— Уважаемые гости Пустоши, — опередил открывшего рот кхану́ смуглый парень из вольных, что сидел рядом с ним, выделив "гости", и посмотрел на нас троих. У него была загоревшая кожа, видно, что парень любит солнце. — Если вам не нравится здешний запах, вам стоит вернуться в Дарсию, где нет те́нниши и дохлых мутантов. Уверен, ваши предки проголосовали бы за это, ведь они поступили именно так.
Именно. Когда Власий Первый бежал от всплеска те́нниши, он бросил большую часть армии, людей поддержки и для верности сжег корабли. Мотивация была ясна — не допустить проникновения заражения на свой материк, но первая волна прошлась по всей Гезии, куда уж там бежать. Оставшиеся люди кое как выжили и отреклись от него, как от правителя и человека. И я вполне понимал их решение.
— Мне кажется, или я слышу голос предателя? — громко спросил чернокожий дарсиец, от чего смуглый парень отшатнулся, озадаченно нахмурившись.
И чего этот вольный ожидал? Этим ребятам из Га́рмина либо действительно мозги лихо промывают, либо они слишком тупые. Тем не менее, я был рад, что язык вольного оказался быстрее моего, ведь я собирался попросить их не дурить в дилижансе. Не зря Зи постоянно грозилась его отрезать. Каждый раз ведь происходит одно и тоже, но я до сих пор наступаю на те же грабли. Как вообще эта женщина могла предположить, что я окажусь достойной ей заменой? Смех.
Наш дилижанс снова бросило из стороны в сторону, клубки серого дыма промчались мимо окошка, и спустя полрим [3] мы замерли.
— Мать твою! — прозвучал прокуренный голос рулевого. — Приехали. Вылазим, ребятки.
— В смысле вылазим? — громко отозвался кто-то из передней кабинки.
— Вылазим, значит покидаем транспорт и ждем дальнейших указаний, — тоже крикнул рулевой, под шипение пара. — Похоже, ремень лопнул.
Глава 4
Второй длинный дилижанс тоже замер, и пассажиры недовольно вывалились под солнце. Наша колымага шла второй. С крыш поспрыгивали немногочисленные наемники с винтовками на плече и сразу же рассредоточились. Выглядели мужчины так себе, не внушали доверия, но выбора у меня не было. К тому же, когда я их нашел, они уже собирались отправляться, и место осталось только под меня.
Закономерно поднялся гомон, недовольное бурчание, даже ругань. Оказалось, что это не ремень, а что-то с механикой. Починить на месте не получится.
Я натянул пониже полы шляпы, пряча лицо от солнца, и осмотрелся. Да уж, застрять посреди голой равнины — то ещё приключение. Хорошо, что по приезду в этот теплый климат додумался сменить одежду, а то бы сейчас потел, как мои соседи земляки.
— Ты как осмотр делал, Парс? — спросил нашего рулевого грузный мужик в темно-коричневых очках, полностью скрывающих глаза со всех сторон. На голову намотана тряпка, а в зубах дымящийся огрызок папиросы. Как только не тошнит курить на такой жаре?
— Да смотрел же, Док, как есть, смотрел. Все нормально было, как обычно, — развел руками рулевой. У него вместо левой ноги был металлический протез, полностью прямой, выглядывающий из-под подвернутой штанины. Лицо темно-медного цвета, а кожа сухая, как земля вокруг.
— Нормально, это как на прошлой неделе, когда мы цепочку в пятнадцать аппаратов довезли до места, а это уже дерьмо, Парс! — пробурчал мужик в очках, удерживая зубами папиросу. — Делать теперь что?
— Да оставим их здесь и отчалим дальше, — неуверенно обронил кто-то из пассажиров. Голос девичий.
— Никого бросать мы не будем! — громко заявил Док, командир нашего рейса, и наконец выплюнул окурок. — Что если у вас тоже что-нибудь выйдет из строя, вас тоже бросить?
Я мгновенно зауважал этого крепко сбитого мужика с бочонком вместо живота за попытку прикрыть нашими жизнями нежелание бросать недешевый транспорт. Недовольные заткнулись. Их, в целом, тоже можно было понять, ведь мы и так последние прёмся, и глядишь, чародеи передумают нас принимать. Прёмся, не зная, примут ли нас вообще, ведь измерить уровень Потенциала могут только на месте.
