы немного помолчали, я размышляла над его словами, кидая периодически взгляды на мужчину. И снова приходила к мысли о том, как все вдруг изменилось. А потом ляпнула:
— Знаешь, не думала, что мы можем вот так общаться.
Карельский вздернул бровь с вопросом в глазах, а я смутилась. Ну кто меня за язык тянул? Махнув рукой, сделала попытку уйти, но он ухватил меня за запястье.
— Поясни.
Я вздохнула.
— Ну просто мы сейчас общались, и ты был… нормальным. Без этих своих… — Я крутанула рукой. — Ну знаешь, обычно ты жестокий и презрительный, и я думала, ты такой всегда.
Зря я это сказала, глаза Арсения тут же заволокло привычным холодом, а зажим на запястье на мгновенье усилился. Мы еще несколько секунд смотрели друг на друга.
— Я тебя понял, — ответил он, отпуская мою руку и снова становясь непроницаемым.
Я кинула на него еще один взгляд, а потом спешно ушла. Рухнула на кровать, выдыхая. Вот зачем я полезла с душевными разговорами? Явно же Карельский не из той породы людей.
Достаточно было того, что он начал общаться со мной не как с вещью, так нет. Надо же было высказаться и все испортить.
Глава 11
Я все-таки заснула, спала плохо, наверное, поэтому встала рано. Однако Карельского уже не было дома. Оно и к лучшему, чем меньше мы видимся, тем спокойней. Я заглянула в ящик тумбочки у входа, обнаружив ключи от квартиры, удовлетворенно кивнула. Что ж, займемся делами.
Приняв душ и позавтракав, отправилась по указанному в данных адресу, где проживала супруга Остапова. То, что они жили в разных местам, вызывало вопросы, на которые было бы неплохо получить ответы.
Однако дверь мне открыть не пожелали, хотя я звонила долго и упорно. Наконец, распахнулась дверь напротив, и показавшаяся оттуда старушка сказала:
— На кладбище они уехали, похороны сегодня.
Вот же черт, об этом я не подумала.
— Давно? — спросила старушку.
— В десять им назначено было, так что думаю, уже закончили. А потом поминки. Нинка говорила, в «Причале» будут. Это тут недалеко, на бурой речке возле моста.
— Спасибо большое, — поблагодарила я старушку, отправляясь на улицу.
Бурой речкой в нашем городе называли небольшой канал, который брал начало от реки за городом и огибал город с одной стороны, уходя в итоге обратно в эту же реку. Особой красоты он не представлял, вода в нем была грязная, потому и называли его бурой речкой.
Набрав в сети «кафе причал», я двинула в указанном направлении и через семь минут вышла к автомобильному мосту, пересекающему бурую речку. С одной стороны от него и расположилось кафе, небольшое белое здание, смутно напоминающее паром.
Перейдя мост, я прошла ко входу, на двери висел лист с надписью: «Извините, мы закрыты на спецобслуживание». Окна были частичны закрашены, заглянув, я увидела длинный стол, за которым разместилось около двадцати человек в черном.
В основном, взрослые, и один парнишка лет восемнадцати, видимо, сын Остапова. Немного подумав, я перешла через дорогу и устроилась на скамейке рядом с зарослями кустарника.
Подождем, может, мне повезет.
Первым из кафе появился тот самый паренек, я уткнулась в телефон, искоса за ним наблюдая. Оглядевшись, он направился через дорогу в мою сторону, но в итоге скрылся рядом в кустарнике.
Через пару секунд запахло сигаретным дымом. Так, ясно, парнишка выбежал покурить и явно не хочет, чтобы об этом знали. Подождав с минуту, я шагнула в заросли, парень дернулся, оборачиваясь и резко бросая сигарету под ноги. Увидев меня, облегченно выдохнул, я улыбнулась.