Не отрывая взгляд от дороги, он кивнул.
— И одежда… Балахон этот. Стандартный, из Магистериума! — не успокаивалась я.
— Ты на нем знак Магистериума видела? — спросил в ответ Винс. — Сшить себе одежку дело нехитрое.
— Видела! — отрезала я. — Когда он колдовать начал и руки поднял Ранг с такого расстояния я, конечно, не разглядела, но медальон видела совершенно точно.
Винс, не снижая скорости, объехал крестьянскую телегу и, выровняв экипаж, сказал:
— Стража тоже очень на настоящую похожа. Стандартная форма, рукояти мечей. Ничего не понимаю. Ну не мог Магистериум такое организовать!
— Почему? — тихо спросила я. — Потому что это Магистериум?
Он скрипнул зубами.
— Все очень серьезно, Винс. — Я нервно вцепилась пальцами в край сиденья. — Получается, что Клинки в своих рассуждениях правы. Нужно срочно рассказать все Айронду и…
— Нужно. Но не срочно, — перебил меня Винс. И, не давая возразить, продолжил: — Если принять за факт худшее — то, что предатели действительно из «наших», и просто так сейчас снять кальдиты и дернуть сюда Айронда — значит сразу сообщить им, что мы живы. Ведь за ним наверняка следят. Так мы можем спровоцировать новую атаку. Нет, сначала нам нужен план, что делать дальше. Побудем мертвецами еще немного, пока это дает нам определенную свободу действий. Кальдиты защитят нас от следящей магии, а простейшая маскировка изменит внешность. Найдем хорошего мага-поисковика, проверим след и уж потом, со всеми доказательствами, придем к Айронду.
— Какая маскировка? — пробормотала я. — На нее деньги нужны, Винс. Да и на хорошего мага тоже. Причем много. А где их взять? Мы не можем обратиться в Королевский банк, сам понимаешь.
Винс нахмурился. Видно, такая простая мысль ему в голову не приходила.
— Обратимся в ломбард, — наконец сказал он и продемонстрировал запястье с золотой цепочкой. — Всегда знал, что полезно таскать на себе немного драгоценного металла. Правда, я думал, что ее судьба быть пропитой в каком-нибудь веселом кабаке. Вырученных за цепочку денег вполне хватит на еду, ночлег и простую маскировку. А потом мы добудем еще, благо есть человек, который нам крайне обязан.
— Это кто же? — удивилась я.
— Забыла? — Винс криво усмехнулся. — А кого мы из Громорга освободили, когда вытаскивали оттуда Айронда? Вот и нанесем ему визит.
А ведь точно! Ругар, король воров, или Ночной король, как он сам себя величал, нам должен. И долг вернуть обязан. Конечно, это значит, что нам придется открыть Ругару тот факт, что мы еще живы…
— Кроме него, никто знать не будет, я все продумал, — заверил Винс, отвечая на высказанные мной опасения. — А сам Ругар нас не выдаст.
— Уверен? — засомневалась я.
— Уверен. — Винс кивнул. — Это долг жизни. С таким не шутят. Ну и, если что, у нас всегда остается вариант в случае неудачи призвать Айронда.
Что ж… я глубоко вздохнула. Кажется, опять придется лезть в катакомбы.
Глава 10
Чем ближе мы подъезжали к столице, тем оживленнее становился тракт. Навстречу теперь попадались не только телеги и идущие пешком люди, но даже ситтеры. Сама дорога стала лучше, что позволило Винсу прибавить скорость и сообщить, что, если повезет, мы прибудем в Лиранию к вечеру.
Но когда впереди, в свете заходящего солнца, показались высокие стены столицы, он неожиданно свернул с тракта на обводную дорогу и загнал ситтер в придорожные заросли ивняка.
— На воротах стража, нечего лицами светить, — пояснил Винс. — Скоро, если мне не изменяет память, должен идти дилижанс от Поймы. На нем и доедем, стражники в пассажиров обычно особо не всматриваются.
Я немного подумала и согласилась. Но тут же спросила:
— А ты думаешь, нас другие пассажиры дилижанса не узнают?
— С чего бы? — беззаботно ответил Винс. — Ты преувеличиваешь людскую внимательность. Тем более мы слегка себя «приукрасим».
Он отряхнул штаны, поправил пиджак, чтобы не было видно оторванного рукава у рубашки, и огляделся.
