Обычно, если жертва похищения не сбегает в первые минуты, до того, как ее вывезли из людного места или связали, или запихнули в машину, то шанса на побег больше может и не представиться. Нам повезло, что водитель был один, что вы попали в пробку и что сломался кондиционер и не разрешить тебе открыть окно было бы со стороны водителя странно — ему бы пришлось вскрываться перед тобой и воевать на виду у стоящих впритык машин и снующих между ними людей, либо же продолжать играть роль водителя, который везет тебя в Ватикан. Но поверь, вы двигались к выезду из города, но никак не везли документы мне, то есть тому, кто сейчас находится в теле Артема Николаевича Сикорского и кто отдал приказ забрать бумаги у Лучано.
— Что в этих чертовых документах?!
— Не чертыхайся.
— Что в них?!
— Это тебя не касается.
— Еще как касается! Я не могу здесь скрываться вечность. У меня… Мне нужно домой. Нужно забрать паспорт из отеля и улететь. Меня хотели убить, — Катя задрожала сильнее.
— Не спеши. Хозяйка дома Патриция мой надежный человек и очень влиятельный, она узнает, безопасно ли возвращаться. И тогда примем решение, что делать дальше.
Катя укуталась в банное полотенце, сверху накинула огромный белый халат, такой, который обычно выдают в отелях.
— Меня могут убить! Мне нельзя умирать! — Катя лихорадочно думала о Лизе. Что будет с ней, если мама не вернется, если придется всю жизнь быть в бегах. Назад дороги не было. Живой Сикорский, если причастен к похищению, объявит, что она украла документы, и факты будут говорить в его пользу. Не сможет же призрак выступить в ее защиту. Да и вдруг этот невидимый мужчина, выглядящий как Артем Николаевич, водит ее за нос? Какие основания ему доверять? Голова шла кругом.
Артем проскользнул в спальню вслед за Катей и встал так близко, что она могла бы почувствовать его дыхание на своем лице, если бы он был способен дышать.
— Я ни на секунду не оставлю тебя. Не бойся. Я сделаю все возможное, чтобы не исчезнуть бесследно, оставив тебя разбираться со всем, что произошло, одной. Слышишь? — голос успокаивал, заставлял верить. Катя вспомнила, как однажды во время Велесовой ночи на миг оказалась в объятиях Артема Николаевича, и жаром запылали щеки.
— Ты веришь мне? — спросил мужчина.
Кате хотелось поверить, ведь если она признает, что доверяет ему, она почувствует опору в рушащемся вокруг мире. Ту опору, которую потеряла давным-давно вместе с предательством мужа, которую долгое время пыталась соорудить собственными силами, разыскивая любимого отца своей дочери, которую выбило из-под ног появление Владимира в компании красивой любовницы. Невесты… Но они ведь даже не разведены!
Злость и обида подстегнули. Катерина вернется к дочери. Лиза не останется одна. И для этого она готова заключить сделку с кем угодно. Но сперва…
Катя решительно направилась к сейфу, спрятавшемуся за дверцей шкафа, ввела необходимую комбинацию и открыла его.
— Я бы настоятельно не советовал совать нос, куда не следует, — холодно сказал Сикорский.
Катя проигнорировала его, словно говорящее радио. Чем ей может помешать призрак? Обидится?! Что можно было потерять, она и так потеряла.
— Катя, постой, — Сикорский попытался безуспешно в своем бестелесном обличии перегородить женщине дорогу к сейфу, куда заставил перед этим положить забранные из того места, где были оставлены, документы, ставшие причиной сегодняшних событий. — Я не могу запретить тебе ознакомиться с информацией…
— Вот именно! — решительно заявила Катя.
— Но ты должна понимать, что пока ты ничего не знаешь, ты еще обладаешь правом на прежнюю жизнь. Как только ты прочтешь… все изменится. Подумай, нужно ли это тебе, — Сикорский не настаивал, он объяснял последствия, предупреждал, понимая, что все тщетно.
