– Я читала, что раньше… ну, во времена Средневековья, мастер часто учил бесплатно, но зато всю свою жизнь получал часть доходов ученика!
Колеблюсь – решение интересное, но и геморроя много.
– Смотрите! – Леночка начинает приводить доводы в пользу такого решения, и вскоре часть группы присоединяется к моим уговорам. Машинально отмечаю, что самые настойчивые одновременно и самые трудолюбивые или талантливые.
Те, что в сторонке, в основном отбывают срок на лекциях. Какая-то странная придурь, что диплом важнее знаний. Ладно на Земле… но здесь?!
– Ничего, и такие нужны. На Земле тоже есть программисты, сисадмины и продвинутые пользователи, способные самостоятельно скачать программу из интернета и переустановить Винду.
– Ладно… ладно! Подумаю! И вы подумайте, раз уж усиленно учится хотите. Кто, чего, какой процент… сами считайте, а я потом соглашусь… или нет.
* * *
– Вот это я ступил! – Вырывается у меня, – такой козырь… аа!
Круглый булыган, покрытый крупинками слюды – временный дом для духов… и аккумулятор! Только сейчас до меня дошло, что же я ухитрился изобрести! И засветить…
В своё оправдание скажу, что виной всему нехватка времени и… да тупость, попросту тупость! Не нужно бежать впереди паровоза, пытаясь объять необъятное и успеть везде одновременно.
Госпиталь, обучение гильдийцев, собственные эксперименты, тренировки… И везде, везде я пытался быть первым, не пытаясь даже остановится и подумать – а зачем?!
Медицина… объём фельдшера скорой помощи в меня впихнули. С оговорками, но всё же. Так учился бы дальше потихонечку – по верхам. Ровно настолько, чтобы понимать – что конкретно нужно делать, артефакт с каким свойствами нужен медикам. Всё равно призвания к медицине как к таковой не наблюдается.
Хватило бы? Да за глаза! Так нет, меня же Зинпална хвалит… синдром ботаника, бля! Учить всё подряд ради оценок, а не знаний. Участвовать в олимпиадах по всем предметам, в самодеятельности… Гермиона Грейнджер в мужской версии!
А обучение гильдийцев? Зачем было идти на поводу и отвечать на всё новые и новые вопросы, разбирая не теорию вообще и немного практических примеров, а конкретные неудачи конкретной личности? И каждый почти лез ко мне со своими проектами! За ручку водил!
Насколько далеко я бы продвинулся… нет, даже думать не хочется. Хорошо хоть, Леночка эта… нет, действительно годится деваха в личные ученицы. Обучать как следует, потребовав взамен обучение серых масс? Хм… заманчиво.
– Блять, создать вундервафее и не понять этого… ну я осёл!
Присев за верстак, гоню злые мысли работой, но донельзя востребованные артефактики серии Дихлофос для меня настолько просты, что не отвлекают от мыслей.
– Аккумулятор, способный хранить Силу, в наших условиях это ого-го! Шанс при необходимости лупануть не хуже того же Юрия Ивановича. Харроший такой козырь при переговорах, да и жизнь может спасти при случае. И сам, своими руками…
– Стоп! Ну, видели… а не пустить ли мне дезу, что да – придумал, но сам не понял, как именно? Дескать, случайно, да зафиксировал Силу строго на себя! Хм… Тонко играть придётся, для начала таскать повсюду булыган, как великое сокровище.
– Молча! А то есть у меня привычка лететь впереди паровоза. А раз начну таскать такую тяжесть, так должны заподозрить, что не зря! Сперва… типа с духами прирученными иллюзиями балуюсь первым слоем пустить, ну а потом косвенные данные. Там проговорюсь, здесь среагирую неправильно.
– Собственно, выбора у меня нет…
– … как нет и Старшего за спиной. Родителей, старшего брата, некоего учителя, которому можно всецело доверится. Зинпална преследует свои интересы, и пусть ко мне она настроена доброжелательно, но это скорее доброжелательность главврача, ценящего хорошего, безотказного работника.
– Дядя Коля родич, притом не самый дальний, но он человек… гм, привыкший мыслить иными категориями. Весь в Заводе растворился, в делах общины. Коммунистическая формация в чистом виде, с поправкой на мат в качестве связки слов.