— Что делать будем, Док? — негромко спросил Парс, наш рулевой, пока тот осматривал сдохший двигатель.
— Я в душе не е… ну ты понял, — дернул он щекой, глянув на нас. — Возьмем на буксир и будем надеяться, что встретим другие рейсы на подходе к тракту чародеев, сейчас много кто прёт туда отовсюду. Или нагонят переселенцы…
— Док, — отозвался один из наемников — немолодой мужик с грязной, длинной бородой. — В двадцати километрах западнее от этого тракта, рядом с высохшими болотами, есть небольшая застава охотников. Там точно есть механик.
Командир стянул пыльные очки, поморщился от солнца, и сплюнул:
— Когда это они заставу организовать умудрились? Не слышал о такой.
— Заставу-то давно, — вклинился другой сопровождающий, подбросив патрон для винтовки, аки монету. — Но основательно закрепились не больше зимы назад. Дома старые подлатали, да новые поставили. Видать, хорошо так зону почистили, мусорщики.
Да, местных охотников, несмотря на их вклад в зачистку условной границы с Пустошами, еще называли мусорщиками, а кхану́ даже мародерами. Охотники не гнушаются вскрывать склепы, могилы, рыскать повсюду в поисках святынь и прочей древности. И я полностью солидарен с ними. Кости это всего лишь кости, а чужие вещи давно потеряли хозяина. Правда, есть один нюанс, из-за которого я бы не стал подбирать всякую мелочь. Как обычно, все упирается в те́нниши. Энергия той стороны постоянно удивляет, и порой обычная старинная побрякушка может извратить разум новому владельцу, побуждая его делать вещи, за которые потом только пуля в голову. Для этого дела скупщики обычно обзаводятся чародейскими зельями на очищение, которые хоть и стоили золото, но для дельцов, которые понимали ценность вещам, были оправданной тратой. А вот местные охотники не обладают такими возможностями и подбирают хлам на свой страх и риск, старясь подолгу не держать его в руках. По крайней мере, так мне объясняли подвыпившие попутчики.
— Дарей верно говорит, — подошел еще один мужик с черным дверсом в потрепанной кобуре. — Я был там пару месяцев назад, и мастерская там была, как и механик.
— Был? — удивился командир. — Какого беса ты среди охотников забыл?
— Ничего не забыл, — обидчиво сказал тот, поправив патронташ из темно-коричневой кожи. — Я в их Семью метил, перед тем как к тебе записался. Да только не понравилось мне по ночам шастать и в развалинах ковыряться. Вечно над этим красным огнем трясешься, да каждой тени боишься. Последней каплей был полудохлый гуль, который напарнику моему кадык зубами гнилыми вырвал. Сильные твари. Обоих пристрелить пришлось.
Док глянул на всех нас, задымил новую папиросу и дал отмашку двигаться в ту сторону. Мы забрались на свои места, и колона тронулась, только уже с гораздо меньшей скоростью. Один из паровиков взял нас на буксир.
* * *
— Командир, — хлопнул кулаком по груди молодой парень. Его голову покрывал черный котелок с белой полоской. — Рейс цели сменил путь. Они двигаются к охотничьей заставе.
Широкоплечий мужчина в таком же котелке, по бокам которого виднелись желтые, как сухая трава волосы, недовольно цыкнул:
— Какой бес их цапнул?
— Похоже, что-то с двигателем, — ответил связной разведчиков.
— Нам, в прочем, без разницы. Что-то еще?
— Мы заметили неизвестный отряд…
— Кто такие? — нахмурился тот и всмотрелся в темноту, будто мог что-то там увидеть. — Молодняк везут или переселенцы?
— Никак нет, командир. Там только три пустых дизера [4]. Получше наших. В салоне по три пассажира, и они точно не дети и не старики. Все взрослые мужчины. Сначала они двигались почти параллельно нам, тоже не торопились, но затем свернули за рейсом, будто знали куда, хотя наши ребятачужих глазастых не обнаружили, — отрапортовал парень, указывая рукой на запад.
