— Очень даже неплохо. По крайней мере в саду и школе нас никто и никогда не смел задевать, да и в армии тоже. Мы всегда друг за друга горой стояли. Так что нас никто и никогда сильно не доставал. И сестрёнок мы тоже защищали. Они нас хоть и постарше на год и два соответственно, но разница небольшая, а трое братьев — это трое братьев, тем более, что мы всегда крепенькими были, да и сейчас тоже. Все в папу. Папа нас и драться научил, да и сестёр тоже, правда им это не особо интересно было. А нас он прямо хорошо натаскивал, словно знал, что мы в армии в спецназ попадём. Или мы попали туда, потому что он нас натаскивал? Впрочем, неважно. Я вот думаю, Илья все рёбра ему сломает или нет? Стоит ли так подставлять паренька?
— Тут уж сам решай, я не знаю, насколько уместны такие шутки у вас в семье.
— Ты знаешь, пожалуй, я его всё-таки предупрежу. Не хотелось бы переселяться в другое место из-за тупого розыгрыша.
— Как знаешь, — за время разговора он уже успел подключить капсулу, — А почему вы сразу вдвоём не полетели?
— Близнецы хорошо всеми запоминаются, а обычные люди не так примечательны. Мы хоть и довольно крепкие ребята, но по одиночке не странные, а вот вдвоём или, не дай бог, втроём… Нас тогда запомнят в мельчайших подробностях.
— Всё понятно, можешь не продолжать. Слушай, я вот пообщался с тобой, ты этакий шутник и балагур, а Кондрат мрачный, молчаливый. Это всегда так было?
— Ну да, такой уж у него характер. Он хоть и младший, но по характеру, словно старый дед. Знаешь, мы с Илюхой его уже даже разыгрывать перестали. А какой смысл, если он на любую шутку или розыгрыш посмотрит на тебя этак с укоризной, покачает головой в неодобрении и идёт отмываться или ещё что-то делать. Невозмутимость и молчаливость — вот его жизненное кредо. Кстати, раз уж у нас пошёл такой откровенный разговор, может подскажешь как там и что в этих ваших виртуалах, ты же там явно опытный игрок. А мы ни в зуб ногой. А мы с Илюхой давно хотим попробовать, Кондрат-то, ясен пень, о таком даже и не думает, а нам хотелось бы. Только разве ж там деньги заработаешь? А если только в игры играть, то когда работать? А если работать, то когда играть?
— Ну у меня опыт не такой уж и большой. Но самое важное, что я вынес для себя по поводу виртуала — это, что чувствительность надо выставлять на максимум и не играть там, а жить!
— Как жить?
— Очень просто, словно это другая жизнь. Чувствуй себя там точно таким же человеком, только чуть-чуть посвободнее в своих решениях. Ну и тренировки там никто не отменял. Не будешь тренироваться — будешь дрищом.
— Ясно, всё как в жизни. Другая жизнь, говоришь? Интересно!
— Ладно, я в виртуал.
— Удачи!
Вход.
Первое, что я ощутил после входа — дикая головная боль и кошмарная сухость во рту. А ещё картинка в глазах расплывалась и никак не могла сосредоточиться на одном предмете. Руки не слушались. Точнее я просто не мог их почувствовать. Нет, я осознавал, что они у меня есть, но они жили отдельной жизнью. И, похоже влачили сейчас такое же жалкое существование, как и я весь целиком.
А вот табличка от системы воспринималась вполне чётко. Оказывается, я нахожусь сразу под несколькими дебафами, самыми страшными из которых были «кошмарное опьянение» и «кошмарное похмелье».
Перед глазами что-то пронеслось со скоростью пули и смахнуло табличку. Через пару секунд долгих и муторных размышлений, до меня дошло, что этим невероятно быстрым предметом была моя собственная рука. Интересно, это она так ускорилась или я так всё медленно воспринимаю. Вызвал меню. Открывалось оно дольше обычного. Гораздо дольше. И чем нас порадует система?
Дебаф опьянения снижали ловкость, интеллект, мудрость и восприятие до каких-то невероятных мизеров. Причём снижение было в процентном соотношении. У меня из-за него эти параметры скатились до жалких десяти процентов от обычного состояния. Это сколько же я выпил? Но это ещё не все. Этот же дебаф повышал удачу, силу и здоровье. И тоже в процентном соотношении. На жалкие сорок пять процентов. Да, разница не такая уж и колоссальная, как в сторону уменьшения — всего-то увеличение почти в полтора раза. Но у меня удачи столько, что это должно было быть очень неплохо заметно. Кажется, я начинаю догадываться, благодаря кому у нас получилось вчера всё задуманное. И вчера не было дебафа похмелья. Который убирает всю силу, выносливость, удачу и здоровье.
