Добравшись до дома, я ссадила попугая на спинку стула, села напротив на диван, грозно нахмурила брови и приказала:
— Рассказывай!
Птица дернулась, но ответила:
— О чем?
— Обо всем. Почему Петра Дефендер, кто такая Амельда. И как вообще у попугая со страусом может случиться любовь. Вы там, в Африке вместе, что ли, жили?
Я постаралась вывалить все вопросы разом, чтобы ни о чем не забыть, так как уже успела заметить, что птичья память была намного лучше моей. Петруша помнил все и всегда.
Попугай переступил с лапы на лапу, склонил голову вбок, затем в другую сторону и внимательным долгим взглядом посмотрел на меня. В этот момент я не то с ужасом, не то с удивлением заметила, как его глаза из черных снова становятся золотистыми. А зрачок стягивается в узкую щель, словно передо мной снова котик, а не птица. Раньше я такого никогда не видела, поэтому заволновалась не на шутку:
— Петруша, с тобой все в порядке? Ты не заболел?
Попугай издевательски фыркнул:
— И чем вызвано вдруг такое беспокойство о моей скромной персоне? — ага, имитирует он.
— У тебя с глазами что-то не так, — поведала я с осторожностью. Надеюсь, что изменение взгляда не выражает агрессию… А то как-то в юности меня под коленку клюнул бабкин петух. Я очнулась в тот момент, когда поняла, что умудрилась его поймать и стою и бью головой о помойку. Еще бы чуть-чуть и он отдал бы концы. Так называемое состояние аффекта. Вдруг попугай тоже на меня ринется?
Птица мягко спланировала на пол к большому напольному зеркалу. Смешно покрутила головой, разглядывая себя в стекло, и снова вернулась ко мне:
— У вас, у людей, есть поговорка «глаза — зеркало души». Тело у меня сейчас не мое, а этой мерзкой птицы. А вот душа осталась со мной. Этим все и объясняется. Поняла?
Я отрицательно покачала головой, не находя слов и чувствуя, что запуталась еще сильнее. И поняла, что поменялись не только глаза, но и звук голоса. Он снова стал низким и бархатистым, как в то раз, когда Петруша отпугивал незадачливого соседа.
— Как бы тебе объяснить проще? — продолжал свой монолог попугай, качая головой из стороны в сторону. И выглядело это все очень по-птичьи.
— А ты как есть, так все и рассказывай! — предложила я.
— Ну, хорошо! — вздохнул он. — Понимаешь, Шурочка, я пришелец из другого мира. И я не попугай, а дракон.
— Кто???
— Дракон. Самый настоящий, с зеленой чешуей и зубастой пастью. И Амельда тоже драконица. Говорят, что пернатые наши дальние потомки. Видимо из-за этого мы и попали в их тела.
— Откуда попали? — я все еще не могла въехать в эту дикую, как мне казалось на тот момент, мысль.
— Наш мир называется Кайерлан. Тут у вас по Рен-тв рассказывают же про параллельные миры. Неужели ты ни разу не смотрела? — настала очередь удивляться попугая.
— Почему же не смотрела, смотрела! — возмутилась в ответ я. Но то, что это было два раза по две минуты, промолчала. До этого момента я не верила ни во что. Но сейчас понимала, что моя уверенность сильно поколебалась.
— Вот и отлично! — кивнул головой попугай. — Я жил в параллельном мире. Людей там не было и нет. Мы похожи на существ, которых вы зовете динозаврами. Основное отличие в том, что мы все разумны и можем разговаривать. Здесь у нас с вами гораздо больше общего, чем с древними рептилиями.
— Хорошо, допустим, я в это поверила, — протянула я с сомнением. — А как ты здесь оказался? И почему вы друг друга узнали в столь, хм, необычном виде?
— Я по неосторожности свалился в жерло вулкана. Думал, сгорю заживо, а меня сюда перебросило. Да еще эта дура Амельда, как сегодня выяснилось, следом сиганула. А узнали мы друг друга по ауре. У драконов она независимо от внешнего вида остается неизменной.
— А кем она тебе доводится? — в моей душе слились в единый поток два странных чувства: жалости к старусихе, которая плакала на моих глазах и послушно пошла нести яйца страусиному самцу, и ревности к женщине, которая назвала себя Петрушиной возлюбленной.
