— Если вы решите посвятить жизнь правосудию, то все отстанут. Но замуж так не выйти. Никогда. А значит, вы и благословения на детей не получите, и род свой не продолжите. Подумайте о Магах. Может, вам и приглянется кто?
При воспоминании о Эмиле и его кузине, Аде стало муторно. Нет, лучше одной. Правое бедро обожгло пламенем. Ада чуть слышно вскрикнула и оступилась.
— Я провожу вас до дивана. Идите так, будто просто устали. За вами всегда следят.
— Я хочу вернуться к себе. Спасибо вам за всё.
Хедрик довёл девушку до дверей, но она остановила его жестом и выскользнула в приоткрывшийся проём.
Глава двадцать шестая. Наваждение любви
Веселье осталось позади и ушло из крови. Аде стало холодно, несмотря на стоявшую духоту. Опустевшие коридоры дальнего крыла, в которых было не слышно музыки бала, подходили её настроению. Она тоже была опустошённой, как холодное тело, которое навсегда покинула душа.
Всё стало неважным. И балы, и долгие споры с Эммой и чёрным Драконом, и собранные по крупицам знания о Дольнем мире. И осень за окном, которая так и не сменится весною.
— Ада, — услышала она голос и вздрогнула. Его голос.
Девушка обернулась. Марк, не торопясь, нагонял её. Чёрный костюм очень шёл Дракону, придавал торжественной мрачности и оттенял бледную кожу и белоснежные волосы. Не хватало только красных глаз. “Дракула, выпивший мою кровь”, — подумала Ада и постаралась погасить радостную искру в груди, вспыхнувшую, стоило ему появиться.
— Что ты здесь делаешь? — преодолев желание броситься ему на шею, вымолвила она.
— За тобой иду. Я скоро так все уголки Кломхольма изучу. Где мы?
— Здесь кончается зона саламандр. А дальше — библиотека.
— Что тебе понадобилось в такой вечер среди старых свитков и пыльных книг?
Марк встал совсем рядом. Ада видела своё отражение в его чёрных глазах. Сердце часто забилось. Хотелось податься навстречу и запустить руки в его жёсткие густые пряди. Ноги подкашивались.
— Ты сегодня особенно красива, — Марк провёл по оголённым плечам Ады, еле касаясь пальцами кожи, которая тут же покрылась мурашками.
Девушка попыталась резко отстранится, пока ещё могла это сделать и не оборачиваясь, убежать прочь. Вместо этого она оступилась, запутавшись в длинных юбках, и оказалась в объятиях Марка. Тот, преодолевая сопротивление, резко её развернул и прижал спиной к дощатой стене. Лакированная поверхность обожгла холодом, который проникал даже сквозь шёлковую ткань платья.
— Ты — мой огонь, — прошептал Марк, покусывая её за ухо. — Зачем мучаешь? Не отвечаешь на письма?
— Я не могу быть твоей, сам знаешь. У тебя уже есть невеста, — пыталась оттолкнуть его Ада, но выходило так, будто она кокетничает.
— Лилиан больше не вхожа в наш дом. Я не женюсь на ней.
Эти слова прозвучали как симфония. Ада хотела спросить Дракона, как он сможет преодолеть иное препятствие, но Марк накрыл ей рот ладонью. Другая рука шарила по её телу, сминая изумрудный шёлк и обжигая обнажённую кожу плеч.
— Ты это специально? Дразнишь? — прошептал Марк и больно сжал её грудь.
— Что? — переспросила Ада, когда Дракон растрепал с трудом сооружёную причёску. Послышался тихое позвякивание шпилек и невидимых заколок, падающих на пол. Рыжие волны получили свободу и водопадом накрыли плечи.
— Весь вечер танцевала с грифоном. Что ты в нём нашла?
Марк придавил Аду к стене так, что у той перехватило дыхание. Мысли спутались, как и чувства. Надо бы немедленно оттолкнуть наглеца и уйти. Но сил на гордость не осталось, они все истаяли от мучительного ожидания. Разве не о своём Драконе она мечтала все ночи и дни?
Как только он провёл рукой по внутренней стороне бедра, Ада сдалась, но не собиралась этого показывать. Однако последние слова Марка, прерываемые лёгкими поцелуями под шелест сминаемого платья и сбивчивого дыхания их обоих, обезоружили её:
— Я знал, что ты скучала!
