— Зная тебя, ты уже побежала жаловаться моему отцу, но он, кажется, отправил тебя ко мне. А теперь куда хочешь идти, к деду? Так вперед.
Регина подскочила к нему и едва не плюнула в лицо, Оскар прекрасно прочел тайное желание в ее алчных глазах. Это будет последнее, что она сегодня сделает!
— Ты еще об этом сильно пожалеешь, — прошипела Регина и выскочила из кабинета, как разъяренная фурия.
Он заливисто рассмеялся, не боясь больше никаких угроз. Прошло то время, когда мачеха имела хоть какое-то влияние на Оскара. Она сама подписала себе смертный приговор после того, как распорядилась отправить его в психушку, теперь пускай не жалуется. И сыночка ее драгоценного Оскар не собирается спонсировать. Есть доля, которую он получает раз в год, вот пусть копит на свое очередное увлечение. Ленивый бездарь, прячущийся за маминой юбкой!
Артёмов вышел в приемную и заметил, что Руслан склонился над столом мышки, и они явно о чем-то мило беседовали. Внезапно он ощутил нечто необъяснимое — ему захотелось немедленно оттащить друга от девушки и стереть с его лица чересчур довольную улыбку. Он горел изнутри, а в горле в этот момент встал горький ком.
— В кабинет, живо! — прорычал он Русу и дождался, когда тот первым войдет.
Мышка удивленно моргнула, Артёмов бросил на нее осуждающий взгляд и только после этого ушел, запер за собой дверь. Он понимал, что ведет себя безрассудно, но ничего не мог с собой поделать.
— И что это было? — прогромыхал он, не дав другу даже присесть.
— Эй, остынь, мы лишь обсудили с ней некоторые вопросы, ты же в курсе их, а Маша — нет. Я ее успокоил, не более того.
— Видел я, как ты ее успокаивал! — гаркнул Оскар и тут же попытался взять себя в руки.
Он ревностно отнесся к конкуренту, даже с подозрением. Пусть это всего лишь мимолетный, ничего не подразумевающий разговор, но легче не стало. Ведь не Рус, в конечном итоге, вынудил мышку спать с ним из-за сестры, и кто знает, как она на самом деле относится к Артёмову. Может быть, уже давно распечатала его фотку из интернета и каждую ночь протыкает ее иголками. Даже в какой-то момент он пожалел, что заставил мышку выпить таблетку после незащищенного секса. Последнюю мысль мгновенно пришлось вытрясти из головы, как абсолютно абсурдную.
Мужчина вдруг осознал, в какой находится жопе на данный момент. Он мог бы мысленно оправдать себя тем, будто не привык делиться своими игрушками, но правда заключалась в том, что Маша уже давно не воспринимается им, как игрушка. Когда же он успел переступить ту тонкую грань и что будет дальше?.. Этот вопрос Артёмов решил пока оставить открытым. Сейчас есть другие проблемы, которые нужно незамедлительно решить. В частности — Игорь. Этот субъект, откровенно говоря, сильно действовал на нервы. Вот бы хоть одним глазком увидеть, что там за Казанова такой, собственно, из-за чего весь сыр-бор! На что повелась Маша, только ли на милое личико и сладкие речи?
У Руса пиликнул телефон, он достал его из кармана джинсов и, когда просмотрел оповещение, громко хмыкнул. Оскар обрадовался такому внезапному отвлечению, ему следовало взять себя в руки и оставаться хладнокровным.
— Это должно быть весело, — прокомментировал друг. — Иди сюда, думаю, ты не захочешь пропустить новое шоу от Алины.
Подходя, Артёмов понял, что кто-то вошел к ней в палату. Все-таки идея со скрытой камерой оказалась весьма удачной.
В палате оказалась женщина в возрасте, с такими же, как и у Маши, каштановыми волосами, но лицо он не сумел нормально разглядеть. На маленьком экране смартфона смотреть оказалось неудобно, но его больше интересовал разговор, а не сами собеседники.
— Я тебе потом перекину на почту, если нужно, посмотришь в хорошем качестве.
Они оба затаили дыхание, разговора все еще не было, мать обнимала дочь, рыдала, будто не видела ту, по крайней мере, лет пять и уже успела несколько раз похоронить. Интересно, а как она восприняла переезд Маши? Просила ли вернуться домой, извинялась ли? Почему-то ему казалось, что нет, но кто знает.