Пять гудящих паровиков, разглядывая желтыми фарами каменистую равнину, остановились посреди дороги и ждали приказа. Вокруг царили сумерки, и толстые фитили красного огня уже горели в каждом из аппаратов. Напряженные наемники постоянно вертели головами, будто ожидали нападения. Все слышали жуткие байки об этих местах. Каждый шорох заставлял людей вздрагивать и крепче сжимать оружие. А гуляющий по равнине Пустоши ветер усиливал давящую атмосферу. Никому из присутствующих не нравилось место, где они находятся.
— Да уж, сложно переплюнуть рухлядь, что мы арендовали, — поморщился командир, треснув ладонью по мятому капоту паровика. — Что скажешь, Та́лим?
— Он прав. Простые кочевники и переселенцы не стали бы гнать по пустоши без вещей. Их цель не новый город, — ответил парень, с густыми, черными бровями и гладко выбритым, смуглым лицом.
Командир кивнул:
— Согласен. И двигаются они в том же направлении, что и наша цель. Это точно не совпадение.
Та́лим поправил котелок и выплюнул изгрызенную щепку:
— Придется разобраться с ними до того, как это станет заметным. Пацан не должен знать о нас.
— Я знаю, идиотское условие… Если этих ребят послали за нашей целью, они не пустышки. Можно и людей потерять, — с сомнением сказал командир. — Тем не менее…
— Заказ есть заказ, — закончил за него Та́лим. — Если парнишка из-за них поляжет, и мы по какой-то причине не успеем, нас самих прихлопнут, и глава этому никак не помешает, сам знаешь. Лучше перестраховаться, Нил.
Связной разведчиков недовольно поджал губы. Его всегда раздражал этот зазнайка. Та́лим пришел с ним в Семью почти одновременно, но быстро стал правой рукой командира элитного отряда, а он, сын барона, вечно на побегушках. Но задание — это святое. Семья — это все. И даже если ты кого-то люто ненавидишь, подвергнуть из-за этого задание провалу — равносильно предательству, а с предателями разговор простой. Поэтому парень в очередной раз подавил раздражение.
Тактика в таких случаях предельно проста, и Нил не собирался выдумывать что-то новое. Какими бы опытными ни были бойцы, засада, если ее не раскроют раньше времени, всегда сработает как надо. Паровики остановят глазастые снайперы, а затем всех, кто внутри, просто расстреляют. На крайний случай пожертвуют дорогостоящей взрывчаткой. Нил не хуже Та́лима знал, что с ними будет, если они подведут Семью в этом деле. Поэтому любые траты вполне обоснованы.
Единственное, что тревожило Нила — это Пустоши и те́нниши. Он был опытным командиром, но никогда еще не работал в таких местах. В Дарсии о те́нниши мало кто переживает, ведь там последние двадцать зим даже гулей не видели, но здесь, еще и ночью, он откровенно боялся находиться.
Двери стареньких дизеров хлопнули, и двигатели загудели. Колона двинулась вперед на полном ходу.
Глава 5
Несомненно, реактор си-1 был великолепен и почти полностью вытеснил колеса, оставив их только тем, кто не мог себе его позволить. Но вот тяговая сила двигателей наших дилижансов не обладала такими же чудными свойствами, и общая скорость упала почти до плетения улитки. То расстояние, что мы преодолели бы за полтора часа, мы плелись четыре.
Через врата нас пропустили без проблем. В Пустоши, как мне объяснили, вообще не принято отказывать в убежище и любой помощи, если ты конечно не мутант или еще чудь какая. В следующий раз отказать могут тебе.
Застава представляла из себя маленькое, окруженное изломанными стенами поселение. Большая часть защитных стен была сложена из старого, серого камня, а дыры заделали частоколом из заостренных древесных стволов, между которыми можно было протиснуть руку. Похоже, охотники действительно хорошенько обосновались в разрушенной деревне, активно восстанавливая ее.
Внутри нас ждала одна неширокая улица, по бокам которой стояло с десяток домов, окруженных запущенными огородами. Некоторые здания выглядели новыми, из дерева. Но чаще виднелись каменные строения, на вид времен до катаклизма. А еще над всей этой прелестью возвышался резервуар водонапорной башни, значит не только ведрами воду из колодца носят, и помыться есть где.
