Легким прикосновением быстрой змеи скользнуло чье-то магическое воздействие. Кажется, оно шло от Лары, но было настолько осторожным и незначительным, что Мера не поставила бы на это свою жизнь. Запнулась, еще раз прочистила горло и продолжила слова. Кто-то хочет помочь ей по доброте душевной? Или просто уже разгадал ее тайну? Тяжело сглотнула и пробормотала заключительную часть.
Браслет ожил! Металл замерцал, Мере показалось даже, что от него отлетело несколько серебристых искр.
— Отлично, — похвалила Луклей и раскрыла рот спросить еще что-то, когда в аудиторию постучали и в открывшейся двери появился смотритель академии.
Мера нахмурилась. Она видела этого мужчину два или три раза, но сейчас он казался таким озабоченным, что его захотелось пожалеть.
— Прошу прощения, профессор Луклей, — проблеял визитер, — отпустите Эру Тарт, пожалуйста. К ней внезапно нагрянул родственник. Очень спешит и просил о встрече.
— Можете идти, Эра, — ехидно улыбнулась женщина, давая понять, что сегодняшнее занятие для студентки закончено, но пытка продолжится на следующем.
Мера послушно вышла из аудитории. Вопросительно уставилась на смотрителя.
— Вас ждут в вашей комнате, — сухо сообщил тот и, кивнув на прощание, отправился в другую сторону.
Поспешила к себе, пытаясь унять выскакивающее из груди сердце. Сейчас она узнает очередную тайну книги. Удивительно, как быстро Лиярт отреагировал на письмо! Значит, удалось найти что-то важное. Улыбнулась. Может, наконец, и от нее будет польза? Хорошо бы… С удовольствием бы заткнула глотки сплетникам! Чтобы больше не слышать за спиной, что Эмера Вальт ничего, кроме как раздвигать ноги, не умеет.
Остановилась около двери от внезапно охватившего тревожного предчувствия: в коридоре отчетливо угадывался след от магии бугая Дормата, телохранителя Тея. Зачем Лиярт притащил мага сюда, совершенно неясно. Может, принц решил передать ей послание? Кровь прилила к лицу и множеством молоточков застучала в висках, руки похолодели. С Теем нет никакого будущего, но Мера не отказалась бы даже от клочка бумаги, хранящего тепло настойчивых рук бывшего.
Набрала в грудь побольше воздуха и толкнула дверь.
Хватила ртом как выброшенная на берег рыба и будто ударилась о что-то тяжелое: тело сжалось, притаилось, ожидая дальнейших команд от головы, но их не последовало. В растерянности застыла на входе. Жар волнения разлился по груди, а на ладонях выступил липкий предательский пот. Не клочок бумаги, сам Тей, теперь уже не ее Тей, был здесь. Он сидел на диване и смотрел на дверь: идеальная осанка, взгляд, по обыкновению, полон благожелательного равнодушия. Увешанные перстнями руки собраны в замок. Лощеный, дорого и со вкусом одетый мужчина, ни дать ни взять настоящий принц.
Мера отчего-то подумала: здесь, в комнате студенток, особенно заметно, что он старше на двенадцать лет. Его взрослость казалась неуместной среди узких девичьих кроватей и обоев в цветочек. А потом ей вспомнились его руки, эти самые руки, жадно сжимающие чужие ягодицы. И стоны, переходящие в довольное оханье. Глаза зачесались подступающими слезами, но смущение уступило место злости. Его высочество изволит объясниться? Послушаем, что он может нам поведать.
Прикрыла дверь и присела в приличном для женщины ее положения реверансе.
— Несказанно польщена визитом столь важной для всех нас персоны, — проговорила она, как положено склонив голову и опустив глаза.
— Я пришел молить о прощении, Эмера, — на одном дыхании выпалил Тей, и по проскользнувшему выражению его глаз Мера поняла, что он тоже волнуется. Не так сильно, как она, но все-таки. Бывший нахмурился, вероятно, раздумывая, подняться со своего места или нет. Остался сидеть и неторопливо продолжил: — Не знаю, что на меня нашло. Она и не нравилась никогда. Прости. Я не должен был.