— Девочка моя, боже! — прорыдала она и отстранилась от дочери. — Я уже и не надеялась тебя увидеть, думала…
— Ой, ма, — Алина махнула рукой, — вечно ты драматизируешь.
Жаль он не видел сейчас глаза Алины, по ним можно было понять, насколько та на самом деле рада видеть свою мать.
— Вообще-то я надеялся поймать таким образом Игорька, — в голосе Руса прослеживались рычащие нотки. — Ну, ладно. Может Алина как-то спалится в разговоре с матерью, по любому она с ним до сих пор поддерживает связь. Перед тем как уйти сегодня, я попросил Гофмана сообщить, что отныне для нее разрешены посещения.
— Так может она звонила ему, пересмотри запись.
Руслан отрицательно качнул головой, словно такой момент не скрылся бы от него. А тем временем разговор снова продолжился:
— Хотя, не скрою, Машка едва не добилась своего!
Со злобой прошипела Алина, до сих пор веря в свою дурацкую теорию заговора. Оскару оставалось лишь закатить глаза на это и слушать дальше.
— А ты уверена, что за всем этим стоит Маша? Мне как-то…
— Что? — возмутилась. — Ты встаешь на ее сторону, серьезно? После всего, что она мне сделала?
— Ну что ты, милая, — мать моментально попыталась загладить свою вину перед искусно манипулирующей ею дочерью: — Тем более Маша после моего упрека съехала с квартиры, чем в очередной раз подтвердила свой злой умысел. Стыдно было смотреть мне в глаза, видимо.
Артёмов не знал точно, что произошло тогда у мышки с матерью, но его напрягло подобное отношение. Нельзя ставить одну дочь выше другой, нужно искать золотую середину.
— Съехала и, слава богу, пусть валит на все четыре стороны.
— Да, но… — мать замялась на пару секунд, Оскар уже понадеялся, что ту гложет совесть, переживает за вторую дочь, а вышло совсем наоборот: — У меня заканчиваются деньги, а нужно платить за квартиру, даже не представляю, чем. Да и тебя скоро выпишут, надо на что-то жить. Не думала я, что снова наступит ужасное безденежное бремя. Как вспомню, аж вздрагиваю. Видимо, придется снова искать работу, сложно без денег вашего отца.
— А почему у тебя, вообще, должна болеть от этого голова? — внезапно спросила Алина.
Оскар уже понял — глупо думать, будто сейчас прозвучит умная мысль от любимой дочери по типу: «Я найду хорошую работу, и тогда все наладится»
— Мам, Машка должна платить за наше с тобой горе. Если бы ни она, ты продолжала жить припеваючи, с любимым мужем и ни в чем себе не отказывать. А я бы вышла замуж за Игоря и родила ему сына! Только подумай, сколько она принесла горя за короткий промежуток времени. А теперь что? Катается как сыр в масле, я вон слышала от санитарок, кто именно меня сюда определил, уж поверь, фамилия Артёмов в нашем городе слишком узнаваема. Она явно с ним спит, иначе с чего бы вдруг крутому бизнесмену помогать абсолютно постороннему человеку?
— Помогать? — мать, видимо, почувствовала подвох. — Но, ты же сказала, что они тебя похитили, чтобы…
— Не придирайся к мелочам, — судя по голосу, Алина разозлилась, ее едва не поймали на горячем. — Я тебе говорю — первоначальной задачей было окончательно свести меня с ума. А то, что я вдруг выкарабкалась, так просто осознала, в какую историю едва не вляпалась. У них не было выбора, кроме как расписать все так, будто помогали мне на самом деле. Эти два типа приходили сегодня и навешали лапши на уши, но кое-что все же я поняла — Машка любовница Артёмова, может даже и того второго одновременно. Так что требуй у нее денег и даже не заморачивайся, пусть она или ее любовничек платит.
Жаль, что телефон не Оскара, у него возникло острое желание прямо сейчас швырнуть гаджет со всей дури в стену. Слова застряли в горле из-за сильного негодования, а пальцы сжались в кулаки. Даже мать заткнулась на некоторое время, словно обдумывала слова дочери и прикидывала, может ли так сделать.
