— Ладно, пусть будет так. Дима — тоже хорошее имя, ничуть не хуже Игоря.
Да сколько же вас?! Едва ли не на каждом шагу! Хоть снова в джунгли подавайся.
— Откуда вы?..
Неужели Малыш, несмотря на клятвенные обещания? То-то он о грядущем предложении Якова знал!
— Откуда я знаю? На Вокзале в последнее время бываю от случая к случаю, но в тот раз все сошлось. И я там присутствовал, и Грек со своими людьми. Один из которых умудрился двух гвайзелов убить. После чего на него чуть ли пальцем не показывали: нет, ну надо же, а?! Так вот, немного позже он еще и эмоционалом оказался. Правда, ненадолго. До того самого момента, пока Федор Отшельник не признался, что все немножко не так. Вернее, совсем не так.
Согревшаяся от тепла ладони рукоятка нагана приятно лежала в руке и давала хоть какое-то успокоение. Чего он добивается? Пытается меня шантажировать? Интересно, когда Таланкин признал во мне Теоретика? Сразу, как только здесь увидел, или уже потом? Что делать-то? «Яков Ильич, пожалуйста, не говорите никому, что он — я и есть!» — Одна только мысль об этом заставила меня усмехнуться.
Ружье и карабин на стене, они заряжены? А помимо них в кабинете еще что-нибудь из огнестрельного есть? Если сделать все грамотно, шансов уйти живым из Станицы достаточно.
Таланкин молчал, как будто бы ко всему безучастный. Но я-то прекрасно видел, что его интересует моя реакция.
— Яков Ильич, держать меня на привязи у вас не получится — натура у меня не та.
— Охотно верю. И даже не собираюсь. Дело к тебе имею, я же говорил. Может, к нему перейдем?
— Давайте.
— Игорь, чего тебе хотелось бы больше всего? — Таланкин опять начал издалека.
— Чтобы недоразумение уладилось и сняли заказ на меня.
А вдруг он сейчас скажет, что сможет помочь? Я даже дыхание затаил. Насколько все стало бы проще! Ответ Якова меня огорчил.
— Знаешь, Игорь, с заказом все сложно: никто его отменять не будет. Отшельник признался не на трибуне при огромном стечении народа. Но даже в этом случае у тех, кто его сделал, остались бы сомнения. Куда уж проще от тебя избавиться. Но тем больше у тебя должно быть желания согласиться с моим предложением.
— Так озвучьте же наконец, в чем оно заключается: полчаса воду в ступе толчем!
И снова получилось довольно резко. Но я находился совершенно не в том состоянии, чтобы перед Яковом расшаркиваться.
— А знаешь, какая мечта у меня самого? — Голос Таланкина звучал на удивление мягко.
Ну да, мне только сочувствия сейчас и не хватает. Разве что от острой на язычок девушки со стройной фигуркой и глазами василькового цвета. Но для нее я сам должен быть олицетворением мужества и оптимизма, ей и без того тяжело. Попасть непонятно куда, в дикую смесь нравов Средневековья и мира после апокалипсиса, потеряв при этом всех, кто дорог, а заодно и привычный уклад жизни, — мало кого обрадует.
— Так вот, самая большая моя мечта и, смело можно сказать, единственная — вернуться на Землю. — У него, у Якова Ильича, и голос был таким же — мечтательным. — Казалось бы, чего мне здесь не хватает? Есть все: положение, деньги, с молоденькими девчонками проблем нет. Если зрить в корень, здесь я добился куда больше, чем там. Что у меня было на матушке-Земле? Да ничего особенного. Домик на берегу реки, книжки, камин, рыбалка-охота… И жена на несколько лет старше. Скукота, если разобраться. Но я очень хочу вернуться, очень! И ты, Игорь, обязательно мне поможешь! — Теперь его голос звучал не мечтательно — требовательно.
И мне этот переход совсем не понравился.
— Каким, интересно, образом?
— Там обязательно должен быть портал, я в это верю! И ты его мне найдешь!
— Там — это где?
— На одном из островов. Вернее, на любом из них. Каждый раз на другом, или два раза подряд на одном и том же, или еще как-то, но они появляются! Токарю с его людьми просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время. И им оставалось сделать лишь несколько шагов, чтобы попасть домой.
— Пикселями открыть портал не пробовали? — Я даже пытаться не стал скрыть иронию.
