Когда я домучила, наконец, курсовик, в голову пришла интересная идея, воплощением которой я решила заняться в ближайшие выходные.
А до этого стоило поговорить с Реком и кое-что узнать.
Глава 29
Глава 29. Разговор с Реком
Поговорить с Реком удалось только на следующий день, после занятий. Лунолика убежала на встречу клуба, я тоже решила устроить передышку от учебы — от формул и заклятий рябило в глазах, мысли путались.
Рек обнаружился на поле для верховой езды, делал разметку для предстоящей сдачи нормативов. Процессом руководила капитан Фуксия, порядком уставшая, даже Рек с граблями в руках выглядел посвежее. Завидев меня, она воспользовалась случаем и заявила: “На сегодня всё”. После чего быстренько исчезла, словно боялась, что ее остановят и вновь привлекут к работе.
Конец семестра — время сложное, и я её прекрасно понимала.
Закинув грабли на плечо, Рек отправился к сеновалу. Там, в расположенной рядом пристройке он и хранил свой инвентарь. Поставив грабли на место, он ополоснул руки из умывальника, вытер ветошью и произнес:
— Ну, рассказывай. Уверен, ты заглянула ко мне не просто так.
— С чего ты взял?
Рек улыбнулся.
— Я не первый день тебя знаю.
Я задумалась. Что же получается — я всегда прихожу к нему, когда мне что-нибудь нужно? Глупость какая! Или нет?
— Адуся, не томи. Иначе я умру от любопытства.
— Ну хорошо, в общем… я тут узнать у тебя кое-что хочу, — начала я издалека.
— Что-то случилось? — Рек слегка насторожился.
— Нет, все в порядке, — я изобразила бесшабашную улыбку, отчего приятель насторожился еще больше.
— Кто-то снова пытался тебе навредить?
— Да нет же, — я замахала руками. — Я просто хотела у тебя узнать название книги. Ну, той самой, которую ты хотел в библиотеке взять. Я думаю, что смогу ее достать. Другими способами.
— Ада, что ты задумала? — нахмурился Рек.
— Помочь тебе, что же ещё?
— Ценой собственной жизни?
— Да что ж вы все так надо мной трясетесь?! — не выдержала я. — В начале Порк с Луноликой, теперь ты! Может мне самозаточиться в башне, а вы мне будете еду на верёвочке доставлять, через окно?
Реку, судя по виду, идея показалась здравой, и я всерьез испугалась, что он заявится с этим предложением к ректору Моръ. Что-то мне подсказывало, что она с ним согласится. А Лунолика с Порком будут не прочь носить мне еду. Кексики. С успокоительным. Экспериментальные образцы.
Представив себя, высовывающейся из окна башни с верёвкой в руках, я нервно хихикнула.
А что, заточат меня на веки вечные, будут показывать гостям академии. "А теперь посмотрите налево, в здесь томится наша местная знаменитость, невеста Губами. Ну как невеста, бабуля, если ещё от старости не померла. А теперь посмотрите направо, в этой конюшне трудится наш старикашка-конюх, который возомнил себя проклятым ректором. А теперь пройдёмте прямо, там у нас столовая"…
— В общем так, — произнесла я решительно, достав из сумки записную книжку, — если хочешь расколдоваться, то хватит надо мной трястись, диктуй название книги. А то я через пару месяцев академию покину, и будешь разгребаться сам.
Не знаю, что на Река подействовало больше — мой решительный тон, желание расколдоваться или весть о выпуске из академии, но название он мне продиктовал.
После этого я столь же решительно удалилась. До появления подруги нужно было успеть собрать сумку и подготовиться к вылазке в город.
В свои планы я Лунолику решила не посвящать, знала, что она примется меня отговаривать, а то и костьми ляжет, чтобы не пустить. Она это может.
Глава 30
Глава 30. Город
Город Рыбоморец, на окраине которого находилась наша Академия, не был каким-то страшным местом. Обычный, ничем не привлекательный городок. Откуда пошло название — непонятно, до моря от нас десять дней галопом, а рыба имелась только на рынке, привозная, вмороженная в пласты льда, откуда торчали только морды и хвосты. Возможно, Рыбоморец — это была фамилия значимого для города человека, может быть основателя, но об этом ничего неизвестно. В общем, происхождение названия терялось в тумане истории также основательно, как рыночные рыбы во льду.