— Кто-то основательно промыл Алине мозги, ну не может она на самом деле верить во всю эту ересь, — засомневался Рус.
— Это, скорее всего, из моих прощальных слов она решила, что Маша моя любовница. Я слишком точно дал понять, для чего именно похитил ее. А дальше сработала больная фантазия.
— Дело не в любовнице, а в том, как именно она это преподносит. Значит некто, возможно, тот же Игорь, уже успел рассказать ей, что Маша в шоколаде, а сама Алина в глубокой выгребной яме. То есть дал понять, что с сестры можно и нужно иметь бабло.
Оскар хотел ответить, но как раз в этот момент заговорила мать Алины, пришлось отложить свое мнение на потом:
— Я не знаю, — она сомневалась и правильно делала. — Все так запутано, Маша ведь помогала тебе, переживала сильно, давала взятки, сложно поверить, будто все это лишь для оправдания своих поступков. Опять же, эта престижная клиника. Тебя тут вылечили, но почему Маша мне сразу не призналась, понять не могу.
Однозначно, их родительница не пришла еще к одному выводу, у нее накопилось множество вопросов. Алина же продолжала тянуть одеяло на себя:
— Да как же ты не поймешь! Мне здесь изначально не собирались помогать, поэтому твоя Машенька и не сказала ничего, прикинулась чайником. А когда они поняли, что я вместо того, чтобы окончательно полететь мозгами, наоборот, пришла в себя, резко поменяли тактику поведения.
После недолгих колебаний мать встала на сторону старшей дочери, дальнейший разговор уже не интересовал Оскара, бабские мечты, будущие планы, он их терпеливо выслушал и в очередной раз убедился, какая Алина искусная актриса. Что ж, ему даже стало интересно, как поведет себя мышка, когда ей поставят вскоре жесткий денежный ультиматум. Он прекрасно понимал что, скорее всего, Маша согласится на все условия, лишь бы избавиться от назойливого чувства вины.
Как только мать ушла из палаты, Рус перекинул этот разговор Оскару. Он уже твердо решил для себя, как будет действовать дальше. Конечно, мужчина бы мог таким образом держать мышку около себя, предлагая решить раз и навсегда ее проблему. Но, что-то глубоко внутри екнуло, не позволяя поступать таким образом. Здесь нужны другие способы, учитывая, что он потихоньку начинал задумываться о будущем.
Глава 16
Глава 16
Сидя на работе без дела, пока у начальства шло совещание, задумалась. Я уже начинала потихоньку сходить с ума за прошедшие две недели.
Ничего не менялось, абсолютно. Раньше, пока жила с матерью и больной сестрой, хотя бы к чему-то стремилась, переживала, злилась, воевала с Артёмовым. Порой и с родительницей. А что сейчас? Каждый день, как день сурка. Даже на работе полная скукота, уже не спасали и ежедневные разговоры с Ритой.
После признания мы с Оскаром заметно отдалились друг от друга. Он по-прежнему продолжал вынуждать меня спать с ним… Хотя, нет. Наверно, пора прекращать обманываться — я сама охотно иду к нему в кабинет, точно зная, что будет дальше. Меня это не пугает, больше нет. Привыкла к нему, как к родному человеку и уже не представляю, как буду обходиться без него. Без наглых требований, ехидства и приказов. Да они и не цепляли меня больше, скорее, заводили настолько, что я начинала расстегивать пуговицы на блузе раньше, чем требовалось. Возможно, Оскар специально держит меня на расстоянии, он же не глупый, наверняка почувствовал во мне перемену настроения. Вот как так? Из разряда козла фактически за пару дней перерос в нормального мужчину для меня. Не понятно.
Меня растрогал до глубины души рассказ про Олега, да и в целом за жизнь Оскара, не такой уж она и медовой оказалась, какой я ее себе представляла изначально. Между нами все еще стояла стена, но она постепенно давала трещины и, скорее всего, скоро может полностью рухнуть. Что будет дальше, одному Богу известно…
Артёмов пару раз предлагал отвезти меня в клинику к сестре, но я все медлила, тянула резину. Он рассказал мне, что мать чуть ли не каждый день навещает Лину, а мне она даже ни разу не позвонила. Написала разок, поблагодарила, что я оплатила коммуналку и на этом все. Стало обидно до слез, хорошо хоть никто не видел моего удрученного состояния, отсиделась дома, погоревала с бутылкой вина и на следующий день успокоилась. Ведь понимала, что мы с ней вряд ли сможем быть настолько близки, как я была с отцом.
