— Вы Ева? — ошалел я от выводов, которые пришли в мою голову.
— Вы действительно интересная личность, Максим Александрович, — приятным голосом ответила она.
— Вы так и не ответили на вопрос, — настоял я. — И меня теперь зовут иначе.
— Мне без разницы, что написано в вашем паспорте, важно то имя, что дали вам при рождении, — ответила она. — И да, вы правы, я Ева.
— Но Адам сказал, что вы стали смертной, что он потерял вас? — усомнился я.
— Насколько мне известно, вы сейчас должны находиться без души в виде демонического роя, — улыбнулась она. — И, тем не менее, вы здесь.
— Понятно, — кивнул я. — И почему же мне нельзя трогать его душу?
— Потому что она не ваша, и Адаму она тоже не достанется, — стала строгой Ева.
— Он её продал, — настойчиво сказал я. — Значит, она уже не его.
— Продал, как и вы свою, — согласилась она. — Он отдал свою душу за жизнь другого. Такие поступки не остаются незамеченными.
— По-моему, вы что-то путаете, — усмехнулся я. — Моя душа унеслась прямиком в ад. А он топчет землю уже двадцать пять лет. Адам сразу забирает душу, отданную взамен.
— И это правда, — согласилась Ева. — Николай Алексеевич отдал свою душу за жизнь человека, которого он даже не знал. И в дополнение к этому ничего не попросил.
— Я, конечно, верю в человеческую бескорыстность, но чтобы вот так? Незнакомому человеку? — удивился я. — Это что же за ситуация должна произойти?
— Да, вы действительно интересный человек, — задумчиво произнесла Ева. — И вы снова правы. Николай попал в скверную ситуацию. На зимней дороге он потерял управление и сбил человека. Так вот и вышло, что кровь, перекрёсток и желание от души привели к подобной судьбе.
— Вы хотите сказать, что для призыва Адама достаточно этих трёх вещей? — спросил я, уже готовясь задать вопрос с подвохом.
— Это так, — кивнула Ева.
— Тогда объясните мне ситуацию с моей Оксаной? — я наконец-то подвёл разговор к интересующему меня моменту.
— А что именно вам непонятно? — спросила она.
— Ну, например, то, что Адам сам к ней пришёл, без призыва, — начал перечислять я. — Или то, что мне пришлось отдать за нее свою душу, вместо того, чтобы вы встали на её защиту.
— Ну, по второму пункту я могу дать лишь одно объяснение, — ответила Ева. — Вы сами решили так поступить. Я встала на вашу защиту, я не дала вам попасть в полную власть Адама. Потому что ваш поступок был актом самопожертвования.
— Но Оксана тоже отдала свою душу за жизнь сына?! — не отставал я.
— Кто вам это сказал? — удивлённо приподняла бровь она.
— Как кто? — теперь уже пришла моя очередь удивляться. — Она сама и сказала. Да что там — Денис, её сын, он первым об этом сказал.
— Вас обманули, Максим Александрович, — нахмурилась Ева. — Боюсь, если бы вы знали истинную причину, вы никогда бы не согласились пожертвовать собой.
— Что вы говорите? — картинно удивился я, но внутри у меня всё сжалось. — Так может быть подскажете мне, уважаемая Ева, что такого пожелала Оксана, чего я не смог бы понять?
— Я не люблю огорчать людей, Максим Александрович, — сделалась ещё более хмурой она. — Как и любая мать, я люблю вас, и мне больно смотреть на ваши страдания.
— Вы же понимаете, что я всё равно докопаюсь до правды? — продолжал допытываться я, уже забыв о настоящей цели моего здесь присутствия.
— Пусть так, но об этом вы должны услышать не от меня, — отказалась Ева.
— Хорошо, пусть этот вопрос останется открытым, — согласился я. — Скорее всего вы правы, мы сами разберёмся. Но что мне делать по поводу Парфёнова?
— Его душу вы не получите, — строго сказала она. — И обсуждать здесь нечего.
— Но вы знаете правила не хуже меня, — усмехнулся я. — Я обязан буду заплатить штраф. И он вам не понравится ещё больше.
— Не поняла? — удивилась она. — О каком штрафе идёт речь? Что за новую уловку подсунул вам Адам?
— То есть как? — снова пришла моя очередь удивляться. — За одну упущенную душу я обязан предоставить ему две. Как я понимаю, без разницы какие.
