Подъехав ближе, я с двумя бойцами вышел из БТРа и неспеша, подстраховывая друг друга осмотрели местность около машины. Заглянув в её кузов, я обнаружил там несколько бухт провода без изоляции, когти, пару сумок с инструментом, гирлянду фарфоровых изоляторов и полевой телефонный аппарат с индукторным вызовом. Оглянувшись вокруг, увидел под столбом в траве лежащего человека. Взяв с собой двух человек, а остальным приказав занять круговую оборону, я спустился с насыпи и осторожно подошел к лежащему человеку. На нем была форменная тужурка, присмотревшись к пуговицам, я разобрал три буквы "НКС". Он был мертв, вместо левого глаза у него было входное отверстие от пули.
- Ну, что будем делать хлопцы? Спросил я солдат.
- Вы командир, Вам виднее! ответил один из них.
- Доложите в дивизион, предложил второй.
Подойдя к БТРу, я залез во внутрь и надев шлемофон начал вызывать дивизион:
- "Гвоздика"! Я "Стержень", как слышите меня! Ответьте!
- "Стержень"! Я "Гвоздика", слышу вас хорошо! Говорите!
- "Гвоздика"! Я "Стержень", дайте второго!
- "Стержень"! Я "Гвоздика", понял вас, даю второго!
Через несколько секунд, вместе с треском и шорохом, я услышал уверенный голос нашего начштаба:
- "Стержень"! Я второй как слышите меня?
- Второй! Я "Стержень", слышу вас хорошо! Докладываю.........
Закончив сеанс связи, я высунув голову в десантный люк и крикнул:
- Кто умеет водить машину?
Один из солдат отозвался:
- УПК закончил, на водителя учился, но права не дали, потому что я с шести лет в школу пошел.
- Ясно, ответил я. - Больше никого нет? В ответ была тишина.
- Тогда слушай мою команду! Четверо, ты, ты, ты и ты в охранение! Ты, показал я пальцем на окончившего УПК, осваиваешь машину, пятьдесят метров вперед, столько же назад, остальные - берем в машине провод и восстанавливаем воздушную линию. В
сумках был обычный набор электромонтера, плохо было то, что когтей было один комплект, и никто из солдат не умел в них работать. Пришлось вспомнить студенческие времена, когда мы ездили летом в стройотряды. За время учебы в институте, я дважды был в них. Оба раза на севере Тюменской области. Из-за вечной мерзлоты, там практически вся связь на столбах, так что опыт как говориться имеется. Плохо было то, что расстояние между целыми столбами было 200 метров и пришлось через каждые 25-30 метров ставить распорки, что бы провода не перехлестывались. Поскольку конструкция получилась не подъемная для одного человека, мы подогнали БТР и лебедкой через горизонтальную поперечину натянули аврийный кусок на столб. Уже при сращивании линии, я понял что линия оборвана еще где то. Втянув веревкой на столб телефонный аппарат, я присоединил его к линии и несколько раз крутанул ручку индуктора, послав вызов в линию. Сквозь треск шумов, довольно четко прозвучал голос телефонистки:
- Междугородняя Луцка! А кто вы?
- Монтер на линии, устраняли повреждение.
- Что у вас случилось?
- Было спилено четыре столба, мы тут на живую нитку срастили линию, но на вызов ответили только вы. Скажите что это за линия?
- Я не могу этого сказать, вдруг Вы шпион?
- Девушка! Милая, был бы я шпион, разве восстанавливал бы я линию?
- Это линия Луцк-Владимир-Волынский.
- Девушка! Я попробую сделать ещё один вызов, не берите трубку!
- Хорошо.
Покрутив несколько раз индуктор телефона, я пытался вызвать междугородку Владимира-Волынского, но к сожалению мне ни кто не отвечал.
Спустившись со столба, дал команду собрать все имущество и погрузить в машину. Один из солдат спросил что делать с трупом?
- В кузов! Кратко приказал я. Подойдя к машине, спросил бойца:
- Ну как? Освоил?
- Да! Товарищ лейтенант, освоил. Только в начале немного растерялся, здесь нет стартера и аккумулятора, пришлось ручкой заводить.
