Я чуть приоткрыла глаза и, увидев перепуганное лицо оборотня, чуть улыбнулась:
- Все в порядке, — и опять прислонилась к плечу Демида, желая только одного, чтобы никто меня больше не трогал, потому что безумно хотелось спать.
— С ней все в порядке, — послышался мужской голос над головой. — Девочка просто устала. Ей надо выспаться и отдохнуть. Ты же взрослый мужик, прекрати дурить. Убери свои машины с дороги, дай нам проехать. Я даю тебе слово, ты поговоришь с Настей до совета. Но сейчас нам надо ехать.
— Когда? — Игнат не желал отступать, уперто стоя на своем.
— Я поговорю завтра с Настей. Если она согласится тебя принять, то о времени договоримся, — а дальше, перед тем, как меня окончательно окутала сонная дымка, я почувствовала движение…
Проснулась среди ночи, не сразу поняв, где нахожусь. Но осознав, что я в доме Демида, в полной безопасности, поудобнее улеглась и снова уснула сладким безмятежным сном.
Глава 12
Когда я проснулась, за окном светило яркое ослепительное солнце. С кровати через приоткрытые шторы виднелось безукоризненное лазурное небо. Весело щебетали птицы, невольно поднимая своим пением утреннее настроение. Присев на постели с удовольствием потянулась и зевнула, а потом, бросив взгляд на прикроватную тумбочку, удивленно охнула. Часы показывали начало первого. Давным-давно я не спала так спокойно и безмятежно, и это было очень удивительно. Моя жизнь последнее время была похожа на быстро несущуюся снежную лавину, такая же непредсказуемая, коварная и стремительная. Совершенно было непонятно, что еще случится и какой сюрприз может принести каждый наступающий новый день…
Но понятно было одно, изменить ничего уже нельзя, мой привычный мир рухнул и никогда не станет прежним. Есть я, моя дочка, которую я так давно не видела, Игнат и еще наш неродившийся малыш. Конечно, ребенок ни в чем не виноват. Но он невольно свяжет нас с Игнатом навсегда. Готова ли я к этому? Мы слишком разные… Так было, и так будет всегда. И пропасть между нами настолько велика, что ей не видно ни конца, ни края. Игнат просит о разговоре, но что он может мне сказать? Его поступкам нет оправдания, как и прощения…
Мои размышления прервало громкое урчание в животе. Я почувствовала жуткое нестерпимое чувство голода. Да это было и понятно, ведь вчерашний ужин, как, впрочем, и сегодняшний завтрак, я самым бесстыдным образом проспала.
Вскочив с кровати, прошлёпала в ванную. Поплескавшись в теплой воде, задумалась над тем, что мне необходима одежда, и надо поговорить с Лерой об этом. Вчера я так и не добралась до магазина, возможно, сегодня она съездит со мной за покупками. Натянув спортивные штаны и футболку, в которых была вчера, наспех расчесала волосы и собрала их на макушке в пучок.
Открыв дверь, вышла в коридор и удивилась полнейшей тишине в доме. Возникло ощущение, что в огромном особняке я совершенно одна. Спустившись по лестнице, оглядела пустую гостиную и двинулась в сторону столовой. Здесь также никого не было, кроме миловидной светловолосой девушки, которая накрывала стол к обеду.
— Добрый день, — осторожно поздоровалась я, пытаясь не напугать незнакомку своим внезапным появлением.
— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась она.
— Скажите, а где все? — поинтересовалась я, не сводя взгляда с хлебной корзинки на столе, в которой лежали аппетитные румяные булочки, щедро посыпанные кунжутом. Их восхитительный аромат вызывал головокружение, и я невольно сглотнула.
— Демид Иосифович, работает у себя в кабинете, а Валерия в саду, — отчиталась девушка и, видимо, заметив мой «голодный» взгляд, взяла хлебную корзинку и протянула ее со словами. — Угощайтесь. Они еще горячие.
— Спасибо, — схватила я булку и тут же откусила кусочек. — Извините, завтрак пропустила, а кушать так сильно хочется.
— Давайте я вам принесу что-нибудь перекусить? — предложила девушка. — Бутерброд? Может, кофе?
— Не надо, я подожду обеда. Так, где Лера?
— В саду. Как выйдете из дома, по дорожке налево, а там разберетесь.
— Спасибо, — поблагодарила я улыбчивую незнакомку.
Девушка в ответ лишь кивнула и вновь вернулась к своему занятию. Я решила не беспокоить Демида, а сначала поговорить с Валерией.