— Как только я переступила порог дома Сикорских, дорога к прежней жизни навсегда закрылась для меня. Как только я увидела призрака — мое сознание перевернулось. Я уже давно увязла в Ваших проблемах, Артем Николаевич. Я выбираю право знать, что происходит вокруг, а не тыкаться слепым котенком. Иначе не смогу помочь, ни себе ни Вам, — ответила Катя и раскрыла папку.
Первый документ был испещрен какими-то странными символами, в обрамлении которых было каллиграфически выведено:
Лучано Борджиа от имени Главы клана Отличительных признается единственным и беспрекословным лидером Рода Борджиа.
Внизу была поставлена алого цвета чернилами размашистая подпись. Под ней находилась вторая, в основе которой лежала написанная латиницей фамилия Борджиа.
Следующие несколько документов были написаны на латыни и итальянском. Затем Катя прочла:
Сим документом Лучано Борджиа клянется от имени Рода, что тайна Отличительных не будет нарушена. Кровь невинных не прольется зря. Каждый ослушавшийся будет предан соответствующему проступку наказанию.
Лучано Борджиа обещает верно и беспрекословно исполнять указания Сикорского Артема Николаевича, Главы клана Отличительных.
- Кто такие эти отличительные? Мафия? — спросила Катерина, пролистывая бумаги дальше и натыкаясь на подписи алыми чернилами на каждом из листов.
Сикорский рассмеялся:
— Что-то вроде этого. Никогда не смотрел н события под этим углом.
— И Вы… Вы глава этого клана? Рикардо и Руджеро хотели возглавить ячейку, а Вы, то есть не Вы, а тот, кто занял Ваше тело, назначил старшим Лучано?
За дверью послышались голоса супругов, проживающих в доме, ставшим временным убежищем для нее.
— Тс-с, — Артем напрягся, прислушиваясь к взволнованной итальянской речи. Оставаясь в спальне, он высунул просунул голову сквозь дверь в коридор, чтобы было лучше слышно.
— Удобное умение — проходить сквозь стены. Сначала у Вас это не очень-то получалось. Как призрак, Вы прокачались, — пошутила Катя, продолжая перекладывать бумаги, разыскивая еще какие-нибудь записи на понятном ей языке. Но взглянув на своего собеседника, почувствовала, как недоговоренные слова оцарапали ей горло, превратившись в шершавые ледышки.
— Включи телевизор, новости, быстрее, — скомандовал Сикорский, напряженно застыв.
Катя с помощью пульта пролистала список каналов, нашла новостной.
— … отвезли в больницу. Мать находится в стабильно тяжелом состоянии. Сын в коме. Медики делают все возможное, — на фоне картинки воющих сирен скорой помощи рассказывал диктор местного новостного канала, Сикорский синхронно переводил с итальянского вслух.
— На меня и мою мать совершено покушение, — объяснил Артем, поймав испытывающий взгляд Катерины. — И, кажется, нет необходимости выяснять, кто в моем теле. Это я сам. Ко мне начинает частично возвращаться память.
Воспоминания толпились, пытаясь протолкнуться, смешивались, мешались. Одни были затертыми и блеклыми, другие яркими и впечатляющими.
Сикорский четко увидел, как в древнем Завете отличительных нашел формулировку, благодаря которой он, как лидер, имеет право выбирать среди равных единокровных сыновей главаря клана. Обычно он не вмешивался во внутренние семейные разборки, лишь одобрял подобранную кандидатуру.
Уже несколько веков Главы отличительных не использовали право вето избранника малых кланов, ведь это могло стать причиной разборок, а то и войны. Открытое порицание Руджеро или Рикардо могло вызвать большие проблемы. С одной стороны, их нельзя допускать к власти, потому что они слишком радикальны, слишком вспыльчивы и их позиция грозит разоблачением существующего порядка. С другой, открыто отказать старшим братьям, когда их выберет совет Борджиа, в приходе к власти — значит нажить врагов. Но давно забытое право Сикорского единолично выбрать из единокровных сыновей одного и назначить его лидером Борджиа не оставляло возможности в открытую опротестовать его решение. Главное было успеть озвучить имя Лучано и юридически зафиксировать на бумаге его назначение до того, как совет Борджиа заявит о восхождении Рикардо или Руджеро.