Мера выпрямилась и пристально посмотрела на бывшего:
— Мне показалось, ваше высочество благодетельствовал подданную без всякого принуждения с ее стороны…
— Прекрати обзываться высочеством! Не рассчитывал я, что ты застанешь нас, — Тей покачал головой. — Обедали втроем, в мужской компании. Отец снова намекал на женитьбу, вещал, что в моем возрасте мезальянс не страшен, страшно жениться тогда, когда уже не можешь зачать наследников. Брат смеялся, подтрунивал, говорил, что я и так тебе верен, так какая разница, в каком статусе буду славным птенчиком и домашним мальчиком. Я так разозлился! Испугался, что больше не могу распоряжаться собой, своей свободой. А тут подвернулась девчушка из свиты невестки, я и решил доказать себе, что орел. Что еще вполне могу ощипать постороннюю курочку. Ждал тебя к вечеру. А когда ты пришла, просто растерялся. Впервые в жизни.
Мере показалось, ноги не хотят ее держать, и она пошарила рукой в поисках опоры. Разум нырнул в беспросветную черную бездну. А на поверхности появился только один вопрос: за что?
— Позвольте поинтересоваться, — выдавила она сквозь подступающие слезы, — отчего ваше высочество злилось на родственников, а одарило своим протестом меня? Безмерно польщена оказанной честью, но для вашей покорной слуги это было чересчур щедро.
Закрыла глаза, разрешая слезинкам скатиться по щекам. Вот она, цена четырех счастливых лет: одна глупая провокация, неосторожно сказанное слово, и для наделенного властью мальчишки все становится неважным. Плевать, если кому-то сделаешь больно, потом можно будет порадовать искренним раскаянием.
Великий бог Нориаль, чем она заслужила такие испытания? Лучше бы он и не приходил вовсе. Со временем мука превратилась бы в глухую тоску, и жизнь как-нибудь вошла бы в обычное русло. А кто подскажет, что делать теперь?
Тей подскочил к ней и заключил в объятия. Прижал крепко-крепко, словно пряча от всего вокруг.
— Пожалуйста, прости. Прости своего идиота. Без тебя так тошно, — прошептал он, поцелуями собирая ее слезы. — Хочешь, поженимся, если тебе это так важно…
— Нет, — покачала головой Мера. — Это не имеет смысла, потому что неважно для тебя.
Казалось бы, объятия бывшего должны были успокоить, но ей хотелось ударить его. Выместить наконец свою бессильную злобу.
— Люблю тебя, — прошептал принц, и Мера чуть не зарычала. Какое он имеет право говорить о любви!
— Не верю, Тей, — отстранилась она и посмотрела бывшему в глаза. — И не хочу больше отношений без будущего. Ничего не изменится, и в браке ты будешь наставлять мне рога и просить прощения, а мне придется глотать обиду и мучиться каждый день. Не думаю, что это путь к счастью, — тяжело вздохнула: — Знаю, обошлась слишком дорого, но, надеюсь, ты не в накладе. Каждый мой вздох принадлежал моему принцу, пока он не решил, что больше не нужно.
— Нужно! — снова прижал к груди. — Полжизни отдам за твое: «Люблю, Тей».
Мера шмыгнула носом и покачала головой. Дела важнее слов… Но в его объятьях все еще было слишком сладко! И прощать нельзя, где один раз, там и другой, а учитывая разницу положений, ничего хорошего ее не ждет. Надо бы отрезать все пути, не ровен час она дрогнет и все начнется сначала.
— Уже неважно, — твердо выпалила Мера. — Я беременна от другого.
Затаила дыхание, ожидая реакции на свою ложь. Объятья ослабли на мгновение, но тут же снова восстановили статус-кво.
— Возвращайся, — так же твердо, в тон ей, ответил Тей. — Избавимся от досадного недоразумения и сделаем вид, что ничего не произошло, — поцеловал в макушку и потерся носом о голову. — Если захочешь, наделаю тебе породистую замену в любом количестве.
— Уходи, прошу, — прошептала Мера. — Пожалей меня.
— Не отдам никому, — заверил принц и, приподняв за подбородок, поцеловал в губы. — У тебя неделя, чтобы вернуться добровольно. Просто напиши Лиярту. А после я возьму ситуацию в свои руки. Ты не хуже меня знаешь, что это значит.
Мера проглотила застрявший в горле ком. Хватка у принца была железная. Не хотелось бы, чтобы он взялся за возвращение всерьез.
— Уходи, пожалуйста, — повторила она.
— Люблю тебя, — поцеловал снова, но, не дождавшись ответной ласки, грустно усмехнулся. — Не хочу тебя терять и не потеряю.