Скрываться и далее было бы глупо! Но какая-то внутренняя гордость мешала девушке отдаться своему мужчине полностью. Там, где достаточно светло, их сразу бы заметил любой, кто свернул в дальнее крыло. Наказания бы не последовало: девушкам позволено распоряжаться своей судьбой, но правила приличия нарушать не стоит.
А они их бесстыдно попрали. Для Марка Кломхольм — пустой звук, дом институток, но для неё — это первое место, где приютили, помогли раскрыть истинную сущность, здесь Ада встретила подруг.
— Нет, не так! Нас могут увидеть, — она решительно оттолкнула Марка. Пламя, бушующее внизу живота, причиняло почти физическую боль.
— А где? — спросил Марк, сверкнув глазами. И не дожидаясь ответа, хлопнул в ладоши. Между ними появилась большая шаровая молния. Дракон метнул её в сторону ближайшего светящегося шара на подставке. Хрустнуло стекло, следом погас ещё один шар. Послышались стоны гаснущих ламп, и спустя пару минут коридор погрузился в полутьму. Из окна на пол сочился лунный свет.
“Я тоже так умею”, — хотела сказать Ада, но не успела. Она ощущала только руки Марка, его запах, такой родной и знакомый, слышала звук рвущейся ткани нижних юбок и поняла, что больше не в силах сопротивляться. Прижатая к стене, оторванная от пола, полуголая с разорванным платьем и разведёнными ногами, она была счастлива до боли в груди.
В каждом движении и поцелуе, которые становились всё более жадными и грубыми, ей чудилось повторяемое на все лады слово: моя, моя, моя!
Кого она обманывает?
— Ты всегда будешь делать то, что я захочу! — прошептал ей на ухо Марк, прерывая ласку, чтобы тут же слиться с Адой в единое целое. Ворваться внутрь, как буря, от которой не помогут самые крепкие ставни.
Ада протяжно выдохнула и пропала, отдавшись на волю волн и покорившись морскому богу. Сейчас в мире не было ничего важней этой добровольной, радостной жертвы.
* * *
— Как ты посмел? — с дрожью в голосе спросила Ада, когда Марк бережно поставил её на пол и поцеловал в нос. Она не сомневалась, что если бы здесь было светло, то увидела бы его довольное лицо и нахальную полуулыбку.
— Ты о сексе или о разорванном платье? — откликнулся тот. В голосе слышалась усталость. — Я куплю тебе много новых нарядов. И большинство разорву, если посмеешь танцевать с кем-то, кроме меня.
— Ты принудил меня!
— Не лги! Прежде всего себе! Я чувствовал, как тебе понравилось! Мне тоже.
Самодовольство в голосе раздражало до такой степени, что хотелось дать ему пощёчину и… покориться вновь. Однако на вторые роли Ада была не согласна.
— Я не смогу стать твоей женой, сам знаешь. А любовницей — мне не надо.
Шуршание одежды, и она снова очутилась в кольце рук. На этот раз ласковых и дружеских.
— Я свободен, ты тоже. Должен быть способ обойти закон, верь мне, я его ищу!
— Сколько на это понадобится времени? Год, пара лет? Я быстрее состарюсь, чем выйду замуж.
— Ты и так моя.
— Да, — ответила Ада и прижалась к Марку, обвив его руками. Ей сделалось спокойно и хорошо, жжение в бедре совсем прошло, будто и не было пугающего клейма. — Марк, скажи честно.
— Что такое, ма вила? — раздался над ухом насмешливый голос. Ада почувствовала поцелуй в макушку. — Мне и вправду понравилось, не беспокойся.
— Какой ты! — Ада отстранилась и попыталась прикрыться разорванными кусками шёлка, чтобы с достоинством дойти до своей комнаты. Скорее всего сейчас все на балу, но кто знает, кого повстречаешь?
Марк, придерживая девушку за локоть, аккуратно двинулся по коридору, к дальней двери, которая вела на лестницу чёрного хода. По ней легко и незаметно можно будет добраться до комнат гарпий.
— Ты выглядишь, как древняя предводительница воинов, — произнёс Марк, оглядев девушку. — Которая проиграла битву.
— Мне не до шуток. Лучше скажи, у тебя есть пятно на бедре? Ну, или где-нибудь ещё?
