Легион устоял на месте, так и не успев вступить в бой. Как и греки, которые, в отличие от викингов наоборот — немного отставали, не стремясь в драку. Слишком уж часто их били арабы и тюрки за последние пару столетий. А если и получалось византийцам победить, то только при значительном численном превосходстве… которого здесь и сейчас не было. Вот и не хватало им боевого духа. Да, успешный штурм и захват крупнейшего города халифата. Да, успешное отражение попытки вернуть захваченный город. Плюс удачная морская битва. Но… психика, в которой за столько лет впился страх, давала о себе знать.
И тут подоспела конница. На легион она не пошла, опасаясь сплоченного строя. А вот стрелков, что шли за легионом — попыталась атаковать. Вырубить викингов, конечно, было можно. Но они и так рассеяны. Что с них теперь взять? А тут — вон, вполне боеспособные и опасные подразделения.
Впереди пошли катафракты, за ними — остальные.
Однако у них ничего не вышло.
Заметив начало атаки, Ярослав начал отдавать приказы. Вперед вышли матиарии с пилумами и присели на колено. За ними встали фундиторы, а потом уже сагиттарии. И, вся эта братия по команде открыла «огонь». Фундиторы метнули свои биконические куски клинкерного кирпича. А сагитарии выпустили по пять стрел из своих магазинов. Что в моменте создали удивительную плотность обстрела.
Первые ряды — те самые катафракты — начали падать. В них врезались задние ряды. Началась давка.
Часть катафрактов продолжили атаку, но буквально шагов с пятнадцати они получили «пригоршню» пилумов. Да и фундиторы перезарядились и буквально в упор ударили. А потом еще — пилумы, брошенные практически в упор.
Всего несколько катафрактов врезалось в боевой порядок стрелков. Но лишь для того, чтобы пасть под ударами варягов, что стояли сразу за сагиттариями. Они ринулись вперед со своими большими двуручными топорами. И, не щадя ни людей, ни лошадей, буквально нарубили остатки этого отряда для какого-то чудовищного салата.
А тем временем перезарядились лучники и выдали новую порцию стрел в ту кашу малу всадников халифата. Что устроили давку на первом рубеже обстрела. Снова ударили фундиторы. Небольшие группы и отдельных всадников, что прорывались, встречали матиарии с пилумами и варяги с двуручными топорами. Так что, спустя всего пару минут после вхождения конницы, все было кончено и остатки ее спешно отходили в полном расстройстве.
Однако, едва атака конницы была отбита, как на горизонте появилась новая проблема. Из-за домов разграбленного подчистую пригорода стали выходить войска, что стояли против лунных ворот. Видимо, услышав буцины и поняв происходящее аль-Мудаббира повел остатки своего войска на помощь ибн Тулуну.
Легион спешно начал перестраиваться, разворачиваясь широким фронтом в двести человек и глубиной всего в два. Греки же, повинуясь приказам Ярослава охотно бросились подпирать легионеров, занимая третью, четвертую и пятую линию построения. Главное — не спереди, уже хорошо. И врага не видно, и пользу вроде приносишь, и глубина построения уже нормальная.
Матиарии, спешно собрав свои пилумы, встали за линией тяжелой пехоты и приготовились метать плюмбаты. А сагиттарии — стрелять из луков. Фундиторы же, вместе с отрядом варягов, отошли назад, чтобы контратаковать тех, кто попытается обойти построение с фланга.
И вот — сто метров.
Сагиттарии выпустили кучный залп по пять стрел каждый, давший очень неплохое накрытие. Арабы успели вскинуть щиты. Но кое-кого удалось зацепить. Несильно. Больше раня не летально. Стрела на такой дистанции уже бьет очень слабо. Даже выпущенные из таких мощных луков. Однако и такое ранение — уже польза. Ибо смешивает ряды и сбивает пыл натиска.
Шестьдесят метров.
Матиарии начинают шустро метать плюмбаты. Одна за другой. Одна за другой. А вот с плюмбатами такой фокус уже не проходит. Они тяжелые. Они хорошо сохраняют энергию. Они на этой дистанции представляют немалую угрозу. Впрочем, и луки на этой дистанции уже тоже очень опасны.
Тридцать метров.