– Захарыч себе на уме, хотя в помощи и не откажет. Не откажет, но и подомнёт потом несмышлёныша под себя, а мне это нож острый.
– Ох, Саша… взрослый ты теперь, совсем взрослый. Вроде и радоваться нужно, но что-то не радостно.
– А может, попробовать всё-таки? – Откинув в сторону готовый артефакт, гляжу на небольшой изумруд, способный стать ядром нового аккумулятора, – колечко… Хотя нет, в браслет потом зафугую, десятка три сразу – если пойдут нормально. Какой-нибудь…
– Саш! – Залетела в мастерскую при Госпитале феечка-санитарка, – Даша просит подойти. Что-то там из медицинского оборудования полетело.
– Ой… – кряхтя немного напоказ, иду за феечкой. Безобиднейшие создания – всего-то, что могут как благословить удачей, так и проклясть неудачей. Не слишком серьёзно.
Обретаются всё больше при Госпитале, найдя здесь защиту и какой-никакой, но статус. В самом деле, лучше приносить пользу хотя бы санитаркой или санитаром, чем… а собственно, они ни к чему толком не приспособлены. На Заводе их корёжит от шума и запахов горячего металла, на охоте и рыбалке… как в том анекдоте Сильный, но лёгкий. Только и бонусов, помимо благословения и проклятия, что летать могут – криво и недалеко. Может, потом что-нибудь проклюнется…
Дашка обнаружилась с папиросой на крытой галерее меж операционной и хозчастью. Облокотившись о каменные перила, сида со смаком курила, бездумно глядя на хлещущие по каменным плитам двора струи холодного ливня.
– Котёнок.
– И тебе привет, – отозвалась девушка, – да, что котёнок?
– Ты котёнок. Как в том мультике, где котёнок с сигаретой. Смешно выглядишь и глупо немного.
– Да? – Равнодушно, – да и пофиг. Вреда от табака нам никакого, привыкания особого тоже нет, так что даже вредной привычкой курение для нас не является.
– Смотри, – хмыкаю, облокачиваясь полубоком о перила, – Пашка сам не курит и курящих девчонок на дух не переносил. Что-то там… подробности не помню, но вроде как играл в детстве в бутылочку, а одна из девах – старших, к слову, курящей оказалась. Сильно курящей, прямо-таки пепельница. Первое впечатление… ну и дальше по Фрейду.
– Фрейд здесь… ладно, поняла, – сида без сожаления выбросила папиросу в урну, – пошли, посмотришь в операционной рунические круги. Что-то мне кажется, Хагалаз уборщица зацепила, перестаралась.
– Лады, – подстраиваюсь под шаг длинноногой Дашки, – пойдём, – вечером матери скажешь, не будет меня.
– На блядки?
– Угу.
– Да приводи сюда, что ты как маленький! Слова тебе никто не скажет.
– Нет, там… – отвожу глаза, и сида фыркает. После переноса мораль у нас несколько ослабла. Ланон Ши и прочие суккубоообразные…Многим изменение по разуму ударило. Молодость, опять же… В общем, вариации на тему свингер-клубов имеют место быть.
Надо, к слову, и правда зайти. Алиби создать…
* * *
– Сказал бы мне кто полгодика назад, что групповухой брезговать буду, так ведь не поверил бы! Гормоны по башке били, и всё казалось малолетнему знатоку порнофильмов, что лучше группенсекса и быть ничего не может.
– В реальности же… фу, бля! Девки, которые у тебя на глазах пропускают через себя кучу мужиков… да их и трогать-то противно! Вишенкой же на троте – чужие мужские причиндалы, которые нет-нет, да и мелькнут чуть ли не перед носом.
– А может, я просто ханжа? Хотя нет… вспомнить, что мы с белочкой творим, так точно не ханжа! Просто брезгливый.
Поучаствовать всё же пришлось, но сейчас вместо меня старается хитрый артефакт, наводящий бродячие иллюзии. Меня там нет, но каждый из присутствующих уверен, что видит меня периферическим зрением. Вторая фишка артефакта заключается в том, что я вроде где-то рядом, но подойти пообщаться желания не возникает.
Хороший артефакт, полезный… из минусов только то, что включается только в том случае, когда пообщаешься буквально со всеми присутствующими. Попали в базу данных слепки аур, всё – можно удаляться.