- Ну вот и хорошо, будем ехать не быстро, смотри не врежся в нас! Понял!
- Так точно! Товарищ лейтенант!
Поехали мы не спеша, осматривая линию. Пару раз останавливались, я на "кошках" подымался на столб и проверял линию. Удавалось связаться только с Луцком, обрыв был где-то дальше, в сторону Владимира-Волынского. Проехав километров пять, в лесу мы нашли еще один обрыв, правда столбы были целые, срастили, и на конец то смогли связаться не только с Луцком, но и с Владимиром-Волынским.
- Луцк! Луцк! Ответьте!
- Кто это?
- Междугородка Владимир-Волынского!
- Что у вас случилось?
- Немцы форсировали Буг. С ними бьются пограничники.
Я уже хотел слазить со столба, как неожиданно зазвонил телефон. Взяв трубку я хотел уже представиться, но услышал, как луцкая телефонистка в это время как раз установливала связь:
- Владимир-Волынский? ... Танечка, ты? Не спи, миленькая, дай мне линию для военного начальства, соедини, золотце, с "Березой"... Что?! На повреждении?.. А Устилуг?.. Ясненько.
Тут из БТРа высунулся радист и закричал:
- Товарищ лейтенант! Слазьте скорей, "Гвоздика" вызывает! Спустившись вниз, и взяв у радиста шлемофон, сказал ему: - Запомни боец! Слазят с ..., а со столба всегда либо спускаются, либо падают! После вставленного пистона, я связался с Амбросимовым и доложил полученную информацию. Поблагодарив, он приказал следовать дальше на север и выяснять обстановку.
Часть 10
Лейтенант Осташев.
Получив приказ от командира дивизиона на проведение разведки в направлении на восток: я задумался, исполнять приказ согласно его букве или, как говорится согласно духу. При первом варианте я должен буду вести свой БТР по грунтовым дорогам и бездорожью, при втором можно воспользоваться дорогой Владимир-Волынский - Луцк, которая проходила почти строго с запада на восток, но до неё было около 8 км на север. К исполнению был принят промежуточный вариант: пройдя на север несколько километров вместе с БТРом Денисенко, не доходя до грунтовки я свернул на восток, осторожно продвигаясь вдоль опушки леса. Перед мной на восток расстилалась холмистая равнина с довольно частыми островками рощ и небольших лесков. Избегая находиться на открытой местности, я старался вести бронетранспортер лощинами, от ориентира к ориентиру. Монотонно гудели движки, БТР шел мягко, я свесив ноги в командирский люк, постоянно сравнивал местность с картой, и то что я видел меня абсолютно не радовало. В мелочах, а порой и в более серьезных вещах, карты которые были у нас врали. Например по нашим картам, берега реки Луга были в районе расположения дивизиона нормальными, а в реальности - сильно заболоченными, или другое: в реальности большое количество домов на холмах, а на нашей карте их нет, указано поле. Из-за этого пришлось уклоняться немного на юг, ближе к Луге, там плотность хуторов была меньше.
Предварительно оповещенные "Оводом", два раза на востоке наблюдали одиночные самолеты. Генерал посмотрев на них через бинокль, уверенно заявил, что это немецкие разведчики. Слыша, что какой-то "Овод" предупреждает нас о немецких самолетах поинтересовался:
- У вас, что свой ВНОС?
Я, предупрежденный Амбросимовым, включил "тумблер дурака", и что-то ему сморозил, по моему он обиделся.
Пройдя большую часть пути до Луцка, мы уперлись в неширокую, но достаточно бурную речку под названием Черногузка, переправляться решил через брод. До середины русла преодолели без проблем, но как только глубина стала приближаться к метру, колеса машины стали отрываться от грунта, и БТР начало немного сносить течением влево, приказал водителю включить водомет и прибавить обороты, БТР перестало сносить, и через минуту мы выскочили на берег. Пока в бинокль осматривал местность, бойцы открыли десантый люк и слили воду, которая набралась за время переправы.
