— Иными словами, Сапфира и Эрос объединили свои ресурсы с целью получить место в совете, — сказал мне Стэш. — Лорд Эрос обещал ей всех своих сторонников. И с этим Леди Сапфира получает больше поддержки, чем любой бог здесь, даже больше, чем Валора.
— Похоже, это Избрание у неё в кармане, — заметила я.
— Возможно, — сказал он. — Но ночь ещё только начинается.
— Кто этот мужчина, стоящий рядом с Сапфирой? Тот, у которого руки толстые, как стволы деревьев, а глаза горят, как сторожевые башни.
— Это Каликс, — сказал он мне. — И он в некотором роде легенда. Давным-давно он служил солдатом в Небесной Армии, но теперь служит только Сапфире. Он её телохранитель, учитель и наставник, поклявшийся защищать её любой ценой. Леди Сапфира училась у Каликса всю свою жизнь, чтобы подготовить себя к этому дню — дню, когда она заявит права на свою судьбу.
— Очень мелодраматично. Ты должен писать речи, — сказала я ему.
— Я уже думал об этом.
— Но для такого здоровяка, как ты, работа с мечом важнее, чем с пером?
Он усмехнулся.
— Да. Люди видят меня и думают «ему надо на фронт», а не «хорошо смотрится за столом».
Я фыркнула.
— Что ты имел в виду, говоря, что Сапфира заявит права на свою судьбу?
— Судя по тому, что я слышал, её семья на протяжении тысячелетий пыталась (безуспешно) подняться в совет богов. Поэтому, когда Сапфира родилась, её мать решила, что дочь всю жизнь будет день и ночь тренироваться, чтобы стать совершенной богиней.
— Совершенная богиня, — повторила я. — Нешуточное давление.
— Она готова принять вызов. Если она выиграет Избрание. У неё есть соперница. Кое-кто другой очень хочет получить эту работу.
Я проследила за его взглядом и увидела рыжеволосую богиню. Она была высокой, и даже под пышным бальным платьем угадывалась стройная и мускулистая фигура. У неё были глаза ястреба и вид женщины, которая не боится запачкать руки.
— Это Леди Коралия, — сказал мне Стэш. — Она принадлежит к низшей знати и пользуется наибольшей поддержкой низшей знати после Леди Сапфиры.
— Она не выглядит очень приятным человеком.
— Нет, — подтвердил он. — Коралия считает, что совет был слишком снисходителен к подданным богов. Она хочет обуздать свободу и принудить к преданности.
— Звучит потрясающе весело.
— И всё же её взгляды привлекают многих богов — тех, кто считает, что им нужно быть менее щедрыми с «низшими существами».
— Вроде смертных.
— Смертные — это начало, но далеко не конец. Коралия и её сторонники верят, что никто, кроме богов, не должен обладать магией. Они не верят в то, что можно её отдать.
— Она хочет распустить Легион Ангелов?
— Она не просто хочет его распустить. Она хочет выследить и убить каждого солдата Легиона. Потому что, по её словам, им вообще не следовало давать магию.
С каждой секундой становилось все лучше.
— Включая ангелов? — спросила я.
— Особенно ангелов. Потому что ангелы со всей их магией находятся в наиболее выгодном положении, чтобы бросить вызов богам.
— Если она в это верит, то наверняка не в восторге ни от тебя, ни от меня.
— Так и есть.
— Откуда ты так много о ней знаешь? — спросила я у него.
— Я заглянул ей в душу.
Точно. Я и забыла, что у Стэша есть такая сила. Все боги — и ангелы тоже, когда они становились достаточно сильными — получали несколько особых способностей, выходящих за рамки обычного набора заклинаний и магии.
Я сама ещё не проявила никаких по-настоящему уникальных способностей — ну, если не считать моей склонности к хаосу. Всё, начиная от моих сияющих волос, которые гипнотизировали вампиров, и вплоть до моей способности внушать монстрам, каждая «особая» сила, которой я обладала, была просто продолжением Песни Сирены или Поцелуя Вампира. Значит ли это, что я не более чем конечное решение магического уравнения между моим отцом, Богом Сирен, и моей матерью, Демоном Вампиров?
Я действительно не хотела думать об этом.