Аде показалось, что Марк вздрогнул. Впрочем, она могла ошибиться: после полутьмы коридора девушка не сразу привыкла к яркому освещению лестничных пролётов.
— Что за пятно?
— Вот такое.
Ада выставила вперёд правую ногу так, чтобы клеймо было чётко видно. Округлое, равномерно насыщенного голубого цвета оно казалось ненастоящим. Марк коснулся его кончиками пальцев, которые снова поползли вверх, туда, где под еле прекрывающими тело кусками шёлка скрывалась другая Ада, раскованная и безбашенная.
— Может?..
— Нет. Ответь, пожалуйста.
Марк вздохнул и произнёс надтреснувшим голосом:
— У меня оно алое. В остальном — очень похоже.
— Тогда всё сходится.
— Чему ты улыбаешься? Что скрываешь?
— Это “круг Судьбы”. Если верить легендам, он возникает у мужчины и женщины, которые предназначены друг другу, после…
— После секса?
— Именно.
— Пошли к тебе, — отрывисто произнёс Марк и, крепко сжав ладонь Ады, заставил её показывать дорогу. Лишь когда дверь комнаты плотно закрылась, и девушка по-быстрому приняла душ и переоделась, он продолжил допрос: — Откуда тебе известно, что эти пятна — именно клеймо Избранных?
Витор рассказал, дубовой эльф из Переулка Модисток.
— Нашла кому доверять! Все древние лгут. Ему что-то надо от тебя, и только.
— И я тоже вру? — спросила девушка с вызовом. Она смотрела в глаза Марка, пока тот не отвёл взгляд. — Я — дочь Древнего народа и человеческой расы.
— С чего ты взяла? Твой отец объявился? Нет, ерунда, я бы знал.
Марк мерил шагами комнату, словно разъярённый тигр, запертый в тесной клетке. Мужчина то останавливался, по-птичьи склонив голову набок, то снова принимался кружить по комнате, время от времени бросая заинтересованные взгляды на Аду.
— Так кто твой отец? — спросил он наконец.
— Я не знаю.
— Впрочем, я тоже думаю, что это метка Судьбы. Всё укладывается в миф.
— Какой ещё миф? Тот самый, о первой истинной паре? Расскажи, пожалуйста! Я так ничего и не нашла, даже в секции сказок.
— В Кломхольме такое и не найти. Впрочем, как и в Академии Эриксон. Да и во всех других.
— Почему?
Марк пожал плечами:
— Чтобы не сеять в молодых умах глупые мысли о великой любви, способной стать выше долга перед кланом.
Ада улыбнулась. Сейчас её любимый говорил заученными и высокопарными фразами. В точности, как Тагир. Но в отличие от последнего, он не внушал ей страх. Наоборот, хотелось подойти и провести по лбу Марка, стерев любовью морщины и сдвинутые брови. Она так и поступила.
— Леонтина была знатной дочерью Древнего народа. Тогда он ещё не был слабым, хоть и жил по законам, установленным захватчиками, — начал Марк рассказ, держа девушку в объятиях. — Рэв являлся предводителем одного из волчьих кланов. Оборотни обязали Древних каждый год отдавать им по двенадцать девственниц. Среди них выбиралась одна для обряда плодородия.
— Что за обряд?
— В конце осени, во время первого снега, на свежевспаханной земле девственница с завязанными глазами отдавалась троим, выбранным племенем, волкодлакам. Потом жрица проводила обряд благословения семени, девушка беременела и затем рожала сильного члена клана. Кстати, Жилка была одной из них.
— Из этих девственниц? — ахнула Ада, даже не возражая против рук Марка, бесстыдно лапающих её.
— Нет, конечно. Она была жрицей деторождения. Собственно, Фрирр и сейчас этим промышляет. Разумеется, без варварских обычаев.
* * *
— И Леонтина…
— Нет, она уговорила Рэва взять её до обряда. Опытный немолодой волк не устоял перед древней кровью.
— А дальше? — спросила шёпотом Ада, чувствуя сладкую истому, разгорающуюся внутри. Марк развернул девушку спиной и нежно поцеловал в шею.
— Дальше, всё как у нас. И долгая, счастливая жизнь.
— Марк, погоди!
— Я соскучился по тебе, разве не чувствуешь?
— Хватит! — Ада вывернулась из его объятий и строго посмотрела на Марка: — Выкладывай свой план!
