Корхан оказался прав, Лебелеэль еще несколько секунд посверлила нас строгим взглядом, но потом, как ни в чем не бывало полилось продолжение повести местных «Временных лет».
Когда Кореллон в первый раз вернулся к жизни, в своем настоящем обличии, выяснилось, что отец народа, вместе с идеей сотворения спирта из воды, подцепил еще идею сотворения себе взамен коварной Ллос пары. Наверняка и тут без демонов не обошлось, поскольку творец расы подошел к этой проблеме радикально.
Он возродился возле одного из древних лесов, и совершенно игнорируя его защиту, а также плач и стон народа взял его в кулак и начал сливать сознания всех его эльфиек воедино. Часть мужчин бежала, некоторые пытались сражаться, но многие примкнули свитой последователей.
Но переловить всех ушастых девушек, чтобы сотворить из них сердце леса было не просто. И сам лес трансформировался под поставленную задачу долго, Кореллон же, в процессе, все больше превращался в Вакха, и в конечном итоге потерял интерес ко всему кроме выпивки. Он бросил трансформировавшийся, но не доделанный лес на произвол судьбы, и ушел вместе с превратившимися в пьяных сатиров примкнувшими мужчинами прочь.
Так и пошло раз за разом. Демоны видно лишь посмеивались, наблюдая, как работает их план, да подбрасывали, когда Кореллон становился совсем глупым и слабым Вакхом, очередной квест на убийство его, вместе с пьяным воинством сатиров.
Жить в трансформировавшихся лесах остатки ускользнувшие от объятий свихнувшегося бога эльфы не могли, поскольку так или иначе каждый «слитой лес» обретал собственное сознание и продолжал линию действий заданную божеством — старался усвоить и переработать в себя всех находящихся в нем лесных эльфов.
Поэтому лесовики бежали из своих родных пенат и создавали себе новые убежища. Вот только леса растут долго, а Ойкумена заселена плотно, поэтому родам потерявшим древнее гнездо никогда не удавалось восстановить былое могущество. Они попадали под влияние местных, а через них и под влияние демонов.
Мы переглянулись. Похоже повествование дошло до сути. И она не заставила себя ждать.
Кореллона-Вакха продолжают раз за разом убивать, а поскольку он возрождается всегда случайным образом, возле крупных эльфийских лесных массивов, в последние столетия он начал попадать на свои старые «недоделки» слитых лесов. Они за много лет самостоятельности привыкли ощущать себя отдельными самостоятельными существами и чувствовать себя глиной в руках божества, совершенно не жаждут.
Впрочем, первая такая встреча наполнила было сердца лесовиков радостью. Казалось, что подросшая дубрава золотого леса, та самая златовласая красавица из которой может получиться неплохая богиня. Но надежды не оправдались. Теперь на том месте лишь черная гарь пропитанная ядом. Кореллон отрубил голову слитой Дузолеэль, вышедшей навстречу в своем обличии, и возвестил, что должен собрать таких голов семнадцать. После этого он остался на месте и горевал, заливаясь спиртом до тех пор, пока вновь не превратился в Вакха.
И суть в том, что звезды указали Лебелеэль, что на этот раз он воскреснет именно здесь. И она вовсе не хочет пополнять коллекцию голов двинувшегося божества. И наверное всем, кроме него одного ясно, что тварь которая получится в результате объединения мертвых голов, да по демоническим рецептам, получится такая, что сама Ллос в сравнению с нею будет как котёнок перед тигром! Все. Что скажете?
Я взъерошил волосы и проговорил:
− Может Кореллону именно такая и нужна, чтобы значит отучила от бутылки! Ладно, все это чрезвычайно интересно и познавательно, но… Ещё раз. Как именно два гнома и один дроу могут предотвратить появление целого эльфийского божества, которое все равно должно появиться? Тебе это же надо?
Лик над головой на миг стал совсем прозрачным, по нему пробежала рябь и донесся выдох:
− Никак. Но помочь можете. После постепенного осознания себя прошло много времени. Я долго училась пользоваться умениями и свойствами и становилась разумней. И главное за эти годы, кроме своей отдельности я осознала и возможную независимость. К северу я обнаружила магию, которая отзывалась на мои действия и не зависела от магии Кореллона. Как только это обнаружила, я подчинила лес одному — росту в одном направлении. Дерево за деревом, сотню лет за сотней лет, я шла на север, пока наконец не вырастила первый куст на территории той магии.