Лучано не был дураком и согласился принять бразды правления, когда Артем Николаевич обсудил с ним с глазу на глаз свое решение. Они быстро подготовили документы и подписали их кровью, как того требовали порядки отличительных. Оставалось их предъявить на совете Борджиа.
Видимо, старшие братья Лучано все-таки узнали об этом и решили перехватить посыльного в лице Катерины. Документы должны были быть надежно спрятаны до момента вынесения решения совета Борджиа о выборе лидера, а единственная свидетельница убита.
Скрепление кровью отличительных не позволяло просто бесследно уничтожить бумаги, что усложняло ситуацию, достаточно было просто на несколько дней спрятать их в надежном месте до окончания совета Борджиа.
Когда Катя разослала сообщения с извещением о том, что ее похитили, Алексей и Лучано немедленно связались с Сикорским, и Артем отправился на ее поиски. Он оказался в доме Руджеро, потому что прекрасно понимал, кто мог организовать похищение. Там то Катя и увидела его.
Об этом вкратце и поведал ей призрак.
— Затем к поискам я подключил мать, прилетевшую самолетом сегодня утром. В результате потасовки, обставленной, как взрыв газа, четверо моих людей было убито, а мы с матерью оказались в больнице.
— То есть ты не просто призрак, но еще и призрак из будущего? — открыла рот Катерина. — А ты не помнишь, что будет дальше?
— Кажется, я начинаю понимать, что происходит. Читал о таком в дополнении к древнему Завету отличительных, в разделе легенд, но никогда не задумывался, что такое может произойти на самом деле, тем более со мной.
Я явился, скорее всего, из отправной точки в скором будущем, после которой либо умру, либо выживу. Время для меня остановилось, — медленно, словно пробуя слова на вкус, заговорил Сикорский. — Я отличительный. Не просто отличительный, а Глава всего объединенного клана, поэтому убить меня не так просто. Не умерев в мгновение ока, мое сознание вернулось во временной петле назад и начало проживать последние события снова. Только то, что ты можешь меня видеть, этому у меня пока нет объяснения, сделало из меня вместо стороннего наблюдателя действующую фигуру, которая может влиять на происходящее. Возможно, мою смерть можно предотвратить.
Я вижу образы. Реальность расслаивается.
То, что уже произошло, я вспомнил. Час моей смерти еще не настал. Нечеткие фрагменты воспоминаний показывают, что я, лежащий сейчас в больнице под капельницами, должен очнуться и прожить еще какое-то время. А возможно мое пребывание на грешной земле закончится сегодня. Такой вот виток. Ощущение надвигающейся опасности.
Странное чувство, будто пытаюсь вспомнить и не могу. Что же сегодня должно случиться? Я ведь уже проживал этот день, теперь четко это понимаю…
— Кто такие отличительные? — тихо спросила Катерина, прервав молчаливую задумчивость Сикорского, в которую он незаметно для себя погрузился.
— Это одаренные люди. Их называют по-разному. Легенды, мифы о них существуют и активно пересказываются в исковерканном виде. Слышала о том, что некоторые люди имеют различные способности?
— Ведьмы, например? Индиго?
— Ну можно сказать, что и ведьмы. Вот братья Борджиа вчера пытались применить в отношении тебя ментальное вмешательство. Эта способность имеет разные названия, в том числе и гипноз. Они это умеют делать также легко, как ты, к примеру, слышать или трогать пальцем кончик носа. Старшие Борджиа жаждут власти. Они считают себя выше обычных людей, не обремененных дарами, и хотят в открытую применять свои возможности и царствовать над «низшими существами».
— Прямо злодеи из Марвела, — истерически хохотнула Катерина. Снова проявилась ее защитная реакция в виде смеха не к месту.
— Да, что есть, то есть, — скорбная складочка снова прорезала чело Артема Николаевича. — Катя, мне нужна помощь. Раз меня видишь только ты, этому есть какая-то причина.
Женщина тяжело вздохнула. Она решила пока не анализировать полученную информацию. Просто восприняла ее, как должное.
— У нас был договор — я помог тебе разыскать мужа. Ты должна была помочь мне разыскать мое тело. Сейчас условия поменялись. Помоги мне разобраться в происходящем, а взамен проси, что угодно.