Пара хмурых мужиков указала дорогу к единственному двухэтажному строению, которое обозвали трактиром.
— Не понял, откуда здесь дети? — прозвучал над ухом голос чернокожего земляка. Он склонился к окну, рядом со мной, и разглядывал улицу, по которой мы тащились. Она была загружена тележками, пилорамами, грудами ломанного камня и лежащими днищем на земле паровиками. Такие рабочие модели в народе прозвали "трудягами". Наш транспорт едва протискивался вперед. Здесь точно есть механик?
Я глянул, куда указал га́рминец, и тоже приметил спрятавшихся за дверь дома коротышей. Дальше оказалось, что это не единственный случай.
Рядом с каждым крыльцом светился красный огонь в небольших подвесных фонарях. И если дома я считал этот огонь суеверием, то здесь мне популярно объяснили, что без него ночью даже в глубинке вольных княжеств люди не ложатся спать. На всякий случай. Во время сна те́нниши легче всего проникнуть в разум существа, исказить его или еще чего начудить. А материал, из которого делаются эти свечи, и другая горючка, почему-то не подпускает их.
— И правда, охотники основательно здесь осесть решили, — пробурчал я, присматриваясь к не слишком доброжелательным лицам людей. Девушка кхану́ как-то недобро глаза сузила, бросив на меня взгляд. — Мы все-таки еще довольно близко к землям княжеств.
Чернокожий подвинул товарища и сел поближе к окну:
— Нам говорили, что это не жилая территория.
— Мне тоже так говорили. Видать, многое изменилось, — снова ответил я. Не знаю зачем, возможно, потому что и сам сильно удивился. Даже остроухие щурились, вглядываясь в темень.
— Наемник ведь сказал, что зону хорошо подчистили, — подал голос парень кхану́, но следом насупился.
— Странно, что вы, живущие так близко к Пустоши, не знаете об этом, — спокойно отреагировал здоровяк из Га́рмина. Похоже с уходом солнца его голове стало меньше припекать, и градус непонятной агрессии понизился.
Вольный пожал плечами:
— Всю жизнь в Ростоне…
— Это ведь почти на побережье? — спросил здоровяк.
— Пару дней тряски в паровозе и привет, соленый воздух, — кивнул вольный, а я про себя подумал, что за столько лет всего пару раз был на нашем побережье и то "по работе". Зи взяла меня на дело, и я впервые познакомился со смертью по заказу. Причем заказчик хотел по старинке, ножом по горлу, а не пулей. К сожалению, я тогда зажмурился, чем огорчил мачеху.
— Что они вообще здесь забыли? — задумчиво пробурчал земляк, все еще пытаясь что-то высмотреть.
Мда, на что только люди не идут, чтобы избежать уплаты податей и надзора. Как по мне, так лучше отваливать парочку золотых каждую зиму и наслаждаться разнообразием девочек в борделе, чем ничего не платить и не видеть ничего кроме травы, деревьев, да одних и тех же лиц соседей. Как только я научился держать в руках нож и револьвер, старшаки провели экскурсию по самым "нужным" местам нашего города. Зи материлась почем зря, когда меня выкручивало после выпитого и выкуренного.
Хотя понять я это могу, ведь не всем везет с детства быть в Семье, и большинству приходится всю жизнь горбатиться на эти же самые пару золотых. А учитывая, что на этом континенте те́нниши — явление обыденное, им и разница то не сильно видна, наверное.
Мы остановились у трактира, единственного освещенного мигающими лампочками здания, и сразу же стало ясно, что кому-то ночевать придется в дилижансах. Он хоть и был двухэтажным, но спальных мест на сорок человек точно не будет. Удивило уже то, что трактир вообще был в таком месте. Могу лишь предположить, что эта застава-поселение только начало большой экспансии освоения старых территорий. Может рядом золото нашли, и князь какой-нибудь тут же вложился, обговорив нюансы с гильдией охотников. Если ребятам действительно удается удерживать зону в чистоте от "вредителей" — это вполне себе задел на будущее.