Перед тем как убыть в штаб дивизиона, я поставил задачу водителю нашего БТР-70 ? 306 младшему сержанту Фархаду Файзулину, которого все в группе, включая командира, звали просто Федя, подготовить машину к возможной переправе: проверить герметичность люков, а места прилегания боковых десантных люков промазать техническим вазелином во избежание протечки воды. После переправы, чтобы не выносить, как говориться сор из избы, я тихонько пообещал Феде, когда вернемся в расположение, он лично оборудует два капонира для БТР: основной и запасной.
Через некоторое время, показались окраины города. Сверившись с картой, приказал достать из большого ящика зенитную командирскую трубу, и установить её прямо на БТРе. Отрегулировав окуляр под себя, я навел трубу на город. Десятикратное увеличение позволило великолепно все рассмотреть. Первое, что бросалось в глаза, это многочисленные костелы и небольшие магазинчики, лавки, какие-то палатки, судя по чистоте вокруг них явно не государственные. Высокая, стройная, ажурная конструкция совершенно не гармонировала с общим видом городка, это была антенна луцкой радиовещательной станции. Почему радиовещательной, спросите вы? Так в это время телевидения ещё не было! А я за свою жизнь насмотрелся на всякие телевизионные антенны. Была отлично видна, замощенная булыжником улица, сплошь застроенная двух - и трехэтажными домами с непривычной для нас архитектурой, с остроконечными черепичными крышами, и выглядела совсем по-иноземному в отличие от извилистых улиц окраин с одноэтажными домиками, стоящими в зелени небольших садиков.
Транспорта, в современном понимании, там не было. По улицам тащились волы, впряженные в дроги, першероны и битюги тянули высоко нагруженные возы, проносились открытые пролетки с седоками. Но больше всего было велосипедистов различных возрастов - от мальчишек до мужчин и женщин почтенного возраста. Особенно меня поразили грузовые велосипеды с толстыми покрышками и проволочными багажными сетками у руля, в которых перевозились различные пакеты. Велосипед по моему был наиболее распространенным средством передвижения по городу.
Штаб авиадивизии находился на окраине Луцка, к нему можно было незаметно подъехать вдоль болотистой поймы рек Стырь и Стырец. Почти доехав до штаба, вдруг сзади услышал гудок автомобиля, обернувшись увидел, что черная легковая машина требует уступить дорогу. Наклонившись в люк, обратился к Лакееву:
- Товарищ генерал! Гляньте, может машина знакомая?
Генерал вылез через десантный люк, глянул на машину и обернувшись сказал:
- Это наша штабная машина, все нормально.
Из машины вышел военный, хотел что-то сказать, но увидев генерала, снял фуражку и удивленно спросил:
- Иван Алексеевич! Какими судьбами? Я сейчас возвращаюсь из Млынува, мне Молодов доложил, что Вы вылетели на задание и не вернулись. Летчики видели как Вас и Вашего ведомого сбили!
- Вот! Живой! И ведомый мой живой и здоровый! Архипенко! Выходи! А то полковник Герасимов не верит генералу! И предваряя вопрос полковника, продолжил: - Вот, разведчики - молодцы, рядом оказались, и потом помогли до места добраться. Архипенко! Чего копаешься!
Давай в машину! Времени нет!
Пока майор Архипенко выбирался из БТРа, который был похож на передвижную оранжерею, полковник внимательным взглядом изучал нашу машину.
- Товарищ генерал! Негромко полковник обратился к Лакееву. - Это что, новый танк, типа БТ? Первый раз такой вижу! А какая скорость?
- Николай Семенович! Поехали в штаб скорее! Я в машине тебе расскажу! Новая техника, специально для разведчиков, сам мало знаю! Ювелирно уводил разговор в сторону генерал.
Наконец летчики уселись в свою машину. Мы пропустив их легковушку, в несколько приемов развернулись и медленно покатили назад. Проезжая мимо старого, заброшенного сада мы неожиданно услышали перезвон курантов и такие знакомые позывные Москвы. Приказав водителю остановится, я с одним из бойцов прошел через сад и выйдя к забору, через густые кусты сирени увидел небольшую площадь, в центре которой стоял столб с тарелкой громкоговорителя. Перед репродуктором толпились люди, они с нетерпением смотрели на его черную тарелку. Началась передача последних известий, собравшиеся люди ловили каждое слово. Слушали о трудовых успехах страны, о зреющем урожае, о досрочном выполнении планов, о торжествах в Марийской АССР, вот сейчас, сейчас...