— Ай да муженёк, — звонко расхохоталась Ева. — Вот ведь прохвост. Это не правило, Максим Александрович, это его собственная уловка.
— Но я поставил свою подпись в контракте, — продолжил я. — Я не могу нарушить то, что подписано кровью.
— Не можете, — согласно кивнула она. — Но это уже не мои трудности.
— Так значит, я приведу к нему другие души, и вы не станете за них заступаться? — продолжил я развивать тему.
— Вы мне нравитесь, Максим, можно я буду обращаться к вам без отчества? — спросила она, а я кивнул в ответ.
Действительно, как-то неудобно выходит, я к ней просто по имени, а она ко мне вот так. С другой стороны, у неё нет отца, или, как выразился Адам, человеческое горло не в состоянии произнести его имя.
— Ну так вот, — продолжила она. — Я вам помогу.
— Отдать две души взамен его? — удивился я и ткнул пальцем в замершего Николая Парфёнова. — Что-то верится с трудом.
— Нет, отдавать чьи-то души я, конечно же, помогать не стану, — улыбнулась Ева. — Но подсказку вам дам.
— Ого, бесплатный совет, круто, — скептически произнёс я. — Ну что, я весь внимание.
— Зря вы так, Максим, — грустно посмотрела на меня она. — Я лишь хочу вам помочь. Вы не обязаны забирать ничьи души, тем более что это не в вашей компетенции. Вы всего лишь посланник от имени Адама. Но вот привести двоих людей, которые захотят продать свои души, вы в состоянии. А если эти люди сделают подобное как акт самопожертвования, тогда вы подниметесь в моих глазах.
— Спасибо за совет, — вновь усмехнулся я. — Таким образом вы сразу же убиваете двух зайцев. Точно так же, как и Адам, подсаживаете меня на пирамиду.
— Я не совсем вас понимаю сейчас, Максим, — сделала честные глаза Ева.
— А вот сейчас вы врёте, — спокойно сказал я и пояснил свою позицию. — В тот день, когда я приду за душами этих двоих, которые совершили это самое самопожертвование, вы точно так же не дадите их забрать. Только мне придётся привести к Адаму уже четверых.
— Ах вот вы о чём? — рассмеялась она. — Нет, Максим, вы меня не так поняли. Второй пункт совета — это всего лишь рекомендация, но не призыв к действию.
— Хорошо, пусть будет так, но вы скорее всего знаете, что я поступлю именно так, — сказал я. — У меня ещё к вам пара вопросов.
— Не стесняйтесь, Максим, — улыбнулась она. — Я остановила привычный для вас бег времени, так что у нас его целая вечность.
— А я-то думал, что вы просто этих заморозили, — задумчиво кивнул я на Валеру с Парфёновым. — Ладно, не суть. Мне интересно, как вы помогли мне там? В мире духов и энергий.
— Неужели вы ничего не заметили? — улыбнулась Ева. — Или вы посчитали, что каждый в Рое может мыслить отдельно?
— Теперь понятно, — кивнул я. — Вы оставили мою волю.
— Вы правы, — кивнула Ева. — Что-то ещё вас смущает?
— В этом вопросе нет, — замялся я, не зная, как подать следующий вопрос. — Понимаете, мне очень любопытно узнать о вас.
— Ха-ха-ха, — звонко расхохоталась Ева. — Не стесняйтесь, Максим, за исключением интимных подробностей, я постараюсь ответить на все ваши вопросы.
— Нет, ваши интимные откровения мне ни к чему, — кажется я даже покраснел. — Почему вы на разных сторонах? Как так получилось, что Адам стал главным в Аду, а вы попали на службу в Рай?
— Я попросила прощения у отца, — ответила Ева. — Я даже за Адама просила прощения. Но простил он только меня. Адам не хочет с ним даже видеться. В тот день, когда он создал меня, отец разозлился. Ведь мой муж играл с материями, к которым доступ был только у Бога. Я попробую объяснить на примере. Вот если ваш сын возьмёт без спроса ваш, ну не знаю, компьютер. А у вас на нём все важные документы по работе. И вот, не зная толком, как им пользоваться, он нарисует в нём картинку и принесёт похвалиться.
— Ну понятно, что я разозлюсь, ведь он мог сломать его или удалить весь мой труд за год, — согласно кивнул я.