— Так, нам нужен… вот! Он самый!
— Чего? — не поняла я, тоже стараясь привести в порядок одежду.
— Стебленник, вот чего, — отозвался Винс, подойдя к каким-то лопухам и срывая большие листья.
Я молча смотрела, как он старательно размял в руках лист, превратив его в кашицу, а затем осторожно протер этой массой лицо. Несмотря на то что сам лист когда-то был зеленого цвета, полученная Винсом кашица оказалась бесцветной.
— Что ты делаешь? — по-прежнему не понимала я.
— Маску косметическую. — Винс фыркнул. — Давай не стой. Делай как я.
Ну ладно. Пожав плечами, я тоже сорвала лист и старательно растерла его в ладонях. Подняла взгляд на Винса и охнула.
— Теперь понятно? — засмеялся он.
Лицо Винса приняло желтоватый оттенок, разом прибавив ему возраста. Кожа стала стянутой, резко очертив скулы. Да, узнать его было можно, но… но только в теории. Посторонний человек, видевший Винсента Глерна только на экране в новостях, вряд ли связал бы с ним этого изможденного пожилого мужчину.
— Это как? — удивилась я. — От лопуха этого?
Винс кивнул.
— Ага. Не думал, что военная ботаника мне в жизни пригодится, ведь магическую маскировку наложить гораздо проще и качественнее. Но не в нашем случае. Сок стебленника сильно обезвоживает кожу. Эффект, конечно, временный, но нам надолго и не нужно.
Я осторожно протерла лицо влажной кашицей, ожидая неприятных ощущений. А чего еще можно ожидать, глядя на резко постаревшего Винса?
Но все обошлось. Масса была просто прохладной, и поначалу я вообще ничего не почувствовала. Но потом, подсыхая, она начала заметно стягивать кожу на лице. Ощущения были такими, будто на коже высох слой глины или клея, и теперь от каждого движения лицевых мышц он трескается, образуя страшноватую маску.
— Прекрасно, — прокомментировал Винс через несколько минут, рассматривая меня. — Собери волосы в узел, губы подожми… вот! Теперь я знаю, как ты будешь выглядеть лет через тридцать.
— Винс!
— Да ладно тебе, Айронду я не расскажу, не волнуйся, — хохотнул он. — А через час-полтора все сойдет. Пока же на всякий случай давай вот еще что…
Подойдя к небольшой елке, Винс сорвал с нее несколько маленьких, еще зеленых шишек.
— Это тебе. — Он протянул мне на ладони две штуки.
— Зачем? — буркнула я. — Тоже намазаться?
Винс фыркнул и запихнул две оставшиеся шишки себе за щеки, моментально изменив пропорции лица.
— Что я делаю… — пробормотала я, следуя его примеру.
Рот наполнился хвойным ароматом.
— Винш… Тьфу ты! Виншш, что дашше? — прошипела я. — Как мне ражговаривать теперь?
— Никак. Молшшать, — ответил он. — Молшание — золото. Ошобенно в твоем вожраште. — И, легко увернувшись от моего тычка, показал рукой на тракт: — Давай бегом. Вон дилижанш идет. И голову держи пониже. Шай, не молодая уже глажами во вшех штрелять.
Остановив транспорт, Винс быстро переговорил о чем-то с магом-возницей, старательно заламывая руки, отчаянно шепелявя и кивая на меня. Наконец тот сжалился и пустил нас внутрь.
Старательно не глядя на шестерых пассажиров, я примостилась в уголке. Винс сел рядом.
— Што ты ему шкажал? — спросила я. — Денег-то у наш нет.
— Шкажал, што ты от моего брата ш любовником шбежала. А я вот нашел и нажад тебя вожвертаю. У брата же давно руки чешутся проучить глупую бабу.
И довольно захихикал, чуть не подавившись шишкой.
Как и предсказывал Винс, стражник у ворот лишь мельком бросил взгляд в дилижанс и тут же дал знак проезжать. Время было вечернее и он явно желал только одного — чтобы поскорее явилась смена и можно было перед сном заглянуть в какой-нибудь знакомый кабачок. И такие желания я приветствовала со всем возможным энтузиазмом.
Выйдя из дилижанса на первой же остановке городской окраины, у рынка, мы первым делом выплюнули изжеванные шишки и огляделись.