— Пробовал, — с готовностью кивнул Яков Ильич.
О результате можно не спрашивать: он по-прежнему в своем кабинете, а не в домике на берегу реки.
— Так все это сказки?
— Не уверен. Наверное, открыть портал пикселями все-таки можно. Но их потребуется такое неимоверное количество, что даже мне лет двадцать придется копить, отказывая себе во всем. Вопрос: проживу ли я столько? Так что не вариант.
— В этом и есть суть вашего предложения?
— Да. Ты отправишься на побережье и попытаешься найти портал.
— А дальше-то что? Сами говорите, портал нестабилен и каждый раз образуется на новом месте. Обнаружу я его, вернусь и доложу: видел что-то такое, которое, возможно, порталом и является. Полностью не уверен, но слишком похоже. Вы скажете мне спасибо и отблагодарите пикселями. Или просто спасибо скажете?
Прямой намек: он знает мою тайну и потому сможет отделаться благодарностью. Но в еще большей степени на то, что, если мне действительно удастся обнаружить портал, думаю, все же рискну в него войти.
Именно рискну. Потому что неизвестно, куда именно он ведет. На Землю, в любое из мест этой планеты, в иное измерение… Или в никуда, аннигилировав. Предположить можно все что угодно. Например, на островах появляются не порталы, а блуждающие аномалии. Приходилось мне о таких слышать, хотя и не уверен в их существовании. И тогда это тоже верная смерть.
Намек был понят правильно.
— Игорь, если ты исчезнешь, как Токарь и его люди, — это будет верным знаком того, что и тебе посчастливилось на него наткнуться. И тогда я заброшу все свои дела и отправлюсь туда сам. Не один, конечно, но отправлюсь.
— Но ведь всегда будет существовать вероятность, что я пропал не потому, что обнаружил портал, а по любой другой причине, которых не счесть.
— Знаешь, Игорь, в тех местах помимо Токаря с его товарищами пропадало и множество других людей. Бизнес там довольно рисковый. Но рано или поздно находились объяснения каждому случаю. Но не исчезновению Токаря. И еще. Тебе придется взять с собой одного человека. Нет, не в нагрузку. Так сказать, на равных правах со всеми остальными и с теми же обязанностями. Человека опытного во множестве дел, и в связи с этим обузой он не станет никак. Вот только желания возвращаться на Землю у него нет совсем. Есть причины, о которых лучше не спрашивать. Ни у меня, ни тем более у него самого. Вот он-то мне и расскажет, что вы вошли в портал, а не случилось что-то другое.
— А если портал ведет не на Землю? Если он вообще никуда не ведет?
— Но ты же рискнешь в него войти?
— Рискну, — твердо сказал я.
— Ну и к чему тогда лишние вопросы? Я рискну тоже.
Если судить по его виду, так оно все и будет.
— Почему именно я? И еще: сколько предшественников до меня было? Наверняка не один.
— Поверь на слово — их еще не было. Слухи о существовании порталов дошли до меня уже довольно давно. Но ты же сам знаешь, во что тут только не верят, мечтая вернуться. До тех пор пока не пропал Токарь, я даже внимания на них не обращал. Что до того, почему именно ты, тут все просто. Ты сумел выжить один в джунглях. На твоем счету то, о чем я даже мечтать побаиваюсь, — парочка гвайзелов. Умудрился уцелеть столько времени после того, как на тебя объявлена охота. На побережье все непросто: собираешь всякие ценные вещи, ну и заодно посматриваешь по сторонам — вдруг открылся портал. Токарь вообще фартовый был — он больше всех зарабатывал. Но только потому, что лез в такие места, куда другим и в голову не приходило — слишком опасно. Есть зоны, которых все тщательно избегают, но не он. Вот смотри. — Яков Ильич извлек из ящика стола еще одну карту, куда меньше той, что висела на стене. — Видишь эти участки?
Их трудно не заметить — все они обведены красным карандашом. Вернее, его местным аналогом — веточкой какого-то растения, которое, едва окунешь его кончик в обычную воду, начинает выделять красный сок. Правильнее было даже сказать — кровоточить, настолько сок походит на кровь.
— Вижу.
