— Спи, девочка, спи, — прижимая Леру к себе покрепче, шептал я. — Пока все не так плохо. Мы живы, здоровы, а там, глядишь, и остальное наладится.
Глава девятая
К тому, что я внезапно стал Игорем, Лера отнеслась легко. Она лишь спросила:
— У тебя серьезные причины скрывать свое настоящее имя?
— Серьезные. Но не предосудительные, если ты это имеешь в виду.
— Не имею. Ты — хороший. И правильный. Такие, как ты, старушек через дорогу переводят. И голубей хлебушком кормят. — И снова непонятно было, шутит она или говорит всерьез. — Мне только нужно знать, как к тебе сейчас обращаться: милый Димочка? Или сладкий Игорек?
— Атаман, — не смог удержаться я, вспомнив о предложении Глеба Малышева.
— А почему атаман?
— Предложили мне свою банду организовать. А в бандах кто главный? Правильно, атаман!
— Ты серьезно?!
— Вполне.
— А кто предложил? Тот самый здоровяк? Ты больше ни с кем не разговаривал.
— Он.
— Вот у него точно морда бандитская. Глянешь на него — и оторопь сразу берет!
Что есть, то есть. Хотя, по-моему, у него только вид типичного громилы. Сам он куда мягче, чем хочет казаться. Во всяком случае, на меня он произвел именно такое впечатление.
— Ну так что, пойдешь ко мне в банду?
— А чем мы будем заниматься? Людей грабить?
Клянусь, в ее голосе, кроме любопытства, ничего и не было.
— Нет. Всякое барахло на побережье собирать.
— Так это не бандиты, получается, а мусорщики какие-то!
— Мусорщики, тут ты права.
— А почему тогда банда?
— Пусть будет команда.
— Нет, банда все-таки лучше. Банда мусорщиков. А во главе — мой Димончик. — Лера звонко поцеловала меня в щеку. — Димон! — позвала она фразой из известного фильма. — Димо-о-он!
— Там не совсем мусор. Среди него и ценных вещей хватает. Успела уже убедиться: местного здесь всего ничего? И еще не скоро появится.
— Поэтому ты вздыхал печально. Решал, что со мной делать?
— Не хочу с тобой расставаться, — честно признался я.
— А как же Вокзал?
— Оказывается, мне туда хода нет.
— Какой ты весь таинственный! Не расскажешь, почему?
— Лера, давай оставим пока все как есть.
— Давай. Но потом расскажешь?
— Потом обязательно расскажу, обещаю. Только ты называй меня на людях Димой, ладно? И вообще всегда так называй.
Та еще проблема. Я все больше склонялся к мысли, что в предложении Малышева есть рациональное зерно. Для этого мира — нормальное занятие, даже уважаемое. Людей, так или иначе, наберу. Много и не надо — человек пять-шесть. Подберутся случайные люди, которым нельзя доверять? Здесь вообще доверять никому нельзя. А я, кстати, и не собираюсь. Проблема в другом. Все мы будем называть друг друга куда чаще по кличкам, чем по именам. Мне свою — Теоретик — по понятным причинам озвучивать категорически нельзя. Но кличка должна быть обязательно. И потому необходимо придумать ее заранее. Потому что когда спросят люди — а они обязательно спросят, кличка должна быть готова. Ну и какую именно? Единственное, что приходит в голову, — Свирепый Дракон. Или Бешеный Буйвол. Ладно, шучу. Понадобится, представлюсь Димоном. А если появится какая-нибудь другая, как появился тот же Теоретик, когда меня никто и не спрашивал, нужна она мне или нет, — смирюсь. Или отверну голову, если не понравится: атаман я буду или кто?
— Игорь, ой, извини, Дима, а что за побережье? Вернее, побережье чего именно?
— Какого-то местного моря. Или даже океана. Я и сам толком не знаю.
— Так это, получается, вместо того чтобы взять на море, ты отправляешь меня на Вокзал?!
— Лера, никуда я тебя не отправляю. Очень хочу, чтобы ты пошла со мной, если ты сама будешь не против, но…
— Что — но?
— Даже приблизительно не представляю, как там и что. Опасаюсь, как бы с тобой чего-то не случилось.
— Ты же сам и говорил, что здесь в любом месте может случиться что угодно и когда угодно.