Так вот почему говорят, что с похмелья болеют! Банально здоровье падает до десяти процентов. Самое интересное, что эффект от прибавки вторым дебафом не нивелировался, а тупо срезался до десяти процентов. Печально. Так что сейчас у меня и удача и сила на жалких десяти процентах тоже. И всё бы ничего, этим бы можно было пользоваться, чтобы повысить шансы добыть что-нибудь чрезвычайно хорошее у тех же спящих во время последних ударов по жиле, если бы кроме этого у меня не было других дебафов, таких как «головокружение», «вялость», «расстройство зрения», «отсутствие фокусировки», «головная боль», «жажда», «иссушение», «алкогольное отравление», «чувствительность к звукам»…
Последнюю я тут же успел прочувствовать, когда раздался чудовищный скрежет пенопласта по стеклу. Мне на секунду показалось, что мои барабанные перепонки сейчас лопнут. И самый мерзкий голос в мире проскрипел:
— Хозяин, выпей! — когда до меня дошёл смысл сказанного и губ дотронулась некая посудина с чем-то мокрым и приятным, то голос я тут же переименовал в божественный и присосался к несомненно божественному источнику влаги.
Спустя пару мгновений источник влаги закончился, а птичья лапа Каркуши, державшая его обрела чёткость. Оказалось, что источником влаги был кувшин с элем. А эффект от него был прямо-таки потрясающим. Почти все дебафы оказались сняты, кроме двух самых тяжёлых. Они понизились до приемлемого уровня «сильный». Кроме этих остались ещё головокружение, вялость, головная боль и расстройство зрения.
— Спасибо, Каркушенька! Ты моя спасительница! Что бы я без тебя делал? — из меня словно посыпался поток слов, которые я никак не контролировал. Ну так и есть. Новый дебаф: «Бессвязная речь». Где он, спрашивается, до этого притаился? — А можно ещё?
— Нет, хозяин! Будет хуже!
— Ты уверена?
Но Каркуша не ответила, послышалось до боли жалобное:
— Пить!
Моя гарпия полетела к очередному страдальцу с божественным нектаром. А я кое-как умудрился принять сидячее положение.
Пещера. Вповалку лежат пьяные тела и стоит дикий запах чудовищного перегара, который может быть только от минимум пяти десятков нажравшихся мужиков. Вонь просто чудовищная. Меня едва не вырвало. Проявился дебаф «Тошнота». Господи, откуда вы берётесь?
Итак! Струя воды мне в лицо! Ещё! Ещё! Мана ушла в ноль, но чувствовать себя стал гораздо лучше. Из лёгких дебафов осталось только головокружение и вялость, а похмелье и опьянение снизились до стадии «лёгкое». Итак, чем же убрать эту дрянь до конца? Встал. Отошёл от промокших, но так и не проснувшихся, соседей по спальному месту. Самолечение! Вот зря врачи говорят, что нельзя заниматься самолечением! Абсолютно зря! Сейчас это оказалось донельзя кстати. Все дебафы оказались сняты. Я наконец-то почувствовал себя человеком, а не овощем.
Вторым болящим, получившим дозу снадобья от доброй Каркуши оказался Ленин. Эта надпись официально парила над бывшим Лицом Безликих. Самое интересное, что он теперь красовался ярко-красной кепкой и отчего-то фингалом. А ещё на кепке золотом был вышит серп и молот, но это стало понятно только тогда, когда он её снял. Ведь эта вышивка красовалась во всю кепку поверху.
Мы смотрели друг на друга как бараны. Что-то ни одной мысли в голове. Надо бы что-то сказать, но что?
— С добрым утром! — вырвалось как-то само собой.
— Я однажды слышал и запомнил, хоть тогда и не понял, — начал говорить эльф что-то не совсем понятное, — Но теперь я полностью согласен с этой фразой: «Утро добрым не бывает!»
Тем не менее, эльф выглядел довольно сносно. Отчего мне кажется, что выглядел он сейчас даже лучше меня. Эльф медленно обвёл взглядом пещеру:
— Так, мои почти все здесь, твои вроде тоже. Но ещё куча новеньких. Вы что, вчера новичков в клан принимали? Хотя для новичков они уж больно старенькие. Что это за рухляди валяются?