— К счастью для нас, не похоже, что Коралия выиграет Избрание, — сказала я.
У меня и без того было достаточно проблем, чтобы беспокоиться ещё и о каком-то фанатичном божестве, преследующем меня и всех, кто мне дорог.
— Да, к счастью, — согласился Стэш, но он смотрел на Коралию с явным беспокойством.
Поэтому я тоже наблюдала за ней. Богиня шла к фонтану с водяными лилиями, и её розовое, как жвачка, бальное платье шелестело на каждом шагу. Каждый шаг был рассчитан, каждый раз нога опускалась именно там, где она хотела.
Она оказалась у фонтана. Она потянулась к одному из цветов... нет, её рука приземлилась на каменный край. Её нога опустилась рядом. Потом другая. Она перепрыгнула через воду и приземлилась на скульптуру русалки в центре. Она забралась на русалку.
— Какого чёрта ... — я взглянула на Стэша.
Душа Коралии, должно быть, прямо сейчас сияла цветом чистого зла, потому что Стэш выглядел так, словно готовился к катастрофическому взрыву.
— Лорды и леди, боги и богини, — голос Коралии пронёсся сквозь болтовню, заставив всех замолчать. — Мы собрались здесь сегодня вечером, чтобы выбрать одного из нас — того, кто бросит вызов Валоре, поднимется и станет одним из Семёрки рая. Большинство из нас пришли сюда с добрыми намерениями, объединённые верностью и общей добродетелью, — она кивнула на группу богов и богинь, предположительно её сторонников. — Однако другие пришли сюда с тьмой в сердце и ложью на устах, — её голова резко повернулась к Сапфире, и Коралия показала на другую богиню очень длинным, очень смертоносным пальцем. — Леди Сапфира солгала вам всем. Она не та, кем кажется. Она не идеальна и не верна. И она совершила самый ужасный грех из всех: она лгала тем, кто называл её союзницей, — взгляд Коралии остановился на Эросе. — Она предала тебя, Лорд Эрос.
Эрос ничего не сказал, но боги вокруг него разразились громкими криками; одни осуждали слова Коралии, другие выражали свою поддержку.
— Сапфира притворялась твоей союзницей, — продолжала Коралия. — Но всё это время она наносила удары тебе в спину. Она заманивала тебя сладкими обещаниями, Эрос. Однако за твоей спиной она помогала мятежникам на твоей территории. Она помогала этим террористам строить заговоры против тебя, — Коралия посмотрела на потрясённое лицо Сапфиры, и её глаза вспыхнули хищным восторгом.
— Слова! Это только слова! Но где же твои доказательства, Коралия?! — крикнул кто-то в толпе.
— Вы хотите доказательств? — губы богини изогнулись в улыбке. — Ну, тогда вот оно, — Коралия вытащила фотографию. Она взмахнула рукой над бумагой, проецируя изображение на тёмное небо. — Вот вам доказательство.
Боги пришли в ярость. На «небесном» снимке была изображена группа людей в самодельной одежде для глуши. Они стояли вокруг небольших столиков, уставленных корзинами с фруктами и хлебом, ели, разговаривали и смеялись при свечах. И Сапфира была среди них.
— Это одежда людей, которые называют себя Свободными, — прошептал мне Стэш. — Они живут в мире, находящемся на территории Лорда Эроса, но не признают его власти как лорда. На самом деле, Свободные не поклоняются никакому богу, демону или божеству любого рода. И поэтому боги объявили их еретиками и мятежниками, нарушителями священного порядка вселенной.
— Я удивлена, что боги не убили их всех, — тихо ответила я.
— Они не могут, — сказал Стэш. — Свободные хорошо выбрали себе укрытие. Мир, в котором они живут — это мир, где магия не действует. Пока Свободные остаются там, боги не могут прикоснуться к ним.
Это объясняло ярость богов. Свободные были оскорблением их власти, но боги были бессильны что-либо с ними сделать. И если боги и ненавидели что-то больше всего на свете, так это чувство бессилия.
Гневные глаза богов обратились к Сапфире. Они обвиняли её в предательстве и сговоре с врагом. Они обвинили её в полном нечестии.
И Сапфира просто стояла там в тишине, её лицо застыло в шоке. Возможно, её с самого рождения учили быть совершенной богиней, всегда знать, что сказать каждому, но сейчас она совершенно лишилась дара речи.