— И все-таки на Вокзале гораздо меньше шансов попасть в неприятности.
— Но они есть?
— Они есть везде, даже на Земле.
— Дима, я хочу на мо-о-ре! Не хочу на Вокзал.
— Может, здесь пока останешься? — Я остался глух к ее просьбе. — Поговорю с Яковом, он тебе какое-нибудь занятие найдет. А потом, когда все разведаю, заберу к себе.
— Нет. Или ты берешь меня с собой, или…
— Что — или?
— Или вообще забудь про меня, вот что!
— Это называется шантаж.
— Да как угодно пусть называется. Или — или! Кстати, я вчера с Инной разговаривала.
— Это которая продавщица в лавке? — уточнил я.
— Ну да. Так вот, она рассказывала, что ей подруга письмо прислала.
— И что?
— А то, что ее подруга на побережье живет. В каком-то поселке, там их несколько. Я тогда особого внимания не обратила — ну побережье и побережье, а сейчас вспомнила. Надо будет у Инны подробней все расспросить.
Так, а вот это уже полностью меняет дело. Если там есть поселок, к тому же не один, значит, не совсем дикая местность. И отсюда вытекает, что расставаться с Лерой нет нужды. Все значительно упрощается. Вот что значит недостаток информации! Как любит повторять Слава Проф: «Универсальной логики нет — есть только логика конкретных ситуаций».
— Дима, почему ты замолчал?
— Думаю, купальник бы тебе не забыть купить. Если они тут есть.
— Ура! Нет, какой же ты у меня все-таки славный! Я это сразу поняла, как только ты мне ружье подарил! Может, потому и отдалась тебе со всей душой, несмотря на то что практически тебя не знаю. Прежние мои кавалеры, ну хоть бы один догадался! Все в кино водили, в кафе, на концерты, замуж звали. Нет чтобы ружье купить!
— Которое ты даже в руки ни разу не брала.
Лера посерьезнела:
— Я его боюсь, вдруг пальнет!
— Оружие в чужих руках нужно бояться. Вот этим мы сейчас и займемся: пора тебе к нему привыкать. Здесь без ствола, как на Земле без мобильника, — ни шагу!
В этот самый миг в дверь тактично и постучали. Все-таки у левшей есть свои преимущества. На этот раз оно заключалось в том, что, когда я открыл дверь правой рукой, левая с револьвером оказалась прикрыта стенкой. Краем глаза я увидел, как побледнела, наблюдая за моими действиями, Лера. И все же осторожность не помешает: за дверью мог оказаться кто угодно. В том числе и тот, кто пришел по мою душу.
В коридоре стоял Егор, напарник Инны в лавке. Зная теперь язычок Валерии, на всякий случай я придал лицу как можно более суровое выражение. К счастью, Егор тоже улыбаться не стал.
— С чем пришел? — поинтересовался я вместо приглашения пройти внутрь.
В комнате и двоим развернуться сложно, к тому же на Лере одежды самый минимум.
— Яков с тобой поговорить хочет, — ответил посланец.
— Когда?
— Если не занят, прямо сейчас.
— А где его можно найти?
— Приходи в лавку, у него кабинет сразу над ней, на втором этаже.
Знаю, ты же мне об этом и говорил.
— А по какому делу? — продолжал допытываться я.
— Вот чего не знаю, того не знаю. Ну так что ему передать?
Бросив взгляд на Леру, ответил:
— Передай ему: минут через двадцать.
— Что такая серьезная? — поинтересовался я у Валерии, едва только захлопнул дверь и задвинул на ней засов.
— Знаешь, я только что осознала: все не так просто.
Я посмотрел на револьвер в своей руке.
— Из-за него?
— Именно.
— И правильно сделала. Пойми, если ты сама не научишься себя защищать, может случиться так, что в нужный момент рядом с тобой не окажется человека, который сможет это сделать за тебя. А еще можно жить на Вокзале.
Самое худшее заключалось в том, что, оставляя Леру возле себя, я осознанно подвергал ее риску. Ведь если придут убивать меня, вряд ли оставят ее живой. Она даже приблизительно не представляет, насколько опасна моя компания. Чего там говорить, я и сам осознал всю ситуацию с девушкой в полной мере только сейчас. И потому на душе было довольно гадко.