Выйдя из особняка, глубоко вдохнула. На улице было тепло, и уже чувствовалось, что лето вот-вот наступит. Вокруг витал неповторимый головокружительный сладкий аромат. Двор был очень большим и ухоженным. Круглые клумбы радовали взор красивыми цветочными композициями. Низкорослые кусты были равно подстрижены и визуально разделяли пространство на две части. С одной стороны — место для автомобилей, с другой- площадка для пикника, на которой стоял мангал, небольшой столик и несколько кресел.
При моем появлении охрана у ворот немного напряглась, это было понятно по их застывшим позам и внимательным взглядам. Чуть кивнув им, поприветствовав их таким образом, свернула на аккуратно выложенную каменную дорожку вдоль дома, и едва зашла за угол, увидела большой зеленый сад и крышу какого-то деревянного строения. Я направилась туда.
Внезапно откуда-то послышался заливистый детский смех. Я сбилась на полушаге и с удивлением стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, откуда он взялся. Вокруг никого не было. «Показалось», — промелькнула мысль, и я быстро направилась на поиски Леры. И тут смех повторился, а потом еще раз, и еще…
Мое сердце на секунду замерло, а потом стало стучать сильнее. Детский смех доносился откуда-то из сада. Первой мыслью было то, что это дочери Демида и Леры вернулись домой, а потом ко мне пришло осознание — смех совсем детский, а их девочки намного старше.
Я невольно ускорила шаг. Впереди показалась красивая большая деревянная беседка светло-коричневого цвета, обвитая со всех сторон диким виноградом. Перед ней была площадка, на которой я увидела Леру. Она стояла ко мне вполоборота, держа в руках спортивный мяч. Он казался ослепительно оранжевым на фоне ее белоснежной футболки.
— Блосай! — раздался настойчивый детский голосок, и я заметила ее… темноволосую малышку с двумя короткими хвостиками на макушке. Сейчас, в свете солнечных лучей, казалось, что в ее волосах то и дело вспыхивают огненные всполохи.
Я смотрела на девочку и не могла поверить. Из груди рвались горькие рыдания, но я, опасаясь напугать ребенка, лишь прикусила губу, пытаясь сдержать крик. В душе все рвалось на части, но я не осмеливалась сделать шаг… шаг к своей дочери. Моя девочка так выросла за то время, что мы были разлучены. Но даже из тысячи других детей я бы все равно ее узнала.
Анечка первой заметила меня. В ее серо-зеленых глазах, сияющих от радости, мелькнуло легкое удивление, которое тут же сменилось на смущение. Выронив из маленьких ручек только что пойманный мячик, она подбежала к Лере и обхватив за ноги, уткнулась лицом в ее колени.
— Что случилось, малышка? — изумилась Валерия, подхватывая ребенка на руки, а потом, обернувшись, увидела меня.
— А вот и наша мама проснулась, — бодро сказала она и шагнула ко мне, с девочкой на руках.
Анечка крепко прижалась к ней, уткнувшись лбом в плечо. Лера подошла ко мне и, улыбаясь, сдерживая слезы, пояснила:
— Демид, привез твою дочку, пока ты спала. Думаю, вам нужно заново познакомиться.
Я протянула дрожащую руку, и осторожно погладила малышку по голове.
— Аня, Анечка, — тихо ее позвала я по имени. — Моя девочка, моя красавица…
Слезы душили. Хотелось схватить дочку, прижать к себе и никуда не отпускать, но я понимала, что теперь для своего ребенка я чужая, и прежде всего, мне надо завоевывать ее доверие, и уж только потом любовь.
— Зайчик, это твоя мама, — Лера ласково подула на волосики малышки. — Она очень тебя любит, и сильно-сильно по тебе соскучилась. Посмотри на нее.
Анечка, бросила исподлобья на меня насупленный взгляд и вновь отвернулась.
Я обречено посмотрела на Леру, не замечая бегущих по щекам слез. «Будь ты проклят, Игнат», — в сердцах прокляла я оборотня, в это мгновение, ненавидя его всей душой за то, что из-за него чуть не потеряла дочь.
— Малышка, это твоя мамочка, — повторила Валерия. — Пойдешь к ней на ручки?
Девочка отрицательно закачала головой, и тогда женщина предложила:
— А давайте все вместе поиграем в мяч? Что скажешь? Или, может, в прятки?