Зато в нашем городке, благодаря близости с академией, имелось несколько интересных мест. Без ярких вывесок, неприметных, но очень полезных для пытливых умов. Особенно, если у этих умов нет влиятельных родителей со связями.
В одно из них я и отправилась.
Находилось оно в переулке на окраине. Вывеска над обшарпанной дверью давно растеряла половину букв, "…ые услуги", вот что теперь на ней значилось. На первом курсе мы даже ставки делали на изначальный вариант. В первую тройку вошли "скорые услуги", "особые услуги" и почему-то "рыбные услуги". Узнавать результат отправили меня. Старик-хозяин изрядно повеселился, а приз не выиграл никто — услуги оказались "всякие". На вопрос, почему тогда"… ые", хозяин пожал плечами и ответил: " Ошибся".
После того памятного разговора я бывала в “Услугах” еще несколько раз, по различным поводам.
Однажды мне понадобилась дохлая крыса недельной давности. Нет, я могла бы и обойтись, но уж больно хотелось удивить преподавателя некромантии, который считал, что невесты не способны постичь столь сложный предмет даже на уровне азов (некромантию нам читали факультативно, по-выбору и в облегченной версии).
В другой раз мне пришлось прибегнуть к “Услугам”, когда срочно понадобилась новая метательная сковородка по причине разбития старой. Да не абы какая, а с огненным вектором силы. Хозяин заведения достал мне ее за два дня.
А потом я сережку потеряла любимую. И тут хозяин “Услуг” помог — достал прорицательский шар, и я увидела, где искать.
Ну и еще пару разков забегала.
В общем, меня он знал хорошо. И сейчас, кивнув по-свойски, сразу спросил:
— Что на этот раз?
Сказано это было таким чудовищно-скрипучим голосом, что вкупе с черепами на полках и густой паутиной по углам у любого бы вызвало оторопь. Лунолика жутко боялась этого места, говорила, что здесь ужасная аура, а хозяин — злобный колдун. Возможно, она права. Мне тоже по началу было страшно. Ровно до того случая, когда хозяин случайно опрокинул банку с сушеными глазами жаб, а я ему собрать помогла. Чего мне сушёных глаз бояться, когда живая Жаба постоянно перед глазами? В общем, хозяин, господин Жаниариус, оказался нормальным дядькой, хоть и любителем народ попугать.
Впрочем, я отвлеклась. В ответ на его вопрос я достала из сумки книгу и плюхнула её на прилавок. И сразу почувствовала облегчение — пока несла, этот кирпич оттянул мне все плечо
— Последний том, подарочный экземпляр, — сказала я. — Бешеных денег стоит.
На чёрной полированной поверхности книга смотрелась эффектно, хоть и странно.
— Перемежайтис? Ну допустим. И что ты за неё хочешь?
— Другую книгу, — я достала записную книжку и, вырвав лист, вручила его господину Жаниариусу.
Тот взглянул и расхохотался.
— Девочка моя, эта книга стоит четырёх таких томов.
Я улыбнулась.
— А у меня как раз есть.
Старик задумался, обхватив подбородок пальцами.
— Ладно, — наконец сказал он. — Иди погуляй часок, пирожных там поешь или ещё чего. Я пока наведу справки.
И я пошла.
На улице было хорошо, я почувствовала это, только оказавшись снаружи. Все-таки в чем-то Лунолика права, атмосфера в “Услугах” не самая здоровая. Вдохнув свежий воздух, я направилась к центру, туда, где находились кофейня и магазинчик со сладостями. И ещё много всего, что может пригодиться невестам академии. Например, скобяная лавка, у порога которой я столкнулась с… Жабой. Прошипев что-то сквозь зубы, она пихнула меня локтем и попыталась толкнуть в лужу, ещё не просохшую после вчерашнего дождя. Обманное движение влево — и в лужу попала её туфелька. Вместе с ногой.