— Вот и в этой ситуации произошло то же самое, — продолжила Ева. — Только вместо компьютера была энергия сотворения мира, а вместо картинки он показал ему живое существо — меня. Естественно, что отец разозлился, естественно, что наказание последовало сразу. Вот только угол, в который поставили Адама, тоже не был совсем обычным. На меня это подействовало быстро, а вот он, ему всё казалось, что он не сделал ничего такого. Он хотел быть похожим на отца. Он хотел его признания.
— А как долго вы были вместе? — спросил я.
— Всю жизнь, — улыбнулась она. — А потом, когда пришла смерть, мы очень сильно удивились. Вначале умерла я, а через некоторое время Адам.
— Что-то я совсем запутался, — почесал я макушку. — Но если вы оба умерли, тогда как?
— Всё и просто, и сложно, — улыбнулась она. — Мы оба после смерти предстали перед ним. Я стала просить прощения и за себя, и за Адама. Результат ты уже знаешь. Нам обоим была дарована жизнь, вот только по-разному. Хотя, возможно, что и нет, просто каждый из нас сделал свой выбор. Адам не захотел возвращаться и создал то, что хотел, свою вселенную. Я же осталась с отцом.
— Что значит свою вселенную? — уточнил я. — Ты хочешь сказать, что Ад не был задуман с самого начала?
— Этого я тебе не скажу наверняка, — усмехнулась она. — Мне иногда кажется, что это и было задумано именно так. А может быть и нет. Но то, что его создал Адам — знаю наверняка.
— Кажется, для моего мозга этого уже достаточно, — сказал я, почёсывая макушку. — У меня и так мир рухнул, — затем, подумав, задал ещё один вопрос. — Ева, а ведь у вас наверняка уже имеются на примете люди, готовые спасти близких.
— Значит, вам всё же нужна моя помощь? — улыбнулась она, а я коротко кивнул. — Скоро вы всё сами поймёте, — сказала она и исчезла вместе с паузой во времени.
— Ну давай, я готов! — услышал я голос Парфёнова.
— Чего тебе давать-то? — усмехнулся я.
— Я знаю, зачем вы пришли, — уверенно сказал он.
— Дурак ты, — усмехнулся я. — Мы просто обознались. Поехали, Валер, этот сам развяжется.
Валера кивнул и полез в машину, через мгновение мы уже сорвались с места и уехали. Валера молчал и периодически косился в мою сторону.
— Что? — не выдержал я.
— Ничего, — пожал тот плечами, но коситься продолжил.
— Валер, если хочешь что-то спросить, то давай, не стесняйся, — снова не выдержал я.
— Почему вы его отпустили? — выдохнул тот.
Я рассказал ему о встрече, которую он даже и не заметил. На что Валера задал сразу миллиард вопросов: "Ха, а вот тогда как мы все не вымерли и не выродились от инцеста?" — это был самый безобидный из них, или: "Ну что, как она, сиськи нормальные?"
Ну, в целом, всё, что мог, я ему поведал. В конце концов, шуточный напор водителя иссяк, и он точно так же перешёл на главные вопросы. Основной из них звучал так: "А что теперь делать?"
Глава 23
В Москву приехали под самое утро. Почти всю дорогу ехали молча, изредка перекидываясь простыми фразами. К Оксане я не поехал, хоть мы и решили жить вместе. Всё потому, что предстоящий разговор меня тяготил. Да, я очень хотел разобраться, но не знал, с чего начать и как придти к нужному моменту. Будь подобная ситуация у постороннего человека, да хоть у друга, я бы сейчас блистал красноречием. Мол, так и так, начать нужно с того, поговори обязательно. Вот только когда дело доходит до нас самих, чаще всего решение принять сложно.
Плюс ещё вся эта ситуация с Евой и незавершённой работой. Где мне теперь брать эти души? Зачем я вообще на всё это подписался? И вот эта её фраза: "Скоро ты сам всё поймёшь". Видимо, должно произойти что-то? Ладно, как говорится: "Нужно расслабиться и получать удовольствие".
Гостиница встретила утренней тишиной. Молодой человек на ресепшене стойко боролся со сном и, кажется, побеждал. По крайней мере, в тот момент, когда я вошёл в вестибюль, он встрепенулся, подпрыгнув со стула.