Она странна и причудлива, непослушна и своенравна, но тем не менее поддается изучению и при экспериментах дает одинаковые результаты.
На ее основе я разработала магию иллюзий, окутав в лесу ею каждый ствол. Алтарь Кореллона, из которого истекает магия природы, всегда располагается в центре леса. Он не разрушим и незыблем. И именно через него наш прародитель управляет своими детищами, как ему угодно. Однако, год за годом, я смещала лес к северу, вытягивая его в линию и большой кусок леса удалось вырастить на территории странной магии. Кореллон не увидит ее, когда начнет в поисках моего воплощения уничтожать все вокруг. Магия иллюзий, которую я использую, только моё изобретение. Как и вид магии красоты…
− На магию я бы на твоем месте не рассчитывал, − сказал Корхан. — Её разбирают и учатся противодействовать любые маги. Для них это зачастую хобби. А уж у древнего бога возможностей побольше будет.
В голосе слитого леса на миг промелькнули нотки отчаяния:
− Не важно. Мне нужно всего лишь протянуть как можно дольше, до той поры пока Кореллон, упившись очередной раз в Вакха, не утратит внимание. Еще мне понадобятся поставки вашего горного льна. Я не понимаю, как вы делаете комбинированные материалы, но готова давать взамен живые нити для создания живой жаростойкой ткани. Ваша нить хоть и жаропрочная, но слишком быстро изнашивается из-за никчемной основы.
Я потер ладони и сказал:
− Так, «странная магия» и живые нити. Похоже действительно есть смысл поговорить подробней!
Глава 27
Эльфийский лес оказался жмотом. Нет, даже не так, а ЖМОТОМ. Лебелеэль всеми силами пыталась получить все и не дать взамен ничего. Когда эльфы-манипуляторы выкатили из зеленой мглы, окружающей площадку, внушительную телегу, у меня так и ёкнуло: «что-то тут не так», а когда заглянул под истлевшую мешковину, накрывающую груз, то не удержавшись чертыхнулся. Это ж надо! Выкатить за уничтоженных огогоней целую телегу… тележных же колёс! И даже вытянувшееся от такого «приза» лицо Корхана, не компенсировало досаду.
Видимо на этот лес очень повлияли столетия индивидуализма, ведь не могли слившиеся воедино эльфийки древнего леса образовать такое жадное существо! Впрочем, о лесовиках женского пола мы мало что знаем, разве что присказку что де «все леса разные». Но, продолжая мысль, я чувствовал откровенный когнитивный диссонанс в стиле: ум за разум, настолько непростой оказалась попытка объединить в сознании лещину — производительницу лесных орешков и жадность.
Эта чертова мысль, занозой засевшая в мозгу очень мешала соображать варианты. Я не находил точки опоры в переговорах со слитым эльфийским лесом. Так наверное чувствовал бы себя человек с рычагом и домкратом, от которого потребовали «приподнять уровень пруда». Ассоциации уносили меня в сторону: «бросить инструменты, расстегнуть ширинку и… повыситьуровень жидкости именно так», поэтому не удивительно что я раздражено обернулся, когда Кассиди легонько коснулась моей спины, сказав:
− Горн, зайди с другой стороны. Этот лес развивался без общения. Поэтому торговаться как обычно не имеет смысла — у него ведь нет элементарных понятий сути торговли.
− Ну, преподай тогда, − сказал я сдержанно и отошел в сторону. Эльфы же, видимо повинуясь первоначальным приказам от «сердца» покатили скрипящую телегу за мной. Макс же, гнусно улыбаясь, словно подчеркивал абсурдность ситуации, еще и присел на ее краешек, прокатившись пару метров. Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, подпрыгнул и устроился рядом с ним. Дроу поболтал ногами, а затем ткнул мне в бок кулаком сжимающим горлышко бутылки и сказал с сочувственной ехидцей, (не думал что такое сочетание вообще возможно, но поди ж ты!):
− Чорния ресница. Неплохое вино. Дает пятнадцать единиц мудрости на час. Не бог весть что, но может пригодится. Торговля завязана на словах и фразах, но игровые разум и мудрость тоже влияют, хоть и косвенно.