— Проходи, Дмитрий, присаживайся, — гостеприимным жестом указал мне на одно из кресел хозяин кабинета.
Сам кабинет обставлен был довольно скромно. Стол, стул, пара кресел, полка с книгами, полка с всякими безделушками, и, пожалуй, из мебели все. На стене была пристроена оскаленная морда смутно знакомого зверя. Нет, встречаться мне с ним не приходилось, но в альбоме Грека он точно присутствовал. У Георгича там собраны практически все представляющие опасность для человека местные существа — такое у человека хобби. С собственноручными зарисовками, которые иным фотографиям не уступят.
И два скрещенных карабина под ней. Обычный СКС и другой, незнакомой марки, но явно иностранного производства, куда более крупного калибра.
Да, за спиной Якова висела нарисованная от руки карта. Судя по изображению на ней — побережья. Единственной дорогой вещью в кабинете, и то по меркам этого мира, был ноутбук. Его-то он и захлопнул, едва только я приоткрыл дверь.
— Что хотели, Яков Ильич? — усаживаясь в кресло после приглашения, поинтересовался я. Отчество, впрочем, как и фамилию — Таланкин, мне подсказал Егор. Еще и поинтересовался: зачем они мне нужны, если все и всегда его называют Яковом?
По той простой причине, что он пользуется в здешних местах заслуженным авторитетом. У кого ни спрашивал, отзываются о нем крайне уважительно. Когда добьюсь подобного сам, не буду ничего иметь против того, если и меня начнут величать Игорем Святославовичем. А возможно, еще и настаивать буду.
Яков проследил за моим взглядом, устремленным на голову хищника.
— Градон. Лично добыл! — с гордостью сказал он. — Далеко не гвайзел, конечно, но…
— …но все равно впечатляет! — из вежливости добавил я.
В том-то все дело, что далеко не гвайзел. Тот самой природой создан как совершенная машина для убийства. Масса, невероятное проворство, агрессивность и покрытое практически непробиваемыми роговыми пластинами тело. Кроме того, считаю, гвайзел наделен зачатками разума, поскольку способен мстить спустя годы. Каким-то же образом он запоминает, что его месть должна быть направлена именно на того, а не на иного или не на всех без разбора? Благо, что с рождаемостью у них проблемы, иначе заняли бы гвайзелы все ниши, которые им только можно занять.
— Мечта у меня рядом морду гвайзела повесить, — поделился Яков Ильич. — Но тут уж как повезет. Сам знаешь, как нелегко с ними справиться.
Пришлось кивнуть: наслышан. Мне даже в голову не пришло похвастать, что пару месяцев назад удалось убить сразу двух. Их немного, таких людей, по пальцам одной руки можно перечесть, и один из них — Теоретик.
— Говорят, единственное уязвимое место у них — чуть выше глаз. — Именно туда я и метил.
— Говорят, — согласился со мной Таланкин. — Причем нисколько не лгут. Но попробуй попади — настолько они быстры!
Отрицать не стану: все так и есть.
— Ну да ладно, все это лирика. Скажи, Дмитрий, чем думаешь заняться в ближайшее время?
— Точно еще не решил. Хотел на Вокзал податься, но обстоятельства изменились.
— После разговора с Малышевым?
— Отчасти.
Нас с Глебом, когда мы разговаривали, он мог видеть из окна кабинета, которое выходит на площадь. Так что ничего удивительного в его знании нет.
— Ты знаешь, чем занимаюсь я?
Можно было бы смело повторить — отчасти. Помимо дел с побережьем, а также магазина, ночлежки, харчевни и мастерской в Станице, допускаю, у него есть еще и множество других занятий. Но я лишь кивнул.
— Так вот, хочу сделать тебе предложение.
— Я разборчив. — Это было сказано на тот случай, что его предложение мне не понравится.
— Знаю. Вернее, догадываюсь.
— Это связано с побережьем и тем товаром, который оттуда приходит? — Сколько можно ходить вокруг да около?!
Теперь «отчасти» сказал Яков Ильич. И продолжил:
— Хочешь, я расскажу тебе одну маленькую историю?
— Если она имеет отношение к делу.