— В вашем мире такой статус называется «любовница». Но она так ею и не стала, а лишь стремилась. Я был уже в том возрасте, когда на самок особо и не смотрел. Старый стал.
Так, любовница, да еще несостоявшаяся… Уже легче. Господи, ревную попугая к страусихе? Меня точно пора в дурдом отправлять. Но вслух я этого не сказала, а лишь уточнила:
— И сколько тебе лет было на тот момент?
— Семь тысяч триста тридцать один года и восемь месяцев в земном летоисчислении, — эту цифру питомец назвал без запинки. И судя по этому, это была истинная правда. Да, я знала, что попугаи живут долго, черепахи еще дольше. Но не настолько же?
— Сколько-сколько? — переспросила еще раз.
— Семь тысяч триста тридцать один года и восемь месяцев, — со вздохом повторил попугай. — Драконы вообще-то бессмертны. Но тела все равно изнашиваются. И я был настолько дряхлым, что уже с трудом ползал и ходить практически не мог. Вот и решил, что пора прервать такое существование в жерле вулкана, по глупости решив, что потеряв тело, я приобрету покой. А попал в лапы к контрабандистам, здесь на земле, потом к вашей сумасшедшей врачихе, и вот, наконец, к тебе. Шура, ты же меня никому не отдашь?
И что я должна была ему ответить? Что через неделю вернется Савельева и все пойдет своим чередом? У меня просто язык не повернулся бы.
— А почему ты Наталью считаешь сумасшедшей? — все же решила уточнить.
— Потому что ей уже тридцать пять лет, а она до сих пор не замужем. Получается старая дева. Это же позор всему роду! Ладно, вот нашелся Гриша, который согласился на ней жениться. Наверное, он совсем разорился, а у нее денег много.
Я очень живо представила Савельеву, которая горбатилась на двух работах все время, которое я ее знаю, в качестве богатой наследницы, и рассмеялась. Попугай опять обиделся:
— И что такого смешного я тебе сказал?
— Нет, у Наташки денег нет. Да и мне уже тридцать и я не замужем, — посмотрела на птицу-дракона, ожидая его реакцию.
— Как тридцать? Какой кошмар! — он буквально округлил глаза, если такое выражение приемлемо к попугаям. — А я думал, что восемнадцать.
Приятно, что молодо выгляжу. Но кошмаром быть совсем не хочу. И тут до меня дошло:
— Погоди-ка, ты утверждаешь, что вы живете по семь тысяч лет, а девушку в тридцать уже считаете старой девой?
— Конечно, у вас же с возрастом мозги не нарастают, а внешность портится! — это было мне сообщено с таким видом, что я должна была почувствовать себя очень недалекой и отсталой от жизни. — Амельде уже было двадцать пять. Не так молода, чтобы выйти замуж, но еще не плохо сохранившаяся, чтобы найти покровителя и любовника. У нас женщины с таким статусом называются юрге.
— И много у ваших мужчин таких юрге? — осторожно поинтересовалась я. Жалость к старусихе внезапно исчезла. Петруша же подвоха не заметил и, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Это зависит от статуса мужчины. Чем он знатнее и богаче, тем больше юрге может содержать. У меня и х в молодости до сотни доходило!
— И что ты с ними делал? — спросила я с изрядной долей скептицизма и сарказма в голосе. Как рассказывала все та же Савельева, родители ей с юности внушали, что мужикам от девушек нужно только одно. Но ближе к тридцати она поняла, что это одно нужно только ей. Моего опыта до столь глобальных оценок было явно недостаточно.
Попугай растерянно моргнул:
— Я не могу об этом рассказывать девице, пусть даже и столь великовозрастной!
И что мне на это прикажете отвечать? Мужской шовинизм во всей красе. Поэтому решила зайти с другой стороны:
— Если они тоже бессмертны, то куда исчезли из твоей жизни?
Попугай даже, как мне показалось, приосанился и гордо заявил:
— Жениться на юрге великого Петры Дефендера любой дракон считал за честь, несмотря на возраст. Поэтому они все благополучно вышли замуж.