— Доброе утро, — довольно бодрым голосом поприветствовал он меня.
— И вам не хворать, — хмуро ответил я. — Номер мне, с большой кроватью.
— Вам люкс или чего попроще? — услужливо поинтересовался тот.
— Мне похер, я спать хочу, — недовольно буркнул я. — Хотя, давай поприличнее.
Он молча покликал мышкой, пощёлкал клавиатурой, затем поднял на меня глаза и дежурно улыбнулся.
— Свободным остался только президентский люкс, — уже с ухмылкой произнёс тот.
— Подойдёт, — всё так же недовольно буркнул я, а улыбка паренька растянулась ещё больше.
Он снова произвёл какие-то манипуляции на компьютере, достал магнитный ключ, дважды провёл им по намагничивающей приблуде и отдал мне.
— С вас сорок четыре тысячи, — не скрывая довольного вида, сказал он.
— Картой, — сказал я, помахав перед его носом пластиковым прямоугольником.
Парень указал на терминал, что-то снова кликнул на компьютере, а я приложил карту к приёмнику платежа.
Уже через несколько минут я плескался в гостиничном душе, а ещё через некоторое время летел лицом в подушку, уже засыпая в полёте.
Уже утро? Или ещё нет? Что за крики? Блин, какое утро, я же на заре в гостиницу приехал. Сколько я спал? Час, или пять часов?
— Да что там у вас происходит, мать вашу! — злобно произнёс я и распахнул дверь в коридор.
Симпатичная девчонка стояла и визжала у двери напротив. Осторожно заглянув внутрь, я увидел весёленькую картину. На кровати, раскинув руки в стороны, лежал труп. То, что человек уже умер, было понятно по его стеклянному взгляду, который был направлен в потолок. Из его груди торчал нож, указывая на причину смерти. Рядом с кроватью стоял белобрысый паренёк, весь в крови, с бледным лицом и трясущимися губами.
— Заткнись! — рявкнул я на девушку, но той было всё равно, визг прекращался только для того, чтобы набрать новую порцию воздуха.
Пришлось применить проверенный метод. Звонкая пощёчина эхом разлетелась по коридору, но своё дело сделала — визг прекратился. Буквально два шага, и я уже возле белобрысого паренька. Беру его за плечи и поворачиваю к себе.
— Ауаыа, — хватая ртом воздух, тот пытается что-то сказать.
Провожу тот же приём, что и с девчонкой. Ага, глазами захлопал, значит, сейчас состоится диалог.
— С-сука, — заикаясь, выдохнул он. — Убью гадину! Тварь! Ненавижу!
— Очень познавательно, — сказал я и как следует встряхнул его. — А теперь давай по порядку, одного ты уже убил.
И тут до него дошло происходящее, как, впрочем, и до меня. Паренёк сполз на пол по стене и закрыл лицо руками. Спустя некоторое время он всё же смог рассказать, что здесь случилось.
Сама история стара как мир. Парень любит девушку, а она любит подарки. Цветочно-букетный период подошёл к концу, и начались суровые будни. А когда мужчина приносит в дом обыкновенную рядовую зарплату при неработающей жене, этого явно не хватает. Она же красивая и должна себя баловать. Так никто и не спорит, всё для тебя, родная. Вторая работа, плюс колымы. И вот на лице слабого пола снова недовольство. А что не так? Не любит? Дома не бывает, а когда приходит, так сразу спать? Внимания должного не уделяет? Так ногти же нужны, туфли на распродаже, а ещё у Светки сарафан новый?!
Ну так многие живут, сходятся, расходятся. Кто-то привыкает, притирается, как детали в механизме. Другие молча терпят и радуются, когда муж приносит очередную зарплату. Третьи начинают пить. Вариантов тьма!
Эта пара пошла по редкому пути, но всё же возможному. Однажды молодая и красивая жена пришла домой с новыми серёжками. На вопрос: "Откуда", последовал незамысловатый ответ: "Светка отдала, они ей надоели". Ответ ослабил напор мужа, и на другие новые игрушки он уже поглядывал спокойнее. Нет, совсем без внимания они не оставались, но ответы всегда попадали в цель. Наивный муж верил, хоть и не поощрял подобного. С чего вдруг жадные до побрякушек подруги стали бы вот так запросто с ними расставаться. Да и его жена не похожа на ту, что будет радоваться обноскам.