Идеальная шпионская приблуда… ровно до тех пор, пока о ней никто не знает. Стоит только участникам действа слегка сосредоточиться на моём образе и перебороть навеянное нежелание общения, и всё.
Михаил Валерьянович, завидев меня, только покачал головой и постучал по запястью, намекая на время. С трудом давлю нелепое чувство вины – времени у нас с запасом, просто у напарника характерец такой поганый.
Ликвидация Юрия Ивановича поручена нам с кровососом. Собственно, а больше некому… Змей днюет и ночует на другом берегу реки, перебраться туда можно только на пароме или по воздуху.
– Сейчас, – зачем-то сообщаю напарнику. Сделав несколько разминочных движений, чтобы унять дрожь, перекидываюсь в енота и лезу на облюбованное заранее высокое дерево, протянувшее ветви над рекой.
– Твою же мать, твою же мать… – бормочу, надевая портупею, и становлюсь, выгнув спину горбиком. Почти тут же громадная летучая мышь подхватывает меня за ремни, и мы стремительно несёмся… вниз!
Выровнялся полёт метрах в трёх от тёмной воды, и Михаил Валерьянович, натужно взмахивая крыльями, начал набирать высоту. Приземлились на другом берегу, у самой кромки, пришлось оттаскивать обессилевшего кровососа подальше от опасного берега.
– У меня лапки, вашу мать, – бормочу тихонечко, таща мыша за ноги, – сперва грузчика изображать, потом Рамона Меркадера!
Минут через десять мышь оклемался и спорхнул наверх, выискивая потоки Силы. Сделав круг, вернулся за мной и перекинулся.
– Отдельно обитает, разведка точная, – присев на корточки, сообщает он, – Здание вооон там… в римском стиле. Видишь?
– Из римского там только колонны, но да, вижу.
– Спуск к воде идёт широкими ступенями, террасами даже скорее. На них и лежит в змеином обличье.
– Херовато, – ёжусь от дурных предчувствий, – в воде он всех незваных гостей почует, да небось ещё своей Силой напитал… постельку.
– С неба, – деловито предложил Михаил Валерьянович, – что вы так на меня смотрите? Вы можете предложить что-то иное?
Дурные предчувствия оправдались, и вот я уже в небе, готовлюсь к десантированию на огромную тушу.
– За ВДВ! – Мелькает странноватая мыслишка, и вот мохнатая тушка летит вниз, сжимая в лапках обвитый пергаментом жезл, увенчанный округлым куском обсидиана.
Падения с десятиметровой высоты хватило ровно на то, чтобы пробить плотную шкуру и вонзится в тушу сантиметра на два. Змей шевельнулся, выпуская Силу, и я замер в параличе, стоя по горло в воде, готовлюсь к смерти… ужас непередаваемый!
С негромким шелестом пергамент с жезла начал разворачиваться… всё быстрее и быстрее, и вот уже он полностью обвивает огромное тело змея, спеленав его как младенца.
Последний рывок массивной туши сбросил меня в воду, но жезл продолжил работать. Мягко мигнуло навершие, засветившись тёплым светом, и тело стало иссыхать, пока не рассыпалось горсткой праха, тут же смытого водой.
Гребу к берегу со всех лапок, боясь перекинуться. Промокшего и перепуганного донельзя, меня подхватывает Михаил Валерьянович, и через пару минут мы уже на Острове.
– Пойду я, – говорю негромко, посидев несколько минут.
– Я с вами, пожалуй, – подхватывается вампир, нервно хихикая, – после сегодняшних событий групповуха кажется мне удивительно уместной. Этакое торжество жизни над смертью.
– Я не… а хотя ладно, сегодня и правда уместно.
Глава 6
Одна из массивных каменных плит фундамента на глазах покрывается вязью растительных узоров, и действо это востину завораживающе. Некая толика тщеславия заставляет меня делать видимую часть работы этаким перформансом.
– Могёшь, – восхищённо сказал наблюдающий на мной Ельцов, в обличье енота забравшийся на спинку раскладного кресла и вытянувший шею, чтобы лучше видеть.
– Угум, – Делано-небрежно, хотя простодушный восторг приятеля прямо-таки елей на самолюбие.