Катя задумчиво почесала подбородок.
— Хорошо. Только я позже озвучу свое желание.
— В пределах разумного только. Я не смогу уступить тебе свой пост Главы клана одаренных, — пошутил Сикорский.
— Нужен мне этот пост, — фыркнула Катя и загадочно улыбнулась. — Я придумаю какое-то желание посложнее для исполнения.
— Прыжки вокруг стола на одной ноге и затем громогласное пение «Ку-ка-ре-ку»? — засмеялся мужчина.
— Я подумаю, — уклончиво показала язык женщина, пальцами расчесывая мокрые волосы.
***
Катя накинула одноразовый больничный халат себе на плечи. Ей казался громогласным шелест бахил, натянутых поверх мокасин, одолженных у Патриции, благо размер был одинаковый, хоть вкусы и разные.
— Какой-то пустынный коридор, — прошептала в адрес своему невидимому спутнику. — Я думала больница серьезная, должны были записать посетителя — время то позднее, не приемное. Ресепшен пустовал.
— Охрана должна была остановить тебя сразу, как ты вошла, — согласился Сикорский.
— Но я не видела ни одного охранника.
— Это странно.
— Как-то не по себе. Где все? — оглянулась вокруг Катя. Коридоры больницы были пустынны. — Может, просто спят? Ни единой дежурной медсестры. А, вот и нужная палата.
Дверь отворилась легко, предоставив взору больничную койку, на которой лежал бледный мужчина, утыканный различными датчиками. Катя на цыпочках подошла к нему и заглянула в лицо. Сикорский мерно дышал, словно просто спал.
— Как странно, наверное, видеть себя со стороны, — обратилась к призраку Катерина. — Ну вот мы здесь. Что мне делать?
— Мне не нравится, что в больнице никого нет. Я думаю, это неслучайно. Нужно перевезти меня в другую палату. И мою мать тоже.
— Как перевезти? Здесь куча датчиков. Вдруг их нельзя отключать?
— Все отключай, кроме вот этой капельницы. Перевезешь койку вместе с ней. И постарайся сделать так, чтобы игла не выпала из вены.
Катя поежилась. Она не любила всякого рода иглы. Также женщина не понимала, как безопасно осуществить задуманное, так что руководствоваться приходилось советами Сикорского. В конце концов тело его, ему и отвечать.
— Катя? Что Вы здесь делаете? — женщина не сразу поняла, что слабый, ставший уже таким привычным, голос принадлежит не призраку.
— Эм-м… Артем… Николаевич. Я пришла Вас проведать, — не растерялась Катя. — А Вы пришли в сознание?
- Как видишь…
— Сейчас мои действия могут показаться Вам странными, но мне нужно перевезти Вас в другую палату. На Вас было совершено покушение, если помните. Я пришла в больницу, но здесь никого нет — ни медперсонала, ни охраны. Не хочу Вас пугать, но, возможно, Вас сейчас придут убивать, — Катерина торохтала, отключая датчики и выкатывая больничную койку в коридор, словно рассказывала что-то весьма будничное, недавая возможности прервать ее монолог. Она очень боялась, что ей могут быть заданы неудобные вопросы или, что еще хуже, оказано сопротивление. Если заявятся убийцы, хрупкая женщина не сможет оказать им сопротивление. — Ваша мама должна быть в соседней палате, я сейчас перевезу Вас на другой этаж и вернусь за ней.
— Стойте, — Сикорский опустил ноги на пол, тяжело поднимаясь, и бледнея еще больше, вытащил иглу, оросив кровью простыни и свою больничную рубашку. — Я помогу Вам.
— Нет-нет, Вы сейчас упадете, — испугалась Катя, что ей придется поднимать с пола бездыханное тело и взваливать назад на больничную койку.
— Не бойся, дай я на тебя обопрусь, — Сикорский, превозмогая слабость, перекинул руку через Катино плечо.
Призрак покачал головой: «Вот я упертый».
— И глупый, — сквозь зубы пробормотала Катерина, прогибаясь под тяжестью мужчины. Медленно передвигаясь, они прошли в соседнюю палату.