— Жаль, в нашем мире этот принцип не сработает! — усмехнулась я в ответ на пафосную речь. — У нас, если мужик с тараканами в голове, то ему девственницу подавай!
— У ваших мужчин тараканы в волосяном покрове водятся?
Тут я не выдержала и рассмеялась, представив жирного прусака, выглядывающего из шевелюры Алексея Воробьева. Этого молодого певца последнее время стало много на экране телевизора. И волосы как раз подходили для таких обитателей:
— Нет, тараканы у нас только на кухнях у нерадивых хозяек водятся. А это просто образное выражение. Так говорят, когда человек с причудами.
На этой веселой ноте мы закончили беседу. Мне нужно было время, чтобы переварить все услышанное. Петруше, наверное, тоже.
Глава 3
Утро следующего дня началось с того, что я почувствовала, как меня гладят по голове. Кто-то непонятный перебирал мои волосы и приговаривал:
— Шура, Шурочка…
Это было так приятно и эротично! Я начала быстро вспоминать, не успела ли я выскочить замуж и благополучно об этом забыть. О том, что я просто могла сожительствовать с мужчиной в моем мозгу мысли даже не возникло. Мама меня так не воспитывала. Я сладко потянулась и распахнула глаза, чтобы признаться в любви моему новоиспеченному супругу. Это был мой маленький секрет: я сама себе дала обещание, будучи совсем зеленой девчонкой, что объясняться в любви мужу буду каждый день. Вычитала о пользе данного ритуала в какой-то научно-психологической книжке. Только перед глазами тут же предстал мощный клюв и черные глаза-бусинки.
— Шурочка, наконец-то ты проснулась! — радостно сообщил миру мой драконо-попугай. — Ты же знаешь, как я тебя люблю?
Подавив в себе жалость, что мужчина мне только привиделся, я весело рассмеялась. Такой поток чувств у Петруши просыпался в тот миг, когда он что-то сильно хотел, но не был уверен, что получит. И с настоящей любовью вряд ли имел что-то общее.
— Что тебе надобно, дорогой? — и с моей стороны это было лишь шутливым обращением к ласковому питомцу.
— Шур, а у нас планшет есть? — деловито уточнила птица. — Я бы хотел научиться им пользоваться.
Я криво усмехнулась. Меня позабавила фраза: «а у нас…».
— У нас планшет есть, — подыграла я ему. — Но ты же читать не умеешь. А видео он не всегда тянет. Да и для того, чтобы его открыть, все равно нужно иметь навыки чтения.
Тут я откровенно лукавила. Мой двоюродный братец Кирюша в возрасте двух лет уже вовсю листал страницы и включал понравившиеся мультики. Правда, для этого родителям нужно было найти их перечень в YouTube. И я сильно сомневалась, что Петрушу с его запросами и знаниями мультики удовлетворят.
— На счет читать… — попугай задумался. — Я не скажу, что умею, но и что не умею, тоже не скажу. Элементарными навыками я овладел. Примитивный текст разобрать смогу. А вот что вы там пальцами водите, какую магию используете, понять не могу.
— Магия? — то, что он научился читать, на этом фоне меня даже не впечатлило. — Ты считаешь, что магия существует?
— Но я же перед тобой сижу и разговариваю. Или ты не считаешь это веским доказательством наличия высших сил? — он по-птичьи наклонил голову в бок. А мне вдруг представился древний ящер с шипастой головой, который вот так искоса на меня смотрит. Я растерялась, не зная, что ответить. — Планшет неси!
Последняя фраза, сказанная приказным тоном, вывела меня из транса. Я послушно пошарила в сумке, достав гаджет, и положила его перед Петрушей.
— Вот смотри, нажимаешь на эту кнопочку, он включается. Надо подождать, пока появиться изображение.
Попугай внимательно смотрел на экран. Когда планшет загрузился, поднял взгляд на меня и спросил:
— Это я понял. А дальше что?
— А дальше я не знаю… — бессильно развела руками. — Дальше мы работаем пальцами, планшет реагирует на тепло. А твои когти и клюв холодные. Он на них реагировать не будет.
— Может мне их в чай макать? — предложила сообразительная птица. Только я не поняла ход его мыслей.
— А зачем в чай?
— Как зачем? — хитро прищурил он свои глаза-бусинки. — Чай горячий, ноготь нагреется, планшет среагирует.