Так… узор закончен, теперь отыскать взглядом спрятанные в нём руны и иероглифы, и пустить в них Силу, не давая ей растечься по всему узорочью. Всё, каменный блок окончательно стал артефектом.
Защита от механических повреждений, колебаний температур и выплесков Силы. А ещё, совсем чуть-чуть, накопитель этой самой Силы с привязкой ко мне, любимому.
Нда… не советским я человеком оказался, не коммунистической формации. Сколько ворчал на сторонников феодализма, но и сам недалеко ушёл.
Есть и оправдания, куда же без них. Поскольку строю, по крайнем мере на этом этапе, здание гильдии я чуть не в одиночку, то и отношение к нему, как к личной собственности. Будут потом сложности с гильдейцами, так выкуплю к хренам зданием… личный дворец будет у маленького енотика.
Не то чтобы остро нужен, но пригодится – хотя бы как козырь в Большой Игре. Подозреваю, кое-кто из гильдейцев, да и не только, имеет на будущее здание свои планы, ну да будем посмотреть, как говорила бабушка Роза Моисеевна.
– Следующий давай.
– Щас! – Толик лихо спрыгнул и трусцой побежал к дежурящему воздушнику.
– Уже? – Подлетев, поинтересовался тот, картинным взмахом руки поднимая каменный блок весом в несколько тонн, – быстро. А говорят, слабосилок.
– Слабосилок и есть, – не показываю, как меня царапают эти пренебрежительные слова, – зато искусный.
– Ну да, ну да… – Взмахнув полами накинутого на голые плечи плаща, сильф небрежно откинулся на поток воздуха, как в офисное кресло, и отлетел на прежнее место посреди центральной улицы, не имеющей пока названия.
Драчка за наименование развернулась серьёзная, а поскольку среди них фигурировали не только нейтральные, но и идеологические, улица пока осталась Главной или Центральной. Принципы, понимаш ли, у сторонников разных идеологий, до белеющих от ненависти глаз. Готовы если не отстаивать своё, так хотя бы не допустить чужой победы.
Места под строительство размечены везде, но к завершению близится только здание общественной бани, признанное при голосовании объектом номер один – после Госпиталя и Школы. Гильдейские здания пока намечены фундаментом, вот Антоха и дежурит, отрабатывая трудодни.
Притащил потоком воздуха каменный блок – четверть трудодня засчитано… халява для столь сильного духа! Впрочем, не мне жаловаться.
– Здорово у тебя получается, – простодушный Толик прикипел глазами к моей работе, – у меня, сколько я ни пробую, Сила на четверти такого камня кончается.
– Так я не выдавливаю камень, а процарапываю, – делюсь с приятелем-енотом, – Видишь? Сперва кинул на объект иллюзию будущего рисунка, потом как по раскраске Силой процарапываю. Ничего сложного.
– Ничего?! – Хохотнул Толик, – ты это… иллюзию держишь и одновременно по ней царапаешь?
– Контроль. Толь, у тебя заготовки под металлические артефакты лучше всех получаются, даром что ты слесарь, а не художник-прикладник.
– Да я не завидую! – Замахал тот руками, – просто нравится смотреть, как ты работаешь. А что, правда здорово?
– Врать-то зачем? Мои артефакты из золота красивее, да и с функциональностью получше. Но это пока, на старых дрожжах. У тебя на металл чуйка, так что по нему догонишь и перегонишь.
Ельцов шмыгнул носом, расплываясь в улыбке во всю мохнатую пасть. Мужик он простой и добрый, на грани юродивого. Один из тех немногих, кто вовсе не имеет врагов.
– Всё один? – Толик кивает на фундамент, на что пожимаю плечами, не желая отвечать.
Захарыч не отделяет себя от Завода, и очень похоже, намерен в ближайшем будущем создать свою гильдию техномагов. Перспективно, интересно… и станет как минимум вторым человеком на Заводе.
Готовый коллектив, готовые производственные мощности для экспериментов. Не могу осуждать.
Михаил Валерьянович… с ним, как всегда, ничего не ясно. Темнит кровосос, выполняя обязанности по минимуму, отговариваясь экспериментами. Может и так, ничего не могу сказать. Личность он увлекающаяся, творческая, и если взялся переосмысливать имеющиеся знания, процесс может затянуться.