— Сюда мало кто суется — едва ли не верная смерть. Так вот, где-то здесь и пропал Токарь. Обнаружили его исчезновение случайно: крайняя нужда заставила неких людей высадиться на том острове. Нужда не в деньгах, на нем они пытались от чего-то спастись. А тут лодка Токаря — она хорошо всем известна. Вот они и подумали, что в такой компании точно не пропадут. Тогда-то все и открылось. Еще вопросы есть?
— Точное местонахождение острова не называли?
— Да какое там может быть точное местонахождение! Островов сотни, если не тысячи! Ну так что, возьмешься?
Наверное, в моем положении лучшего выхода и не придумать.
— Возьмусь.
Яков Ильич если и обрадовался, то виду не подал.
— Вот и отлично. Теперь обсудим детали.
Обсудим, куда же без этого?
— Лодки на побережье дорого стоят? — Без чего без чего, но без нее мне точно не обойтись.
— Лодку получишь здесь. Даже не лодку — целый корабль! Шучу, конечно, но веслами грести не придется. Что-то еще?
— Жадр купите?
Возможно, Яков снабдит меня всем необходимым, но сомнительно, чтобы безвозмездно. Влезать же в долги не собираюсь. Нисколько не соврал, когда заявил ему, что не люблю кабалы. На Земле ни разу кредитов не брал и здесь тоже не буду. И еще. Обстоятельства в любой момент могут измениться так, что побережье придется срочно покинуть. С лодкой проще: бросил ее на берегу, сказал, чтобы вернули Таланкину, и все. Но долги, если не успею расплатиться, придется унести с собой. Ну и зачем мне лишние обязательства перед кем бы то ни было? Не успел найти портал? Так уж получилось, Яков, не обессудь.
— Возьму. Правда, прежнюю цену не дам — обстоятельства изменились.
Наверное, Иван часть своих сокровищ успел продать — вот и все объяснение изменившимся обстоятельствам. Но выхода не оставалось. Предстояли расходы, и, судя по всему, немаленькие.
Я протянул руку, чтобы положить жадр перед ним на стол, когда все и произошло. В ладонь кольнуло уже знакомой, но по-прежнему ни на что не похожей болью. Причем так неожиданно, что пальцы непроизвольно разжались. Жадр из них выпал, прокатился по столешнице, чтобы оказаться перед самым его носом. Яков Ильич посмотрел на меня ошалело.
— Так это что же получается, Федор Отшельник не ошибся?! Только не говори мне, что он был заполнен!
Теперь уже не смогу. Вернее, сказать-то как раз смогу. Но ничего у меня не получится. Потому что пустой жадр и заполненный выглядят совершенно по-разному. И он не мог не видеть, что в тот момент, когда я извлек его из кармана, он был пуст. Нет, ну как же так, а? Почему дар ко мне вернулся в самый неподходящий момент? Не в любом другом месте — в ночлежке, прямо на улице, да где угодно, но когда я был один? Или не один, но только не в той ситуации, когда солгать невозможно?
Меж тем Яков Ильич сжал его в ладони.
— Вот это да! Вот это да!!! — шептал он.
Понимаю, что изумило Таланкина. По словам циника Гудрона, жанры, заполненные самым сильным, но ныне покойным эмоционалом Федором Отшельником, в сравнении с моими — как детский палец и бычий член. Только как мне все это теперь расхлебать?! Пустить ему пулю в лоб и попытаться отсюда скрыться? Нет, шуметь не стоит — для таких дел есть нож.
Сейчас главное заговорить его или сделать что-то другое, чтобы приблизиться на расстояние удара. Жалко его, наверное, будет — все-таки он неплохой человек. Но, если понадобится, рука не дрогнет.
— Да ладно вам, Яков Ильич! Жадр как жадр. Давайте я вам и еще наделаю, делов-то!
И в подтверждение достал последний. Сжал его в руке, заранее скривился от боли, которая обязательно сейчас придет, постоял немного в ожидании… и сунул жадр обратно в карман. Потому что ничегошеньки не произошло: мой внезапно вернувшийся дар так же внезапно и исчез…
— …Так что он прав и не прав, ваш Федор Отшельник, — закончил я свой рассказ.
— Может, тебе необходимо какое-то время, чтобы накопились силы? Или что у вас там копится?
— Может быть.
Только как же мне удалось их заполнить почти десяток за одну, так сказать, сессию? Тогда, в ущелье поблизости от Вокзала? Таланкин уже не выглядел изумленным. Ну да, минут двадцать прошло, если не больше — часов в его кабинете нет. За время моего рассказа мы даже успели немного выпить. Земного коньяка, который он хранил, вероятно, для каких-то особых случаев.