Получилось не слишком вежливо, но на то были причины. Время от времени я поглядывал в окно на площадь: на одной из лавочек сидела Валерия. В ночлежке и в дневное время душно, не помогает даже настежь распахнутое окно, и девушка вышла вслед за мной, чтобы посидеть на лавочке в теньке. Куда к тому же задувает пусть и слабенький, но ветерок. До какого-то времени в одиночестве. Затем к ней с обеих сторон подсели двое мужчин.
«Если Лера начнет оглядываться по сторонам в надежде увидеть меня, выпрыгну в окно», — твердо решил я. Благо оно тоже распахнуто и высота позволяет.
Яков Ильич после моего ответа отвлекся на разговор с кем-то невидимым, поскольку его собеседник остался в коридоре. Я сидел в напряжении, готовый в любой момент выскочить в окно.
Тогда-то из-за угла школы и вынырнул Глеб Малышев, или Малыш. Вот он встал перед ними, что-то сказал, и этих двоих как ветром сдуло. Затем Малыш присел на лавочку, и они с Лерой начали болтать. Явно о чем-то веселом, потому что время от времени оба улыбались, что сразу же меня успокоило.
— Так, на чем мы закончили? — закрыв дверь, спросил Яков Ильич.
— Вы хотели рассказать какую-то историю, — без особого энтузиазма напомнил я.
— Ах да! Ну тогда слушай. Начну с того, что у побережья много островов. По-настоящему много, счет идет на сотни. И на каждом из них время от времени появляются земные вещи. Появляются без всякой закономерности и периодичности. Рандомно, как принято сейчас выражаться.
— Мне говорили, их еще на само побережье выбрасывает.
— Это само собой. Но туда выбрасывает всякую мелочь, как правило, плавучую. И зачастую подпорченную соленой морской водой. Основная добыча на островах. Правда, и там все не так гладко. Во время приливов часть островов скрывается под водой. И тут надо либо успеть на них до прилива, либо должно повезти с тем, чтобы земные подарки оказались на тех клочках суши, которым прилив не страшен. И еще до того, как на них не окажутся другие добытчики.
— И что вы предлагаете? — Хотелось бы наконец услышать то, для чего мы встретились.
— То, в чем ты заинтересован не меньше меня.
Больше всего я заинтересован в спокойной жизни.
И для этого необходимо, чтобы сняли заказ на меня.
— Яков Ильич!..
Ну сколько можно ходить вокруг да около? И он проникся.
— Вот мы и подошли к самой сути. Работала там одна бригада. Кирилла Астахова по кличке Токарь. На меня работала, но дело в другом. Однажды они исчезли, все семь человек. Бесследно исчезли — как будто их никогда и не было.
Он что, детективом желает меня нанять? Так я мало того что в органах никогда не работал, еще и книги, а также фильмы подобного содержания не слишком жалую, если не сказать больше.
— Конкуренты. Лодка утонула. Как понимаю, без нее там не обойтись. Морское чудище, говорят, они там водятся. Вариантов тьма.
— Согласен, — кивнул Таланкин. — Только суди сам. Лодка цела, на стоянке ничего не тронуто. Снаряжение, оружие, продукты, личные вещи, все, что они успели найти, и так далее. Нет малейших признаков, что там произошло нечто действительно трагическое. Ни царапинки, ни капельки крови, ни смятого листочка, ни следов на песке, ни сломанной веточки… вообще ничего! А их нет! Исчезли они, пропали! Все семь человек!
— Это вам детектив нужен. — Чего уж там, услышав его рассказ, я расстроился. Надеялся, предложение будет стоящим, а тут какая-то загадка.
— Домой хочешь? — неожиданно спросил Яков Ильич. — На такую милую, добрую старушку Землю?
— Еще бы нет!
— Так вот, сдается мне, Токарь сумел открыть портал. Вернее, тот уже был открыт, когда он его обнаружил. И это единственное, что все объясняет.
Я внимательно посмотрел на Якова Ильича Таланкина. Солидно выглядевшего мужчину возрастом под пятьдесят. Он серьезно?! Не сдержавшись, повторил вопрос вслух:
— Вы это серьезно?
— Серьезно, Игорь, очень даже серьезно.
— Дима меня зовут, — машинально поправил я. И только после этого сообразил: он не ошибся и не спутал имена.