Я посмотрел туда, где обретался его взгляд.
— Так это же Спящие. Опять дрыхнут, заразы! А мы их вчера так долго будили…
— Чего? — закричал эльф, в его голосе было столько ужаса, что им можно было захлебнуться, если бы он был жидким.
— Ну ты же вчера их разбудил и повёл на красную революцию против каких-то эксплуататоров. Я не совсем понял каких, но каких-то точно.
— Что вы орёте, уроды? — послышался донельзя недовольный голос Сирано, — Сами не спите и другим не даёте! Лучше бы попить принесли! О, Каркушенька, свет очей моих, спа… грл-рл — дальше было слышно только судорожное глотание, после чего раздалось уже блаженное, — Спасла, как есть спасла, от гибели неминуемой.
— И стоило ли так нажираться? — проворчала Каркуша, и на сей раз, кажется её понял не только я.
— Твой голос прекрасен, о нимфа! Но не стоит ворчать на болезных людей! Поверь, это никто не оценит… Почти хокку между прочим!
Эльф тем временем опустился на корточки и весь сжался, словно из него выпустили воздух.
— Господи, какой позор! Какой страшный стыд! Мало того, что не уберёг спящих, так ещё и сам помог их разбудить! Ужас! Меня проклянут. Все. Все проклянут…
— Да кто тебя проклянёт? — развязно поддел его Сирано.
— Все! — резко и отчаянно выкрикнул бывший Лицо, — Меня проклянут все от мала до велика. Не только внутри фракции, но и в прочих тоже. Я стал причиной начала конца.
— Чего вы орёте-то, гады? — на этот раз голос страдальца принадлежал Степашке, но понял его только я, а Каркуша поспешила к нему с очередным кувшином и откуда она их только берёт, сестра милосердия?
Для остальных рык Степашки не был особенно понятен, но тон эльф сбавил.
— Я стал вестником начала конца. Я вершу пророчество.
— Какое ещё к чертям собачьим пророчество?
— Пророчество о битве богов. «Когда спящие проснутся, всё покатится клубком. Реки вспять все повернутся, станет ночь светлей чем днём. Битва нескольких богов силу даст лишь одному. Повернётся всё абсурдом, мир погрузится во тьму!»
— Как-то мрачновато. А с чего ты взял, что ты стал вестником? Тебе титул дали что ли?
— Ха! Дурошлёпы, — ехидно прокричала Каркуша, благо её никто не понимает, — Вестник с ними рядом стоит, а они на себя его корону примеряют!
Я предпочёл пока помолчать. Степашка присоединился к обсуждению.
— Этот тупой эльф себя вестником Абсурда никак считать начал? Может ему рассказать, чтобы не мнил себя слишком высоко?
Я только молча покачал головой, отрицая такое лестное предложение
— Нет, не дали, а что должны были? — тупо уставился на Сирано эльф, — А кто мне должен был дать титул?
— Мать-система! Само сущее! Как хочешь называй, но раз титул тебе не обломился, значит ты не при делах, — Сирано облизнул губы, жадно косясь на огромный кувшин в лапах Степашки, тот тут же спрятал кувшин за спину, хотя ему посудина досталась явно больше чем всем нам вместе взятым и там ещё что-то плескалось, — И я даже догадываюсь кто у нас может обладать этим титулом.
При этих словах эльф тут же посмотрел на меня. Отрицать было глупо.
— Твою мать! — дальше последовала непередаваемая игра слов и идиоматических выражений с участием родственников всех ныне обретающихся в пещере и все фауны Альтмира.
Когда он выдохся, Сирано наконец-то встал и ласково приобняв эльфа за плечи, начал душеспасительную беседу:
— Ты знаешь, а быть вождём мирового пролетариата должно быть не так уж и плохо. Будешь вечно живым, станешь целым основоположником новой науки. Почитать тебя станут даже после смерти!
— Как после смерти, если я буду вечно живым?