Сагиттарии завершили перезарядку магазинов и снова дали слитный залп, отправив пять сотен стрел в набегающих врагов. И вот тут-то им досталось. С такой дистанции стрелы не просто легко ранили, но и могли уже убить или глубоко войти в тело человека.
Двадцать метров.
Последний залп плюмбат.
Секунда. Вторая.
Протяжный свисток. И первая линия легионеров, метает пилумы.
Еще секунда.
Еще свисток.
И вторая линия. После чего спешно сплачивается, готовясь отразить натиск врага.
И все.
Еще минуту назад рвущаяся в бой арабская пехота с той же энергией начинает отступление, оставив на поле бое довольно много раненых и убитых. Так и добравшись до клинча. Чуть-чуть не дотянула. Не помог ей даже высочайший уровень боевого духа. Все-таки сражались с мерзкими язычниками, под накруткой духовными лидерами и командирами. Ведь одно дело получить по шее при штурме. Это их руководство легко было объяснено происками шайтана, греческой хитростью и прочими глупостями. И совсем другое дело — открытый бой в поле. Войска же халифа в поле на равных никогда не проигрывали уже очень давно. И у всех его воинов даже в голове не укладывалось, что это может произойти.
А тут раз — и все. И финиш.
Однако Ярослав не зря фундиторов и варягов отвел в резерв. Арабская конница, пусть и не была многочисленной, но все-таки попыталась обойти с фланга это построение.
Вот их-то и встретил слитный залп снарядов из пращи. Дистанция небольшая. А потому каждый такой снаряд действовал очень губительно. Залп. Всего один залп. И конница замешкалась. Ее ряды смешались. Попасть во всадника с такой дистанции было несложно. И лошади, которые приняли основной объем биконических клинкерных кирпичиков вставали на дыбы и вообще от таких ласк вели себя до крайности буйно. Что и требовалось. Ведь конница, что останавливалась — становилась очень уязвима. Вот к всадникам и устремились варяги со своими большими двуручными топорами и с задорной яростью врубились в них.
И не только они. Там все подтянулись и отличились. Особенно матиарии, которые пяти-семи шагов метали свои пилумы по всадникам. И тем от таких гостинцев было просто некуда деваться. Щит пилум не держал, кольчуга тоже. Не увернешься. Не отпрыгнешь. В общем — боль и страдание… и чувство абсолютной беспомощности…
Кроме того — ставка Ярослава на среднюю стрелковую пехоту, а не на легкую оправдалась в полной мере. Имевшие кольчуги, шлемы, щиты и оружие для ближнего боя и сагиттарии, и фундиторы, и матиарии оказались фатально зубастой «добычей» для потерявшей разгон конницы…
Битва была выиграна.
Рагнар же и прочие викинги, увидев, что их боевое безумие чуть было не стоило им поражения, очень сильно задумались. Ярослав в их глаза поднялся еще выше. Ведь по всему выходило, что они теперь были обязаны ему жизнь. Все они.
Ведь если бы он, как и они, бросился преследовать пехоту ибн Туллуна, то смешал ряды. Как, впрочем, и греки. Тогда бы конница, возглавляемая лично ибн Туллуном собрала бы обильную жатву. Буквально вырубив едва ли не половину союзного войска. А там бы и аль-Мудаббира подошел. И все… финиш… мрачный финиш… Нет, конечно, викинги не боялись умереть. Но ведь сюда они пришли совсем за иным…
Сейчас же по всему выходило, что остатки конницы отходили на юг вдоль рукава Нила, к Аль Аскару[2] — столице наместничества. А пехота… ну, арабская просто разбегалась кто куда, да ее и осталось немного. А тюркских наемников викинги догнали, прижав к морю. И бесхитростно вырубив, восславляя богов.
Это была славная победа.
Великая победа.
Первая победа над халифатом в крупном полевом сражении за последние полтора или даже два века. Да еще и при его таком численном превосходстве. Хотя успех висел буквально на волоске…
[1] Тюрбан довольно популярный головной убор, который распространился в мире задолго до ислама. В той же Византии 400–600 годов он повседневно употреблялся и гражданскими, и военными, и мужчинами, и женщинами. Хотя, судя по всему, возник еще до нашей эры.