Поклонился на прощание и вышел из комнаты.
Мера почти рухнула на диван. Произошедшее опустилось на плечи неподъемным грузом.
Закрыла глаза, пытаясь унять непослушные слезы. Так хотела увидеть Тея, перекинуться с ним парочкой слов. Что ж, желание сбылось, и следовало благодарить провидение за благосклонность. Мера горько ухмыльнулась. Как забавно судьба указывает истинную цену всех мечтаний. Выдержать бы эту неделю и не побежать к нему самой, а дальше, если принц не передумает, можно будет попросить заступничества у короля. Его величество всегда был добр к ней и даже называл «славной девочкой». Хочется верить, что монарх не позволит сыну выходить за рамки дозволенного и заставит Тея учитывать и ее желания тоже. Вздохнула. Знать бы их наверняка!
Надо умыться и топать на занятия, иначе Луклей съест своего «попугайчика» вместе с тапками. Встреча с принцем — недостаточное оправдание. Не мешало бы еще выяснить, кто и, главное, зачем помог ей с магией. Мера поднялась с дивана и подошла к зеркалу. Поморщилась, глядя на покрасневшие глаза и щеки. Кажется, на прогулку с Магреем отправится зареванная особа. Ну и пусть! Еще она не расшаркивалась перед очередным неверным обормотом.
В комнату постучали и, дождавшись разрешения, вошла Лара.
— Твои гости ушли? — поинтересовалась она осматриваясь. Повела носом. — Прекрасные духи… — поймала взгляд соседки, виновато улыбнулась и развела руками: — Луклей дала огромное задание и отпустила всех. Сказала: не хочет видеть наши грустные лица, когда мы тужимся над теорией. Поэтому предлагаю пообедать, а после засесть за домашку.
— Попробуем, — выдохнула Мера, отворачиваясь от зеркала, — Я хотела погулять немного после обеда, но это как пойдет.
Посмотрела на стоящую у кровати Лару и вдруг отчетливо поняла, что магическое воздействие, оживившее браслет, принадлежало соседке. Застыла, раздумывая, поблагодарить ее или промолчать. Староста разрешила все метания.
— Ты не темное сердце, — прищурилась она, глядя прямо в глаза.
— С чего ты взяла? — отмахнулась Мера. — Мне просто мешают кристаллы.
— Нет, — Лара покачала головой. — Если бы они мешали тебе, они бы мерцали хотя бы изредка. И птаха твоя не связана, вечно будто в поисках мага.
Подошла к окну и посмотрела на Зузи. С любопытством кошки, что вот-вот ударит лапой. Птица тревожно зачирикала.
— Не трогай Зузи! — испугалась Мера и тоже подскочила к клетке. Она, конечно, не маг, но по кумполу рыжей соседке настучит без всяких церемоний, пусть только попробует обидеть птаху.
— Значит, все-таки связи нет, — ухмыльнулась Лара. — Не бойся. Я знаю, что опасна для талисмана, поэтому никого не трону. Да и не беру чужое.
Схватила Меру за плечи и, развернув к себе, впилась взглядом.
— Мне сейчас очень нужны деньги, — прошептала хищно и хрипло, будто выговаривая любовнику за измену. — Настолько сильно, что я готова себя в рабство продать. Но у твоих хозяев ничего не выйдет. Не стану помогать ни за какие коврижки! Проще меня убить. Так им и передай!
Мера мысленно сжалась в комок. О чем, это, интересно, говорит Лара? Высвободилась из цепких рук соседки и покачала головой.
— Не понимаю тебя. Если нужна помощь, поделись. Вдруг от меня будет толк? А с Зузи связи нет, потому что предыдущая птица умерла во время поединка, а потом навесили этот жуткий пятый амулет, и я совсем утратила силу. Даже с птицей поладить не могу. Как мертвая хожу! — театрально шмыгнула носом и разрешила себе разрыдаться.
— Не реви! — смутилась Лара, от прежней воинственности не осталось и следа. Показалось даже, соседка чувствует себя виноватой. — Он же не навсегда. Закончим учебу — останемся только с браслетами.
Вздохнула и погладила плечи Меры.
— Прости за резкость, у меня сейчас тяжелые времена. А до тебя не видела никого толком с пятым амулетом, вот и лезет в голову всякая чушь.