Дракон на мгновенье задумался, словно решал, стоит ли выкладывать карты на стол. Аду это задело: неужели Марк ей врёт, говоря, что план существует?! Или попросту не доверяет своей любимой?
Тем временем мужчина очнулся от забытьи и посмотрел лукавым взглядом:
— Нам помогут моя мать и Эмма.
— Каким это образом?
На Аду накатила усталость: он что, выдумывает “на ходу”? Или она знает не всё?
Марк приблизился, на этот раз осторожно и нежно взял её за плечи:
— Опять ты во мне сомневаешься, вила? А ещё говоришь что-то про истинную пару. Разве я дал повод усомниться? Не был правдив? Не выполнял обещаний?
Слова Марка звучали горькой полынью, упрёки заставляли опускать голову всё ниже. Дракон был прав, во всём и всегда. Как она собралась бороться за своё право любить: молча ждать, пока суженного женят на ведьме?
— Извини, — чуть слышно пролепетала девушка, чувствуя, как пылают щёки, но, всё ещё не смея посмотреть в ледяные глаза Дракона.
Марк молчал, Ада понимала: он обижен. “Гнев мужчины можно погасить, только отдав ему своё тело”, — некстати вспомнилась фраза из какой-то мелодрамы.
Но Дракон заговорил первым. Чужой, отстранённый голос будто докладывал о проделанной работе:
— Мама во всём мне потакает. И она терпеть не может, когда подчёркивают её происхождение. Лилиан, с моей подачи, теперь вызывает у неё отвращение. А возможность ввести в свой клан зеркальную, возвеличить с помощью тебя свой род — заманчивая перспектива. Для фейри поступать хитро — естественное поведение. Считай, скоро мой отец будет обдумывать возможность женитьбы младшего сына на необычной девушке с именем-перевёртышем.
— А Эмма?
— Она предана нашему дому. Разумеется, не просто так. Тагир недаром проводит часы в её кабинете.
— Неужели они?..
Ада была поражена, даже на мгновение забыв, что необходимо умаслить Марка и вернуть ему улыбку, растопить лёд в чёрных глазах, чтоб увидеть священный огонь Драконов, который теперь стал и её судьбой.
— А что ты так забеспокоилась?
Голос Марка стал вкрадчивым, однако за ним угадывались жёсткие нотки. Ада погладила Марка по щеке, но тот отстранился, словно не желал примирения.
Внезапно она поняла, что должна сделать. Образ пришёл из ниоткуда и явно не из эротических фантазий: подчинение всегда казалось девушке унизительным, попирающим достоинство и гордость. Но сцена, прокручивающаяся в голове, всё никак не желала отпустить.
Ада вздохнула и торопливыми движениями сняла с себя всю одежду. Обнажённой спине стало холодно, а в груди разгорался пожар. Девушка опустилась на колени, склонила голову так низко, что рыжие локоны закрыли лицо. На секунду ей померещился запах масляных ламп, кудри превратились в прямые чёрные пряди, грудь округлилась, а в душу заполз чужой склизкий страх: откажет? Или, что ещё хуже, согласится? Мысли были явно не её.
В комнате стало необычайно тихо. Видение отпустило, в глазах просветлело.
— Я вручаю себя тебе, отныне и на всю жизнь. Прошу принять меня без всяких обязательств с твоей стороны, — произнесла Ада чужие слова и сразу осознала: поступила правильно.
— Я принимаю, — ответил Марк, чуть дрогнувшим голосом. — Встань и исполни то, в чём поклялась.
Словно невидимая сила подняла Аду с колен и легонько подтолкнула к постели. Девушка легла на бок, боясь обернуться, словно оставила позади чужого и страшного мужчину, зверя, которому во имя долга обязана отдать всё самое ценное.
На этот раз Марк не был грубым, скорее нетерпеливым. Ада удивилась, вскрикнула и напряглась, но спустя мгновение, поняв, что он не остановится, попыталась приноровиться к движениям. Вначале было больно, но вскоре девушка даже начала получать удовольствие от своего униженного положения. Иногда ей казалось, что всё происходит где-то далеко и не с ней.
— Тебе нравится? — горячее дыхание обожгло ушную раковину.
— Да, Хозяин, — только и вымолвила Ада, тут же подивившись своему ответу. Но думать не хотелось, Ада жаждала раствориться в новых ощущениях и роли покорной рабыни.