[2] До 868 года столицей Египта с самого его завоевания арабами был Аль Аскар — небольшой городок, основанный им в дельте Нила. В 868 году ибн Тулун, ставший наместником Египта, перенес его столицу в соседний (буквально в шаговой доступности) с Аль Аскар город Фустат, основанный в том же году, что и Аль Аскар.
Глава 9
865 год, 14 июля, Аль Аскар[1]
— Предвкушаешь? — Тихо спросил Ярослав, подойдя к Рагнару.
— Предвкушаю что?
— Завоевание Британии. Сколько мы взяли оружия? Сколько доспехов? Сколько иной добычи? Вернешься на свои родные берега. Соберешь огромное войско. И снесешь всех этих конунгов…
— Сомневаюсь.
— А почему нет?
— Не хочу.
— Не хочешь? Но… — произнес Ярослав и осекся, встретившись с Рагнаром глаза в глаза… — Не понимаю…
— Ты ведь дважды спас мою шкуру. Сначала советом, избавив от позорной гибели. Я послушался твоих слов и не поплыл в указанное место. Мой же товарищ решился и налетел на мель у его берегов. А король Элла взял его в плен, а потом казнил, бросив в яму со змеями. Понимаешь? На его месте должен быть я. И в Хельхейм отправиться должен был я, несмотря на все мои заслуги…. А теперь еще и под Александрией. Если бы не ты и не твое хладнокровие нас бы всех порубили.
— Вы полны страсти. Это ваша слабость, но это и ваша сила.
— Да. Все так. Но я просто хочу уйти в Вальхаллу. Хорошо уйти. Стар я уже Британию завоевывать.
— Ты? Ха! Да ты верно шутишь? Ты крепкий свирепый кабан! Я видел, как ты дрался! Мало кто с тобой в бою сравниться!
— Я искал смерти…
— А нашел победу!
— Ты не понимаешь…
— Прекрасно понимаю. Иди в Британию и поищи там свою смерть. А потом оставь завоеванное своим детям, чтобы скальды в веках пели о тебе.
— Уже поверь, — произнес подошедший Флоки, — они будут петь!
— Да, отец, — положив Рагнару на плечо свою руку, произнес Бьёрн. — Мы так давно мечтали это сделать. И неужели сейчас откажемся? Неужели остановимся?
— Ты пойдешь со мной? — Спросил Рагнар у Ярослава.
— Я не хочу, чтобы наши дети и внуки дрались из-за этого клочка земли. В тебе я вижу друга и союзника. И так будет, пока нам нечего будет делить.
— Вот видишь… — покачал он головой. — Ты и сам не уверен в этом походе. И я так же думаю. И не хочу, чтобы мои дети там сгинули поганой смертью. Ты не слышал, но говорят, будто властители англов, саксов, пиктов и прочих племен тех мест стали обращаться к колдунам и магам. Они бояться нас и пытаются привлечь высшие стороны на свою сторону. Однажды уже риг Уэссекса сумел нас разбить. Никто не думал, что он сможет, но… вышло так как вышло. И теперь время от времени стали случаться дурные случаи…
— Друг, — произнес после долгого раздумья Ярослав. — Если тебе это так важно, то я пойду с тобой. Но мне нужен срок. Год или два потребуется, что уладить дела, от которых зависит покой моего дома.
— Два года — это большой срок…
— Ты пошел в поход, имея лишь две сотни воинов в кольчугах из трех с лишним тысяч. Сейчас же, у тебя их почти шесть сотен. И у половины из них есть шлемы. Это уже сила. Но я же сейчас могу уступить тебе свою долю взятых на меч кольчуг и шлемов — за себя и за своих людей обменяв их на другой «улов».
— Двенадцать сотен… — тихо произнес Рагнар, после небольшой паузы… считая. — Ведь тогда получится, что в моем войске будет двенадцать сотен мужей в броне.
— Да. Все верно. Двенадцать сотен воинов в кольчугах и семь, имеющих не только кольчугу, но и шлем. Я могу поговорить с греками. Они тоже смогут уступить тебе кольчуги и шлемы. Что позволит половине твоего войска облачится в кольчатую броню. С оружием можно поступить также, передав тебе все добытые мечи, сабли да палаши. У греков можно будет купить щитов добрых, стрел и сулиц. Что облегчит ваши корабли, освободив их от тяжелой и большой, но малоценной в предстоящем деле добычи.