— Мне срочно требуется что-то выпить, а то этот хвойный аромат во рту слишком напоминает магические освежители в туалетных комнатах Кориниума, — не терпящим возражения тоном сказал Винс. — Где тут хоть какой-нибудь ломбард?
После чего, не дожидаясь ответа, подхватил меня под руку и пошел вперед.
Стянутость кожи на лице постепенно проходила, что заставило нас ускорить шаг и с особой внимательностью вглядываться в вывески. Наконец мы свернули с широкой улицы в темный проулок, и довольный Винс указал рукой на небольшую скрипучую доску, подвешенную на цепях.
Большими узорными буквами сверху на ней было написано: «Ломбард и Скупка», а чуть ниже, более мелким шрифтом: «Честные цены и Достойное обращение».
— Я знал, что не ошибусь, — гордо сказал Винс. — Грамотный хозяин всегда откроет подобное заведение недалеко от кабаков и торговых площадей. Самый нужный клиент — пьяница или рыночный воришка.
Вечер еще не вошел в полную силу, так что уличное освещение пока не включилось. Но здесь, в узком проулке, сумерки давно вступили в свои права, и это нам было только на руку. Судя по ощущениям, от нашей маскировки уже почти ничего не осталось.
Мы подошли ко входу, и Винс пару раз громко стукнул кулаком в дверь.
— Здесь же колокольчик висит… — начала было я, но тут дверь открылась, явив нам нечто огромное и широкое.
Это был высоченный, заросший почти до самых глаз густой бородой и при этом совершенно лысый мужчина. Его широченные плечи с легкостью перегораживали дверной проем, а кожаная рубаха почти трещала по швам при каждом движении. Руки, больше всего походившие на окорока, он скрестил на могучей груди и вопросительно воззрился на нас сверху вниз, не делая и попытки освободить проход.
— Нам бы в ломбард, — пискнула я. — По делу.
Вперед шагнул Винс.
— Слышал, громила? Мы по делу. Или вам вывеску тут ради шутки кто-то повесил?
Гигант, не спеша, оглядел его с ног до головы, потом так же тщательно осмотрел меня и, по-прежнему не говоря ни слова, отступил внутрь, давая возможность пройти.
Винсент шагнул первым. Я — за ним, стараясь не отставать.
Входная дверь вела в небольшое помещение, которое к тому же было надвое перегорожено кирпичным барьером в половину моего роста и железной решеткой, одной стороной вмурованной в кирпич, а другой в потолок. В решетке открылось небольшое окошко, и кто-то брюзжащим голосом произнес:
— Ну, заходите, чего встали! Микаэль, затвори дверь на засов. И оставайся поблизости.
Мы подошли к решетке, и я наконец смогла разглядеть хозяина ломбарда.
Им, в противоположность громиле, оказался невысокий тощий старичок с живыми глазами и аккуратной бородкой. Поджав губы, он посмотрел на Винса, полностью игнорируя меня, и нетерпеливо побарабанил пальцами по небольшому столу, стоявшему по ту сторону барьера.
— Чего стоим? Кого ждем? — все так же брюзгливо осведомился он. — Людей я, кстати, в качестве залога не принимаю. — Он указал на меня пальцем и кашляюще хохотнул, в полном восторге от своей шутки. — И вообще, залог только для постоянных клиентов. Для остальных только скупка, уж не обессудьте.
— Какой веселый господин нам попался, — проворчал тихонько Винсент и склонился над окошком. — В залог не принимаете, значит? Ну что ж, скупка так скупка. У меня не слишком много времени, уважаемый…
— Иаков Мансыпер мое имя, — представился старик. — Сказал бы, что к вашим услугам, но это будет неправдой, — и весело хохотнул снова.
Винс хмыкнул и снял с запястья золотую цепочку.
— Сколько дашь за это?
Хозяин осторожно взял у Винса браслет, отошел к столу и уселся на скрипучий стул. Цепочку он положил перед собой и внимательно изучил ее через ювелирную лупу, надвинув окуляр на правый глаз. Затем ухмыльнулся, достал из ящика бутылочку с какой-то жидкостью и аккуратно капнул на цепочку одну каплю. Снова посмотрел через прибор.
— Пять серебряных монет, — наконец вынес старик вердикт.
— Чего?! — тут же взвился Винс. Негодование в его голосе было столь велико, что гигант Микаэль подошел поближе, заметно напрягшись. — Да это браслет работы мастерской самого Тадеруна! Он стоит по меньшей мере десять золотых!