Пора привыкнуть уже к ухмылке Макса, да перестать ее считать непременно «гнусной». Такой уж он просто есть, а окраску моим эмоциям придает память. Впрочем, та же память заставляет морщиться, вспоминая самого себя «образца месяц назад», так что в общем-то топ-менеджера сложно винить за тогдашнее ко мне отношение.
Я поболтал бутылкой, что тут же расцвела счетчиком порций 58???, доложив о том, что она початая, а когда знаки вопроса возникшие в описании не пожелали разворачиваться, проговорил:
− Не простая смотрю бутылочка.
−В тару «скрытень» вмонтирован. Специфика темных эльфов, для которых содержимое инвентаря соседа как на ладони. Получив предмет в руки, каждый дроу это заклятие на автопилоте снимает:
− Дебафф у вина есть какой?
− Минус та же пятнашка ловкости, − ответил Корхан, − ну да ловкость нужна при освобождении чужих карманов, при торговле же она не влияет даже косвенно.
Я вернул бутылку и отодвинулся подальше, заглянув в интерфейс, не спёр ли у меня что-нибудь темный князь мимоходом. Намекает ведь кажется, хоть и не солидно для его ранга… Конечно спёр!
− Спасибо, уж как-нибудь сам справлюсь, − я пошевелил пальцами в воздухе и добавил, − не то что мне уж очень жалко пучок перьев коршуна, но предпочитаю их все-таки продать.
Коран хмыкнув кивнул, на его ладони появились искомые перья и сказал:
− Не расслабляешься. Не только количество слотов пустых в инвентаре отмечаешь, но и помнишь, что там лежит. Но привыкай запоминать и числа. Вот было у тебя восемнадцать малых зелий маны на сотню единиц собранных в один слот, а осталось лишь шестнадцать.
Я усмехнулся, посмотрев на появившиеся в его ладонях синие пробирки:
− Легостаев в своем репертуаре. А я ведь только совсем недавно начал понимать, что ты вообще-то всегда, хоть и с оскорбительными ужимками, пытался меня учить. Оставь, тебе мана нужнее.
Дроу отвернулся, дернув плечом и пробурчал:
− Не перегибай мнение. Я считал, что ты безнадежен, поэтому учение может и было, но невольно и редко… Давай Кассу лучше послушаем, вообще не помню, чтоб она хоть раз так на переговорах влезала с идеями.
А послушать было что. Рыжая гномка расспрашивала «сердце леса» о том часто ли в лесу появлялись посетители. Лесорубы, охотники, собиратели, торговцы. Похоже на информацию жадность лещины не распространялась — болтал лес охотно и много. Выяснилось, что в прежние времена иногда забредали, некоторым даже удавалось убежать. Но со времен овладения сложными иллюзиями, посещения прекратились. Для большинства разумных и не разумных существ, его территория попросту пропала из вида.
Воодушевленная щедрой болтовней Кассиди мимоходом поинтересовалась о том, как именно удалось овладеть сложными иллюзиями, и вот тут-то стало понятно, что «информационной халявы не будет». Лик над нашими головами поджал губы и промолчал игнорируя вопрос, а в интерфейсе появилось сообщение о снижении обаяния перед лесом на единицу у каждого члена отряда.
Кассиди запнулась, посмотрела на нас виновато, но заметив наши взмахи руками в стиле: «не обращай внимания, продолжай», вновь воодушевилась и продолжила объяснять и просвещать.
Она пояснила, что так понравившийся Лебелеэль горный лен могут привезти только гномы, добыв его в своих пещерах. Но чтобы у них вообще возникло желание везти его в такую даль, подвергаясь опасностям, поездка должна быть им выгодна. И вообще, суть торговли — взаимовыгодный обмен товарами, а деньги, которые наверняка сотни лет только копились у рачительного леса, ее сильно упрощают.