— Не придирайся к словам! Так вот, тебе огромный замок построят. Будешь щеголять шикарным костюмом. Про тебя будут фильмы снимать и сказки рассказывать про твоё детство и бурную молодость. А ещё все будут считать тебя непременно добрым и радеющим за мир во всём мире, несмотря на то, что ты принёс миру новую борьбу идеологий…
Сирано потихоньку отводил опухшего от новостей бывшего предводителя клана Безликих в соседнюю пещеру, что-то продолжая вещать и рассказывать о перспективах жизни вождя. До меня донёсся только обрывок речи:
— … а ещё тебе непременно надо научиться картавить и вставлять в свою речь какие-нибудь интересные обращения, например «батенька»…
— Мне кажется, или цирк с клоунами продолжается? — как-то вяло поинтересовался Степашка, — Что за бред несёт этот шляпоносец?
— Я и сам не всегда понимаю. Но сейчас это не важно. Что со Спящими делать?
— А что ты можешь и главное собираешься с ними сделать? Мы вчера наворотили столько, что мало не покажется всему миру. Эльф прав, пророчество действительно такое есть. И оно начало исполняться. Как ты думаешь, какой бог должен получить всю силу?
— Хаос, конечно же!
— Отчего-то я не сомневался в твоём ответе. Но стоит ли так уж яростно приближать это время? Я понимаю, что мы стали всадниками, а ты вестником, но может не стоит так торопить события? Хочется, знаешь ли, пожить ещё хоть немного в обычном мире, который не погрузился во тьму. Ну чуть-чуть хотя бы. Лет эдак пятьдесят-сто, не больше. А потом можно и в бирюльки поиграть, ну в эти битвы богов и так далее… А? Может всё-таки не будем торопиться?
— Да я тоже как-то не горю желанием мир разрушить.
— Ну вот и замечательно. Ты знаешь, в этом пророчестве меня всегда напрягала предпоследняя строчка: «Повернется всё абсурдом». Я никак не мог понять, каким абсурдом всё прекратится, всё пытался понять слова пророчества, но они казались таким же абсурдом, как и то, что предвещают. А вот теперь, после титула, я так думаю, что это слово в пророчестве должно быть написано с большой буквы. Но вот слово «повернётся» мне по-прежнему не даёт покоя. Почему именно повернётся? Не завершится не прекратится, а именно повернётся? Куда повернётся, почему повернётся? И как можно повернуться Абсурдом, пусть даже и с большой буквы? Это же бред!
— А что такое абсурд, если не бред?
— Хм… С такой точки зрения я этот стих не рассматривал, пожалуй, это имеет право на жизнь, но довольно маленькую. Хотелось бы всё же знать истинный смысл.
— Думаю, что рано или поздно мы это узнаем.
— Это-то меня и пугает… — без малейшего намёка на испуг произнёс тролль, после чего оглядел погибших соратников и уже гораздо веселее предложил, — А давай всех разбудим! Сделаем какой-нибудь большой бада-бум, чтоб проснулись все разом.
— Думаю, спасибо тебе за это никто не скажет. Кстати, ты случайно не в курсе, где мы сейчас? Ведь это явно не пещера спящих, и потом я точно знаю, что мы от неё уходили.
— Какая разница? С их системой порталов нас можно перебросить куда угодно.
— Дорогие мои, — как-то чрезмерно ласково протянул Сирано, — А я, да и все мы, — Сирано обвёл жестом руки всех спящих, включая и Спящих, вокруг, — случайно не мешаем? А то вы так мило беседуете друг с другом, а все остальные в неведении. Может, поделитесь информацией? Что за пророчество такое гнилое нарисовалось? Почему в нём фигурируют наши сегодняшние действия. И главное, насколько я был справедлив в своих предположениях. Ведь как бы нам всем не повернулась эта пророческая ахинея большой и вонючей гм… спиной.
— Большой и вонючей спиной? Забавно! — пробасил Степашка, — Ладно, пойду эльфов будить пинками. Это весело. А с похмелья должно быть вдвойне веселей. Как думаешь эффект от опьянения и похмелья как скажется на тренировках? В положительную или отрицательную сторону?
Но не успел я ответить, как к нам подошёл Грумбараш, от души отхлебнув из выданного спасительницей-Каркушей очередного кувшина. Где она их только берёт?
— Ты знаешь, Лесовик, а ведь Сирано прав. Он задал оч-чень интересные вопросы. Можно сказать, животрепещущие. Было бы неплохо клану узнавать о возможных проблемах заранее, а не по факту. Мы хоть и недавно стали кланом, но надо как-то привыкать, притираться друг к другу, делиться информацией. Ладно, вначале можно не всей, но в идеале от клана тайн быть не должно. Сейчас на первоначальном этапе нужно делиться хотя бы животрепещущими, угрожающими данными.