— Довольно! — проревел её телохранитель Каликс.
Его голос прогремел так громко, что разорвал изображение в небе над Коралией. Толпа тоже притихла.
— Эти обвинения — ложь, — прошипел бог, стоя перед Сапфирой и словно защищая её своим телом. — И Леди Сапфира воспользуется правом на немедленное расследование.
Коралия рассмеялась, потрясая фотографией в руке.
— Расследование — пустая трата времени. Доказательства прямо здесь. Она предательница богов, и никакой предатель богов не может стать одним из Семёрки.
Я сжала кулаки. Я мало что знала о Свободных или Сапфире, но точно знала, что терпеть не могу коварных, своекорыстных злых сук-богинь вроде Коралии.
— Неважно, что ты думаешь, Коралия, — телохранитель Сапфиры холодно посмотрел на злую богиню. — Закон есть закон, а закон богов гласит, что Леди Сапфира имеет право на немедленное расследование, — его брови медленно приподнялись. — Если только ты не считаешь себя выше закона?
Коралия упёрла руки в бока и сердито посмотрела на него.
— Ладно. Что угодно. Расследование не изменит правды: она предательница, — она посмотрела на Сапфиру. — Хорошо выбирай своего Вопрошателя, Сапфира.
Сапфира подняла голову, и её голос тоже повысился.
— Я выбираю Леду Пандору.
Глава 3. Идеальная богиня
Все присутствующие здесь боги — всего их было более двухсот — повернулись и уставились на меня, и их небесные ореолы шипели от магии. Прямо-таки сцена с оленем, застывшим в свете фар.
Затем, так же внезапно, как публичное обвинение Коралии разожгло их ярость, боги вновь переключили своё внимание на бал.
— Это сигнал тебе начать расследование, — сказал мне Стэш.
— Здесь? Сейчас?
Кривая ухмылка тронула его губы.
— В этом, типа, и заключается идея немедленного расследования, милая.
— Полагаю, они также ожидают немедленного решения?
— Естественно.
— А как же утверждение, что терпение — это бессмертная добродетель?
— Они сказали бы, что вселенная огромна и постоянно нуждается в их внимании, поэтому у них есть дела поважнее, чем дожидаться завершения долгих расследований.
— Да, сейчас они все очень заняты, — я смотрела на море богов, одетых в причудливые одежды, потягивающих Нектар и сплетничающих о своих союзниках и врагах. — Почему Сапфира вообще выбрала меня Вопрошателем?
— Наверное, потому, что ты нейтральна. У тебя нет никаких союзов или привязанностей среди богов. Ты совершенно не вовлечена в политику. Ты здесь единственная, кто не поклялся в своей поддержке одному из богов.
— Если я здесь единственная, кто не связан клятвой с одним из богов, то какого бога поклялся поддерживать ты? — спросила я Стэша.
Он усмехнулся.
— Сапфира также выбрала тебя, потому что у тебя есть талант узнавать правду.
— Это не отвечает на мой вопрос, Стэш.
— Это отвечает на один из них.
— Ты поддерживаешь своего отца Зариона? Или Фариса?
— Я уже говорил тебе, Леда. Я бы поддержал тебя.
— Очень смешно.
— Спасибо.
— Но если подумать, разве у полубога есть право голоса? — спросила я у него.
— Да, но мой голос — и голос любого обычного бога — не имеет такого веса, как голос лорда. Отсюда необходимость в Бале Лордов, особом месте для всех особых богов, где те строят союзы и культивируют славу, — Стэшу даже удалось произнести всё это с невозмутимым видом.
— Теперь ты действительно можешь думать, как один из них, — сказала я ему.
— Ты тоже можешь. Это будет полезным навыком в твоём расследовании.
— Вообще-то я надеялась, что смогу отделаться от расследования, — призналась я. — Ты сказал, что я не имею никакого отношения к политике богов. Что ж, я хотела бы, чтобы именно всё и оставалось.
— Неужели? Я думал, тебе нравится совать свой нос в чужие дела.
— Ты сегодня настоящий комик, Стэш.
Он поклонился, а потом сказал:
— Серьёзно, ты эмиссар богов к демонам, Леда. С такой ролью ты не можешь ожидать, что останешься не вовлечённой в политику.