Тут по огромному лицу эльфийки, прошла волна, а прозрачные трубки вдруг покачиваясь начали удлиняться. Кассиди отпрянула, мы же напротив метнулись к ней, встав рядом. Впрочем, трубы достигнув земли начали сплетаться в некую конструкцию и терять прозрачность, за спиной же заскрипело — эльфы, видимо не получившие отмены приказа, опять подтащили ко мне ближе телегу с колёсами.
Опасности я так и не ощутил, а трубы-щупальца наливались коричневыми и зелеными красками и оформлялись уже в нечто вполне узнаваемое…
Внимание, при содействии вашего отряда, в лесу белой лещины появился первый торговый пост. + 5 обаяния перед ЛеБеЛеэль, +0.5 обаяния перед всеми лесными эльфами
Кассиди радостно улыбнулась, а я проговорил:
− Отряда, ребятки. Отряда! Не расслабляемся, синхронизацию не теряем.
Корхан кивнул, отрешенно сказав:
− Дельное напоминание…
Поскольку эльфийский лес, внезапно постигший торговлю жаждал опробовать новое умение, пришлось его удовлетворить.
Если полная телега колес как приз за квест нас удивил и раздосадовал, то ассортимент выставленных на продажу предметов привел еще в недоумение. Все что выставлял на продажу этот слитой лес было округлым. Узорчатые и простые блюда, стопки керамических тарелок, круглые щиты от великанских, до размера монеты, хрустальные бокалы без ручек, стальные шишаки и круглые цветастые ковры.
Впрочем, после прямого вопроса, что это за дискриминация форм, лес молча выставил в интерфейсе прилавка мечи, палицы, кольчуги, кувшины и кубки, но… Сохранность у них оказалась весьма посредственной. Ржавое, треснувшее, прогнившее.
Кассиди сложила информацию и выдала предположение что округлое хранится герметичных устройствах, вроде тех самых «прозрачных трубок», разного диаметра. Предположение оказалось правильным, что подтвердил прилет каждому дополнительной единички репутации.
Видимо лес, хоть по легенде впервые осуществлял торговые операции, но информацию о ценах подгрузил все-же адекватную. Получив, видимо ответы на запрос о ценах на подобные товары с ближайших рынков и сформировав среднюю. И вот оперируя ею, я посмотрел на «подарочные колеса» уже другими глазами. Прочные, ясеневые, обитые сталью, хорошо смазанные, сто процентной сохранности. Самого распространенного метрового диаметра, по двенадцать золотых за штуку. За весь груз выходило2400 золотых монет, которых, впрочем, у леса не оказалось, и он предложил поменять их на другой товар. Ну карманы Лебелеэль не проверить, и нам оставалось либо соглашаться на сделку, либо нет. И внезапно прозревший на предмет торговли растительный монстр, под тему уникальности, всучил нам четыре бобины своей живой нити, заявив что именно столько она и стоит.
Живая нить действительно оказалась интересной штукой. Если у нее оставался хоть один процент сохранности, достаточно было бросить ее в воду, чтобы ее целостность восстановилась. То же самое относилось и к тканям из нее. Главное не забывать подливать воду, да подсыпать красители, соответствующие цвету ткани, иначе прочность восстанавливалась пятнами — зеленого природного цвета.
Пробовать создавать живую асбестовую нить под пристальным взглядом жадного слитого леса, мы не рискнули. Поняв, что только гномы владеют искусством комбинации вещей, у этой суперлесовички могла появиться идея нас пленить. Конечно, мы бы выкрутились, объяснив, что с героями живущими в двух вселенных, такой финт не пройдет. Что с нами нужно дружить, холить и лелеять, однако сколько времени бы мы на этом еще потеряли — не известно.
Поэтому мы тихо обменяли остатки горного льна, оставшегося от нашего прогоревшего исподнего, на семь литровых фиалов красок радуги, одной капли которой хватало для окрашивания полотнища в пять квадратных метров. Дополнительное описание начинало было пояснять, как добиться разной яркости и меньшими дозами, но, к сожалению подробности закрывались знаками вопроса — кроме лесовиков к этой информации доступа ни у кого не было.
После этой сделки закрылся квест: «первой торговли Лебелеэль», наградив каждого пятеркой репутации. Ни опытом, ни деньгами чертов лес делиться не желал, но выдал нам три именных нойона, которыми можно было вызвать торговый пост леса лещины в любое место на его границе.