Много раз размышляла, а не вернуться ли обратно домой, попытаться помириться с матерью. Рассказать, как было на самом деле с похищением Алины, даже вещи несколько раз упаковывала, но в последний момент постоянно что-то мешало. Будто сама судьба отводила меня от неверного решения. На третий раз я сдалась и прислушалась к знакам — не судьба.
Совещание давно закончилось, осталось десять минут до конца рабочего дня, а Артёмов так и не вызвал меня. Пару раз сухо отдавал указания и все. Это был уже второй день без секса, и я начинала подозревать неладное. Что могло произойти?
Нервно прикусила губу и вспомнила позавчерашний день, когда я сама, как голодная львица фактически набросилась на Оскара, он был ошарашен, но не выставил за дверь, а довел дело до конца. А вот после стал вести себя так, будто мы сугубо начальник с подчиненной. Или дело не во мне, а в том, что Алина идет на поправку и скоро окажется дома?
Босс вышел из кабинета и я мгновенно воспряла духом, уставилась на него, наверняка, голодными глазами и ждала указаний. Он надел пиджак и застегнул пуговицы, а уже потом заговорил:
— Можешь собираться домой, я уже не вернусь в офис.
И быстро ушел, словно боялся, что начну задавать миллион вопросов или, вовсе, снова наброшусь на него. Странная штука жизнь, дня три-четыре назад я бы радовалась такому положению дел, а сейчас… Когда он игнорирует меня и отталкивает, ощущаю пустоту внутри, потерю. Сердце болезненно сжалось в груди от печальных мыслей, попыталась пока не накручивать себя раньше времени. Мне нужно разобраться для начала в себе и своем отношении к Оскару, а уже потом буду волноваться и плакать в подушку, если понадобиться.
Оказавшись в квартире, первым делом решила принять джакузи, но меня отвлек звонок мобильного. Бросилась к нему с надеждой, но, увидев на экране «мама», тяжело вздохнула. Вот ты, Маша, идиотка! Не нужна Артёмову больше, так что даже не жди. Живи своей жизнью.
— Привет, — неохотно ответила.
В общем-то, вряд ли она звонит узнать, как у меня дела и все такое. Так почему я должна изображать радость и показывать, будто очень жду ее звонка?
— Маша, тут такое дело… — она сделала паузу и спустя пару секунд договорила мысль: — Нам бы поговорить, может, придешь сейчас домой?
Я закатила глаза и глянула на настенные часы — половина восьмого!
— Я недавно пришла с работы и думала принять ванну, до выходных подождет? Или скажи так.
— Нет, — резко ответила она. — Это не телефонный разговор, приходи сейчас, я жду тебя. Дверь будет не заперта.
— Ладно.
Я сдалась на этот раз. В голову стали закрадываться нехорошие подозрения, вдруг что-то с Алиной? Или даже с мамой, почему она дверь собралась держать открытой? Чувствуя, как от паники леденеют пальцы, сжала их в кулак несколько раз и попыталась не накручивать себя раньше времени. Шустро переоделась и вызвала себе такси, так быстрее и проще. И так торчу Артёмову кругленькую сумму, так что тысячей больше, тысячей меньше, уже не имеет значения.
Все же, я для начала позвонила в квартиру и лишь потом вошла. В доме стояла гробовая тишина, напугавшая меня до чертиков.
— Это я, — крикнула, пока разувалась.
— Проходи на кухню.
По крайней мере, голос у родительницы был бодрый, уже хорошо! В этой квартире я сразу ощутила себя, будто птичка в клетке, даже дышать было трудно. Пересилив себя, зашла на кухню и увидела маму, сидящую за столом с чашкой чая. Она указала на второй стул, даже не спросила, хочу ли я тоже что-то выпить. В глазах безошибочно читалось осуждение, хотя ничего же не сделала ей!
— Что-то с Алиной? — спустя несколько минут молчания, уточнила я.
Она хмыкнула и отрицательно качнула головой, а у меня сразу отлегло на сердце. Одной проблемой меньше.