Дочка вновь посмотрела на меня, будто оценивая, заслуживаю ли я ее доверия или нет. В ее глазах я увидела сомнение и настороженность, и тут пришло ко мне осознание, что сколько бы я ни плакала, моя девочка в силу своего возраста не поймет раздирающих меня на части чувств, а еще может испугаться чужих слез… Надо прежде всего расположить малышку к себе.
— Анечка, поиграем? — улыбнулась я, осторожно касаясь ручки дочери. — Будет весело, обещаю…
Малышка чуть смущенно закивала, и Лера опустила ее на землю. Я, смахнув слезы, взяла в руки мяч. Мне предстояло повернуть время вспять. Анечка… Моя милая, родная девочка, она много времени провела среди чужих людей, и ее недоверие и насторожённость ко мне абсолютно понятны. Но я должна была постараться исправить это, приложив все свои силы. Анечка, лови, — катнула оранжевый шар к малышке. В свою очередь, она отправила его к Лере, а та ко мне. Мяч летал туда-обратно, иногда закатываясь за беседку. И очень скоро моя дочка освоилась и расслабилась. Заливисто смеясь, она начала откровенно баловаться. В какой-то момент, Валерия сославшись на усталость, отошла в сторону, мудро оставив нас наедине. Анечка училась мне доверять, от ее смущения не осталось и следа, и сейчас на некоторое время я стала ей подругой.
Мы играли в мяч и вместе хохотали до тех пор, пока обе не устали.
— Может, передохнем? — предложила я, и когда дочка схватилась за мою протянутую ладонь, стало понятно, что первый кирпичик в наших отношениях заложен.
Плюхнувшись на скамейку, посадила Аню на колени и осторожно обняла. Мне хотелось крепко сжать ее в объятиях, но пока я сделать этого не могла.
— А мы потом поиглаем? — уточнила дочка, заглядывая мне в глаза.
— Конечно, родная, — прошептала я и, уткнувшись лицом в ее макушку, замерла, прикрыв глаза, вдыхая до боли родной, запах своей малышки.
Для любой матери нет ничего слаще аромата ее ребенка, и сейчас… только тот, кто когда-то терял и вновь обрел свое дитя, сможет меня понять. Об этих эмоциях невозможно рассказать словами, они не поддаются логике или какому-то объяснению, просто обнимая дочь, я вновь наконец-то чувствовала себя живой и безмерно счастливой.
— Настя не плачь, — Валерия осторожно коснулась моего плеча. — Теперь все будет хорошо.
— Спасибо, — прошептала я сквозь слезы. — Спасибо, что вернули мне смысл жизни, мою девочку.
— Тебе предстоит нелегкий и длительный путь, — прошептала Лера. — Но я уверена, что все получится. У тебя замечательная дочка, чудесная девочка, и вы с ней обязательно со временем обретете друг друга вновь.
— Мое сокровище, мой ангел…
Анечка обхватила меня за шею и затихла, словно опасаясь, что я сейчас исчезну.
— Настя, может пообедаем? — предложила Валерия. — Анюта думаю проголодалась.
— Конечно, — я посмотрела на дочку и уточнила. — Кушать будешь?
Малышка кивнула. Не выпуская ее из объятия, поднялась, и мы все вместе направились по дорожке к дому. За обедом я смотрела только на дочь, ловила каждое ее слово, пытаясь угадать любое желание малышки, а заодно определить ее предпочтения и вкусы. Моя доченька оказалась совсем некапризной, с удовольствием съела специально приготовленную для нее пюрешку из картошки и мягкую куриную котлету, запив все компотом. А потом начала зевать и тереть кулачками глаза. Стала понятно, что малышка хочет спать.
— Извините нас, — я взяла дочь на руки и направилась в свою комнату, совершенно забыв о том, что сама так и не поела.
— Сейчас поспим, а потом дальше будем играть, — сообщила я, укладывая Анечку на постель. Но едва я потянула с нее шортики, малышка дернулась и заявила:
— Не хочу спать! Давай иглать!
— Не сейчас, — покачала головой, и стала ловко раздевать дочку. — Надо отдохнуть.
— Хочу иглать! Иглать! — а дальше раздался оглушительный обидный детский плач. Анечка безутешно рыдала, крича в голос и размазывая по щекам слезы.
— Доченька, что с тобой? Милая?! — перепугалась я. — Где болит? Скажи?
Ответом мне послужил громкий дикий крик. Малышка выгнулась и начала дергаться, пытаясь меня пнуть. Перепугавшись окончательно, я вылетела в коридор и бросилась вниз:
— Лера! Лера! Помоги мне!