— Это другое дело. Я пытаюсь заключить союз между богами и демонами, чтобы противостоять Стражам. Это для всеобщего блага, — я указала на бал богов. — Пререкаться из-за того, кто станет одним из Семёрки — нет.
— То, какие боги заседают в совете и правят большей частью известной вселенной, играет большую роль во всеобщем добре — или всеобщем зле.
На это я ничего не ответила. Стэш прав. Но, как он и сказал, некоторые голоса значили больше, чем другие. Если голос полубога не имел большого значения, то я сомневалась, что все, затаив дыхание, ждали, что скажет гибрид бога и демона, известный как Ангел Хаоса.
— Тебе не нужно голосовать за то, чтобы сделать выбор, — сказал мне Стэш. — У всех нас есть свои роли, и, похоже, вселенная решила, что твоя роль — расследовать утверждение Коралии относительно Сапфиры.
— Вселенная сошла с ума, — парировала я. — Неужели я не могу отделаться от этого?
— Нет. Бог, обвинённый в предательстве, может призвать любого солдата Небесной Армии быть Вопрошателем. Прямо сейчас, в этот самый момент, ты — солдат Небесной Армии.
— Супер.
Так что вместо того, чтобы постоять в стороне, я снова оказалась втянутой в самую гущу событий. Драма действительно преследовала Ангела Хаоса, как потерявшийся щеночек.
— Тогда мне лучше начать, — заявила я.
Следующий час я провела, совершая обход, беседуя с богами и богинями на Бале Лордов. То, что я обнаружила, не выходило за рамки очевидного. Сапфира пользовалась всеобщей популярностью. Все её любили. На самом деле, один из богов, с которым я разговаривала, организатор сегодняшнего мероприятия, держал меня в заложниках целых десять минут и поэтично рассуждал о чувстве эстетики Сапфиры. Он называл её внимание к деталям «божественным», а творческие штрихи — «небесными». Очевидно, Сапфира внесла несколько идей, которые использовались в окончательном дизайне этого бала. Идеальная богиня точно знала, как заводить друзей.
И всё же, если обвинения против неё окажутся правдой, и Сапфира помогала этому восстанию, тогда каждый из богов, которые так высоко ценили её, объявит, что больше не хочет иметь с ней ничего общего.
Я не была удивлена их отношением, но это не приблизило меня к пониманию того, были ли обвинения против неё правдивы.
Сбежав от болтливого организатора мероприятий, я нашла в толпе Лорда Эроса. Вблизи жених Сапфиры выглядел ещё более грозно. Я насчитала ещё пять видов оружия, которые не заметила на нём со стороны, и на расстоянии вытянутой руки поняла, что его вечерний костюм на самом деле был сделан из чешуйчатой брони. Даже его зелёные глаза, казалось, светились ярче, когда он находился прямо передо мной.
— Лорд Эрос, могу я поговорить с вами? — я старалась говорить вежливо, что было нелегко после целого часа бесед с представителями низшей знати богов. Их высокомерие свело мои манеры к голым, обнажённым нервам.
— Леда Пандора.
Несмотря на яркие и блестящие боевые регалии, Эрос держался сдержанно. Его голос не был громким или импульсивным. Он был задумчивым и наполненным тихой силой. Он не походил на мужчину, который с головой бросается в действие. Он, казалось, обладал бессмертным терпением, которого я так часто не замечала в бессмертных существах.
— Ты дочь Фариса, — сказал он. — Та, кого называют Ангелом Хаоса.
— Мои враги называют меня Ангелом Хаоса, — я улыбнулась. — Но друзья зовут меня Пандорой.
— Ангел Хаоса. Пандора. Это практически одно и то же.
— А иногда друзья и враги — тоже одно и то же, — сказала я ему.
— Полагаю, твоя склонность к хаосу раздражает чувства нашего Короля Фариса.
Я пожала плечами.
— Папуле это не нравится, но он также признает, что требовать, чтобы я убирала свою комнату — безнадёжное занятие.
Он наморщил лоб.
— Ты очень своеобразный ангел.
У Эроса, похоже, не имелось никакого чувства юмора, но, по крайней мере, он не осуждал меня за это.