— Хм… Планшет-то может и среагирует, но боюсь, что вода приведет к его быстрой поломке. Да и чай горячим долго не будет, — мне было жаль его разочаровывать. Но правда была именно такова.
Только Петруша не разочаровался. Или в силу возраста он прошел столько неприятностей, что уже ничего не боялся. То ли умел хорошо скрывать свои эмоции.
— Покажи мне, как он работает. А придумаю где взять тепло.
Я проследила его задумчивый взгляд, направленный на горелку газового котла. Квартира у Наташки была новая, с индивидуальным отоплением.
— В котел лапы не совать! Если тебя жерло вулкана в птицу превратило, то не хочу, чтобы ты в котле в муху превратился! — я конечно палку перегнула, но попугая впечатлила. Он покивал головой в знак согласия и выдал традиционное:
— Петруша хороший!
— Хороший-хороший! — согласилась я, почесывая его шейку. В такие моменты он не был разумным драконом, а был настоящим домашним питомцем, счастливо закатывающим глазки и подставляя под мой палец разные участки шеи. Но в это раз ласкался недолго. Резко встряхнулся и еще раз скомандовал:
— Показывай!
Я постаралась, как можно более доходчиво объяснить, как открывать Яндекс, набирать поисковую строку, выбирать понравившиеся сайты. Потом вспомнила про знаменитое «Ок, гугл», и тоже показала. Второе попугая очень вдохновило. И он пообещал, что пока я на работе, постарается со всем разобраться.
У входа в офис зоопарка я неожиданно встретила Матвеева. Если учесть, что я безбожно опаздывала, то эта встреча был не из приятных.
— Что же это вы, Родионова, на работу не спешите? В рабочее время общественное должно быть на первом месте, а потом ваши разные штучки-дрючки, — сказал он, раздев меня сальным взглядом. Я поежилась и хотела проскользнуть мимо, не реагируя на его нападки. Но не тут-то было. Округлый животик Олега Анатольевича надежно перекрывал весь дверной проем.
— Первый и последний раз, честное слово! — я сделал несчастные глаза в попытке разжалобить начальника. Но, как оказалось, толку от этого не было. А он между тем продолжал:
— Совсем вас Сбруев распустил. Молодой, должность голову вскружила.
Мне стало обидно за Гришу. Он был хорошим директором. В меру строгим, в меру справедливым. И если ты вовремя и без ошибок выполняешь свою работу, опоздание на десять минут большим грехом не считал.
— У меня уважительная причина! — попыталась слукавить я.
— Вот сейчас пойдете в мой кабинет и напишите объяснительную, со всеми вытекающими подробностями вашей уважительной причины, — с этими словами он отлип от стены, жестом приглашая меня в свой кабинет, который был недалеко от входной двери. Как раз напротив директорского.
Все внутри меня горело от возмущения. Но выход гневу я пока не давала. Все-таки ругаться с начальством на пустом месте в мои правила не входило. Только то, что он сказал дальше, повергло меня в шок:
— А еще объясните, куда исчезли фрукты на сумму в 120 тысяч рублей, которые мы должны были закупить для слоновника. По вашим отчетам товар должен был завезен. А по факту его нет.
— Слоны съели, — я совсем растерялась. К работе я относилась щепетильно. Каждую закорючку дважды проверяла. Все-таки работа бухгалтера этого требует.
— Кого съели? — фыркнул мужчина. — Совесть твою?
— П-п-п-почему совесть? — я даже начала заикаться. — На обед съели, как им и положено.
— А я вот с базой созвонился. Они утверждают, что закупки кормовых фруктов у них не производились, — улыбка Матвеева в этот миг стала напоминать объевшегося сметаны кота, что никак не подходило для тревожности момента.
— Но, Олег Анатольевич, я же не занимаюсь закупками! Для этого у нас есть Ирина Завидова. Я всего лишь бухгалтер! Мое дело деньги на счет перечислить в соответствии с накладными, а не проверять завезли груз или нет.
— А кто тебе об этом сказал? — и без того полное лицо зама расплылось почти в оскале. — Бухгалтер должен и просто обязан отслеживать поступление продукции. Твоя должность как называется?