— По-моему, тяжелые времена у тех, кто с тобой не в ладах, — улыбнулась Мера сквозь слезы. — Но если я могу чем-то помочь…
— Нет, — вздохнула Лара. — Вряд ли мне вообще можно помочь. Если ты, конечно, не родственница короля, — покачала головой и махнула рукой. — Подождем немного и поплывем обедать. А потом домашка. Луклей страшно недовольна, что тебе удалось уйти.
— Пойдем сейчас, — Мера высвободилась из объятий и направилась к двери.
— Не стоит, — ехидно улыбнулась соседка. — Там Дита, и она не в духе. Судя по всему, Магрей дал ей отставку и, готова поставить мешок сушеных лепестков, она думает, что из-за тебя. Так что лучше пересидеть немного. А то пострадаешь ни за что, Магрей-то к тебе явно равнодушен.
— Это точно, — согласилась Мера, радуясь, что Лара — шпион еще худший, чем она.
Устроилась на диване, откинулась на спинку и подставила лицо лучам весеннего солнца. Кажется, в краже книги люди Лиярта подозревали Мада, но что, если в этом как-то замешана Лара? Или Панту взял книгу, а бывшая прикрывает его? С чего бы? Расстались-то не слишком хорошо. Всепрощающая любовь знакома немногим, не похожа староста на готовую на все ради ближнего. Надо будет выбраться в столицу в выходной. Посетить Нету, обновить гардероб. Слишком много накопилось вопросов.
Прикрыла глаза, наслаждаясь ласковым теплом. Времени до разоблачения все меньше, а расследование не сдвинулось ни на шаг. Надо переговорить с Лияртом и действовать шустрее. Улыбнулась. Сейчас она воплотит задуманное с Магреем, а потом будет самое время заняться книгой. Протяжно вздохнула. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вернулось в объятья к принцу.
Глава девятая
— Значит, тебя не было в академии в ночь, когда украли книгу? — Мера улыбнулась Зиланту как можно непринужденнее.
Магрей предложил покататься на ярмарочной карусели, Мера согласилась, и они бодро топали в уже знакомый город. Погода стояла отличная, еще ярко светило солнце, мужчина, придерживая за локоть, развлекал приятным разговором, и горе-студентка понемногу отходила от суеты с заданием Луклей, которое еле-еле удалось добить к вечернему чаю. Не взялась бы объяснить, каким образом разговор повернул к Великой книге амулетов, кто первый вспомнил о ней, но сейчас это казалось незначительным. Гораздо важнее было не пропустить какой-нибудь важной мелочи. Вдруг Зилант потеряет бдительность и случайно проговорится о том, о чем не рассказал людям Лиярта.
— Если бы я той ночью был в академии, то, как и в предыдущие, изучал бы книгу, — усмехнулся мужчина, накрывая ладонь спутницы своей. Вздохнул: — Возможно, тогда бы ее не украли. Но отец заключал важную сделку и требовал моего присутствия. Он все еще надеется вырастить из меня человека дела, а не никчемного бумагомарателя. Мы с Панту уехали после завтрака, а на ночь я остался у своих. Даже выспался. Вернулся к обеду.
— А Панту тоже ехал к отцу? — удивилась Мера. Не вязался рассказ Магрея с магическим следом на месте похищения книги.
— Скорее от отца, — улыбнулся мужчина и сжал ее ладонь. — Панту — сын ректора. Большая редкость, когда ребенок темного сердца тоже темное сердце, но все-таки случается. Он вроде к невесте ехал. Но верится не очень. Хмурый был, всю дорогу молчал. Хотя кто эту молодежь разберет. Я, когда учился, в основном книгами интересовался, а у них страсти кипят, будто больше заняться нечем.
Мера ухмыльнулась. Забавно было услышать из уст Зиланта слово «молодежь». Словно его двадцать семь — такой солидный возраст, что жуть берет.
— А кто-то, кроме тебя, книгой интересовался?
— Все понемногу, — пожал плечами мужчина. — Билар кругами ходила, уж не знаю, успела добраться или нет, — махнул рукой и обрадовано сообщил: — Почти пришли! — указал на уже знакомые домишки. — Ужинать отправимся туда же. На прошлой неделе хозяйка обещала нечто особенное сегодня. Не против?
— Нет.
Зилант перехватил ее руку и ускорился. Ярмарка, конечно, открыта дотемна, но тянуть не следовало. Пришли на место и поняли: спешили зря. Сегодня, похоже, никто не работал.