— Упс, — сказала я. И по доброте душевной направила на её конечность высушивающее заклинание. Конечность высохла. Лужа тоже, вот только вода в ней была совсем не такая чистая, как та, что выливается по утрам в наши постели. Поэтому платье и нога приобрели интенсивный серый цвет. А что, необычно так получилось, креативненько.
Жаба креатива не оценила, метнула в меня взгляд-молнию, аж браслеты нагрелись… И, вскрикнув, принялась тереть глаза, словно ей туда бревнышко залетело.
После чего, развернувшись и, уже не глядя на меня, двинулась в сторону академии.
Я посмотрела ей вслед и подумала, что хватка у Жабы железная — за всем произошедшим она умудрилась не выронить свёрток, который держала подмышкой.
И только потом спросила себя: А что она делала в скобяной лавке?” Представить Александрину за покупкой хозяйственного мыла или гвоздей я, как ни силилась, не смогла.
Махнув рукой на эту странность, я пошла насладиться пироженкой.
Песочному крендельку с помадкой оказалось далеко до шедевров Порка, но мне все-равно понравилось. Купив ещё парочку для себя и Лунолики, я отправилась обратно.
Господин Жаниариус выглядел довольным.
— Неси остальное, будет тебе твоя книга. Через два дня заходи.
— Золотой вы человечище! — радостно воскликнула я. Не удержавшись, перегнулась через прилавок и чмокнула его в морщинистую щеку.
— Иди уже, — замахал руками старик.
Глава 31
Глава 31. Гость — в горле кость
Хуже Жабы могут быть только две Жабы — на следующий день, в воскресенье, к Александрине приехала мама.
О том, что это мама, меня просветил Порк за завтраком. Сама бы я не догадалась, поскольку выглядели Жабы одинаково, только одна была в форменном платье, а вторая — в кроваво-алом, бархатном, с меховой накидкой на плечах.
Обе сидели за гостевым столиком, компанию им составляла ректор Моръ, вид у неё был любезный, но не слишком радостный.
— Интересно, чего это Жабина матушка приехала? — спросила Лунолика.
Визиты родителей у нас не запрещались, но особо и не приветствовались. Обычно встречи проходили в городе, за территорией академии. И уж точно никогда прежде ректор с родителями не обедала.
— Как это "чего"? — с усмешкой произнёс Порк. — Александрина во дворец захотела. Ты что, списки не видела?
— Но это ведь король решает, кого к себе звать. Разве ректор может что-нибудь изменить?
Вопрос бы и впрямь интересный. Порк ответа не знал, поэтому я спросила у Река.
— Не может, — ответил приятель. — Не пустить во дворец ректор ещё способен. Формально. А вот добавить в список — точно нет. Бедная госпожа Моръ, сочувствую. Старшая Жаба наверняка будет на нее давить. Может и пригрозит даже. Слышал, это семейство в методах не церемонится.
За обедом я пересказала его слова Порку и Лунолике.
— Глупая Жаба, — сказал Порк. — Рвётся к принцу, а он терпеть её не может. Сама себе хуже делает.
— Это ещё почему? — спросила я.
— Да потому, что терпение у принца не безграничное, а она уже давно ему мозг проела.
— Замуж за него хочет? — поинтересовалась Лунолика. — Мучается, неверное, бедняга, терзаемая страстями.
— Огненными, — не удержалась.
Мы с подругой хихикнули.
— Да пусть мучается чем угодно, зачем другим-то покоя не давать? — Порк в отличие от нас ничуть не развеселился. — Теперь вон мать подключила. Бедный принц.
— Да чего ж он бедный-то? — возмутилась Лунолика. — Какое семейство его домогается! А если и бедный, то этот брак бы его озолотил. Точнее, обриллиантил. Выгодно же.
— Вовсе нет, — покачал головой Порк. — Женись он на Жабе, её семейство затребует привилегий в бизнесе, налогов меньше платить захочет. Это не выгода, а убыток. Да и не сможет он на ней жениться, она не знатного рода.
— Серьёзно? — удивилась я. — А по виду не скажешь. — Я глянула в сторону гостевого стола, где обедали обе Жабы, теперь уже без ректора (за учительским столом ее тоже почему-то не обнаружилось).