— Для чего их освобождать? — Спросил вместо отца Ивар.
— Вы сами видите, как богат этот край. Египет. Сирия. Иудея. А там, за пустыней лежит еще и Багдад — сказочно богатый город. Столица халифата. Но можно туда и не ходить. Можно к Тунису сходить, что южнее Сицилии расположился, недалеко от руин древнего Карфагена. Крупный торговый город, через который торгуют золотом, солью и рабами. Там есть, что взять. И главное — вам есть чем заняться на ближайшие пару лет. А может и дольше. Зачем? Так чтобы каждый в вашем войске мог иметь добрую кольчугу, шлем и меч. А кое-кто и чешую или еще какую богатую бронь. И ценностей прочих набрать. Тех самых, без которых завоевание Британии будет очень сложным. А пока вы будете хм… «ходить по лавкам» и «примерять обновки», я закончу свои дела и присоединюсь к вам в походе. И помогу разбить Уэссекс. А дальше вы уже сами, ибо никого сильнее там попросту нет.
— Клянешься? — Пронзительной взглянув на Ярослава своими голубыми глазами спросил Рагнар.
— Клянусь. — Спокойно и твердо ответил Ярослав.
И северный конунг, просияв, расплылся в улыбке. А потом, не сдержав эмоций, обняв по-дружески консула Руси.
Важный разговор. Полезный разговор.
Ярославу, конечно, эта Британия была до малины и участвовать в каких-либо операциях в тех краях он не хотел. По крайней мере, пока не решит свои дела. Поэтому наш герой решил немного схитрить, поступив в духе Хаджи Насреддина. За эти пару лет резни, которую викинги без всякого сомнения, развернут в восточном Средиземноморье, «или осел сдохнет, или эмир[2]». Климат жаркий. Халифат злой. Да и Византии эти ухари будут не сильно по душе и уже довольно скоро. Так что — могут подставить. Если же уж так сложится, что им повезет и они выживут, то придется прокатиться. Но потом. И только в Уэссекс — самый благополучный регион Британии, который вот уже лет двадцать никто не грабит, если не больше.
Можно было бы, наверное, и отказаться. Но после стольких настойчивых уговоров это выглядело бы очень нехорошо. Викинги бы подумали, что Ярослав не хочет соваться на этот остров по каким-то мистическим причинам. И сами бы не полезли. Ведь дело же верное ему предлагали. Может быть не такое доходное, как эта вылазка, но там и противник слабее, наверное. Или нет? Чего он боится? Так или иначе, но оценив лихость закрученной ситуации, консул Нового Рима решил согласиться, на своих условиях, но согласиться. Частично он ярость скандинавов уже канализировал, разбив две довольно крупные армии. Но что будет дальше? Пусть лучше делом займутся. А захватить и удержать всю Британию дело непростое. И вовлечет очень большие силы викингов.
Да, в перспективе это может уменьшить торговый поток, идущий по Днепровскому пути. В перспективе десяти, может быть двадцати лет. Плохо. Но наш герой на него особенно и не надеялся, выстраивая свою экономику совсем по другому принципу. Транзит транзитом, а ремесло ремеслом. И повторять ошибки оригинальных создателей Руси он не собирался…
Этот разговор произошел через полчаса после небольшой «потасовки» возле Аль Аскар — столицы наместника халифа в Египте, куда подошли корабли Ярослава и викинги. Греки же остались караулить Александрию, благо, что никаких значимых сил в ее окрестности все равно не имелось.
А тут… тут получилось смешно…
Ярослав начал высадку легионеров нарочито беззаботным образом. Из-за чего остатки конницы халифа, что после Александрийской битвы отошла сюда, их и попыталась атаковать. Но они не разглядели главного. Высаживались легионеры. А сагиттарии, фундиторы и матиарии оставались еще на кораблях, развернутых вдоль берега. Тех самых русских джонок с высокими бортами и еще более высокими надстройками.
Вот и получилось, что, когда конница подошла достаточно близко, раздался свисток наблюдателя, и все эти стрелки разом высунулись. И тут же ударили из луков и фустибул, да плюмбаты начали метать. Причем сагиттарии отработали в рывке весь магазин разом. Из-за чего, совокупно, набегающую конницу встретил настоящий шквал из всевозможных метательных снарядов.