Перепуганная женщина выскочила из столовой ко мне навстречу, а за ней в дверях появились Ренат и взволнованный Демид.
— Что случилось? — Валерия смотрела на меня. — Настя?! Что произошло?
— Там Анечка. Она плачет. Может у нее что-то болит… Я не знаю, что с ней…
Женщина, как-то с явным облегчением выдохнула, и обернувшись, успокоила мужчин:
— Продолжайте обедать. Ничего страшного. Мы скоро к вам присоединимся, — а потом посмотрев на меня, строго сказала. — Идем.
Аня лежала на постели, захлебываясь слезами. В истерике она успела скинуть на пол одеяло, подушки, и теперь просто выгибалась, упираясь ногами в спинку кровати и громко кричала.
— Вот видишь, — я бросилась к дочери. Упав на колени перед кроватью, сама, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать вместе с ней, в панике спросила. — Что происходит, я не пойму?
— Да ничего особенного, — вздохнула Лера, поднимая с пола сначала подушки, а затем и одеяло. — Перевозбудилась малышка, слишком много эмоций. Вот и пустая истерика. Поспит и все пройдет.
— Не хочу спать! — завыла Анюта. — Не хочу!
Бросив подушку на кровать, Валерия ловко уложила на нее малышку, и укрыла девочку одеялом, перевернув ее на левый бок, при этом тихо, но твердо сказав:
— Тсс, давай спать… Тссс…
— Не хочу! Не буду!
— Будешь, еще как. Спи, маленькая, спи, я тебе сказала.
Лера хлопала ладошкой по одеялу, Аня продолжала рыдать, а я в это время сходила с ума, не зная, что и думать. Но через несколько минут оглушительный плач закончился, дочка, поворочавшись и еще немного повсхлипывая, удобно улеглась, затихла, а потом, положив ладошку под голову и вовсе уснула.
— Ну вот и все, — Лера с улыбкой посмотрела на меня. — Скоро ты поймешь, что детский плач бывает разным: обидным, требовательным, уставшим, а иногда и от боли. Анечка совсем малышка, и для нее сегодня слишком много произошло событий. Сейчас она часа два, а то и три проспит. А мы с тобой пойдем обедать.
— Я не хочу…, - покачала головой. — Лучше побуду здесь, с дочкой.
— Настя, — Валерия укоризненно посмотрела на меня. — Ты может есть и не хочешь, но подумай о ребенке. Ты не ужинала, не завтракала! Откуда твоему малышу брать силы? Не забывай, теперь у тебя двое детей, и один еще нерождённый, полностью зависит от своей мамы.
В животе предательски заурчало, и я поняла, что Лера права. Теперь мне нужно было думать не только о себе, но и о ребенке, которого я ношу под сердцем, и все — таки Анечку оставлять одну мне не хотелось. Видимо, уловив мои смятения, жена Демида улыбнулась:
— Не переживай, за малышкой присмотрят. Я сейчас пришлю служанку, и она посидит с Анечкой. Идем, Настя…
Как бы мне ни хотелось остаться, я последовала за Лерой. Остановившись на пороге, обернулась. Я до сих пор не могла поверить, что моя дочка теперь всегда будет рядом со мной.
— Все будет хорошо, — Валерия взяв меня под руку, буквально насильно выволокла из комнаты. — Наш дом надежная крепость, и здесь вы обе в безопасности. Я обещаю, что с твоей доченькой все будет хорошо. Ты же мне веришь?
— Да, — вздохнула я. — Ты не представляешь, как я боюсь ее вновь потерять.
— Не думай о плохом, — Лера приобняла меня за плечи. — Все самое страшное осталось позади.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Спасибо за поддержку.
Едва мы вошли в столовую, Демид поинтересовался:
— Уснула?
— Конечно, — кивнула Лера. — Настя садись, а я сейчас отправлю кого-нибудь присмотреть за малышкой.
На моей тарелке лежал румяный кусок зажаренного мяса, правда, он уже успел остыть и был чуть теплым. Автоматически отрезала кусочек и положив в рот стала механически жевать. Ароматный сок наполнил рот, и в это мгновение, пришло осознание жуткого голода. Я сама не заметила, как все съела и потянулась за второй порцией… Никогда особо не любила мясо, вернее, была к нему равнодушна, предпочитая больше рыбу, но сейчас просто стонала от восторга, удивляясь сама себе. Весь мой мир сосредоточился в тарелке. Когда я наконец-то утолила голод, то поняла, что все присутствующие внимательно смотрят на меня.