-- Германское информационное агентство сообщает... -- начал диктор. Нигде, никогда позже я не слышал такой тишины, как в там площади. Но диктор говорил о потоплении английских судов. О бомбардировке немецкой авиацией шотландских городов, о войне в Сирии -- еще о чем-то, только не о начале войны.
От всей этой обстановки - от ясного неба над головой, от голоса диктора рассказывающего о мирных делах, от запаха зеленых еще яблок, которые еще только начали наливаться, я подумал, что может все мне приснилось? И тут, как специально, подбежал солдат и шепотом доложил:
- "Овод" сообщил, что к городу с северо-запада приближаются три девятки самолетов, скорее всего бомбардировщики! Может людей как-то предупредить?
- Действительно как предупредить людей? Как там генерал спрашивал? ВНОС? - Точно! ВНОС!
Сделав рожу кирпичем, я вышел из за кустов сирени и громко сказал:
- Товарищи! Приказываю всем разойтись по домам! На границе сложилась серьезная ситуация, возможны крупные провокации в виде воздушных налетов, поэтому всем немедленно разойтись и желательно переждать какое то время в подвалах и погребах. И словно в подтверждение моих слов где то в стороне грохнули взрывы.
- У вокзала! Охнула, какая то женщина, прижав к груди руки.
Толпа заволновалась, все разом загомонили, ещё немного и поднялась бы паника. Подняв руку верх, крикнул:
- Внимание! Ещё раз повторяю! Всем разойтись по домам и переждать воздушный налет в подвалах, погребах и других укрытиях! О дальнейших действиях вас оповестят!
Потихоньку, громко переговариваясь между собой люди начали расходиться, постоянно оборачиваясь в сторону вокзала, где продолжали рваться бомбы. Взглянув на небо, я увидел как одинокий тупоносый самолетик атаковал немецкие бомбардировщики. Неожиданно из кустов неподалеку хлопнул выстрел, и в небо с шипением взметнулась красная ракета, затем еще выстрел ракетницы - и в небе поплыл второй клубок красного огня. Оставляя за собой дымные следы, ракеты описали дугу и сгорели прямо над штабом.
- Огонь по кустам на том берегу! Огонь по сигнальщику! Сорвавшись на фальцет, крикнул я.
Мои бойцы, растерявшись припозднились с открытием огня, что позволило неизвестным немного оторваться, но выручил наводчик-оператор, он развернув башню, начал длинными очередями из ПКТ прочесывать кусты.
А тем временем, не обращая на наш истребитель ни какого внимания девятка бомбардировщиков идеальным пеленгом шла прямо на штаб, куда мы доставили генерала Лакеева. С нашего места было хорошо видно как из здания штаба выскакивают военные, и через дорогу по которой мы ехали минут пятнадцать назад, через кювет, бегут в какой-то сад. Мы бросились на землю, и вовремя. Как в немом кино, я увидел, окутывать дымом и пылью здание штаба авиадивизии. А бомбардировщики все прибывали. Взрывы рвали и рвали землю, повеяло гарью, в небо поднимался черный дым... Оставив на шляху несколько чадящих костров и усеяв трупами обочины, они с облегченным гулом потянулись на запад. Враг бомбил беззащитный город около часа. Когда бомбежка закончилась, я послал бойцов прочесать место, откуда неизвестные подавали сигналы. На месте обстрела они нашли четыре трупа в нашей форме, рядом с ними валялось наше оружие и за оврагом, в лесочке пару бесхозных мотоциклов с колясками. В одной коляске была радиостанция с каким то имуществом, а другая была набита взрывчаткой по самый верх, и самое ценное на мой взгляд, это карты. Бегло посмотрев на них, я понял, что смогу с ними работать, самое главное они должны быть более верными чем наши. По следам около мотоциклов, мы все вместе определили, что неизвестных было четверо, стало быть, из под пулеметного огня ни кто не ушел.