Таланкин надолго замолчал, обдумывая, пока наконец не сказал:
— Значит, так, Игорь. В нашем договоре ничего не изменилось. Жадр конечно же я у тебя заберу. Для себя лично. Ну и цена будет соответствующая. Жаль, конечно, — вздохнул он уже на прощанье.
— Чего именно жаль?
— Того, что дар у тебя не всегда. Жадры, заполненные Федором Отшельником и тобой, — это как… — Он замолчал, подбирая сравнение.
Я усмехнулся, вновь вспоминая Гудрона.
Леру я нашел уже в комнате ночлежки.
— Что такая веселая?
— Что такой задумчивый?
Глядя друг на друга, поинтересовались мы, и наши вопросы слились в унисон.
— Лодку пойдем смотреть?
— Какую лодку?
— Подарили тут мне одну, чтобы я как можно быстрее тебя на море отвез. Не передумала?
— Конечно же нет! А когда мы туда поплывем?
— Через пару дней, раньше не получится. Необходимо банду еще сколотить. Ты чему улыбаешься?
— Радуюсь тому, что тебя здесь встретила.
— А если серьезно?
— Да так, своим девичьим мыслям.
— И все же?
— Оказывается, ты у меня крутой!
— А это еще с чего?
— Сидела я себе на лавочке. Тут два каких-то мачо ко мне подвалили и давай всякие гадости предлагать.
— В окошко видел. И полностью контролировал ситуацию.
— А ее можно было и не контролировать, когда она и без того вся была под контролем: за меня Глеб заступился.
— Тоже видел. Что, кстати, он им сказал?
— Глеб этим двоим и говорит: вам что, проблемы с Димоном нужны? Он вам их быстро устроит!
— С кем с кем проблемы?
— С тобой конечно же.
— Что, так и сказал: с Димоном?
— Так и сказал. Да еще таким голосом!
Ну, хоть маленькая проблема, да отпала. Димон — не какой-нибудь Лапоть или того хлеще.
— И что потом?
— Да ничего: они сразу ушли. Мы с Глебом еще немного поговорили и тоже разошлись. Дима, а если бы они меня… ну, ты понимаешь, о чем я, ты бы их убил? — неожиданно спросила она.
— Нет.
— Нет?!
— Нет. Колени бы им прострелил, чтобы они на всю жизнь калеками остались. И другие, глядя на них, много раз подумали бы, стоит ли так поступать.
— Наверное, ты прав, — после некоторого молчания задумчиво сказала Лера.
Я и сам не понимаю — прав или нет. Знаю только: мое отношение к тебе нисколько бы не изменилось. И еще мне совсем не хочется побывать в такой ситуации.
— Оказывается, здесь что-то вроде соревнования: кто первый с девушкой, которая только что с Земли, переспит. Даже пари между собой заключают.
Ни разу о таком не слышал.
— Это тебе Глеб рассказал? — Это о чем у них там разговоры велись?!
— Успокойся, Инна.
— Если Инна, тогда ладно. Хотя жаль, конечно, что раньше не знал, — добавил я, притягивая к себе Леру и получая от нее чувствительный шлепок.
Глава десятая
Щедрость Таланкина мне удалось оценить только после того, как увидел лодку.
— Вау, да это же настоящий корабль! — восхитилась Лера. — Смотри, даже труба торчит. Он что, теперь твой?!
Не совсем так — Таланкин передал мне его во временное владение. Хорошо, никаких бумаг подписывать не пришлось: мол, в случае гибели мне предстоит выплатить полную или частичную стоимость. Он даже слова с меня не взял.
Что до самого корабля… настоящий он или не настоящий, но на лодку похож меньше всего. Скорее, на катер. Или даже яхту. Но труба действительно торчит. Явно выхлопная, а не из печи камбуза. И еще крытая палуба. Что означало: внутри обязательно должно быть помещение для команды. Что, в свою очередь, заранее радовало в случае непогоды. Только название у него не совсем благозвучное — «Коитус». Глядя на него, я даже испытал легкий когнитивный диссонанс. Вообще-то термин латинский, но выписан он на борту кириллицей, со всеми присущими ей особенностями начертания. Поначалу даже засомневался в правильности прочтения. Но, сколько ни приглядывался, именно так и выходило.