— Представь себе. Папаша Жабы из бедной семьи, просто ему повезло — наследство от бабки получил, домишко с огородом. Решил колодец копать, да на алмазное месторождение наткнулся. Так и закрутилось. Мамаша — да, аристократка. Но род давно обеднел, вот её за простолюдина и выдали.
Лунолика насупилась.
— Разве это так важно, кто из какого рода? Может у них любовь была настоящая.
— Может и была, не знаю, но я в такую любовь не верю.
— А как же "Огненная страсть"? Ведь у Октатриэда и Луфильды была как раз такая же ситуация!
— Сказала тоже! Это же книги, выдумка!
— Великий Перемежайтис не будет писать ерунду!
— Конечно, — усмехнулся Порк. — Он знает, как зацепить сердца. А ты — фантазерка. Учись различать фантазию и реальность, а то когда-нибудь рухнешь с небес на землю, больно будет.
— Да ты… ты… — Лунолика вскочила, глаза её наполнились слезами. — Дурак ты, вот кто!
Она бросилась вон из столовой.
— Я-то здесь при чем? — Порк посмотрел на меня растерянно.
— А ты подумай, — сказала я и бросилась догонять подругу.
Я нашла Лунолику на той же скамейке, где когда-то страдал Порк. Подруга не плакала, видимо, успела это сделать до меня — глаза были красные — сидела, оцепенев, и молча глядела в пространство перед собой.
Я присела рядом. И тоже принялась молчать. Так мы и сидели какое-то время, в полной тишине, только ветер шелестел в листве.
— Знаешь, — наконец произнесла Лунолика, — я и в самом деле такая дура. Чего-то себе напридумывала… Он прав, мне и впрямь стоит научиться отделять фантазию от реальности.
— Да брось, — сказала я. — Ну нравится он тебе — и что такого.
— Ты не понимаешь, — подруга повернула голову и посмотрела на меня грустно и как-то безнадежно. — Он же прямым текстом сказал, что у нас с ним ничего быть не может, потому что я не знатного рода.
Я озадачилась, пытаясь вспомнить, когда это он успел такое ляпнуть, но припомнить не смогла.
— Когда он такое сказал? — сдалась я.
— Ну как “когда”? В столовой. Сказал, что не верит в любовь между простолюдином и аристократкой. Я-то простолюдинка, а он…
Тут позади зашуршали кусты и послышалось недовольное:
— Ну и насочиняла, — из зарослей вылез Порк, вытряхивая набившуюся за шиворот листву. — Я что, по-твоему, аристократ? Мой отец — повар, мать тоже не из знати.
— Ты что, подслушивал? — воскликнула я, вскакивая.
Лунолика, в отличие от меня, вовсе потеряла дар речи, только глазами хлопала, да рот открывала, словно выброшенная на берег рыба. И лицо у нее было такое странное, что я не могла понять — плакать она собирается или смеяться.
— Шла бы ты, Ада… прогуляться, — мрачно изрек Порк, оттесняя меня от лавки. — Иди вон конюха своего проведай. А то он без тебя заскучал.
Я посмотрела на Лунолику, та кивнула. Я, прищурившись, глянула на Порка и произнесла:
— Только попробуй ее обидеть!
— Иди уже, а?
И я ушла. Подумала, вдруг Рек там и вправду скучает?
Глава 32
Глава 32. В гостях у Река
— Перемежайтис заразен, он размягчает мозги. Вот, Лунолика обчиталась — и всё, пропала.
Я тяжко вздохнула, вспомнив несчастное лицо подруги.
— Да брось, — улыбнулся Рек, — рано или поздно она все-равно бы в кого-нибудь влюбилась.
Мы сидели на куче сена, сваленного возле конюшни, и жевали груши.
Груши были чудесные, моё настроение — не очень.
— В кого-нибудь — это нормально. Но зачем же в Порка?
— И чем он тебе не угодил? — прожевав очередной кусок, спросил Рек.
Моя рука, потянувшаяся к корзинке, замерла.
— То есть как это "чем"? — я уставилась на приятеля. — Ты же сам говорил, что Порк тебе не нравится.