Мансыпер посмотрел на Винса с легкой укоризной:
— Вы в ломбарде, уважаемый, а не в лавке ювелира. Мне все равно, из какой мастерской вышла эта вещица. Шесть серебряных монет.
— Да ты совесть себе купи за эти деньги! — воскликнул в ответ Винс. — Жиреете тут на наших харчах! Восемь золотых, и я буду рекомендовать вас своим друзьям.
Хозяин еще раз посмотрел на браслет.
— Тут одно звено растянуто. Да еще и царапины. Ну да если сам Тадерун, на которого мне в общем-то плевать, то… Демон с тобой, десять серебряных монет за эту цепочку и запомни мою щедрость.
— Твою щедрость?! Один золотой за эту цепочку?! Один?! Да я не только запомню твою щедрость, она будет ко мне в кошмарах по ночам приходить! Семь золотых и не меньше! Или давай ее сюда, и мы пошли.
Хозяин поцокал языком и покачал головой:
— А откуда, позволь спросить, у простого человека такая вещица? Может, ты украл ее? И мне следует прямо сейчас вызвать городскую стражу? Глядишь, и хозяин найдется. Вознаградит меня за возвращенную пропажу. Два золотых.
Винс рассерженно топнул ногой, совершенно не обращая внимания на подступившего Микаэля:
— Шесть золотых, и я не стану запихивать тебе в глотку твои слова и подозрения. А если твой сторож не перестанет надо мной нависать, я сначала дыхну ему в рожу, а потом отправлю отдыхать в мир сосновых лесов. Шесть, твою мать, золотых!
— Пять! И я забуду, что вы тут были!
— Согласен, гад ты эдакий!
Хозяин удовлетворенно улыбнулся и совершенно спокойным тоном, словно и не орал только что, спросил:
— Какой монетой желаете получить? Крупной или разменять помельче?
Винс также спокойно ответил:
— В серебре, если можно, уважаемый.
— Приятно иметь дело с достойным человеком, — еще сильнее расшаркался хозяин ломбарда.
И, отсчитав пятьдесят серебряных монет, ссыпал их в плотный мешочек, который и протянул Винсу через окошко.
Винсент принял мешочек и слегка подбросил его на ладони.
— У вас там… под ногу монетка случайно завалилась. Вон, виднеется, — с самым умильным видом произнес он.
В маленьких глазах хозяина блеснуло невольное уважение.
— Ох, прошу простить. Неловок и неуклюж, знаете ли, — проговорил он, поднимая с пола серебряную монету и протягивая ее Винсу.
Я во все глаза смотрела на это представление и могла только гадать, как старик умудрился уронить тяжелую монету на каменный пол так, чтобы не раздалось не единого звука.
— Приятно иметь с вами дело, господин Мансыпер, — откланялся Винс. — При случае обязательно зайду поговорить. Так, о жизни, о философии.
— Непременно заходите. Буду чрезвычайно рад, — разулыбался хозяин напоследок и сделал знак своему охраннику.
Микаэль неловко прошел вперед и распахнул перед нами дверь.
Оказавшись на улице, Винс глубоко выдохнул. Да и я с облегчением перевела дух.
— Приходите еще, — внезапно раздался сзади тоненький, почти детский голосок.
Мы, словно по команде, развернулись, уставившись во все глаза на огромного гиганта. А когда за ним захлопнулась дверь, Винс задумчиво посмотрел на меня:
— Теперь я понимаю, почему он всегда молчит.
В корчме, где мы решили остановиться, было полно народа. Винс быстро сунул владельцу заведения одну серебряную монету и тот споро освободил нам стол в самом темном углу, приказав вышибале выбросить вон два спящих тела. И вскоре перед нами исходил паром большой горшок с гуляшом, на деревянном блюде лежал нарезанный крупными кусками хлеб, а из широкого горлышка пузатого кувшина лезла наружу пивная пена. Чай тут не подавали: судя по удивленному взгляду хозяина, он вообще забыл, что значит это слово.
Только сейчас поняв, насколько голодна, я схватила ложку и жадно набросилась на неимоверно вкусный гуляш. Винсент тоже не дремал, так что горшок очень быстро опустел. Наконец почувствовав себя сытой, я довольно откинулась на спинку стула, наблюдая, как Винс разливает пиво в кружки. Придвинув ко мне одну из них, он надолго припал к своей, не обращая внимания на шапку пены.